Глава первая.
Пабло Эрнесто Рамос внимательно следил за официантами и уборщиками, готовящими ресторан к вечернему приёму офицерами флота Доминиканской Республики своих почётных гостей из Четвёртого флота Соединённых Штатов Америки.
Смуглые мулатки в белоснежных перчатках расставляли винные бокалы, фарфоровые тарелки, раскладывали серебрянные приборы на широких столах установленных греческой буквой «Пи». Афро-Доминиканки скручивали в тугие трубочки тряпичные салфетки, а их мужья вносили в банкетный зал мягкие кресла и осторожно опускали их гнутые ножки в полуметре от обеденных столов.
Сеньор Рамос строго следил за тем, чтобы в офицерском клубе работали только супружеские пары. Так ему было легче контролировать поведение персонала, а женщинам избегать домогательств со стороны подвыпивших гостей.
Босые ноги потомков африканских рабов бесшумно сновали по короткошерстному ковру. Персонал работал не произнося ни звука. Каждый служащий дона Пабло знал своё дело и не требовал указаний, а тем более понуканий.
Шестидесятилетний управляющий дома флотских офицеров сидел в кресле почётного президента элитарного общества закинув ногу на ногу. Сеньор Рамос курил сигару, изредка стряхивал прогоревшие листья табака в пепельницу, стоящую на широком подлокотнике, вырезанного из орехового дерева кресла. Глаза испанца скрывали тёмные солнцезащитные очки, а нижняя часть его лица была покрыта аккуратно подстриженными усами и бородкой. Лёгкая проседь в волосах придавала солидность этому поджарому мужчине. Безукоризненно белая рубашка с короткими рукавами и кремовые брюки, с туфлями им в тон на ногах, хорошо смотрелись на белой коже управляющего. Среди его знакомых ходили слухи, что он был достаточно богат и это отчасти подчёркивала массивная золотая цепь на его шее.
Лёгкий акцент, присущий управляющему, говорил собеседникам о том, что в страну он приехал не более десяти лет назад. Для многих оставалось непонятно, как морское командование доверило такой завидный пост чужестранцу. Никто из знакомых дон Пабло не видел его в окружении членов семьи или в компании белой женщины. Для подавляющего большинства, сталкивающихся с ним людей различных сословий, сеньор управляющий был человеком-загадкой. Ни слуги, ни флотские офицеры, ни местная знать, точно не знали откуда он появился на острове, кем был в прошлой жизни и чего от него можно ожидать в будущем.
Место работы сеньора Рамоса по всем меркам было просто замечательным. Широкая асфальтированная дорога, плавно вытекающая из Авеню Испания, вела к длинному и узкому полуострову, разделяющему устье реки Озама и Карибское море. В шаговой дистанции от клуба находились и главная база военно-морских сил, а чуть подальше, виднелись корпуса военно-морской академии имени "Вице-адмирала Сезар де Виндт Лавандиера».
Главный вход на территорию комплекса отдыха охранял большой якорь Холла. Рядом с ним стояла корабельная пушка времён второй мировой войны. За широкими дверьми двухэтажного строения, именуемого Замок де Сан Суси, открывался просторный зал, вымощенный чёрно-белой керамической плиткой.
«Шахматных фигур на нём не хватает», - впервые оказавшись в прохладном помещении клуба, подумал дон Пабло. Но вскоре живописные виды, открывающиеся во все стороны из обеденного зала, вытеснили из его головы эту шальную мысль. С северной стороны взору посетителей этого двухэтажного строения, выполненного в стиле испанского ренессанса, был виден старый город, а именно Зона Колонистов. В окна, выходящие на восток, прямо за торговым центром, виднелся монумент Христофору Колумбу. Огромный маяк, в форме креста, был воздвигнут четверть века назад. С тех пор полторы сотни прожекторов, установленные на его крыше, еженощно проецировали в тропическом небе светящийся крест.
Но самое завораживающее зрелище открывалось при выходе на террасу лежащую перед бассейном. Лазурное Карибское море простиралось от юго-востока до юго-запада. Жемчужиной этого вида был высокий маяк, возвышающийся на самом окончании песчаной косы. Пляж у подножья навигационной башни был любим местом туристов со всего мира. Любители «дикого» отдыха арендовали жильё в кварталах среднего достатка и с удовольствием проводили праздное время в окрестностях давно неработающего маяка. Весь крохотный полуостров, причал для сторожевых катеров, пляж и маяк принадлежал военно-морским силам страны. Моряки постарались на славу и сделали из своего владения достопримечательность. Они покрыли стены тридцати-метрового маяка диагональными полосами краски желтого и зелёный цвета, в тон кокосовым пальмам, растущим неподалёку.
- Сеньор управляющий, Вас к телефону, - отвлекла дона Пабло от созерцания заката солнца миловидная горничная. - Я убирала у Вас в офисе и ответила на звонок. Там сеньор командующий на проводе.
Спасибо, Летисия, - ответил её босс, неспешно поднялся из кресла и прошёл в свой кабинет.
Несмотря на высокое положение в обществе, сеньор Рамос никогда не кичился своей знатностью и не пользовался по отношению к персоналу пренебрежительными прозвищами. Вместо слова «мозо», используемого высшим сословием при разговорах с прислугой, дон Пабло называл своих сотрудников по именам, будь-то официантка, садовник, работник кухни или уборщица.
- Добрый вечер сеньор Адмирал, я рад Вашему звонку, - присев на край письменного стола, поприветствовал командующего сеньор Рамос и снял солнцезащитные очки.
- Добрый вечер, Пабло. У тебя всё готово к приёму наших главных союзников?
- Пока нет, но к назначенному времени всё будет готово.
- Хорошо, за полчаса до приезда гостей я пришлю к тебе начальника штаба, он проконтролирует готовность и доложит мне. Если обнаружит недоработки, то я предложу офицерам корвета ознакомиться с базой имени «27 февраля», это даст тебе ещё полчаса. Но не больше, понимаешь меня Пабло?
- Да сеньор Адмирал, понимаю, но прошу Вас не волноваться, уже к прибытию Вашего первого заместителя у меня всё будет готово.
Надеюсь на тебя, - ответил адмирал и прервал связь.
Сеньор управляющий с усмешкой посмотрел на трубку телефонного аппарата, в недоумении пожал плечами и тихо сказал по-английски:
- Господи, командир американского корвета «Литл Рок» служит в звании Лейтенант-Командер. В его в подчинении всего лишь полсотни человек. В лучшие дни - семьдесят. Это меньше, чем мотострелковая рота. Максимальное звание в сухопутных войсках - майор. А у нашего командующего в подчинении пятнадцать тысяч человек и три дюжины кораблей. Это почти бригада и звание вице-адмирал. Не к лицу ему так суетиться перед гостями.
Положив трубку на аппарат сеньор Рамос покинул свой офис и обошёл все помещения ночного клуба. На своём пути он проверил запасы спиртного в баре, проконтролировал на кухне степень готовности закусок и горячих блюд, чистоту в бильярдной и комнате для курения, заправку постелей и свежесть полотенец в трёх гостевых комнатах для «особо важных персон». Оставшись довольным приготовлениями он вышел на южную террасу и остановился возле бассейна.
Пятеро тёмно-коричневых малышей бултыхались и дурачились в прозрачной голубой воде. Мальчишки и девчонки, в возрасте от семи до десяти лет, были детьми его персонала. Сеньор Рамос никогда не запрещал своим работникам приводить их на территорию клуба, в этом не было нужды. В дневное время суток офицеры сюда не захаживали, а местные зажиточные граждане и иностранные туристы, посещающие ресторан и бар заведения, и приносящие ему основной доход, не имели права на высказывание недовольства.
- Малышня, на сегодня достаточно, - обратился дон Пабло к детям и ребята послушно вышли из бассейна, собрали разбросанные по крупным клеткам керамической плитки футболки, шорты и шлёпанцы, и гурьбой побежали к белокаменной арке, заменяющей въездные ворота территории ночного клуба.
Не успели дети скрыться из вида, как в кармане дона Пабло заиграл рингтон.
Резкий скрипичный аккорд, а затем барабаны, литавры и изумительная скрипичная партия, предвосхищающая выход Тореро в опере Кармен, Жоржа Бизе, заставили сеньора управляющего оглянуться вокруг. Убедившись, что на террасе у бассейна он в одиночестве, мужчина достал ай-фон, нажал на зелёную трубку и коротко произнёс по- английски:
- Да.
- Джош, ты список сегодняшних гостей видел? - раздался знакомый голос из далёкого прошлого.
- Нет, а кто там? - спокойно ответил сеньор управляющий, человеку знающему его подлинное имя.
- Я сличил фамилии членов делегации и обнаружил, что с одним из них ты однажды пересекался.
- Давно?
- Двадцать лет назад.
- И кто он? - спросил Пабло-Джош.
- Гость номер один, - ответил ангел-хранитель.
- Не думаю, что мне стоит волноваться, вероятней всего он меня не узнает.
- А если узнает? - вновь спросил голос с континента.
- Буду всё отрицать и попытаюсь убедить его, что он ошибся.
- Если всё же это случиться и Адмирал начнёт задавать вопросы, прикройся от него начальником штаба, он в курсе, что ты наш человек.
Хорошо. Я так и сделаю. Спасибо, что предупредил.
Сеньор Рамос, а так его величали доминиканцы, вернулся в банкетный зал и к своему удовольствию отметил, что всё готово к встрече дорогих американских гостей. Обойдя ещё раз подсобные помещения, он напоследок заглянул в мужской и женский туалеты. Комнаты для пудренная носиков и поправления бабочек и галстуков, блистали чистотой.
- А вот и Вы, - услышал дон Пабло голос начальника штаба, выходя из дамской комнаты.
- А я Вас как раз-то ищу.
- Рад Вас видеть, Коммодор, - ответил сеньор управляющий.
- У нас всё готово? - широко улыбаясь старому приятелю, задал уточняющий вопрос второй человек во флотской иерархии.
- Всё как всегда, по высшему разряду, но к чему такая суета? Адмирал звонил и спрашивал не подведу ли, Вас прислал проконтролировать. Не слишком ли много чести для дюжины младших офицеров во главе с майором?
- Лейтенант-Командером, - уточнил воинское звание командира американского корвета начальник штаба флота.
- Что особенного в этом визите? За время моего руководства флотским ночным клубом, это шестой или седьмой визит, - скептически заметил дон Пабло. - И всегда на одном и том же уровне. Они сюда даже фрегат не прислали ни разу, не говоря уже о крейсере или подводной лодке.
- Адмирал придаёт значение этому визиту потому, что к нам пришёл корвет новейшего класса «Фридом». Таких кораблей наш гигантский союзник собирается построить несколько десятков.
- А мы то тут причём? Нам они их не продадут и не подарят, - усмехнулся сеньор управляющий.
- Новые не дадут, тут ты прав, а вот списанные корабли, те, что отслужили свой срок, они могут отдать нам. Понимаешь? А могут и не отдать, - Коммодор сделал паузу. - Основа нашего флота состоит из их металлолома, списанного в начале семидесятых годов. Все семнадцать патрульных кораблей сперва ими использовались по пятнадцать-двадцать лет, а затем нами, более сорока. По три капитальных ремонта прошли и всё равно, через их ржавые борта виден горизонт. При полуметровой волне нельзя выходить в открытое море. О двух десятках относительно новых катерах я не говорю, ведь их нельзя считать настоящим флотом. Нам по зарез сейчас нужно произвести неизгладимое впечатление на американцев. Продемонстрировать им наше радушие и щедрое гостеприимство. Я более чем уверен, что в состав делегации включён офицер аналитического отдела, который по возвращению, либо порекомендует наш флот для переоснащения, либо нет.
- Маловероятно, что гостеприимство и радушие повлияют на решение адмиралтейства «Дядюшки Сэма», - ответил дон Пабло. - А вот об успехах на фронте борьбы с поставщиками из «Ди эС О» они с удовольствием бы послушали. Тем более у нас есть, что им сказать. Чего стоит история о том, как люди из антинаркотической службы, подчинённой Роландо Росадо, на наших катерах конфисковали у наркоторговцев более тонны кокаина месяц назад.
- Наконец-то я слышу истинный голос человека, который мне известен под другим именем, - многозначительно обронил Коммодор. - Если встретишь хорошего знакомого, окажи посильную помощь морским силам тебя приютившим.
Сеньор Рамос в ответ на просьбу первого заместителя командующего неопределённо пожал плечами и начальник штаба не понял, стоит ожидать помощи от управляющего или нет.
После проверки готовности ночного клуба к приёму гостей, Коммодор сообщил Адмиралу о своём полном удовлетворении работой сеньора управляющего и его персонала и добавил, что в штаб сил он возвращаться не будет, а останется в офисе сеньора Рамоса до прибытия командующего с гостями.
- Сигару, Коммодор? - оказавшись в своём офисе предложил сеньор управляющий своему гостю и открыл коробку «Эджин Рум» перед начальником штаба.
Лучшие сигары в мире курите. У Вас хороший вкус, дон Пабло, - галантно ответил офицер, взял из коробки сигару, втянул ноздрями запах сухих листьев и полез в карман брюк на щипчиками.
- Предпочитаю местные, Доминиканские. Эти или «Давидофф».
- А если бы Вы скрывались на Кубе, а не у нас, курили бы сигары «Монтекристо»? - с прищуром во взгляде усмехнулся начальник штаба.
- Наверняка, - рассмеялся хозяин кабинета в ответ на колкость гостя.
Уважаемые сеньоры уселись в мягкие кресла и закурили.
- Вы попросили меня о помощи, в том случае, если я узнаю кого-либо из гостей, - перешёл к деловой части дон Пабло. - Так вот, насколько мне известно, среди наших гостей будет один офицер, которого я встретил лишь однажды лет двадцать назад. И должен Вас разочаровать, мой Коммодор, это не аналитик из адмиралтейства, а командир корабля «Литл Рок».
- О! Вам уже известен список гостей. Впрочем, чему я удивляюсь. Вы наверняка раньше нашего Адмирала узнали о предстоящем визите корвета.
- Не буду брать на себя лишнего, - ответил дон Пабло. - О визите заранее не знал, а о том, что на корабле будет человек, которому я известен под другим именем, меня действительно известили. Буквально за пол-часа до Вашего прихода. И настоятельно рекомендовали прикрыться Вами, в том случае если у нашего общего «большого босса» возникнут ко мне вопросы.
- Приятно осознавать, что обо мне помнят друзья на континенте, - ответил Коммодор и с удовольствие затянулся приятным на вкус дымом.
- Помнят и ценят. Не сомневайтесь, - задумчиво ответил дон Пабло. - Я думаю, что Адмирал, назначенный лидером партии власти, не долго продержится в своём кресле. Впрочем как и его покровитель в президентском дворце. Борьба с коррупцией, провозглашённая партией освобождения, во время предвыборной компании, сильно буксует. Могу предсказать, что скоро политически кризис вынудит президента покинуть своё кресло. А со сменой власти начнутся значительные передвижения и на следующих эшелонах. Левые замашки нынешнего руководства не остаются незамеченными. Коммодор, позвольте риторический вопрос? Не видите ли Вы связи между значительно долгим нахождением левых партий у власти и ржавыми бортами наших кораблей?
- Связь безусловно просматривается, однако, за неимением внешних врагов, нам трудно выпрашивать деньги у правительства для обновления сил флота. Одна надежда на подарки сверхдержавы.
- Расскажите гостям о моральной готовности флота значительно усилить борьбу с наркотрафиком в бассейне Карибского моря. Пожалуйтесь им на наши ограничение технические возможности и это возможно принесёт нам желаемый результат, - из далека начал дон Пабло. - Насколько мне известно, Четвёртый флот не справляется со своей главной задачей. Несмотря на победные реляции о перехвате очередных партий героина и кокаина, мы с Вами видим, что поток наркотиков только увеличивается. Одним из ярких показателей нехватки сил американской базы флота Мэйпорт, являет привлечение стареньких фрегатов Канады для борьбы с быстроходными катерами транспортировщиков наркотиков. Близкий ли путь от базы флота Галифакс, что на побережье Новой Шотландии, до Каймановых островов?
На этот вопрос Коммодор не ответил. Вместо этого он сказал:
- Не зря Вас так ценит начальник разведки флота.
- Он не меня ценит, а мою роль посредника, между нашим флотом и аналитическим отделом Береговой Охраны «Дядюшки Сэма».
- Да, да, да. Именно это я и хотел сказать, - не скрывая иронии промолвил Коммодор.
- Ещё по одной? - заметив, что окурок сигары стал слишком коротким, жестом руки в сторону деревянного ящичка предложил дон Пабло.
- Я курю в меру. Только одна сигара за раз, - отклонил предложение начштаба.
- Марка Твена цитируете, - хмыкнул дон Пабло. - Похвально.
В кабинете наступила пауза. Неизвестно сколько бы она продлилась, если бы не была прервана появлением в проёме открытой двери молоденькой официантки. Девушка с порога хотела что-то сказать, но увидев Коммодора осеклась.
- Что-то случилось, Бланка? - спросил её дон Пабло.
- Извините, сеньор управляющий, но на дороге ведущей от города появился кортеж автомобилей. Белый «Мерседес» командующего среди них.
- Отлично, - ответил дон Пабло поднимаясь из-за стола. - Скажи менеджеру банкетного зала, чтобы официантки и повара построились в одну шеренгу вдоль оркестрового подиума.
Бланка бесшумно растворилась, а дон Пабло и Коммодор спустились по парадной лестнице со второго, офисного, этажа в холл ночного клуба.
После двух или трёх минут ожидания гостей привратник отворил массивную дверь и на чёрно-белой керамической плитке просторного помещения засверкали своей белизной две дюжины пар лакированных форменных «оксфордских» туфель.
Когда-то, на заре своей молодости дон Пабло, а тогда он откликался на имя Джошуа, тоже носил такую же обувь. Получая её впервые после окончания академии в Вест-Пойнте, Джош поинтересовался у интенданта вещевого склада, почему туфли имеют такое странное название, но сержант тогда не смог ответить на этот вопрос, а позже жизнь так закрутила Второго Лейтенанта а, что к вопросу о названии лакированной обуви он больше не возвращался.
Адмирал и сорокалетний Лейтенант-Командер приближались к сеньору управляющему и Коммодору. Дон Пабло внимательно всматривался в лицо офицера союзного флота и не мог его вспомнить.
«Старею» - подумал он.
- Мой первый заместитель, начальник штаба флота Республики Коммодор Антонио Маркос Гонзалес и управляющий нашего ночного клуба сеньор Пабло Эрнесто Рамос, - представил Адмирал гостю двух хозяев царства отдыха.
- Рад знакомству, сеньор Рамос, - обратился американский офицер к сеньору управляющему, после того как обменялся рукопожатием с Коммодором. - Какое из двух имён Вы чаще используете Пабло или Эрнесто?
- Пабло. Лучше ассоциировать себя с Пикассо, чем с Че Геварой, - с улыбкой ответил управляющий.
- Мне знакомо Ваше лицо, - не выпуская из своей руки ладонь дона Пабло, произнёс командир корвета «Литл Рок». - Мы с Вами раньше не встречались?
- Не думаю, - с нескрываемым испанским акцентом по-английски ответил дон Пабло.
- Возможно я ошибся, извините, - засмущался американский офицер и повернувшись к Адмиралу добавил. - Если сбрить с лица сеньора Рамоса «готти», то он будет похож на офицера разведывательного отдела Четвёртого флота, встреченного мною перед первым выходом в океан на боевую службу.
- Чем же Вам так запомнился офицер, которого Вы встретили, лет этак двадцать назад? - аккуратно беря под локоть гостя поинтересовался Адмирал, увлекая Лейтенант-Командера в глубь банкетного зала.
- Я Вам за обедом расскажу, - с интересом рассматривая строй официанток ответил гость.
Глава 2
Адмирал и командир корвета проследовали к своим местам во главе стола. Короткая перемычка греческой буквы «Пи» была накрыта на три персоны. Командующий встал слева от центрально кресла, а справа от пустующего места застыл американец. Как только две «особо важные персоны» заняли свои места, церемониймейстер торжественного обеда стукнул металическим набалдашником длинного жезла по полу.
После короткой паузы двенадцать офицеров фрегата, среди которых были две молодые женщины, и такое же количество старших офицеров флота Республики проследовали к обеденном столу. И гости, и хозяева встали лицом друг к другу вдоль столов напротив табличек с их именами. Они замерли по стойке «смирно» в ожидании последнего участника торжественного обеда.
На белоснежных скатертях перед ними лежали фарфоровые тарелки, а на белоснежных тряпичных салфетках серебрянные вилки и ножи. С центре каждой тарелки стоял хрустальный бокал наполненный портвейном.
На головном столе фужеры были пусты.
Когда движение прекратилось и наступила полная тишина, огромный негр в золотом шитой ливрее по-английски громко произнёс:
- Почётный Капитан флота Доминиканской республики, мэр столицы государства, досточтимый сеньор Мигель Давид Колладо Моралес.
Дверь распахнулась и в зал быстрым шагом вошёл молодой мужчина. Он был среднего роста, волнистые волосы на его голове были коротко пострижены, его глаза скрывали очки от близорукости со слегка затемнёнными стёклами. Одет Почётный Капитан был в голубой костюм и белую рубашку с галстуком в тон костюму.
Проходя мимо сеньора управляющего, стоящего последним в шеренге официанток и поваров, Давид Колладо, как старый приятель, слегка кивнул дону Пабло головой. На что сеньор управляющий тихо ответил:
Буэнас тардес, сеньор мэр.
Сеньор Колладо прошёл к месту почётного президента, управляющий приказал девушкам занять свои места за спинами сеньоров и сеньорит, а церемониймейстер демонстративно обвёл всех присутствующих взглядом и торжественно произнёс:
- Все члены офицерского собрания и наши гости присутствуют, сеньор Адмирал!
Командующий кивком головы разрешил участникам обеда занять свои места. Офицеры дождались, когда Адмирал, мэр и Коммодор удобно расположатся в мягких креслах, последовали их примеру. Все присутствующие держали руки на коленях. Их головы были наклонены. В зал вошли католический священник и протестантский пастор. Каждый из священнослужителей обратился к своей пастве. Гражданский падре прочёл молитву перед старшим офицерским составом Доминиканского флота, а капеллан с корвета, на петлицах которого тускло поблёскивали золочёные крестики, членам своего экипажа.
Когда религиозная формальность была соблюдена, вступительную речь официального приёма произнёс Адмирал.
Он поблагодарил Господа Бога за предоставленную возможность отведать изысканные блюда в компании лучших друзей и выразил свою уверенность в вечной дружбе между Величайшей страной планеты и самым высокоразвитым государством Карибского бассейна.
За минуту до последних слов речи командующего официантки бесшумно поставили стеклянные графины с портвейном на левые края столов, а девушки обслуживающие головной стол, наполнили вином фужеры мэра, Адмирала и Лейтенант-Командера.
- За вечную дружбу между нашими странами мы выпьем стоя этот прекрасный, тёмно- коричневый «Тайни порт»!
Офицеры поднялись с мест и осушили свои бокалы.
- Это не «Тайни порт», - усаживаясь тихо сказал сеньор Колладо Адмиралу.
- Ты отчасти прав, мой друг Давид, это «Старый Тайни», или другими словами это сорокалетняя «Колейта».
- Три тысячи долларов за бутылку, - недобро усмехнулся сеньор мэр. - Берегитесь - - Адмирал, наша история помнит, как окончилась жизнь одного высокопоставленного любителя роскоши.
- Если Вы о судьбе диктатора Трухильо, - мирно улыбаясь ответил командующий. - То мне его участь не грозит. Я не владею ни заводами, ни плантациями, ни дорогими автомобилями и яхтами. Не позволяю себе даже пухленьких молоденьких мулаток еженощно, как это делал старый «козёл» Рафаэль. Имею лишь маленькую слабость - к дорогим винам. Думаю, что отечество меня за это простит.
Лейтенант-Командер спросил у Почётного Президента обеда разрешение сказать тост, получив его он поднялся и предложил осушить фужеры за здоровье Президентов Соединённых Штатов Америки и Доминиканской республики.
На этот раз офицеры выпили не вставая. Как только хрустальные ножки бокалов опустились на столы, графины с портвейном двинулись от одного офицера к другому с левых окончаний длинных столов и «Тайни порт» вновь наполнил бокалы.
По старой британской морской традиции, перенятой всеми флотами англо-язычных стран, трёхлитровые графины во время торжественных обедов передавались из левой руки в правую по воздуху, однако когда очередной обедающий наполнял свой сосуд вином, он был обязан коснуться графином стола. Только после этого ёмкость с портвейном могла быть передана следующему офицеру. Этим моряки подчёркивали то, что живут и служат они на стыке двух стихий - моря и суши.
- Сеньор Вице-президент торжественного обеда, - обратился начальник штаба флота к своему боссу. - Прошу разрешения произнести Третий тост «За погибших товарищей».
Разрешаю, - ответил Адмирал и в зале наступила тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом маленьких колёс круглого столика, который вывез на средину зала большущий чернокожий церемониймейстер.
На столике лежала пустая тарелка, в ней, вверх ножкой стоял перевёрнутый фужер, справа от тарелки, в блюдце лежал ломтик лимона и горкой была насыпаны соль, слева от тарелки лежала вилка, перевёрнутая острыми зубьями вниз. Столовый нож покоился на ней образуя крест. Кроме этого на столе находилась стеклянная ваза. В ней стояла одинокая роза. Рядом с вазой лежала Библия.
- Как вы видите, - начал свой тост Коммодор. - Этот маленький стол установлен для отсутствующего с нами члена нашей семьи. Он предназначен для товарища по оружию, которому мы отдаём дань памяти. Мы никогда не забудем о храбрых мужчинах и женщинах, ответивших на призыв наших наций и послуживших делу свободы самым лучшим образом. Мы всегда помним, что радость мира, время от времени, омрачается горечью жертв.
Посреди банкетного зала мы видим стол. Он круглый. Этим мы подчёркиваем нашу всестороннюю заботу о родных и близких погибших.
Белая скатерть на нём символизирует чистоту мотивов и верность долгу павших товарищей.
Одна красная роза в вазе, напоминает нам о жизни каждого из них.
Кусочек лимона на блюдце символизирует о горькой судьбе тех, кто никогда не вернется.
Щепотка соли рядом с ним, это слёзы пролитые семьями тех, кто пожертвовал всем.
Священная Книга представляет силу, полученную через веру в Бога, Господа нашего.
Фужер перевёрнут вверх дном, это значит, что павшие не смогут пригубить вина сегодня с нами.
Стул отсутствует - погибшего больше нет.
Давайте не забывать об отдавших свои жизни ради нашего будущего.
За погибших товарищей!
Все офицеры встали и ответили на призыв Коммодора:
- За погибших товарищей!
После короткого перерыва, во время которого официанты сменили тарелки с блюдами и разложили чистые столовые приборы, наступил черёд произвольных речей. С разрешения Адмирала, очередной тост произнёс начальник разведки флота.
Молодой и симпатичный доминиканец поднялся из-за стола и не представившись, сказал:
- Сегодня у нас в гостях экипаж новейшего боевого корабля наших дорогих союзников. Этот бриллиант, а название корабля как раз так и подразумевает ограненный алмаз, - многозначительно перевёл он имя корвета. - Не сверкал бы так ярко, если бы в составе экипажа не было представителей прекрасной половины человечества. В этом зале присутствуют две очаровательные молодые леди, чьё профессиональное мастерство и превосходные личные качества позволили им быть на первых позициях, в таком традиционно мужском деле, как мореплавание. Я предлагаю тост «За прекрасных дам!»
- За прекрасных дам! - дружно подхватили мужчины поднимаясь с мест.
Пятый тост был заключительным, его опять произнёс Адмирал. Командующий флотом предложил выпить за корабль гостей и его экипаж.
На этом официальная часть банкета подошла к концу. Все желающие посетить туалетные комнаты могли покинуть свои места без разрешения Почётного президента или его вице-президента. В большинстве своём курящие доминиканцы потянули на террасу у бассейна, а американские гости разбились на малые группы и частично остались за столом, наслаждаться местным кофе, а частично разбрелись по ночному клубу удовлетворять своё любопытство.
Адмирал воспользовался моментом и увёл командира корвета в офис сеньора Рамоса.
- Мы выкурим по сигаре у тебя в кабинете, - сказал на ходу командующий управляющему, поднимаясь по лестнице на второй этаж. - Проследи чтобы нас не беспокоили.
- Сделаю, мой Адмирал, - с поклоном ответил сеньор Рамос и поманив пальцем гаитийца в золоченой ливрее, шепнул ему. - Иди на верх, встань у двери моего офиса, и пока Адмирал с гостем будут там, никого в него не впускай. Ясно?
- Да, сеньор управляющий, - ответил церемониймейстер и уточнил. - Мне запомнить разговор?
Беженец из соседней страны был предан своему боссу. Он был безгранично благодарен сеньору Рамосу, за наём на почётную должность и готов был сделать для него всё, что угодно.
- Нет Джост. В этом нет необходимости. Держи дверь плотно закрытой, - ответил дон Пабло и немного подумав, добавил. - Когда они покинут офис, находись по-близости от командующего, буквально в паре-тройке шагов за его спиной. На случай, если ему что-то понадобиться.
- Отличный ужин Адмирал, спасибо за гостеприимство, - поблагодарил командующего флотом Лейтенант-Командер, по хозяйски беря сигару из коробки сеньора управляющего.
- Всегда рад видеть американских гостей на наших базах, - ответил Адмирал и перевёл разговор в интересующее его русло. - Вы обещали рассказать мне о встрече с офицером разведки Вашего флота, похожим на управляющего ночным клубом.
- Ах да, обещал. Впрочем это сущий пустяк, вернувший меня в мою лейтенантскую молодость. Уверен, что физиогномическое сходство мне лишь показалось. Это не может быть он. Хотя с другой стороны, тут есть что вспомнить. Дело в том, что тот офицер сразу заинтересовал меня.
- Чем же?
- Тем, что он не был ни англо-саксом, ни ирландцем. Он был этнический испанец. Заметьте, не мексиканец, не уроженец Южной Америки, а именно испанец. Если память мне не изменяет, - командир корвета задумался на несколько секунд и вдруг его осенило. - Точно, его звали капитан-лейтенант Джошуа Элькано. Согласитесь Адмирал, фамилия для испанца слегка необычная.
- И чем же Вам так запомнился тот испанец, с фамилией жителя Басконии?
- Так он был баск? - удивился Лейтенант.
- Да. Он один из потомков дворянского рода. Его семья имеет богатую историю. Основатель династии получил свой герб в начале шестнадцатого века из рук самого императора Карла Пятого. Носители фамилии принадлежат к знатному роду, мореплавателей.
- За что им даровали дворянство? Если не секрет.
- Фернандо Магеллан считается великим первооткрывателем обогнувшим Южную Америку, но он умер не закончив плавание. А один из капитанов его маленькой флотилии, Хуан Себастьян Элькано, сумел завершить кругосветное плавание и привёл галеон «Виктория» в Испанию с семнадцатью матросами на борту.
- Вы хорошо знаете историю, - сделал комплимент шестидесятилетнему Адмиралу сорокалетний командир корвета.
- Я потомок баронского рода дома Фолка де Кордоны и к тому же выпускник испанской Военно-Морской академии Эскуэлла.
- Вы родились в Европе? - спросил американец.
- Нет, и очень рад тому, что родился здесь. В Европе мне не удалось бы сделать такую карьеру.
Офицер и Адмирал помолчали несколько минут докуривая сигары.
- Я видел Джошуа Элькано всего лишь один раз, но запомнил его навсегда. Он был первым, кто простым языком развеял в моей голове миф о всемогуществе спутниковой разведки. Я тогда служил в должности второго штурмана экипажа патрульного корабля «Харрикейн» и базировался в Норфолке. Перед выходом в район Сейшельских островов для борьбы с наркотрафиком, четыре офицера корабля были приглашены в разведотдел на инструктаж. Его проводил офицер, похожий на Вашего дона Пабло. Он рассказал нам о тактических приёмах, применяемых контрабандистами, о технических средствах ими используемыми. Вкратце поведал о борьбе законных правительств Колумбии и Венесуэлы с наркобаронами. Мне, в частности, запомнился эпизод со сбитым самолётом, - чтобы подчеркнуть важность информации его удивившей, командир корвета сделал многозначительную паузу. - Я никогда бы не подумал, что бизнес-класса самолёт «Челенджер 600», может быть использован в качестве «мула».
- Почему бы и нет? - спокойно воспринял эту новость Адмирал.
- Потому, что он сам стоит не меньше полумиллиона долларов.
- И что? - так же невозмутимо ответил командующий. - Зато легко берёт на борт две тонны груза и на скорости восемьсот километров в час доставляет его за несколько тысяч километров.
- Именно так и попытались сделать перевозчики кокса. Но по словам капитан-лейтенанта - просчитались. Самолёт проскочил на предельно малой высоте территориальными воды своего государства, но как только стал набирать высоту, был тут же замечен. Нами поставленный Венесуэле «Ф-шестнадцать» настиг его в воздушном пространстве Арубы и, естественно сбил. Это была интересная часть инструктажа, потом он рассказывал о правовых коллизиях того инцидента, но я не вдавался в подробности и слушал его вполуха. Брифинг продолжался, а я думал о цене вопроса. Стоил ли риск потери бизнес-джета, прибыли от поставки. Так продолжалось пока наш лектор не сообщил о том, что его отдел получил агентурную информация о подготовке к выходу в море судна с пятью тоннами кокаина на борту. Тут уж оживились все офицеры, и я, в том числе. Перехват такого количества наркотиков в море, мог послужить продвижению по службе всем нам. Однако, оперативник охладил наш пыл заявлением, что командование не ставит перед нами задачу перехватить это судно. На резонный вопрос нашего кэпа: «Почему?» Он ответил, что груз предназначен для Европы. По имеющейся у него информации, судно, после выхода из дельты реки Ориноко, возьмёт курс не на север, в сторону Барбадоса, и не на северо-запад, в сторону Тринидада, а на восток в сторону Африки. Это означает, что в Карибское море оно не попадёт. «Атлантический океан это не вашего корвета зона ответственности, и вообще, там его не поймать». После этой тирады он добавил, что довёл эту информацию до нас на тот случай, если его агент был введён в заблуждение на счёт реального заказчика и судно всё же объявится в Карибском море. Вот тут-то я и погорячился: «Почему мы не сможем поймать судно? Мы в океане делаем тридцать пять узлов. Ни одно гражданское корыто от нас не уйдёт. Мы знаем когда судно выйдет из реки, примерно известно - где оно покинет территориальные воды Венесуэлы. Скорость его тоже легко предсказать. Местоположение можно, в конце-то концов, отследить спутниками.» А он мне в ответ: «Молодой человек, во-первых, спутники летают по определённой траектории над зонами постоянного интереса нашего государства. Это военно-морские базы, ракетные шахты, аэродромы стратегической авиации нашего вероятного противника. Океанские воды между Латинской Америкой и Африкой к таким зонам не относятся. Для того, чтобы перевести разведывательный спутник на другую траекторию и поискать судно в открытом океане, потребуется запустить его двигатели, чем значительно сократить сроки эксплуатации орбитального объекта. Оно того не стоит. И второе, даже если такую задачу нам поставило бы командование, мы не смогли бы её выполнить технически. Ибо, мы можем только приблизительно задать место поиска, а необходимая координатная точность для идентификации объекта измеряется в секундах».
- Холодным душем горячего парня окатил, - улыбаясь сказал Адмирал.
- Точно, сеньор командующий. Поэтому и запомнился. Но думаю всё же, что это не он, - подводя черту в разговоре об офицере разведывательного отдела, сказал Лейтенант-Командер. - Не вижу нужды в трансформации офицера разведки флота США в управляющего ночным клубом в Санто Доминго. Не сочтите за неуважение к Вашему прекрасному городу, но пенсионное обеспечение офицеров, прослуживших во флоте более двадцати лет, настолько высоко, что пожизненно исключает необходимость работы по найму.
- Уверен, что это так, - Адмирал вежливо поддержал мнение командира корвета.
Адмирал и Лейтенант-Командер вернулись в банкетный зал, торжественный обед уже перешёл в следующую стадию. Графины с портвейном передавались из рук в руки и никто, ни хозяева, ни гости больше не придерживались чопорных традиций. Лучшее португальское вино лилось рекой. Хорошо зная коварность крепких портвейнов, командующий флота легко представил себе, что произойдёт в ближайшие пару часов.
- Сэр, - обратился Адмирал к гостю. - Я думаю, что моим офицерам пора по домам. У них завтра рабочий день, как Вы сами понимаете. А вы можете отдыхать на территории клуба столько, сколько посчитаете нужным. Персонал сеньора Рамоса и винные погреба к вашим услугам.
- Спасибо Адмирал, - ответил Лейтенант-Командер. - Я пожалуй присоединюсь к экипажу, а с Вами мы увидимся послезавтра.
- Жду Вас в своём офисе во вторник, в ноль-девять сотен часов.
До встречи, - ответил американский офицер и на прощание пожал Адмиралу протянутую им руку.
Когда американец ушёл в глубину зала, командующий нашёл глазами своего заместителя и обернувшись к церемониймейстеру Джосту приказал:
- Скажи Коммодору, что я жду его в своей машине.
- Да, сеньор, - ответил негр и скорым шагом двинулся к небольшой группе старших офицеров местного флота, что-то обсуждавших с парой гостей из Майпорта.
- Такие удачные операции нам удаются очень редко, - продолжал начатую полчаса назад беседу начальник разведки флота. - Наши катера «Дефендер» и «Интерсептор» быстроходны, но имеют очень ограниченый радиус действия, плюс слабые мореходные качества. Ими мы в состоянии прикрывать только непосредственно береговую черту, перехватывая мелкие поставки. Для предотвращения доставки на остров крупных партий наркотиков, а тем более для борьбы с мимо проходящими быстроходными судами, нам нужны патрульные корабли «Свифтшип-класса». Такие, как построенный вами и переданный нам «Альтаир».
- Было бы их у нас с десяток, а не один-единственный, - поддержал своего офицера начальник штаба. - Мы бы в разы увеличили свою продуктивность.
- Сеньор Коммодор, - тихо сказал Джост, наклонившись к уху начальника штаба. - Вас сеньор Адмирал ожидают в «Мерседесе».
- Альфонсо, продолжайте без меня. Я к командующему, - сказал сеньор Гонзалес и направился к выходу из клуба.
Двигатель белого «Мерседеса-Бенц, С-класса» тихо урчал на малых оборотах, обеспечивая бесперебойную работу кондиционера. Когда Коммодор приблизился к служебному авто, стекло правой дверцы опустилось и командующий негромко сказал:
- Антонио, садись со мной на заднее сиденье, а ты - поднимая стекло кнопкой управления, обратился Адмирал к водителю. - Иди покури под звёздами.
- Я имел очень интересную беседу с нашим гостем, - начал диалог командующий, когда Коммодор закрыл за собой дверцу автомашины. - В результате которой у меня к тебе появилось несколько вопросов. И первый из них очень простой - напомни мне когда у нас появился Пабло Рамос?
- Точную дату назвать без документов не могу, а приблизительно - лет десять назад, - ответил сеньор Гонзалес.
- Хорошо, я тоже припоминаю, что он занял свою должность, когда я был ещё командиром батальона морской пехоты. А кто его рекомендовал на эту должность моему предшественнику?
- Тогдашний начальник разведки флота сеньор Роландо Росадо. Он же вёл переговоры о судьбе этого человека и с тогдашним министром обороны.
- Ты хочешь сказать, что назначение нашего Роли на должность начальника анти-наркотической службы страны, имеет связь с его протекционизмом сеньору управляющему?
- Прямую, - ответил первый заместитель.
- Так кто же деле на самом стоит за нашим вежливым и скромным сеньором Рамосом? - обескураженность и удивление легко слышались в интонации Адмирала.
Береговая охрана США. А конкретней, аналитический отдел департамента разведки этой могущественной службы.
- То есть, наши успехи в деле борьбы с наркоторговлей напрямую зависят от человека с которым я не всегда даже за руку здороваюсь?
- Я бы не был столь категоричен. Многое мы делаем сами, особенно на суше и в пределах территориальных вод. К его заслугам можно отнести наши громкие победы, а они, как Вам известно, хоть у всех и на слуху, но к сожалению редки.
- И последний вопрос, Антонио. Вернее целая серия вопросов на одну тему. Почему я узнаю об этом сегодня? Почему для привлечения моего внимания к одному из наших гражданских служащих, потребовался визит корвета Четвёртого флота американцев? Ты, что раньше не мог мне об этом рассказать? И вообще, он кто на самом деле, Джошуа Элькано или Пабло Рамос?
- Извините меня, Адмирал. Этот человек американский подданный. Он получил гражданство Доминиканской республики по ходатайству бывшего Министра обороны Максима Дельгадо из рук, бывшего Президента страны. И ещё в придачу с ним, от Береговой охраны наших союзников мы получили постановщика навигационных буёв. Которому Ваш предшественник присвоил имя «Адмирал Александр Акоста» и возвёл в ранг флагманского корабля нашего флота.
Услышав эти слова, командующий с удивлением посмотрел на своего зама.
- Да, да, не удивляйтесь, мой Адмирал. Сеньор Рамос даже приплыл к нам на нём, в качестве пассажира. А, что касается его имени, то я отвечу Вам так. Сеньор Рамос находится у нас под прикрытием. Его настоящее имя известно только мне и руководителю антинаркотического департамента страны. Настоящего имени дона Пабло даже генерал-лейтенант Дельгадо не знал. И, как следствие этого, передавая дела новому министру вооружённых сил республики, не проинформировал Пауло Сэма о «лиазон-офицере» из Береговой охраны. Наши союзники не рекомендовали мне упоминать его имя вслух, а тем более информировать о нём третьих лиц. Если командир корвета «Литл Рок» считает, что дон Пабло похож на кого-то, то это его личное дело.
- Ладно, оставим пока все как есть с доном Пабло, а с обедом в честь гостей пора заканчивать. Дай команду нашим, отправляться домой. Американцы пусть пьют сколько хотят. Надеюсь у них хватит ума не перейти черту дозволенности и не злоупотребить нашим гостеприимством.
- Я тоже на это надеюсь, - ответил Коммодор и вышел из прохлады «Мерседеса» в душную ночь.
Коммодор вернулся в клуб когда приём перешёл в фазу разнузданного веселья. Сеньор Гонзалес прошёл по коридору вдоль трёх торпед стоящих на подставках, мельком взглянул на дюжину макетов кораблей, в стеклянных призмах на столиках с низкими ножками и вышел во внутренний дворик Замка. Картина открывшаяся взору начальника штаба не вызвала у него восторга.
Американские офицеры обоих полов в нижнем белье купались в бассейне. То один, то другой из них нырял с разбега головой вперёд, в подсвеченную подводными светильникам, голубую воду или прыгал в неё «бомбочкой», обхватив колени руками.
Обнажившись по пояс смуглые доминиканские офицеры, устроились на шезлонгах. Они потягивали через пластиковые «соломинки» коктейли из высоких стаканов, смотрели на дурачащихся вокруг бассейна гринго и обсуждали стройные фигуры белых женщин.
Два старших офицера, начальник оперативного отдела и начальник тыла флота, собрались присоединиться к гостям. Стоя на нетвёрдых ногах, мужчины расстёгивали брюки и подшучивали над хмельной неловкостью друг друга.
Коммодор вышел на узкую полосу, отделяющую бассейн от ряда лежаков и обратился к своим подчинённым:
- Сеньоры офицеры, на сегодня вечеринка окончена. Рабочий день на завтра никто не отменял. Жду вас на утреннем брифинге в ноль восемь сотен часов.
Начальники отделов и служб принялись одеваться, а их шеф направился искать сеньора Рамоса и нашёл управляющего в его рабочем кабинете.
Дон Пабло сидел вполоборота к письменному столу, откинувшись на спинку кресла. Он держал свои скрещенные ноги на углу массивной тумбы с выдвижными ящиками. Перед ним, на прямоугольнике чёрного стекла, лежал открытый ноутбук, а справа от компьютера, в паре со стаканом, стояла початая бутылка виски «Джонни Уокер».
Сеньор Рамос курил сигару прикрыв глаза и внимательно слушал разговор Адмирала и Лейненант-Командера.
Когда звук шагов Коммодора достиг слуха сеньора управляющего, он закрыл крышку лэп-топа, опустил ноги под стол и развернулся во вращающемся кресле лицом к гостю.
- Пабло, ты не занят сейчас? - спросил дон Антонио с порога кабинета.
Если не считать приём «Голубого лейбла» внутрь занятием, то я абсолютно свободен, - ответил управляющий и предложил Коммодору. - Тебе налить?
Нет, не стоит, - закрывая за собой дверь, ответил начальник штаба. - У меня к тебе серьёзный разговор есть.
- Вот об этом? - открывая крышку ноутбука и разворачивая его экраном к Коммодору спросил дон Пабло.
«Не вижу нужды в трансформации офицера разведки флота США в управляющего ночным клубом в Санто Доминго», - донёсся голос Лейтенант-Командера с экрана. «Не сочтите за неуважение к Вашему прекрасному городу, но пенсионное обеспечение офицеров, прослуживших во флоте более двадцати лет, настолько высоко, что пожизненно исключает необходимость работы по найму».
- Да, об этом. Мне Адмирал попытался выволочку устроить из-за того, что он не был поставлен в известность о тебе.
- А что его взволновало больше всего? - поинтересовался дон Пабло.
- Он не сказал в открытую, но думаю, что его оскорбила сама мысль о том, что он не всё здесь контролирует. И ещё, одна глупая фраза вырвалась у него, что-то типа - «я не всегда с ним за руку здороваюсь».
- Ясно, он испугался, что я влиятельней, чем кажусь на самом деле, - усмехнулся хозяин кабинета. - И развеять его опасения нам не удасться.
Что ты собираешься с этим делать?
- Пока не знаю, посмотрю какие шаги предпримет командующий. Если барон успокоится и не станет делать резких телодвижений, то оставлю всё как есть. Меня вполне устраивает «статус-кво», а если начнёт копать, то буду консультироваться с разведотделом штаба Седьмого района Береговой охраны. Позвоню в Майами, пусть там решат, отзывать меня, или вежливо попросить нашего Адмирала не лезть не в своё дело.
- Налей-ка и мне скотч, периодически нужно употреблять что-нибудь американское, чтобы напоминать себе, что самый лучший ром, хуже среднего качества виски.
Обижаете, Коммодор, - с улыбкой ответил сеньор Рамос, откручивая пробку бутылки.
- Шучу, - хитро улыбаясь в ответ сказал начальник штаба и уточнил. - На два пальца, не больше.
- Давно у тебя видеонаблюдение установлено в офисе? - отпив глоток «Голубого лейбла» спросил сеньор Гонзалес.
- На втором месяце работы установил. С тех пор, периодически меняю местоположение камеры и стараюсь идти в ногу с новейшими технологиями.
- А зачем?
- По началу для контроля за персоналом. Сами видите, у меня в офисе и сигары на видном месте лежат, и стеллажи вдоль стен полны бутылок с дорогим алкоголем, а дверь в своё логово я не запираю. Целые дни провожу здесь. Иногда сутками не покидаю территорию Замка де Сан Соси. В офис может зайти любой мой сотрудник, и не существенно если он или она, пропустит пол-стаканчика портвейна или стащит сигару. Будет гораздо хуже, если незваный посетитель начнёт рыться в этом письменном столе. В нём я храню бухгалтерские документы, списки членов клуба, с их телефонами и адресами, планы мероприятий с участием руководства флота или антинаркотической службы сеньора Роландо.
- И часто случаются такие эксцессы?
- После двух мелких краж, на первом году моей службы в этой должности, с последующим увольнением виновных, больше ничего подобного не повторялось. Персонал усвоил, что офис под наблюдением, и в последствии никто, кроме уборщиц, не пытался войти сюда в моё отсутствие.
- Молодец, хорошо поставил службу в вверенном тебе заведении, - выпятив нижнюю губу а-ля Бенито Муссолини, одобрительно кивая головой, сказал Коммодор поднимаясь кресла. - Мне пора, третий час ночи. Проводишь, Пабло?
- Конечно, Антонио, - оставив формальности ответил сеньор Рамос.
Уважаемые сеньоры покинули офис и направились к лестнице. С первого этажа клуба доносился громкий смех, выкрики на английском перемешивались с выстрелами пробок из бутылок с шампанским.
- До погребов добрались, - прокоментировал шум доносящийся снизу дон Пабло.
- Не переживай, - ответил Коммодор. - Адмирал дал им карт-бланш. Разрешил гулять хоть до утра, а съесть и выпить всё, что найдут.
- Я за материальные ценности не переживаю, я переживаю за здоровье гостей. Физическое, - в этот момент Антонио и Пабло прошли до половины лестничного пролёта, подковой уходящего вниз. - И психическое.
Взору двух уважаемых сеньоров открылась неожиданная картина. В широком вестибюле клуба проходили скачки.
Восемь абсолютно нагих американских офицера оседлали три музейных экспоната. Трое мужчин сидели на шестиметровой торпеде тридцатых годов Марк-Восемнадцать, ещё трое скакали на более поздней модификации - Марк-Тридцать семь, а две голые молодые леди изображали из себя «каугёрлз» на самолётной противолодочной торпеде Марк-Сорок три.
- Удивили, - сказал Коммодор. - Такого я ещё не видывал.
- Я видел и не такое, - ответил ему дон Пабло на пути к выходной двери ночного клуба.
Дон Антонио сел за руль своего «Ниссана Армады» и укатил в ночь никогда не спящего города, а сеньор управляющий направился в свой офис. Поднимаясь по лестнице на второй этаж клуба он встретился с церемониймейстером. Величественный гаитиец услужливо поклонился и спросил:
- Сеньор Рамос, к которому часу подогнать Вашу машину к парадному выходу?
- Трудно сказать Джост когда гости закончат свой праздник, - ответил по-французски дон Пабло. - Халявной выпивки много не бывает. Пока они не уберутся к себе на корабль, я буду в офисе. Позови меня, если возникнут проблемы между гостями и персоналом.
Глава третья.
С уроженцем соседнего Гаити, тет-а тет, сеньор Рамос всегда разговаривал на родном Джосту языке.
Джошуа владел французским, наряду с испанским и английскими языками с детства. Он родился в конце пятидесятых годов в городе Вирджиния Бич, в семье офицера управления воздушным движением. Его оцет, потомок знатного, но обедневшего рода из страны басков, служил на аэродроме палубной авиации, что находился в пяти милях от их семейного бунгало. Эрнесто был женат на стройной француженке Сюзен, Хотя, француженкой мать Джоша назвать можно было лишь с натяжкой. Устье реки Бидасоа разделяло родной отцу испанский городок Ирун, расположенный на этнических баских территориях, с французским городом Андамом. В нем и проживала до замужества будущая сеньора .
Невзирая на единство крови и духа супругов, они условились, что с самого младенчества сына отец с ним будет общаться по-испански и на языке басклв, а мать по-французски. До поступления в детский сад, росший в Вирджинии мальчик, по-английский не говорил.
К тому времени, когда Элькано-младший получил диплом о среднем образовании он уже твёрдо знал, что хочет стать военным. Ещё в юниорской школе, под влиянием своего лучшего друга Майкла Хайлика, он решил посвятить свою жизнь защите Родине. И лучшим учебным заведением для осуществление своей мечты Джошуа считал академию в Вест Поинте.
Приятель Джоша был сыном бывшего командира Восьмого полка морской пехоты. За два года до окончания Майклом школы, глава семейства получил приказ о переводе с базы Кэмп-Леджен на базу Норфолк, в штаб командования вооружённых сил в зоне Атлантики. Члены семьи негативно восприняли переезд из Северной Каролины в Вирджинию, однако ни жена, ни сын офицера в открытую своё недовольство выражать не стали.
Полковник был ростом шесть футов и пять дюймов, а весил не менее двухсот тридцати фунтов. Обычно он был мрачен, а когда его охватывало раздражение, то бычий бритый затылок великана наливался кровью и это окружающим ничего хорошего не сулило.
Майкл ростом и весом был меньше отца, но не на много. Он уступал своему предку лишь два дюйма и был легче его на десяток фунтов. Хайлик-младший компенсировал дефицит физических параметров высокой скоростью бега и выносливостью мула. Сын полковника морской пехоты был силён и заслуженно считался лучшим игроком футбольной команды старшей школы «Грин Ран». В отличии от отца, парень отличался застенчивостью и часто улыбался, без видимых на то причин.
Путь Майкла в военную академию был широко открыт. Этому было как минимум три причины. Во-первых, его отец окончил это же учебное заведение, а кровное родство будущего курсанта с выпускником академии давало привилегию при зачислении. Во-вторых, Майкл был отличным атлетом, а этот критерий стоял впереди академической успеваемости. И в третьих, он окончил старшую школу со средним баллом восемьдесят пять процентов, и это был хороший результат.
Джошуа проигрывал своему другу в двух первых критериях. Во-первых, его отец попал в офицеры через набор выпускников университетов. И хоть к моменту выпуска сына из школы, он дослужился до майора, привилегии Вест Поинта на его сына не распространялись. Во-вторых, Джошуа не защищал честь школы в гимнастических залах или открытых стадионах. Его никто не считал атлетом, а увлечение парня подводным плаванием считалось лишь развлечением. И только в третьем требовании к кандидатам, он был впереди Майкла. Единственным козырем Элькано-младшего являлась лингвистика. Именно владение в совершенстве двумя иностранными языками обеспечило ему пропуск в мир военной элиты сильнейших вооружённых сил планеты. При поступлении в академию Джошуа не стал хвастаться знанием языка малого народа северо-восточной Испании.
Сеньор Рамос, сидел в своём кабинете, по привычке курил сигару и предавался воспоминания. Цепь их была спровоцирована разговором с Коммодором. Изначальным же импульсом, разбудившим тревожное чувство в душе дона Пабло, была неожиданное появление в Санто Доминго офицера знающего его по прошлой жизни.
- Адмирал меня так просто с крючка не отпустит, - с досадой в голосе промолвил вслух сеньор Рамос, плеснул на дно стакана немного виски и мысленно вернулся на сорок лет назад.
Тогда, в далёкие восьмидесятые, была у друзей одна общая тайна. Оба парня были влюблены в девушку из параллельного класса. В первый год обучения в «Грин Ране» юноши не признавались в этом ни ей, ни, тем более, друг другу. Причиной этому была большая популярность красавицы. Внешне девушка была этого безусловно достойна. Стройная, высокая, с длинными вьющимися волосами, красивой улыбкой и яркими глазами, она излучала готовность к дружбе со всеми, кто искал её расположения. С таким подходом к окружающим, она притягивала к себе не только сверстников, но и ребят из старших классов.
Тайным вздыхателям пришлось выжидать больше года, прежде чем Вероника Кларк обратила внимание сперва на игрока футбольной команды, а потом и на его друга. Первый, не формальный разговор, между тремя учениками одиннадцатого класса произошёл через несколько минут после финального свистка матча по американскому футболу.
Джош ожидал своего друга у кромке поля и с вожделением смотрел на стройные ноги Вероники. Одетая в короткие белые шорты девушка, стояла к нему спиной и слушала указания тренера «группы поддержки» атлетов школы. Юноша с удовольствием разглядывал её, пользуясь моментом, что на него никто не обращал внимания. На ногах Вероники были белые сапожки, спина была голой до самой полоски купальника, а в обеих руках она держала синие пом-помы. На плечах девушек группы были накинуты коротенькие жакеты, которые ни сколько не прикрывали чашечки купальников.
Джош пялился на шорты Вероники и понимал, что красотка ещё не отошла от возбуждения, в котором пребывала последние два часа. Стоя в обнимку с подругами, она продолжала двигаться в такт музыке, звучавшей в её голове. Стройные ножки выделывали замысловатые па, а попа выписывала такие фигуры, что лоб юноши покрылся испариной.
Этот подростковый вуайеризм мог продолжаться ещё минут пять или семь, но был оборван грубым хлопком по плечу.
- Хорош любоваться, - сказал из-за спины Майкл, обнимая приятеля за плечо. - Помоги лучше форму до раздевалки донести.
После этих слов он отдал Джошу свой шлем, стянул с себя нагрудник с наплечниками, вынул пластиковые щитки из набедренных накладных карманов, не развязывая шнурков, снял бутсы и, в одних носках, пошёл не оглядываясь в сторону раздевалки по тартану беговой дорожки.
- Ребята, подождите, - услышали парни голос девушки, когда входили под арку трибун. - Хорошая была игра, поздравляю с успешным началом сезона.
Друзья остановились и обернулись на голос. Понимая, что поздравления относятся к нему, Майкл смутился и покраснел, а Джош не стушевался и вернул даме комплимент:
- И ты выступила отлично. А твой поперечный шпагат на вершине пирамиды из девушек, на высоте три метра над землёй, был просто восхитителен.
- Правда, - обрадовалась Вероника. - Я рада, что тебе понравилось.
Ещё бы мне не понравилось. Я всю игру за вашей группой наблюдал. На тебя с подругами смотреть было куда приятней, чем на этих грубых бугаёв, - рассмеялся в ответ Джош и получил от Майкла не сильный тычок локтем в бок.
- Сходим в кафе вечером? - предложила Вероника.
- Втроём? - неуверенно спросил Майкл.
- А почему бы и нет, - опережая ответ девушки согласился Джош.
«Так всё началось, - продолжал вспоминать дон Пабло. - И продолжалось почти два года. Сложные и непонятные отношения в любовном треугольнике. Мы тогда и не догадывались, что она повзрослела быстрее нас и скрытно вела параллельную жизнь.»
Вероника Кларк жила взрослой жизнью, ни Джошу, ни Майклу ещё неизвестной. Она ворвалась в неё легко и непринуждённо. Произошло это за полтора года до выпуска из старшей школы, на рождественской вечеринке общежитии медицинского колледжа Сентара, в соседствующим с Вирджиния Бич городке Чеспик.
Уговаривать девушку присоединиться к студенческой попойке долго не пришлось. Предложение поступило от бывшего ученика школы «Грин Ран» и тогдашнего студента второго курса колледжа для среднего медицинского персонала. Вероника хорошо знала его и с радостью согласилась пойти на «парти».
Шестнадцатилетняя красавица к тому времени знала многое, но далеко не всё. Ей была неизвестна разница между празднованием Рождества в студенческом общежитии, находящемся на балансе учебного заведения и таким же мероприятием, но проводимом в корпусе одного из студенческих «братств».
Двухэтажное здание фратёрнити «Упсилон Бетта Омикрон» стояло поодаль от дюжины корпусов принадлежащих колледжу и было огорожено невысокой металической оградой. За забором из полуметровых пик, соединённых между собой железными скобами, рос густой кустарник магнолий. На бетонном козырьке над парадной дверью строения стояли три греческие буквы УВО.
- Что означают эти буквы? - улыбаясь и заглядывая в глаза своему спутнику спросила Вероника, когда пригласивший её кавалер карточкой открывал электронный замок на калитке ограды.
- Это греческое название нашего содружества, или братства, если хочешь. Фратёрнити носит почетное имя «Сыны Ветеранов Конфедерации». Его членами могут стать только прямые потомки солдат и офицеров воевавших во время Гражданской войны на стороне Юга.
- А дочери? - наивно спросила Вероника.
Парень рассмеялся в ответ и пропустив девушку вперёд, закрыл за собой калитку. Электромагнитный замок бесшумно сработал и ловушка захлопнулась.
Когда молодые люди отворили входную дверь, все их органы чувств были немедленно атакованы. На студента и его спутницу обрушились громкая музыка и восторженные выкрики, яркие всполохи разного цвета и запахи пригоревшей еды. Сигаретный дым смешался с человеческим потом и чем-то ещё сладковатым, Веронике неизвестным.
Девушка в нерешительности остановилась за порогом, но парень уверенно увлёк её за руку в глубь помещения. На первом этаже танцевало не менее двадцати пар. Вероника обратила внимание на то, что все девчонки, дергающиеся перед огромным экраном в такт музыке, ученицы старших классов либо её школы, либо двух соседних. Девушку это удивила и она не удержалась от вопроса:
- Я не вижу тут твоих сокурсниц, вы что студенток на вечеринку не приглашаете?
- Нет, они нам во время учёбы уже надоели. У нас на одного парня приходится пятнадцать девушек. От них просто нет отбоя. Поэтому мы приглашаем на вечеринки только сегодняшних школьниц, будущих студенток-медсестёр, - уточнил парень.
А потенциальные студентки в это время жались к парням и друг другу, парами, а кое-кто и втроём, поднимались и спускались по лестнице на второй этаж, пили вино, виски, пиво прямо из бутылок и банок, любезно предоставленными им хозяевами вечеринки. Вероника с любопытством осматривалась вокруг, пока её спутник отлучился на несколько минут.
Вскоре парень вернулся назад. Глаза его блестели, а на губах светилась улыбка.
- Вот, положи на язык, - протянув маленькую кристаллическую пилюлю, сказал он девушке.
- Что это? - спросила Вероника.
- Мет, - коротко ответил студент.
- Я наркотики не употребляю, - попыталась отказаться Вероника. - Не хочу потерять контроль над собой.
- Да какой это наркотик, - небрежно бросил парень в ответ. - Баловство одно. Всего лишь контролируемый медицинский препарат и то, второй категории. Студенты медики употребляют его для бодрости. Мы же всю ночь гулять собираемся. А на счёт контроля над собой, можешь не волноваться. Мет повышает ясность сознания, обостряет воображение и цветоощущение, повышает терпимость к людям и вызывает любовь к окружающим. Вот увидишь, к средине ночи половину наших гостей вывернет наизнанку. Пьют много, а закуски, то нет. Не все из них успеют добежать до туалетной комнаты. К утру здесь будет будет такой свинарник, что обитателям этого фратёрнити придётся заказывать профессиональную чистку всего дома. Но после приёма мета, тебя это нисколько не возмутит. Скорее наоборот. Тебе станет жалко девушек, но это будет добрая жалость, а не чувство презрения.
Девушка положила кристалл на язык и уже через несколько минут с удовольствием присоединилась к веселящейся молодёжи.
Танцевать чирлидеша умела почти профессионально. Два года интенсивных тренировок в группе поддержки школьной футбольной и баскетбольной команд даром не прошли. Но в тот вечер она танцевала не для публики, она полностью наслаждалась собой и только её парень не сводил с неё глаз. Остальные девушки были заняты своими собственными ощущениями, а их кавалеры старались довести своих временных подружек до состояния гиперсексуальности.
С этим студенты-медики справлялись отлично. Походы пар на второй этаж, где находились шесть двухместных комнат, учащались с каждым часом, а вскоре после полуночи, приличия и условности были окончательно отброшены. Оргия началась во всех помещениях здания.
Вероника всё ещё продолжала танцевать. Голова девушки двигалась в такт музыке, её длинные волнистые волосы перекатывались вдоль оголённой спины от плеча к плечу, а руки плавно раскачивались над головой её спутника. Двадцатилетний студент танцевал рядом с ней. Он двумя руками держал Веронику за талию, плотно прижимаясь к ней всем телом.
- Ещё кристаллик? - шепнул он девушке на ухо.
В ответ красавица утвердительно кивнула головой и приоткрыв свои ярко-красные губки, высунула изо рта кончик языка.
Расчёт молодого человека вскоре оправдался. Неопытная старшеклассница, под воздействием мета, вдруг ощутила сильнейшее влечение к своему бойфренду. Сердце её учащённо билось, щёки горели пламенем, во рту ощущался незнакомый металлический привкус и ещё, ей сильно хотелось по малой нужде.
- Я в туалет, - перекрикивая музыку, громко сказала она прямо в лицо, обнимавшему её парню. - Найди меня там минут через пять.
В ту ночь она ещё трижды, а может быть и больше, пригласила своего парня уединиться. Они занимались любовью где только смогли остаться одни. Делали это и на кухонном столе, и в подсобке, на стиральной машине, а один раз даже на открытой веранде, выходящий на задний двор.
Через двадцать месяцев, прошедших с памятного для Вероники Рождества, она провожала двух своих школьных друзей в международном аэропорту Норфолка. Трое ребят стояли на синем ковровом покрытии посреди зала отлёта, через стеклянную крышу на них падал солнечный свет, а чуть поодаль от них о чём-то разговаривали две пары родителей курсантов академии. Парни с грустью смотрели на красавицу, боясь завести с ней разговор. К нему они внутренне готовились последние несколько недель, с тех пор, как получили уведомления из учебного заведения о зачислении их курсантами. Джошуа и Майкл через час должны были вылететь в Вестчестер, штат Нью Йорк, где их ожидал военный автобус из академии Вест Поинт. Вернуться домой они собирались не раньше зимних каникул.
- Ты наверняка давно знаешь, что мы оба в тебя влюблены, - набравшись храбрости сказал Джош.
- Ой, мальчишки, конечно же знаю, - обняв обоих парней за шеи Вероника притянула их к себе.
- Тогда дождись хотя бы одного из нас, - попросил Майкл. - Уже через полгода станет понятно, сможем ли мы удержаться в академии или нет. Я уверен, что мы переживём сложный период адаптации и станем через четыре года офицерами. Но это далекая перспектива. А через полгода я буду готов, как минимум предложить тебе кольцо помолвки.
- И я тоже, - вставил фразу его друг.
Вероника отстранилась от ребят, улыбка исчезла с её лица, она помолчала несколько секунд и тихо сказала:
- Мне очень жаль мальчики, но вас обоих, среди моих будущих мужей, я не вижу. Мы просто друзья детства и не больше. Простите, если я вас сильно расстроила.
Слёзы навернулись на глаза девушки, она попыталась смахнуть их обратной стороной ладони, но они вдруг обильно потекли по её щекам.
- Успокойся Вероника, не плач пожалуйста, - попытался обнять её за плечи Джош. - Возможно, через полгода ты передумаешь и дашь одному из нас шанс.
- Не передумаю, - освобождаясь от рук Джоша, ответила девушка.
- Почему ты так уверена? - буркнул угрюмо смотрящий на неё Майкл.
- Потому, что уже полтора месяца как я беременна.
После этих слов она разрыдалась в голос и, повернувшись к парням спиной, скорым шагом направилась к выходу из терминала.
Глава четвёртая.
- Сеньор управляющий, - прервал цепь воспоминаний здоровяк Джост с порога кабинета. - Гости уехали.
- Ты убедился, что они все убрались с территории Замка?
- Да, сеньор. Я проверил все помещения, комнаты для почётных гостей, туалеты, зону вокруг бассейна. И видел своими глазами, как их командир пересчитывал в автобусе своих офицеров по головам.
- Хорошо, подгони машину, поедем домой.
Негр повернулся на пятках и пошёл в сторону лестницы, а дон Пабло сказал ему вслед:
- Найди Родриго и передай ему, чтобы зашёл ко мне прямо сейчас.
- Си, месье, - ответил Джост и ускорил шаг.
Через пять минут управляющий давал указания менеджеру банкетного зала по вопросу уборки помещений, затем достал из сейфа книгу кодов системы сигнализации и назвал комбинацию из шести цифр на текущий день.
- Закрой всё и позвони на пост охраны. Уйдёшь лишь тогда, когда получишь от них подтверждение о взятии Замка под наблюдение.
- Всё будет сделано так, как Вы сказали, сеньор Рамос. Вам не о чем волноваться.
- Уверен в тебе. За последние восемь лет твоей работы к тебе не было ни одного нарекания. И всё же я обязан каждый раз давать тебе указания по обеспечению безопасности собственности флота.
- Си, сеньор, - учтиво поклонившись ответил пятидесятилетний Родриго.
Трёхлетний «Шевроле Малибу» тёмно-вишнёвого цвета дон Пабло купил с рук у одного канадца. Житель северной страны провёл на острове несколько лет отдыхая от морозов, уборки снега и осенне-весеннего ненастья. Он надеялся дожить до глубокой старости в этом «раю», но непривычный быт и обычаи местного населения, духота в сезоны дождей, и испепеляющее солнце в ясные дни, развеяли мечты пенсионера из Манитобы. Он возвращался в Виннипег. Продавая за треть цены ещё не старую машину дону Пабло, он сказал:
- Не могу тут жить больше. Улетаю обратно в свой Винтерпег.
- Счастливого пути, - ответил по-английски с сильным испанским акцентом покупатель подержанного авто, а про себя подумал, что столица Манитобы имеет плохую репутацию не только из-за отвратительного климата. Индейский криминалитет досаждает местным жителям не меньше, чем морозы и ветра.
Сидящий за рулём автомобиля Джост на большой скорости довёл «шеви» босса по ночному шоссе Испании до пересечения с улицей Пуэрто Рико и повернул на красный сигнал светофора направо. Проезжая мимо парка, носящего имя усопшего Папы Римского Иоанна Павла Второго, водитель сбавил скорость. Парк в ночное время был закрыт, но Джост знал, что дон Пабло любит бывать в нём и проезжая мимо всегда с удовольствием смотрит в его сторону. Ещё раз повернув направо на улицу Арубы, автомобиль притормозил у девятиэтажного жилого комплекса под номером девяносто один. Дон Пабло вышел из «Шевроле» и вошёл в парадное, а Джост открыл электронным ключом дверь подземного гаража и покатился по бетонному склону к месту парковки.
Сеньор Рамос купил двухкомнатные апартаменты в этом доме почти сразу после своего появления на острове. Как и за машину, он постарался заплатить за жильё не очень много. Он сделал это не потому, что был стеснён в средствах, отнюдь. При желании он мог приобрести в собственность всю эту девятиэтажку. Однако, Дон Пабло не хотел большими тратами привлекать к себе внимание власти, насквозь изъеденной коррупцией. Была и ещё одна, не менее важная причина для скромных капиталовложений. Джошуа должен был быть готов покинуть остров в любой момент. Времени на продажу движимого и недвижимого имущества могло не быть.
Через три года, после своего заселения на улице Арубы, в баре Караоке и Лаунж Зиппер, что в двух кварталах от его резиденции, дон Пабло повстречал немногословного темнокожего здоровяка. Полные грусти и разума глаза официанта, не сочетались с физическими данными гаитийца. Это привлекло внимание опытного разведчика и он решил завербовать себе помощника.
- Камареро, подойди ко мне, - сделав жест рукой в сторону официанта в паузе между песнями позвал негра дон Пабло.
- Си, сеньор, - вежливо, но без заискивающих нот в голосе ответил гаитиец и через несколько секунд склонился над столиком белого сеньора.
- Как тебя зовут? - спросил дон Пабло.
- Джост, - ответил официант.
- Тебе сколько лет?
- Сорок.
- В стране нелегально? - задал сложный для официанта вопрос клиент бара и видя нерешительность Джоста добавил. - Не бойся сказать правду, я не коп. Я управляющий ночного клуба офицеров флота.
С этими словами сеньор Рамос достал из нагрудного кармана рубашки карточку служащего военно-морской базы имени Двадцать седьмого февраля. На прямоугольном кусочке пластика легко узнавалась фотография предъявителя, а также были напечатаны имя с фамилией, дата рождения, занимаемая должность и срок действия.
Этой демонстрации было вполне достаточно для начала короткого и откровенного разговора.
- Да сеньор, год назад в одиночку перешёл границу в горном районе между Педро Сатаной и Беницей, неделю отдохнул в церкви адвентистов седьмого дня в Бенице и продолжил свой путь в сюда, в столицу.
В это время на сцену перед большим экраном вышли четыре толстые доминиканки с микрофонами в руках и под аплодисменты, иногда прерываемые улюлюканьем, запели стараясь попасть в ноты мелодии. У официанта появились три-четыре минуты свободного времени. Дон Пабло решил, что для первоначального разговора этого времени хватит и повелительным тоном предложил Джосту сесть за стол.
- Образование?
- Окончил Американский медицинский университет Карибских островов.
- Это который в Ле-Ке?
Джост утвердительно кивнул головой в ответ.
- Значит, вдобавок говоришь и по-английски, - перейдя на язык англо-саксов спросил дон Пабло.
- Йес, сэр, флуэнтли.
- Ты где живёшь? - с этого момента дон Пабло перешёл на родной Джосту французский.
- Здесь же.
- А во сколько ты начинаешь работу?
- В пять после полудня.
- Вот тебе мой адрес, - дон Пабло написал на бумажной салфетке номера дома и своей квартиры. - Завтра в десять утра позвони в домофон и я тебе открою дверь. На первом этаже в лобби тебя встретит привратник. Я его предупрежу и он проводит тебя на крышу дома. Там у нас терраса для общего пользования жильцов комплекса.
- Позвоню ровно в десять, месье, - поднимаясь из-за стола ответил Джост, а дон Пабло заплатил за свою выпивку, дал официанту двести доминиканских песо чаевых и покинул бар.
Через неделю после знакомства с Джостом дон Пабло предложил начальнику отдела кадров военно-морской базы увеличить штат сотрудников ночного клуба и в Замке появился величественный церемониймейстер. А ещё через полгода сеньор управляющий купил в своём доме однокомнатную квартиру и поселил в ней своего верного слугу. Семь лет минуло с той поры, за всё это время сеньор Рамос ни разу не пожалел, что приобрёл такого помощника. Хорошо образованный по местным меркам врач, свободно говорящий на трех языках, отлично вписывался в двойную жизнь, которую вёл Джошуа .
Большой чёрный сорокалетний гаитиец был безгранично предан своему хозяину. Периодически посещая церковь Мундо Де Фе он молил господа бога о прощении своего смертного греха, молил о здоровье своей пропавшей дочери и просил Бога долгих лет жизни своему патрону сеньору Рамосу.
До бегства из Гаити Джост успешно практиковал медицину в разрушенной землетрясением Порт-о-Пренс, столице Гаити. В его помощи нуждались сотни людей, ведь не взирая на международную поддержку, поспешившую в январе десятого года со всех концов мира, вылечить треть миллиона пострадавших было практически невозможно. Ещё сложней было избежать распространения эпидемий, вызванных огромным количеством погибших. Более двухсот тысяч трупов оставались на улицах городов и посёлков под палящими лучами солнца и убирать их было практически некому. Врачи, особенно местные специалисты, работали без выходных по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки и Джост был в самом эпицентре событий.
Печально сознавать, но в это тяжёлое для страны время воротилы криминала резко активизировали свою деятельность и под прикрытием отправки потерпевших жителей столицы в госпиталя и лечебницы разных стран, быстро нарастили контрабанду людьми. Одиноких мужчин и целые семьи они нелегально переправляли на континент, оформляя им фальшивые документы, а молодых девушек, когда обманом, а иногда и угрозами продавали хозяевам ночных клубов американских мегаполисов, а также, притонов Мексики, Колумбии и Коста Рики.
Трудно сказать, сверхчеловеческая занятость отца или простая случайность, но одной их похищенных и отправленных в Мексику девушек, оказалась дочь Джоста.
Об исчезновении дочери большой и добродушный гаитиец узнал слишком поздно. После того как девушка впервые не вернулась домой, её мать не придала этому большого значения. Посчитала, что дочь повстречала молодого человека, с которым решила остаться до утра. Разрушенные вышки сотовой связи и оборванные провода наземных телефонных линий, исключали возможность дозвониться куда либо и мать, слегка волнуясь за судьбу дочери, всё же уговорила себя не обращаться в полицию и не пытаться найти мужа в одной из палаток, временно заменяющих больничные операционные. О пропаже дочери Джост узнал только на третьи сутки. К этому времени столичная полиция, проведя по запросу матери, формальный опрос знакомых девушки, пришла к выводу, что пропавшая загуляла со своим молодым человеком и вскоре вернётся сама. Дело было закрыто по причине отсутствия признаков преступления.
Джост терпеливо проработал ещё три дня, но к концу недели отсутствия единственного ребёнка, нервы его не выдержали и он покинув операционную палатку, взялся за розыск сам.
За полтора десятка лет работы в Порт-о-Пренс любой хороший врач, а особенно хирург, способен завести много полезных друзей. Включая тех, кто стоит по другую сторону закона. И ножевые ранения приходилось зашивать Джосту, и в частном порядке, по ночам, на крохотной кухне извлекать пули, и даже откачивать молодых парней и девушек после наркотической передозировки, хотя это было не по его профилю. Следуя клятве Гиппократа, врач помогал всем нуждающимся не задавая вопросов и не информируя власти о происшествиях. Изредка отзываясь на щекотливые просьбы, Джост снискал уважение среди определённой части мелких гангстеров своего района, хотя широкой популярности в этой среде он никогда не искал.
Пройдясь по полуразрушенным хибарам бедных кварталов столицы, Джост выяснил, что за прошедшие три месяца после природной катастрофы, в столице расцвёл давно забытый бизнес - работорговля.
- Если твою дочь украли и вывезли из страны, концов ты нет найдёшь, - сказал ему один наркоторговец, чьего сына вернул к жизни Джост года полтора назад.
- Я всё же попытаюсь, деньги у меня есть, - убитый горем отец решил идти до конца. - Узнай пожалуйста, кто за этим стоит.
- Я такой же отец как и ты, при этом ещё и твой должник, - ответил вальяжный толстяк. - Дай мне три дня и скажу где искать дальше.
Поздним вечером, на исходе третьего суток, огромный чёрный мужчина, одетый в чёрную водолазку и чёрные брюки с накладными карманами, подошёл к дверям когда-то популярного бара «Вердант".
Джост огляделся по сторонам и осмотрел строение. На парковке перед баром стояло четыре сильно подержаны авто, неоновая вывеска над козырьком крыши свисала на проводах, оконные проёмы зияли дырами. Тусклый свет свечей мерцал из помещения. Незваный гость заглянул в окно. Из двух десятков столиков, стоящих внутри, занят был лишь один. За ним сидело четверо темнокожих мужчин. Перед каждым из них стояло по початке бутылки рома, а в средине стола стоял подсвечник на четыре свечи, а также лежали пластиковые фишки и игральные карты.
«В покер играете, твари», - подумал Джост. - «Сейчас я вам сдам полное каре».
Легонько толкнув не запертую дверь потерявший дочь отец, проник в помещение и быстро подошёл к столу. Игроки были заняты своими картами и поэтому не сразу отреагировали на визит незнакомца. А пришелец, без лишних разговоров вынул из кожаного чехла мачете и, с ловкостью присущей мясникам, в четыре взмаха нанёс тяжёлые рубящие раны всем четверым любителям покера.
Крики нестерпимой боли и смертельного ужаса заполнили бар. Раненые работорговцы судорожно дёргались на полу между ножками стола и стульев, на которых они восседали ещё несколько секунд назад. Джост достал из кармана фонарик и, посвятив в лицо одному из раненых, задал вопрос:
- Кому вы продали мою дочь?
- Чтоб ты сдох, - прохрипел в ответ истекающий кровью мужчина.
- Моё время придёт, не сомневайся. Но сегодня умрёшь ты.
С этими словами он воткнул мачете в живот лежащему на боку мужчине и провернул его на девяносто градусов. Раненый громко взвыл и затих.
- Твоя очередь приятель, - повернувшись ко второму игроку, сказал Джост.
- Мы не знаем о ком ты говоришь. Пощади нас, - из разрубленной трапецевидной мышцы виднелись осколки раздробленной ключицы. Раненый пытался ладонью здоровой руки прикрыть рану.
- Не верный ответ, - сказал ему обезумевший от горя врач и полоснул по запястью руки остриём лезвия. Затыкающая рану кисть повисла на коже. - Я вас как тростник изрублю, если вы мне не скажете, где моя дочь. У вас есть меньше минуты. Затем наступит медленная смерть от потери крови.
- Добей, - взмолился третий. - Даже если бы мы вели учёт отправленных на материк, нам не хватило бы времени найти нужного тебе человека.
- Нет, добивать не буду. Подыхайте так, - ответил Джост и внимательно осмотрел тяжесть повреждений двух последних жертв расправы.
Убедившись, что шансов на выживание у раненых нет, врач обыскал карманы работорговцев, забрал документы, наличные деньги, ключи от автомашин и вышел на парковку перед баром.
Под ночным, тропически чёрным небом, Джост проверил количество бензина в каждой из четырёх седанов и выбрал вишнёвый «Понтиак Санфайер», с облупившейся от жары краской. Врач бросил на правое сиденье своё варварское оружие и с тоской ещё раз посмотрел на звёздное небо.
В безлунную ночь, из чёрной бездны сверху на него смотрели экваториальные созвездия Змееносца и разрубленной им на части змеи. Три головы Серпанта античный герой держал в правой руке, а хвост сжимал левой.
- Это знак небесный, - обронил врач. - Разрубив на куски ядовитую змею я одновременно убил в себе врача.
С юношеских лет Джост относился к змеям уважительно. Это чувство привил ему отец, помощник провизора в аптеке. «Сын мой, на нашем острове нет ядовитых змей, но они есть по всему миру и их яд используют в целебных целях. Ещё древние римляне, обожающие символику, украсили командный жезл своих санитарных отрядов двумя серпантами».
Оставив за спиной работу, не простившись с женой, Джост повёл «Понтиак» среди развалин глиняных домов, в направлении границы с Доминиканской республикой, прощаясь навсегда с Порт-О-Пресном и родным Гаити.
Примерно такую историю пересказал дону Пабло начальник разведки флота семь лет назад, смакую американский виски в офисе сеньора управляющего.
- Спасибо за увлекательный рассказ дон Роналдо, уверен, что мой новый сотрудник не имеет ни чего общего с тем врачом, которого разыскивают за зверское убийство нескольких человек в соседней стране.
- Дон Пабло, Вы абсолютно правы, работорговцев расчленил не он, - с улыбкой ответил сеньор Росадо. - Но мы должны чем-то отблагодарить начальника полиции города за предоставленную им информацию.
- Безусловно, мой друг, - вынув сигару из-рта ответил дон Пабло. - У меня есть, чем его порадовать, так же как и Вас. Как мне случайно стало известно, вчера из яхт-клуба колумбийской Санта Марты вышла яхта под канадским флагом. Источник сообщил, что в двойных бортах и киле судна спрятаны сто килограммов кокаина. На борту два молодых парня. Согласно таможенной декларации идут они на Ньюфаунленд. Подозреваю, что наркотики везут туда же, но пополнять запасы провизии и воды собираются у нас. Не уверен, что зайдут они непременно в Санто Доминго. Запросто могут появиться в Сан Педро или Ла Романе. Расстояние от последней до Санта Марты пятьсот миль, так что через четыре дня они будут здесь. Скажи сеньору комиссару, что этот презент от нас с тобой.
- А тип яхты известен? Было бы лучше дать ему всё сразу на подносе, хотелось бы избежать дополнительных вопросов.
- Да конечно, - и дон Пабло по памяти уточнил детали. - Чёрная одномачтовая яхта с красными парусами, модель «Контесса Двадцать шесть». Вот взгляни на эти фото. -Хотя, знаешь что, забирай их для комиссара.
С этими словами сеньор Рамос передал Роналдо три цветные распечатки струйного принтера.
- Снимки тебе прислали из Майами? Из штаба Седьмого округа Береговой охраны? - поинтересовался начальник разведки флота, перебирая фотографии.
- Нет. Фотки по электронной почте прислали мои люди из Колумбии, - ответил дон Пабло.
- А они молодцы. Из салона автомашины снимали, на медленном ходу, - разглядывая изображения двух по пояс голых парней перебирающих на палубе парус, сказал сеньор Росадо. - С разных ракурсов, да с деталями. Не поделишься секретом, откуда им известно о грузе?
- С тобой поделюсь, - после короткого раздумья, ответил дон Пабло. - Так легче будет работать в будущем. Сможем избежать недопонимания между нами.
- Готов услышать детективную историю.
- Детектива не будет. Мои информаторы сами грузили кокс на канадскую яхту. Они сдали мне разового покупателя, он им не нужен. И это я считаю мелочью. А вот мой подарок тебе будет весомей, чем сотня кило «снежка», - дон Пабло плеснул в оба стакана немного «Блэк Лейбла» и убедившись, что его слушатель весь напрягся в ожидании сенсации, продолжил. - Мой агент, из таможни венесуэльского аэропорта имени Симона Боливара, сообщил, что его начальник взял большой презент в деньгах и завтра проведёт через пункт досмотра четверых своих сограждан с багажом. В восьми чемоданах они перевозят большую партию «крэка». Летят к нам, в Санто Доминго. Фамилий перевозчиков он не назвал, но информацию о рейсе сообщил. Вылетают в четырнадцать «Американскими авиалиниями», садятся в Майами, заправляются и через два часа после посадки, взлетают к нам. Прилёт в двадцать два десять, рейс пятнадцать-одиннадцать.
- Я сегодня же сообщу об этом сеньору Суффронту, - погорячился дон Роналдо.
- Мой дорогой друг, - мягким голосом остудил пыл молодого Коммандера сеньор управляющий. - Не надо так спешить помогать начальнику управления по контролю за наркотиками. Дон Юлий Цезарь и без тебя справляется. Советую связаться со знакомыми тебе журналистами, а лучше с политиками, которым доверяешь, и поздно вечером нагрянуть в аэропорт с нашими морскими пехотинцами. Аккурат к прилёту рейса из Майами. Таможня пассажиров из США досматривать по-любому не будет, а ты их в зале прилёта встреть, да перед камерами газетчиков.
- Гениально, - восхищённый таким ценным советом, ответил сеньор Росадо.
Кооперация начальника разведки флота и управляющего ночного клуба принесла свои плоды очень скоро. С тех пор, как дон Пабло и дон Роналдо нашли общий язык, тоннаж наркотиков, перехваченный полиции и военно-морским флотом в территориальных водах, портах и четырёх международных аэрогаванях страны, удвоился. Сам глава государства отметил этот факт в очередном обращении к народу в День Независимости. Меньше, чем через неделю, в самом начале марта одиннадцатого года, министр внутренних дел, с подачи начальника полиции Санто Доминго и одобрении президента, предложил сеньору Росадо возглавить государственное управление по контролю над наркотиками.
Глава пятая.
- Славно мы прожили последние шесть лет, - озирая просторы Карибского моря с крышной террасы, молвил дон Пабло.
- Сеньор чем-то озабочен? - спросил его Джост, внимательно посмотрев боссу в лицо.
Предрассветная мгла не позволила церемониймейстеру уловить настроение дона Пабло.
- Пока ничего конкретного, но предчувствие имею нехорошее. Ты, вот что сделай, - сеньор Рамос говорил медленно, обдумывая каждую фразу. - Поищи выставленный на продажу быстроходный катер, самый скоростной на острове. Если таких нет, поищи у кого он есть и постарайся убедить продать его тебе. Торгуйся лишь ради приличия, купи хорошую вещь за любую цену. В поиск включи Гаити. Было бы идеально купить его именно там, при этом оставить на нём их государственный регистрационный номер. Оформи катер на паспорт выданный тебе здесь. После сделки, где бы ты её завершил, перегони его на пляж Педерналеса. При приближении к городу ты увидишь полосу песка пригодную для причаливанная. Ширина её километр, не больше. Чуть левее средины стоит эллинг для катамаранов и двухместных яхт. Оставь катер возле него и пройди по тропинке метров сто в глубь зарослей. Там будет отель под названием Вилла дело Мар, я знаком с его хозяином, оставь ему ключи от катера и автобусом возвращайся сюда. Вот тебе клубная банковская карта, ПИН-код это дата дня Независимости - два-семь-ноль-два, даю тебе на это неделю.
- Сделаю и доложу. Могу идти?
- Иди, и поможет тебе Господь наш милосердный.
- И Вам того же, - тихо ответил негр и пошёл к шахте лифта.
Верный помощник, как и его босс не спал вторые сутки. Он мог продержаться без отдыха на ногах ещё не менее двух. Жёсткая школа жизни на Гаити, в бытность его практикующим хирургом, закалила его. Врач прекрасно осознавал, что усталость это психологическое состояние. Физический же предел человеческих возможностей, лежит далеко за пределами представлений о нём. Спустившись в свою квартиру Джост включил компьютер и открыл страницу объявлений о продаже яхт, катеров и лодок и через десять минут поиска убедился, что ничего соответствующего представлению босса о быстроходном катере, не ищет новых хозяев.
Наскоро перекусив и выпив большую кружку чёрного кофе, Джост принял душ, переоделся и отправился в ближайший яхт-клуб «Нотико", расположенный в восточном пригороде столицы, в бухте Бока Чико.
Дон Пабло проводил глазами своего помощника, а когда за ним закрылись металические дверцы лифта, повернулся лицом к первым лучам восходящего солнца и вернулся в прошлое.
Рассчитавшись сполна с начальником полиции города информацией о канадской яхте, дон Пабло решил использовать момент и позвонил комиссару по прямой линии минуя телефонисток и секретаря. После слов поздравлений в связи с удачной поимкой международных наркокурьеров, сеньор управляющий ночным клубом пригласил сеньора комиссара на эксклюзивный ужин в вверенном ему заведении.
Уважаемые доны хорошо провели время вдвоём на свежем воздухе у бассейна, в удовольствие отведав изысканных блюд и дорогих вин. Сеньор комиссар отметил высочайший уровень подготовки обслуживающего персонала, а сеньор управляющий в свою очередь похвалил смелых офицеров полиции, штурмом взявших яхту с вооружёнными контрабандистами на борту, и криминалистов, которые разобрали парусник по досточкам и обнаружили центнер кокаина.
- Больше центнера, - поправил дона Пабло начальник полиции, рассматривая Луну через хрусталь бокала с портвейном.
- Интересно, - рассмеялся сеньор управляющий. - Мне сообщили, что из Санта Марты ушло сто килограмм, а на борту оказалось больше.
- Так они кокс в пути мукой разбавлять начали. Вот и получилось больше. Думаю, что если бы мы их не перехватили, то до Канады дошло бы уже полтора центнера. Муки у них на борту был целый мешок.
- Сеньор Комиссар, не желаете ли подняться ко мне в офис и выкурить по сигаре? - предложил гостеприимный хозяин.
- С удовольствием, - ответил гость, понимая, что приглашение в кабинет управляющего повлечёт за собой деловой разговор.
Начальник полиции Санто Доминго знал сеньора Рамоса до сего дня только заочно. Три года назад ему неожиданно позвонил начальник штаба флота и попросил о личной встрече. Оба офицера, в переводе на ранги сухопутных сил, были в званиях Бригадиров. Во время непринуждённой беседы в этом же клубе, но в дневное время, Коммодор попросил Комиссара ходатайствовать о предоставлении гражданства некому Пабло Эрнесто Рамосу, при этом заметив, что просьба исходит от высокопоставленных офицеров Береговой охраны США. Прошение было передано министру внутренних дел и двумя днями позднее, легло на стол президента.
Лишь однажды, за три года прошедшие с той поры, комиссар уточнил у начальника штаба о том, оправдали хлопоты себя или нет.
Начальник штаба тогда ответил, что флот увеличил свою продуктивность в среднем на тридцать процентов. Комиссар хотел было съязвить, «а полиции какая польза от этого?», но вовремя спохватился. «Дело вроде делаем одно. Боремся с преступностью сообща. Не стоит публично признаваться в собственных меркантильных интересах».
«И вот, по прошествию трёх лет, сеньор Рамос наконец-то отблагодарил меня персонально. Приказ о моём назначении начальником криминальной полиции страны, в ранге заместителя министра внутренних дел лежит на столе у президента. Продвижение по службе автоматически повлечёт за собой и повышение в звании. Генерал-майор полиции звучит солидней, чем Бригадир».
- Дорогой мой Комиссар, - раскурив сигару, обратился к гостю дон Пабло. - Я уважаю Вашу занятость и поэтому, оставшись наедине, хочу перейти сразу к делу.
- Всё моё внимание в Вашем распоряжении, - учтиво ответил высокопоставленный полицейский.
- Недавно мне в руки попали два интересных документа, - сеньор управляющий вынул из верхнего ящика стола папку и положил её перед собой на стекло. - Первый, это предварительный отчёт ЦРУ о состоянии нашей экономики за прошлый год.
- Мы и сами знаем свои сильные и слабые стороны. Что там может быть интересного? Вот уже несколько веков основной доход страна получает от сельского хозяйства. - -- Сахар, какао, табак и кофе, - Комиссар ожидал большего и проявил нетерпение. - Это четыре ноги на которых мы держимся.
- Полностью согласен с Вами. Доклад этот не секретный. Гриф «для служебного пользования» будет снят с него после ознакомления с ним сотрудниками Департаментом казначейства США, - с едва заметной улыбкой ответил дон Пабло и вновь потянулся рукой в чрево стола. - Но это лишь отправная точка для анализа второго документа. А он представляет собой прогноз развития нашей страны. Предсказывает вектор движения экономики. Понимаете? Мы, здесь на острове, не в курсе мировых тенденций. Им с материка виднее откуда и куда подуют денежные ветра.
- И куда же?
- В ту же сторону, что и последние двадцать лет, - ответил сеньор управляющий. - Только сила ветра измениться. Я достал оба документа, чтобы сравнить показатели в определённой сфере. Вот, что говорит первый документ - «За последние двадцать лет второго тысячелетия доходы от туризма в Доминиканской республики возросли в одиннадцать с половиной раз. Со ста семидесяти миллионов долларов до двух миллиардов», и мы это знаем, а вот чего мы не знали, то что аналитический отдел разведки Большого брата обещает нам удвоение этих денег за ближайшую декаду.
- Вы предлагаете вкладываться в строительство курортов? - скептицизм легко читался на лице Комиссара.
- Нет конечно, ни у Вас, ни у меня нет таких средств, но то, что есть у нас, нет у крупных инвесторов, - продолжал интриговать гостя дон Пабло.
- И что же?
- У Вас власть, а у меня информация.
- Не понимаю к чему Вы клоните, сеньор Рамос, - покачав головой из стороны в сторону ответил глава полиции столицы.
- Во время моей учёбы в одном элитном заведении, профессор кафедры менеджмента любил повторять: «Если вам не удаётся предотвратить незаконное предпринимательство - возглавьте его».
- Вы о чём? - уточнил Комиссар, всё ещё не понимая куда клонит гостеприимный хозяин.
- Я о наркотрафике идущем через нашу страну, - ответил дон Пабло и не дожидаясь гневной тирады в ответ, продолжил. - Имейте ввиду, я не предлагаю увеличить поток. При помощи моих контактов в разведках флота и береговой охраны США, а также используя разветвлённую сеть информаторов на северном побережьи Южной Америки, я предлагаю нам взять под контроль весь треугольник Карибского моря. В основании этой виртуальной геометрической фигуры лежат Колумбия и Венесуэла, а в вершиной будет наша страна. На море, как и раньше, я буду активно сотрудничать с силами флота, в лице начальников штаба и разведки, морские и воздушные гавани, будут находится под контролем начальник управления по борьбе с наркотиками, а города и курорты останутся под Вашим полным контролем.
- То есть, Вы предлагаете мне возглавить наркоторговлю на суше? - взгляд полицейского не сулил дону Пабло ничего хорошего.
- Нет. Вы меня не верно поняли, и это моя вина. Прошу прощения за то, что не смог с первого раза объяснить суть моей идеи, - искренне сожалел сеньор управляющий. - Я категорически против распространения наркотиков среди местного население и даже против их розничной продажи туристам. Я предлагаю организовать оптовую торговлю кокаином на курортах «всё включено», для вывоза их с острова в определённом направлении.
- В каком? Если не секрет, - приходя в себя после такого неожиданного поворота, спросил Комиссар.
- В направлении России, - ответил дон Пабло.
- Почему именно туда? И потом, русских очень мало на наших курортах. Насколько мне известно, они предпочитают отдыхать на Кубе. Им социализм, в интерпретации Кастро, роднее, - сказал полицейский.
- На социализм россиянам плевать, - парировал дон Пабло. - Они за десять лет от своего ещё не отошли. Русские едут в Варадеро потому, что там дешевле, чем в Пунта Кане. Уровень сервиса для них второстепенен. С приходом к власти офицера КГБ, экономическая ситуация в их стране станет меняться в лучшую сторону. Вот увидите, скоро они потянутся к нам тысячами, а то и десятками тысяч. По прогнозам ЦРУ к двадцатому году наши курорты будут ежегодно посещать не менее четверти миллиона россиян. И поверьте мне, многие из них захотят отбить затраты на отпуск.
Но почему Вы хотите ударить именно по ним? Ведь то, что Вы предлагаете, является целенаправленной агрессией против конкретного государства, - коренной житель острова искренне не понимал, откуда у гражданина республики, пусть и приезжего, такая неприязнь к далёкой и холодной России.
- Это ответ им за годы помощи венесуэльским, колумбийским и никарагуанским наркобаронам.
- Помощи? Да бросьте Вы. Я понимаю, что когда-то СССР старался экспортировать революцию в страны Карибского бассейна. Но в начале девяностых Советы прекратили своё существование.
- Речь не идёт о смене социального строя. Я говорю о планомерной работе направленной на увеличение поставок наркотиков в Соединённые Штаты. О помощи наркобаронам оружием и военной техникой. Вам известен факт, комиссар, что в начале девяностых русские продали Меделинскому картелю шесть вертолётов Ми-Восемь? Вы наверняка тоже не слышали о том, что конкуренты Пабло Эскобара, из картеля «Кали», вели переговоры с офицерами флота России о покупке списанной дизельной подводной лодки? По сорок тонн за раз перевозить собирались.
- И что им помешало купить субмарину? - начиная понимать происходящее, поинтересовался Комиссар.
- Русские арестовали переговорщика. Как всегда, «мелкую рыбёшку» подвела жадность. Он прилетел в Россию за деньги картеля, но решил попутно свой бизнес провернуть. Привёз с собой коммерческую партию креветок, а с ними и сорок кило порошка. Таможня нашла кокос и посредника, между флотскими и картелем, арестовали. Во время следствия он дал показания против всех участников операции, но посадили только его одного. Понимаете, весь отлаженный механизм взаимодействия двух империй сломался из-за одного «ржавого винтика».
- А откуда это известно Вам?
- Переговорщик ходил с жучком американского управления по борьбе с наркотиками. Он был встроен в его мобильный телефон, - ответил дон Пабло, не вдаваясь в дальнейшие подробности.
- Хорошо, я готов сотрудничать с Вами в благородном деле защиты наших сограждан от наркотиков, а вторую часть Вашего предложения я обдумаю и мы позже проведём детальные переговоры.
- Прекрасно, - ответил дон Пабло. - А чтобы Вам легче было принять правильное решение, я озвучу ещё один параграф из секретной части доклада ЦРУ о нашей с Вами стране. «Коррупция является сильнейшей и систематической проблемой Доминиканской республики. Она поразила все уровни государственной власти, которая напрямую взаимодействует с поставщиками наркотиков в страну».
- Звучит немного коряво, - поморщился Комиссар.
- Это дословный перевод с английского, - ответил дон Пабло.
- То есть, Вы хотите сказать, что мы ещё не начали, а они нас уже в этом обвиняют? - размышляя над предложением сеньора управляющего, произнёс полицейский.
- Это мы с Вами ещё не начали. Другие начали уже давно. И я Вам предлагаю вытеснить из этого бизнеса замшелых коррупционеров, - рассмеявшись, резюмировал дон Пабло.
«Мой дорогой друг комиссар уже министр, - любуясь восходом с террасы думал дон Пабло. - Как быстро время летит и как плодотворно мы трудились. Жаль будет расставаться с хорошо налажены бизнесом, а ведь если Адмирал захочет покопаться в моём прошлом, то придётся. Хотя с другой стороны, не возможно бесконечно контролировать полноводную реку кокса. В конце-то концов до русских дойдёт, что их туристы являются главной мишенью для доминиканских наркодиллеров. Российская полиция хорошо представлена во французском Лионе. Не менее пяти их офицеров постоянно находятся в штаб-квартире Интерпола. Когда нибудь их осенит сравнить статистику задержаний западно-европейцев, возвращающихся из Пунта Каны, Пуэрто Плато и Ла Романы, с количество арестов российских любителей курортов «всё включено» в аэропорту «Домодедово». Тогда любители водки, лыж и бань поймут, что дело не чисто. Официальными запросами в наше министерство внутренних дел и управление по борьбе с наркотиками они ничего не добьются, но вот если сольют свои подозрения в мировую прессу, то вся моя империя полетит в преисподнюю. Дело всей жизни, можно сказать, ведь строить её я начал ещё Первым лейтенантом, почти сорок лет назад».
Глава шестая.
Тогда, в начале девяностых, после окончания академии молодой офицер Джошуа был распределён в разведывательный отдел Второго флота и вернулся в родной город для прохождения специального курса на базе Норфолка. Друг Джоша Майкл, тоже мог оказаться неподалёку от родных мест, но он отказался от заманчивого предложения пойти по стопам отца и отправится служить в Северную Каролину на базу Кемп-Ледженд. Ему предстояло там принять командование над взводом морских пехотинцев. Вместо этого, Майкл попросил отправить его служить в любое подразделение, расквартированное на Аляске. Экзаменационная комиссия с удовольствием пошла на встречу одному из лучших выпускников академии и выдала добровольцу направление на службу в Форт «Вейнрайт», именуемом служивым людом «домом арктических воинов». Гарнизон раскинул свои шестьдесят квадратных километров в пригороде городка Фэрбанкс, что в самом сердце штата.
Решение служить как можно дальше от родителей Майкл принял не случайно. Этому поступку предшествовали события произошедшие за два года до выпуска. Во время летних каникул, прогуливаясь по торговому центру «Линнхэвен» в Норфолке, Майкл случайно увидел Веронику. Молодая мама сидела на скамейке и ела мороженое, а её полуторагодовалый сынишка стоял на мягком ковровом покрытии детской площадки и водил машинку среди разноцветных пластмассовых кубиков и мячиков, разбросанных по маленькому столику.
- Вероника, - искренне обрадовался Майкл. - Сто лет тебя не видел.
- Майкл, ты ли это? - поднялась со скамейки женщина, шагнула навстречу школьному другу и ощупывая его руки и плечи своими ладонями, с восхищением сказала. - Всего лишь два года прошло, а ты так изменился. Возмужал. Мне кажется, или твои мышцы действительно удвоились в объёме?
- Кажется, - рассмеялся Майкл и сковав талию женщины в своих кистях, поднял её над головой. - Как же я рад тебя видеть.
- Опусти на землю. Люди увидят, - обнажив в улыбке два идеально ровных ряда белоснежных зубов, попросила Вероника.
- Рассказывай как поживаешь? С кем? Работаешь или дома с ребёнком сидишь? - словно короткими очередями из ручного пулемёта, стрелял вопросами в мечту всей своей юности Хайлик-младший.
- Поживаю средне, - продолжая улыбаться, но уже с грустью в глазах, ответила мисс Кларк. - Замуж вышла через месяц после вашего отъезда на учёбу, а через год уже развелась. Колледж так и не окончила. Отучилась всего три семестра и то, с перерывом на роды и уход за ребёнком. Работаю помощницей медицинской сестры в военном госпитале. С родителями разругалась из-за брака, а потом добила наши отношения разводом. Они, как сам понимаешь, были против и того, и другого. Зато теперь, я с голым задом, но зато независимая. Снимаю квартиру-студию в доме для малоимущих. Государственные субсидии не дают голодать, а больше нам с Кевином и не нужно.
Ошарашенный новостями Майкл слегка растерялся, но быстро взял себя в руки и обратился к Веронике:
- Перед отъездом я признался в любви к тебе и попросил подождать меня хотя бы полгода. Ты дала мне понять, что моё признание запоздало на несколько месяцев. Я смирился с этим. Я подумал, что если я люблю тебя по-настоящему, то должен радоваться твоему счастью. Я был уверен, что и твоя беременность, и твой брак это плоды любви и залог долгой счастливой жизни, - Майкл неожиданно замолчал, как будто его философский опус был всего лишь прелюдией к чему-то важному, но это важное он всё ещё не сформулировал у себя в голове или не был готов озвучить.
- Я сама считала так же, но на поверку, моё увлечение студентом колледжа, оказалось миражом, - продолжая улыбаться, сказала Вероника. - Как и его увлечение мной. Мы мирно расстались, я даже на алименты подавать не стала. Сам знаешь, с медбрата городской больницы много не взыщешь
- Каждая тёмная туча имеет серебряную подкладку. Тебе не повезло с человеком, который тебя не любил по-настоящему, повезёт со мной. Вероника, у меня нет венчального кольца с собой, но я куплю его сегодня же и уже вечером сделаю тебе официальное предложение. Причём не помолвки, а брака.
- Ты с ума сошёл. Что на это скажут твои родители? - не веря услышанному, пробормотала мисс Кларк.
- Мне всё равно, что они скажут. Я слушаю только своё сердце и следую его советам, - ответил Майкл.
- Тогда запоминай адрес.
Известие о желании единственного сына заключить брак с разведённой женщиной, у которой есть ребёнок, разбило сердце матери Хайлика-младшего. Её муж, услышав эту новость, ещё более замкнулся в себе. А когда родители узнали, что их сын решил отправится служить на Аляску, мать слегла с гипертоническим кризисом в терапевтическое отделение госпиталя. Отца же эта новость привела в состоянии ярости. Бригадный генерал метался по пустому дому и клюшкой для гольфа громил фарфоровые вазы, хрустальные фужеры и бутылки с алкоголем, стоящие на барной стойке гостиной. В обеденном зале досталось даже большой красавице люстре, сделанной на фабрике имени Марко Поло в Венеции.
- Сын даже не удосужился появиться в отчем доме в офицерской форме, - в сердцах сказал Бригадный генерал начальнику штаба Второго флота, на следующий день после отлёта Майкла на Аляску. - Прилетел в город, на такси доехал до дома этой вертихвостки, забрал её с сыном и, на том же кэбе, вернулся в аэропорт.
- Печально это слышать. Он хоть позвонил? - посочувствовал сослуживцу Риар-Адмирал.
- Нет. Я узнал о его прилёте от отца его бывшего одноклассника. Подполковник Эрнесто Элькано служит у нас в авиационно-инженерном отделе. Встретив меня в кафетерии он поделился со мной новостью. Сказал, что его сына распределили на нашу базу в разведывательный отдел и сообщил дату прилёта, заметив при этом, что наши мальчики по-прежнему дружат между собой и прилетают домой одним рейсом. Я послал служебную машину встретить обоих лейтенантов, так вот Второй лейтенант Джошуа Элькано в мою машину сел, а родной сын отказался. Представляешь, что я чувствую?
- Ещё раз повторю, это очень грустно, - ответил начальник штаба.
Майкл улетел на север, не смотря на целый месяц отпуска впереди. Он мог провести его где угодно - в туристических центрах Европы, в джунглях Азии, в саваннах Африки или на пляжах Австралии, но только не на Аляске.
Джошуа же наоборот, направился на юг. Элькано тянуло побыть среди испаноязычных соплеменников, проживающих на северном побережье Южной Америки. В этих землях, в начале девятнадцатого века, самый знаменитый баск в мировой истории, повёл за собой население всего континента в борьбе за независимость от испанского колониализма.
Симон Боливар был первым президентом Великой Колумбии и Джошуа гордился этим фактом.
Четырёх недель для посещения всех мест, где хотел бы побывать молодой человек, было недостаточно. Джош прекрасно понимал это и поэтому запланировал посетить всего лишь три города. В первую очередь он решил отправится в Санта Марту, приморский городок на севере Колумбии. Именно в нём, в тридцатом году девятнадцатого века, скончался народный герой. Джош хотел увидеть своими глазами заснеженные вершины Сьерра-Невады, которыми восхищался его кумир в последний год своей жизни.
Ближайший к Санта Марте аэропорт, связывающий страну с Соединёнными Штатами, находился мегаполисе Барранкилья. Джош решил начать своё путешествие именно в этом городе. После четырёх дней пребывания в столице провинции департамента Атлантико, молодой офицер собирался автобусом добраться до Санта Марты и там пробыть примерно столько же. Оттуда, наняв местного водителя, он планировал не торопясь пересечь провинции Мандалена, Боливар и Антьокия. На дорогу, длинной тысячу километров, с непредсказуемым количеством остановок, он отвёл две недели. Конечной точкой маршрута должен был стать самый опасной город мира - Меделин. В нём Элькано-младший собирался провести остаток отпуска.
Оглядываясь назад, достопочтенный сеньор Рамос часто вспоминал своё первое в путешествие. С высоты своего жизненного опыта, он мог охарактеризовать то предприятие как сумасшествие.
«Разве можно было отправляться молодому офицеру разведки, без должной подготовки и прикрытия коллег из специальных служб, по столь опасному маршруту?» - неоднократно спрашивал он себя в последствии и каждый раз однозначно отвечал: «Нет. Этого делать было нельзя».
Единственное, что спасло Джошуа от неминуемых неприятностей в тот раз, было отсутствие задач поставленных им самим себе. Молодой человек приехал в новую для себя страну как турист. Максимум, на что он надеялся, было заведение знакомств, а лучше, дружбы с местными молодыми людьми.
По прилёту в Барранкилью отпускник снял квартиру в многоэтажном доме возле супермаркета, на улице Сорок семь Б и активно стал заводить себе друзей среди молодёжи. Джош не стал тратить время на посещение католических церквей, не восхищался фонтанами города и не любовался строениями эпохи раннего колониализма. Он проводил дни в футбольных барах, где собиралась молодёжь, а вечера и ночи в клубах и дискотеках. От неприятностей его уберегала безразличие к липнувшим к нему девушкам, от которых непросто было отбиться на танцевальном полу и щедрость. Парни, не видя в чужаке конкуренцию, вызывали его на поединки на бильярдном столе или в метании стрелок в круг дартса. Если Джош проигрывал, то расплачивался сразу же, а если ему везло, то на весь выигрыш он покупал сопернику и его друзьям выпивку. К концу недели пребывания в городе у него появились приятели. Трое, из четырёх его новых знакомых, работали в местном контейнерном порту докерами.
Широкая река Магдалена, омывающая большую часть города, через восемь километров от терминала впадала в Карибское море. И хоть номинально порт Барранкильи считался речным, он обслуживал океанские суда.
Четвёртый парень был водителем грузовика. В последний вечер своего пребывания в городе, Джошуа поделился с дальнобойщиком своим планом увидеть место смерти Симона Боливара, а после этого спросил приятеля:
- Луис, чем лучше добраться до Санта Марты?
- Почему тебя так интересует Боливар? - задал встречный вопрос местный шофёр.
Он самый знаменитый баск в истории нашего народа. Побывать в месте где он провёл последние годы своей жизни было моей давней мечтой. Я хочу своими глазами увидеть заснеженные вершины Сьерра-Невады, обозревать которые он так любил.
- Я сам тебя туда отвезу, - прониквшись чувством гордости за национального героя и уважением к американцу баскского происхождения, ответил Луис. - Если конечно не побрезгуешь путешествовать на потрёпанном пикапе «Рестомод», шестьдесят пятого года выпуска.
- Я с удовольствием приму приглашение, но с условием, что бензин и питание будут за мой счёт, - ответил Джош.
- Идёт, - согласился Луис.
- Ты на себя работаешь или на компанию? - заказав бармену по две текилы на каждого, после не долгой паузы спросил Элькано.
- На себя. Отец оставил мне в наследство колёсный прицеп, вот я и таскаю контейнеры из ближайших портов по всей стране.
- И сколько в неделю получается? - уточнил Джош.
- По-разному. Когда ноль, а когда миллион песо, - уклончиво ответил Луис и американец понял, что молодому парню нечем особо хвастаться.
- В среднем семисот долларов в месяц. Правильно? - Джош говорил громко, стараясь перекричать звуки музыки.
- Шестьсот, - честно ответил Луис.
- Слушай приятель, ты ведь профессионал и знаешь все дороги в твоей стране, давай я найму тебя водителем на две следующие недели. Мы проедем на твоём пикапе тысячу километров, ты меня оставишь в крайней точке маршрута и вернёшься домой. А я тебе заплату пятьсот зелёных, плюс покрою все расходы, - Джош решил выгодной для колумбийца сделкой, закрепить отношения.
- Тысячу километров по нашим дорогам мы проедем за два дня. Хоть по полям, хоть по лесу. Зачем тратить две недели? - ответ Луиса подразумевал его безоговорочное согласие на предложение американца.
- Я хочу увидеть страну и завести в ней друзей, как минимум знакомых. И сделать это в вдали от туристических центров, - ответил Джош.
- А ты не за «снежком» к нам пожаловал? - ухмыльнулся колумбиец, ему на минуту показалось перед ним за барной стойкой сидит очередной мелкий оптовик, ищущий контакты с картелем.
- Нет, дружище Луис. Кокс меня не интересует. Клянусь Святой Марией Магдалиной, - ответил Джош, и своей клятвой сильно рассмешил Луиса.
- Ладно, я понял. Девушки тебе не интересны, кокс не нужен, ты видимо сын богатых родителей, который ищет острых ощущений в чужой стране. Чёрт с тобой, поедем вместе.
Мнение Луиса об американце изменилось буквально на следующий день после их прибытия в Санта Марту. Непредсказуемость Джоша слегка обескуражила колумбийца. Ведь вместо того, чтобы посетить парк, названный в честь кумира басков или осмотреть старейший в стране католический собор, американец предложил прогуляться до ближайшего припортовый бара, а затем пешком вернуться в местный яхт-клуб. Его не заинтересовало даже знаменитое севиче из морепродуктов в лежавшем на их пути ресторане Дондо Чучо.
Хорошо хоть, что от гостиницы «Майами», где поселились путешественники, до обоих мест было не больше четверти часа неспешной ходьбы. Во время пешеходной прогулки по парку вдоль моря в сторону порта Джош разглядывал яхты видневшиеся на ряби бухты Родадеро и с любопытством наблюдал за судами, проходящими мимо города.
- Контейнеровозы и сухогрузы обеспечивают основной грузооборот порта. Я правильно понял? - удивил Луиса вопросом гость.
- Да, если к сухогрузам ты относишь углевозы и зерновозы. Круизные лайнеры тоже заходят, но не в грузовой порт. Они швартуются к причалу в туристическом районе города.
- Ты здесь часто бываешь?
- Почти каждый месяц.
- Ребята знакомые есть?
- Есть пара парней, которых знаю по именам и иногда пью с ними пиво в диско-баре.
Надёжные?
- Это смотря, что ты имеешь ввиду.
- Ладно, забудь пока. Просто постарайся мне их показать, а лучше познакомить за время нашего пребывания здесь.
- Хорошо, если они сейчас в диско-баре «Валсао», то представлю тебе их сразу, а если нет, то найдём вечером. В городе не так много мест, куда они могут пойти отдохнуть при зарплатах операторов автопогрузчиков.
В предобеденный час «Валсао» был почти пуст и Джош с Луисом, выпив по стакану местного пива «Вива Колумбия», отправились в яхт-клуб пообедать в кафе «Коко Марина».
По мнению Джоша, эта забегаловка была идеальным местом. На её веранде стояли два десятка столиков и открывался вид на весь яхт-клуб. Расстояние до ближайших к кафе парусников составляло не более пяти метров. Причал плавно перетекал в кафе, а кафе являлось частью причала.
«Вот тут я и проведу свою первую вербовку - сказал сам себе Джош. - Но искать помощников среди ловких пройдох официантов я не буду, и с барменом, искоса посматривающим на клиентов пьющих охлажденные соки, разговаривать не стану. Мне нужен вон тот подросток, изредка появляющийся из посудомойки».
- Луис, ты заметил пацана который забирает грязную посуду со стола у стойки бара?
- Того, что в подсобке работает?
- Да, его. Он мне нужен. Выясни как его зовут и до которого часа он работает. Договорись с ним о встрече утром в любом многолюдном и удобном для него месте. Например, в кафе-мороженое торгового центра «Сан Франциско плаза». Скажи ему, что опасаться не стоит и за разговор со мной он получит пятьдесят тысяч песо. Потом незаметно проследи за ним до дома и запомни адрес.
- Это большие деньги для пацана. Что ты от него хочешь за них?
- Того же, что и от тебя. Хорошо выполненной работы.
- Какой?
- Узнаешь позже. А пока выполняй пожалуйста поручения, не задавая вопросов. За это ты получишь отдельный бонус, сверх обещанных за работу водителем. Кстати, я не говорил тебе, что ты ещё и мой охранник.
- Нет.
- Теперь ты знаешь и это.
За следующие пару дней Джош успел поговорить и с пятнадцатилетним парнишкой из подсобки, и дважды пересечься с портовыми знакомыми Луиса.
С пацаном он разговаривал с глазу-на-глаз и пообещал ему, что если он согласится информировать Луиса о необычных грузах, доставляемых на яхты перед его кафе, то он вытащит его из нищеты.
Услышав предложение пацан заёрзал на пластиковом стуле и в нерешительности положил ложечку, в почти полную фазу с ванильным мороженым. Джош перехватил испуганный взгляд подростка и протянул ему сложную пополам салфетку.
- Не разворачивая положи её в карман. Марио, я дал тебе пятьдесят тысяч, которые Луис обещал за разговор со мной. Если ты согласишься на моё предложение, то за каждый стоящий сигнал, ты будешь получать в десять раз больше, а за особо ценный в двадцать. При хорошей работе через десят лет ты сможешь выкупить «Коко Марину» вместе с барменом и официантами. К двадцати пяти годам станешь уважаемым сеньором. Понимаешь, о чём я?
Паренёк убрал под стол салфетку и тайком развернул её. С разноцветной купюры, на чернорабочего из барной подсобки, искоса смотрел усатый Хорхе Исаак. «Пятьдесят мил песо» значилось над головой знаменитого колумбийского прозаика.
Что творилось в это момент в голове парня Джош не знал. Для него имело значение лишь то, что мальчишка сказал в ответ:
- Сеньор, назовите мне номер телефона Вашего друга Луиса, и если мне даже покажется, что на иностранную, или местную яхту, грузят не запасы провизии, Вы меня понимаете, я сразу же позвоню ему.
- Не пожалеешь приятель, - ответил Второй лейтенант, ликуя в душе.
Во время посиделок с портовыми рабочими в диско-баре Джош был немногословен. Он слушал пустую болтовню парней, пытаясь понять, есть ли в них что-то, кроме крепких мозолистых рук, широких плеч и накаченных футболом ног. После встречи в кафе с посудомойщиком Марио, Элькано заметил как изменилось к нему отношение Луиса. И эти перемены были безусловно к лучшему.
Водитель грузовика теперь выглядел так, как будто осознал, что он путешествует не с приятелем-туристом, а с сеньором работодателем. Это проявилось в его поведении. Он перестал задавать вопросы не имеющие прямого отношения к выполняемым им обязанностям, на улице и в закрытых помещениях, будь-то бар, магазин или овощной рынок он стал чаще озираться по сторонам. Луис не был охранником, но он отслужил два года по призыву в пехоте и участвуя в операциях правительственных войск в борьбе с партизанским движением коммунистического и маоистского толка, многому там научился. Демонстрируя свою настороженность, он предупреждал мелких воришек о том, что человек, следующий с ним, находится под надёжной охраной.
- Весь вечер ты будешь ковать из приятелей друзей, - сказал на пороге диско-бара Джошуа, молчавший перед этим всю дорогу от отеля. - Я буду говорить, лишь когда меня напрямую о чём-то спросят.
- Это главная задача или второстепенная?
- Главная, и она останется ей, даже если в разговоре выяснится, что ребята участвуют в операциях наркокартеля.
Утром четвёртого дня Джошуа и Луис покинули отель «Майами» и отправились в долгий путь на юг. Дорога бежала меж сельскохозяйственных полей, пологих холмов и перелесков. Первым городом на их пути лежала та же Барранкилья, из которой они начали своё путешествие. Пересекая по мосту реку Магдалины, перед самым въездом в городской квартал Пасадена, откуда Луис был родом, Джош глядя перед собой на дорогу, сказал:
- Тебе ещё не поздно передумать и отказаться помогать мне. Обещанную двухнедельную плату ты всё равно получишь.
- Нет, я тебя одного на пути в Меделин не брошу.
- Значит, догадался куда мы едем.
- Не сложно было. Ты упомянул тысячу километров пути, это как раз в Сата Марту и обратно, и до Меделина в один конец.
- Ещё один плюс мне, - сказал Джош улыбаясь.
- А почему не мне? Я ведь догадлив, - шутливо подначил босса водитель.
- Потому, что я в тебе не ошибся. А ты и до меня знал, что ты смышлён.
- Первую остановку сделаем в Ель Кармен де Боливар, заночуем на выезде из города в гостинице «Ла Менче", - сказал Джош, через два часа пути от Барранкильи и сложил в целлофановый пакет подробную карты местности.
- Будут для меня поручения?
- Да. Прокатись до местного аэропорта. Он лежит вдоль трассы, в четырёх километрах от отеля. Рядом с ним есть гостиница «Эль Десканто» и одноимённый с ней ресторан. Внимательно посмотри на номерные знаки стоящих у гостиницы грузовиков. Запоминать или записывать их не стоит, просто проанализируй откуда они прибыли. Вот тебе монокль, - Джош достал из рюкзака маленькую чёрную позорную трубу в прорезиненном корпусе и отдал её Луису. - Не выходя из пикапа осмотри аэродром, и если увидишь на нём двухмоторные самолёты, то запиши их регистрационные номера. Особое внимание обрати на номера начинающиеся с буквы «эН». Пообедай в ресторане и возвращайся назад.
- Сделаю, - не отвлекаясь от дороги водитель взял монокль из рук Джоша и положил его во внутренний карман своей лёгкой холщовой куртки.
- Если местные попытаются втянуть тебя в разговор, не стесняйся сказать, что ты дальнобойщик и всегда открыт для любой работу по контракту.
Вечером того же дня Луис и Джош ужинали в ресторане отеля за длинным обеденным столом, накрытым ярко-жёлтой скатертью. Окон в ресторане не было. Звук моторов мопедов и мотоциклов, подъезжающих на парковку и уносящихся с неё, затруднял беседу путешественников.
- Хорошо хоть дождь прошёл недавно, - сказал Джош. - Пыль прибил.
- Да, это точно, на зубах бы чувствовали. Весь вкус начос ушёл бы напрочь, - поддакнул ему Луис, после чего оглянулся по сторонам и достал из кармана листок бумаги. - На стоянке перед мотелем у аэродрома стояло пятнадцать грузовиков. Большенство с боливийскими номерами. Сбоку были припаркованы два внедорожника и джип, с нашими номерами. Я проходя мимо заглянул в кузов одного из большегрузов. В нём мешки с картошкой. Думаю, в остальных тоже самое. По разговору водителей в ресторане я понял, что едут они в мой порт.
- Почему так уверен?
- Один молодой парень спросил своего старшего товарища, сколько осталось до конца маршрута, а тот ответил - три часа пути. А так как мешки маркированы на английском языке, то значит предназначены для экспорта. Обычно гружёная колона идёт со скоростью семьдесят километров в час. В двухстах километрах отсюда, только один порт - мой. В Барранкильи.
- На листочке что? - макнув кукурузную чипсу тортилья в расплавленный сыр, спросил Джош.
- Номера трёх «Пайперов - Твин Каманчей".
- Ещё были самолёты?
- Были, пару хвостов маленьких «Сесн» заметил. Номера не записал. Были не видны.
Одномоторные самолёты местные. Они мне не нужны. На «Сесне» Карибское море не перелетишь. Тебя кто-то о чём то спрашивал?
- Да. Официант любезно поинтересовался, кто я и куда еду. Я ответил согласно твоим инструкциям.
- Продолжение было?
- Подошёл управляющий ресторана и взял номер домашнего телефона. После этого он поговорил с сопровождающими груз местными парнями. Я не видел, но думаю, что мой телефон перешёл в их руки.
- Ну и отлично. Пока ты ездил на разведку, я вот о чём подумал. Ты не хотел бы пройти курс аквалангиста?
- Это дорого стоит. Без практического применения, ради собственного удовольствия, я не могу себе этого позволить.
- Я могу тебе это позволить. Перед расставанием, я тебе дам денег на учёбу, а ты, после возвращения домой, в свободное от рейсов время, закончи курс, получи лицензию, и тренируйся плавать в море, но больше в реке. Плюс, заведи знакомство с любителям подводной охоты или вступи в клуб подводного плавания, если такой есть в твоём городе.
- Хорошо, - теряя нить происходящего ответил Луис.
На следующее утро пикап колумбийца с двумя пассажирами на борту вновь остановился у мотеля «Эль Десканто».
- Два кофе, пожалуйста, - сказал Джош официанту. - И два банановых пирожных.
Одну минуту, сеньоры.
Официант удалился, а в зале появился сеньор управляющий.
- Я вижу вы сегодня вдвоём, - улыбаясь сказа он. - Теперь оба работу ищите.
- Нет, я работу не ищу, я ищу пилотов летающих на «Твин Каманчах", - ответил Джош.
- Зачем они вам?
- Хочу долететь до Ель Ембруджо.
- На остров Провиденс вас отсюда никто не повезёт.
- А в Сан Андрес?
- Тем более. От нас на острова никто не летает. По материковой Колумбии пассажиров развозят на «Сеснах», а за границу - только грузы на «Пайперах".
- Жаль, - ответил Джош и расплатился за кофе.
- Въезжаем в район плантаций коки, - сказал Луис, после шести часов пути. - До Тараза, осталось меньше сотни километров. На западе от нас лежат гористые джунгли, а на востоке бежит река Каука. Её мутные воды омывают бесчисленное количество островов. На обеих берегах реки лежат сотни мелких посёлков, к коим нет дорог. Раздолье для плантаторов дона Пабло Эскабара. Останавливаться будем?
- Только на заправку и обед. Ночевать будем в Ярумале, в гостинице «Лос Балконес».
- Ты хорошо подготовился, это лучший отель в городе. В нём хорошо кормят и все номера оборудованы кондиционерами.
- Я подготовился средне. Например, ничего не знаю о городе. В туристическом справочнике информация была только об отелях и ресторанах. Чем он хоть знаменит?
- Подавляющим большинством белых жителей в нём, ещё тем, что вся экономика Ярумаля держится на торговле и сфере обслуживания.
- Белые говоришь? А кто конкретно?
- Крещёные евреи, итальянцы, немцы и баски.
- Проведём в нём пару-тройку дней. Постараюсь завести друзей среди этнических сородичей.
- Я тебе в этом не помощник, я метис.
- Сам справлюсь, - ответил Джош.
Ранним утром следующего дня, Джошуа справился у дежурного администратора отеля, где находится ближайший спортивный комплекс.
Такого фитнес-центра как в Меделине, в нашем захолустье Вы не найдёте, - ответил вежливый молодой человек с короткими кудрявыми волосами на голове и поправил очки. - Однако, если дойдёте до футбольного стадиона, то рядом с полем, за его южной трибуной, увидите небольшой зал. В нём на стенах висит пара баскетбольных щитов с кольцами и посредине площадки на стойках натянута волейбольная сетка.
- Там бывает кто-то кроме местных футболистов? - уточнил Элькано.
- Игроки клуба в нём тренируются только в сезон дождей. В обед он занят местными пацанами, вечером ребята по-старше играют в баскетбол, а ранним утром, перед работой, в нём об стены колотят свои кожаные мячи любители пелото.
- Пелото, это такая древняя игра басков, что-то вроде сквоша. Я правильно понял?
- Сеньор, Вы абсолютно правы, и я рад, что Вы знакомы с этой игрой. Это большая редкость в наше время, - расплылся в улыбке парень из-за стойки ресепшина.
- Я баск. Мне по крови положено знать о традициях своего народа, - улыбнувшись в ответ, сказал Джош.
- А я еврей-выкрест. Мои предки до девятнадцатого столетия жили в Байонне, варили там горячий шоколад.
- Вот это да, моя мать из этого города, - искренне удивился случайному совпадению Джош. - Жила прямо у моста через Адур.
- Жаль, что не могу поддержать с Вами беседу о французской басконии. Я в четвёртом поколении колумбиец. Знаю только, что сладкая основа богатства нашей семьи, варилась в огромных котлах недалеко от границы Франции и Испании.
- Спасибо за приятную беседу, - сказал гость, протягивая для пожатия руку администратору и добавил. - Путешественник Джош.
- Бенджамен Фазель, - ответил молодой человек. - Сын хозяина заведения.
Выйдя из двухэтажного отеля на улицу, американец обвёл взглядом окрестности и, заметив под навесом заправки пару четырнадцатилетний мальчишек на мопедах, окликнул их:
- Эй, пацаны, подбросьте до стадиона.
- Тысячу песо, сеньор, - прокричал в ответ самый шустрый из них.
Идёт, - ответил Джош и уже через минуту, обхватив юношу за плечи, ехал на заднем сиденьи в направлении стадиона по пыльной улице Ярумаля.
Потомок королей горячего шоколада был прав. В зале, размером с волейбольную площадку, две пары мужчин среднего возраста играли в пелоту. В руках у игроков были короткие деревянные ракетки с маленькими дырочками на лопатках. Ими они поочерёдно отбивали твёрдый, обтянутый кожей самшитовый мяч в стену зала. Джош присел на стул у центра поля и несколько минут наблюдал за игрой. Он не знал правил этого редкого вида спорта, но быстро понял, что баскобол, мало чем отличается от ракетбола.
Вскоре один из играющих мужчин стал слегка прихрамывать на левую ногу и его маленькая команда начала отставать в счёте. Взяв тайм-аут, игроки одной команды пришли к выводу, что дальше их травмированный товарищ продолжать соревнование не сможет.
- Ну что, ты сможешь продолжить играть? - спросил один из соперников, растиравшего колено мужчину.
- Не хочу рисковать. Врач меня давно предупреждал, что после операции по удалению раздробленных кусков мениска из колена, я в прежнюю форму не вернусь. Так, что на сегодня я закончил, - ответил сидящий на полу игрок и принялся развязывать шнурки кроссовок.
- Жаль, втроём продолжать не смысла, - сказал его напарник.
- А я могу заменить вашего партнёра? - Джошуа подошёл к игрокам и вопросительно обвёл их взглядом.
- А ты раньше играл в эту игру? - с сомнением в голосе спросил напарник травмированного игрока.
- В пелото палету - нет. Но последние четыре года я часто играл в сквош, - ответил американец.
- Он знает как называется наша игра, - покачивая головой уважительно произнёс один из соперников.
- А ещё он, на вид, вдвое моложе меня, - добавил сидящий на полу мужчина. - Сейчас он вам за меня отомстит. Готовьтесь купить нам выпивку сегодня вечером.
- А если мы выиграем, ты будешь раскошелишься или он? - рассмеявшись, ответил второй соперник.
- Я проставлюсь, - не ожидая ответа игрока, парировал Джош, стянул через голову футболку и, не спрашивая разрешения у хозяина, поднял с пола его ракетку-пилоту.
После часовой игры гость услышал много лестных слово себе и, невзирая на относительно юный возраст, получил приглашение провести вечер в компании игроков в дорогом, но уютном баре.
- Надеюсь у тебя найдутся брюки и рубашка с коротким рукавом? - покровительственно похлопав Джоша по плечу, спросил его напарник по игре.
- Не сомневайтесь сеньор, у меня даже белые туфли найдутся, по случаю, - ответил американец, подражая баскому акценту своего отца.
- Ты хороший парень, - продолжил напарник. - Но молодой и возможно не знаешь местных особенностей. Предупреждаю, держись подальше от красоток Ярумаля.
- У вас здесь эпидемия тяжёлого заболевания? - удивился гость.
- Нет, но половина нашего города поражена геном болезни Альцгеймера. А она передаётся по наследству.
- Город был проклят ещё два века назад, - услышав о чём говорит товарищ, добавил игрок противоположной команды. - Проклятие наложил слепой монах, которого обокрали здесь местные жители. С тех пор весь Ярумаль живёт мыслью - «когда придёт моя очередь»?
Поблагодарив четверых новых знакомых, Элькано вернулся в отель, принял душ и спустился в ресторан. Луис не спеша допивал свой кофе. Лицо его было не бритым и уставшим. Он выглядел так, как будто провёл ночь на танцевальном полу в местном диско-баре.
- Трудился всю ночь? - спросил работодатель.
- Да, босс. Горячая штучка попалась, - нехотя ответил дальнобойщик.
Джош не стал рассказывать приятелю об утреннем предупреждении полученным им от местных аристократов. Он посчитал, что парень и сам знает как ему поступать в своей стране. Вместо этого он попросил Луиса выяснит, где находится банк «Колпатриа».
- Я в сквош играл с банкиром утром, вечером с ним и его приятелями ужинаю, так что хочу открыть счёт в конкретно этом банке, - пояснил американец.
Тем же вечером -младший ещё ближе познакомится со своими утренними партнёрами по баскоболу, приятно удивив одного из них, известием о наличии счёта в его банке. Следующий день он провёл в дешёвой забегаловке у продовольственного рынка, потягивая холодную воду из стеклянной бутылки и наблюдая за местными торговцами. Результатом наблюдения он остался доволен. Никаких признаков розничной торговли наркотиками он не заметил. «Дорого для местных» - сделал вывод молодой разведчик.
Вечером американец ужинал в еврейской семье хозяина отеля «Лос Балконес». Глава семейства, в присущей нации манере, расхваливал свою девятнадцатилетнюю дочь, пытаясь привлечь внимание богатого путешественника к «своему сокровищу». Старый сеньор Фазель не знал, что молодой человек не является колумбийцем. Оба постояльца из Барранкильи были зарегистрировали на имя Луиса.
Глава седьмая.
Оставляя Ярумаль утром следующего дня, Джош уже имел представление о масштабах производства кокаина в центральных районах Колумбии и доли изготовления его в соседних Боливии и Венесуэле. Больше всего его поразили темпы развития нового вида контрабанды и та открытость, с которой наркоторговля обсуждается среди элитных слоёв населения. Банкиры, рестораторы, владельцы медицинских заведений, заправочных станций и гостиничных бизнесов не скрывая обсуждали между собой проходящие мимо их городка караваны с грузом белого порошка. Джошуа могло показаться, что ни полиции, ни местной службы безопасности, аналога американского ФБР, здесь не существуют. Могло, но молодого выпускника академии в заблуждение ввести было сложно. Он прекрасно понимал почему карательные органы закрывают глаза на столь масштабное производство наркотиков. «Потому, что кокс идёт на экспорт, - размышлял молодой офицер. - Местные жители слишком бедны. Они не могут позволить себе купить товар даже по себестоимости. Так рассуждают продажные колумбийские копы, оправдывая свою вовлечённость в наркотрафик. А раз богатые гринго могут, то пусть они гробят своё здоровье, обогащая при этом нас. И лучшим примером моей догадки является нищая Куба. Режим Кастро беспощадно сажает на четверть века за решетку даже потребителей, а с торговцами они вообще не церемонятся. Как мелких, так и крупных распространителей расстреливают как бешеных собак.»
Через час пути в направлении Медельина, сразу после Сирадоты, Луис спросил Джоша:
- Где заночуем? В резиденции дона Пабло?
- Нет, в городе, принадлежащем досточтимому сеньору Эскобару, мы останавливаться не будем. Проскакиваем его не останавливаясь. Обедать будем через сто километров, в городке Ла Пинтада.
- Мой босс полон сюрпризов. Ты же говорил, что мы едем в Меделин, - удивился водитель.
- Это ты говорил. Я лишь заметил, что ты умён не погодам.
- Понял, вопросов не задаю.
- Не обижайся. Я действительно собирался провести десять-двенадцать дней в этом городе, но после общения с народом в местах наших ночёвок, мои планы поменялись. Мы едем в Кали и там ты будешь со мной до тех пор, пока я не улечу домой.
Отлично, - ответил Луис, обгоняя по встречной полосе медленно катящийся трактор.
Весь день путешественники провели в кабине пикапа и к вечеру добрались до места запланированной ночёвки, города Картаго.
- От самой Барранкильи едем вдоль Кауки. Чуть удаляемся и вновь возвращаемся на параллель. Я себя раза три спрашивал, а почему поставщики кокса не используют реку? Последний раз задал себе этот вопрос во время обеда в Ла Пинтаде. Река полноводная, полторы тысячи километров с юга на север рассекает всю страну, берёт своё начало во владениях одного картеля, и течёт по владениям другого, однако ни тот, ни другой её не пользуются. Не парадокс ли это?
- Пользуются, - возразил Луис. - Только для местных операций. Крестьяне доставляют по ней сырьё из джунглей к лабораториям. Массовые поставки готовой продукции по реке невозможны. Она судоходна от Кали до Картаго и от департамента Антьоки до впадения в Магдалену. А в среднем течении Каука изобилует водопадами и порогами.
В Картаго путешественники задержались дольше, чем планировали. В отеле у «дона Грегорио» было уютно и чисто, а главное, во внутреннем дворике, рядом с рестораном, находился бассейн с прозрачной голубой водой.
За время путешествия в пикапе с неработающим кондиционером, уроженец Вирджинии так устал от ежедневной тридцатиградусной жары, что решил потратить пару дней на восстановление моральных и физических сил. Джошуа мечтал о плавании. А так, как ни океан, ни Карибское море были ему недоступны, он с удовольствием окунул своё тело в водоём, размером двадцать на десять метров.
Перед тем как нырнуть в прохладу бассейна, Джош дал задание Луису найти в городе человека или людей, так или иначе связанных с Картель-де-Кали. Объяснить им, что он знает одного «гринго», который способен организовать поставки порошка на юго-восток штатов. В пять портов от Джексонвилла, до Бостона, плюс техасский Хьюстон. В объёме нескольких сот килограмм в неделю.
- Если кто-то проявит заинтересованность, то пригласи их сюда. Я сам с ними обсужу детали.
- Прости босс, но я запутался. Мы собираемся заниматься перевозкой наркотиков или борьбой с ней?
- И тем, и другим, - ответил Джош. - Мы будем обогащаться помогая одним, а продвигаться по карьерной лестнице, удушая других. Причём, делать это при помощи первых.
- Теперь в моей голове пазл сложился, - задумчиво произнёс Луис. - А то я подумал, что ты молодой офицер из департамента по борьбе с наркотиками, и осведомитель в яхт-клубе, и грузчики в порту тебе нужны лишь для борьбы со злом.
- Правильно думал, но во первых, для масштабных операций по борьбе с трафиком нужны большие деньги. На подкуп работников картелей нижних звеньев, в первую очередь. Государственная машина средства выделяет неохотно, с бюрократическими проволочками, а во вторых, для успешной борьбы с одним врагом, мне нужен сильный союзник в Колумбии. Я тебя, и создаваемую мною сеть информаторов и помощников, из штатов защитить не смогу. Вам здесь местная крыша понадобится.
- Понял, - вздохнул Луис. - Я новичок в этом деле. Немного боюсь идти на прямой контакт с серьёзными людьми.
- Ты лишь мой наёмный работник, а не компаньон, - постарался успокоить Луиса Джош. - И таким всегда себя выставляй. Смело вали всё на меня. Мне бояться нечего. Боливар не испугался затеять революцию против Испанской империи, и я не боюсь затеять собственную войну против наркокартеля дона Пабло. Маленькую такую войнишку, но уверен, что победоносную.
Луис взял из портмоне Джоша несколько сот тысяч песо и направился к металическим воротам отеля, а его босс вдогонку ему сказал:
- Если вернёшься с гостями, называй меня сеньор Рамос, - после чего с наслаждением погрузился в бассейн.
Водитель-дальнобойщик отсутствовал несколько часов и появился аккурат перед ужином в сопровождении двух молчаливых мулатов. Его сеньор сидел под большим квадратным зонтиком, лишь частично защищавшем американца от косых лучей тропического солнца. В это предвечерний час августовский зной ещё не спал, и хоть светило уже склонилось над горизонтом, оно всё ещё обжигало оголённые участки кожи на руках и ногах Джоша.
- Сеньор Рамос, позвольте Вам представить сеньоров Хосе Пессо и Бернардо Саэнса, - учтиво произнёс Луис, отодвигая от стола пластиковые стулья. - Оба сеньора являются бизнес-менеджеры среднего звена. Я гостил у их босса пару часов и, во время нашей беседы, он произвёл на меня сильное впечатление.
Джош отложил ресторанное меню и поднявшись из-за стола, поздоровался за руку с обоими гостями.
- Присаживайтесь сеньоры, - жестом руки американец предложил колумбийцам занять места за столом. - Не желаете отужинать с нами?
- Нам некогда, - сверля взглядом иностранца ответил Хосе Пессо.
- Отлично, тогда перейдём к делу, - ответил . - Передайте пожалуйста вашему патрону, что мне известного кто стоит за поставками продукта, подобного вашему, во Флориду, так же я знаю, что один из ваших людей, «Пачо» Эррера, - уточнил Джош. - Ещё десять лет назад организовал поставку и продажу товара в Нью Йорке. Я же могу обеспечить его транспортировку, до полутонны за один раз, в неохватные трафиком порты восточного побережья. В частности - в Кабану, Чарльстон, Джэксонвилл, Балтимор и в Бостон, а также в один из портов Мексиканского залива.
На каких условиях?
- Мои условия очень выгодны для вас. Три доллара за каждый грамм переданный вашим людям за портовыми воротами и совместные усилия в борьбе с конкурентами в общем, и доном Пабло, в частности.
- А ты кто такой и какое тебе дело до войны наших картелей? - резонно поинтересовался Бернардо Саэнса.
- Я государственный служащий, который имеет доступ к секретной информации и участвует в формировании стратегии борьбы с наркотрафиком, - невозмутимым тоном ответил Джош, сильно преувеличив свою значимость.
- Поехали с нами к боссу, - тоном не терпящем возражения заявил Хосе.
- А какой в этом смысл? - с видом выражающим полное безразличие к предложению возразил Джош. - Больше, чем я сказал, я не скажу. Даже если под пытками вы из меня вытащите детали моей идеи, вам не удасться её реализовать. Ни вы, ни я не знаем сегодня того, как завтра будут действовать департамент по борьбе с наркотиками, таможня и военно-морские силы. Находясь на службе я знаю планы всех трёх организаций не дальше чем, на предстоящую неделю. Только на своём рабочем месте я могу быть полезен, а от моего трупа, сброшенного в реку Кауку, пользы не будет.
- Он прав, - сказал Бернардо.
- Если не врёт, - ответил Хосе. - Нужно доложить боссу, пусть сам принимает решение.
О том как Хосе и Бернардо донесли мысль Джоша до руководителя ячейки, Элькано-младший не знал, но быстро сообразил, что он в своих доводах был убедителен. Проснувшись в половине второго ночи, он обнаружил в своём гостиничном номере двух непрошеных гостей. Один из которых сидел в кресле напротив кровати и курил сигару, а второй рылся в вещах американца, пытаясь отыскать в них его документы.
- Буэнас ночес, сеньоры, - не выдавая волнения, ровным голосом поприветствовал не званных гостей Джош. - Вы ищите мои документы? Их там нет. Карманник украл мой паспорт на рынке в Барранкилье, ещё в первый день моего пребывания в вашей прекрасной стране. Но я на него за это не в обиде и ни сколько не переживаю из-за этого недоразумения. О том, что я проведу свой отпуск здесь, посольство в Боготе было заранее извещено моим командованием. Как только я закончу наслаждаться вашим гостеприимством и соберусь возвратиться домой, консульский отдел выдаст мне временное удостоверение личности.
- Хосе, оставь его рюкзак в покое, - сказал лысоватый мужчина лет сорока. - И выйди в коридор. Проследи чтобы нас никто не беспокоил.
Мулат покинул комнату, а гость с сигарой подошёл к окну и посмотрел на небо.
- Опять облака закрыли звезды. Ненавижу август, - с грустью сказал мужчина и повернувшись к Джошуа, продолжил. - Ну, что молодой человек, пора Вам поделиться со мной Вашим способом доставки товара, который, по Вашему разумению, ещё не используется нами. Обещаю, не красть Вашу идею. И если она окажется действительно интересной, то мы позволим Вам ею пользоваться для нашей и Вашей выгоды.
- Я предлагаю, - отбросив сомнения, решил сыграть ва-банк Джош. - Закладывать герметично упакованный товар в тонкостенные металические трубы диаметра двадцать-двадцати пять сантиметров. После этого, крепить эти трубы к подводной части бортов, а также днищам судов при помощи магнитов. Лучше всего для этой цели подойдут балкеры, перевозящие зерно, уголь, либо другие сыпучие грузы. Этому есть две причины, во-первых, эти суда дольше стоят под загрузкой и разгрузкой, что даёт моим командам аквалангистов больше времени на установку труб в местных портах и снятие их в портах разгрузки, а во-вторых, сухогрузы такого типа почти никогда не досматривают. Таможня лишь проверяет документацию и изредка наблюдает, как по транспортёрной ленте начинает движение что-то сыпучее. Такие порты обычно находятся за пределами мегаполисов и имеют очень ограниченное количество подъездных путей, как правило это несколько железнодорожных веток. Это довольно не популярный вид транспорта для контрабандистов. Я хочу обосноваться в этой нише, так как сам большой любитель дайвинга.
- Не плохо, совсем не плохо, - задумчиво сказал гость. - В этом есть логика, а значит это может сработать. Осветите мне пожалуйста вторую часть Вашего предложения. Зачем Вам, молодой человек, ввязываться в нашу борьбу с доном Пабло?
- На сегодняшний день, я хоть и занимаю важный пост, но он не ключевой на служебной лестнице. Показывая результат, исчисляемы в сотнях килограмм конфиската, а в идеале - в тоннах, я смогу быстро оказаться среди людей влияющих на ход борьбы. Быть той шей, которая поворачивает голову, направляя взгляд в нужную сторону. Вы же не хотите, чтобы сезон охоты был открыт на «джентльменов из Кали». Пусть лучше весь гнев и вся мощь моего государства обрушится на сеньора Эскобара. А для этого, я бы хотел получать информацию не только из моих скудных источников, но и из Ваших, сеньор Марлин Рохас.
- Я не припоминаю когда я Вам называл своё имя, - задумчиво сказал гость. - Возможно один из моих помощников его обронил. Что ж, придется за небрежность наказать их обоих.
- Не стоит, дон Марлин. Они тут ни при чём. Перед тем, как объявиться в Ваших краях я сделал свою домашнюю работу. Не больше.
- Как Вы собираетесь передавать груз нашим людям в штатах?
- Предлагаю забирать его в камере хранения железнодорожного вокзала столицы Вирджинии Ричмонда. Назовите любое имя и чемоданы с товаром будут оставляться там для него.
- Путь это будет, - задумавшись на секунду, сказал сеньор Рохас. - Джеймс Андре.
- Отличный выбор сеньор, - улыбнулся Джош. - Я свободно говорю по-французски. Могу говорить по-английски с парижским акцентом и вполне сойду за месье Андре. А вот сойдёт ли за него получатель, будет зависеть от Вас.
- Не волнуйтесь об этом, молодой человек. У получателя будет паспорт на это имя. Как только наш человек сообщит, что товар получен, мы переведём на Ваш счёт, два доллара за каждый грамм.
- Я говорил о трёх. Вот номер счёта и название одного из местных банков.
- Два с половиной и по рукам, - сеньор Рохас протянул руку Джошу, обрывая на этом торг. - Пришлите ко мне Луиса завтра к полудню, мы обсудим с ним детали сотрудничества.
- Я непременно так и сделаю, дон Марлин. Адиос, - сказал Джош.
- Гуд бай, - сказал в ответ будущий босс группировки «Четыреста», контролирующей все поставки картеля за границу.
Следующим вечером Джошуа и Луис покинули Картого и к утру старенький пикап колумбийца остановился на парковке строящегося международного аэропорта Медельина. До официального открытия новой воздушной гавани имени Хосе Марии Кордовы, в маленькой деревушке Рионегро, в сорока километрах от мегаполиса, оставалось ещё несколько лет. Однако взлётно-посадочная полоса, временный пассажирский терминал и диспетчерский пункт управления были готовы. Усилия нетерпеливого сеньора Эскобара не остались без компенсации и уже в самом на начале девяностых аэропорт связал вотчину дона Пабло с центром его коммерческого интереса. «Американские авиалинии» не имели пустующих кресел во время рейсов в Майами.
- Мы обо всём договорились в дороге, - сказал Джош, стоя у борта грузовичка. - Ещё раз напоминаю, лучше верных друзей научить тому, что умеешь делать сам, чем обратиться к профессионалам за помощью. Возьми с собой на курсы подводного плавания тех, кому доверяешь как самому себе. Вот тебе инструкция по производству герметичных контейнеров с нулевой плавучестью из обычных металических труб. Обрати внимание на места для закладки магнитов. Используй магниты из феррита стронция. Их выпускают любой формы. Купи именно кольцеобразные. А дальше, либо трубы подбирай под их диаметр, либо наоборот. Веди техническую работу по подготовке к отправке груза параллельно с подготовкой своей команды. Вот тебе на предварительные расходы тысяча долларов и карта владельца счёта в банке «Колпатриа». На первых порах я буду пересылать тебе деньги из штатов, а когда наша схема заработает, то их туда будут переводить компаньоны.
- Спасибо за доверие босс. Я приложу все свои силы, чтобы его оправдать, - ответил Луис.
- Я не сомневаюсь в этом. И уверен, что твои друзья тебя тоже не подведут. Я отдаю себе отчёт в том, что невзирая на мою этническую принадлежность к баскам, я для вас - «гринго». И ещё, ты должен донести до своих помощников, что я лишь организатор этого бизнеса, а главные действующие лица нашего предприятия это «джентльмены из Кали». Расскажи своим друзьям о том, что «картель с юга» регулярно спускает в реку Кауку трупы гомосексуалистов, проституток и мелких воров, занимаясь рутинной чисткой провинции от «социального мусора», пусть представят, что они сделают с предателями.
Глава восьмая.
Пока Джошуа обеспечивал себе безоблачное финансовое будущее и очень туманное будущее физическое, семья его друга Майкла Хайлика обосновывалась на Аляске.
Гарнизонная служба размещения выдала молодому лейтенанту ключи от четырёхкомнатного бунгало ещё на контрольно-пропускном пункте, как только он выгрузил свои чемоданы из такси. Дежурный по полку принял из рук Майкла воинское предписание к Форту Вайнрайт и передал ему распоряжение прибыть в офис командира полка к семи утра, на следующий день после окончания отпуска.
На обустройство дома, ознакомление с местом службы и жизни у молодожёнов были четыре полнокровные недели. И этот первый месяц совестной жизни супружеской четы оказался самым лучшим из двадцати последующих лет.
Счастливая Вероника хлопотала по хозяйству, пархая как птичка по всему дому. При этом она не переставала щебетать о каких-то мелочах, кажущимися Майклу милыми глупостями. Он с блаженной улыбкой наблюдал за ней с кожаного дивана гостиной и терпеливо ждал, когда она разберётся с хозяйством, уложит спать сына и наконец-то окажется в его могучих объятьях. Медовый месяц проходил бурно невзирая на время суток. Понятие дня и ночи для бывших одноклассников не существовало не из-за того, что солнце над Фэрбанксом в августе лишь символически пряталось за горизонтом и возвращалось в небо опять, а потому, что парочка никак не могла насытиться друг другом.
Супруги Хайлики как будто чувствовали, что очень скоро этой идиллии наступит конец. И он пришёл с первым днём выхода Майкла на службу. На долгие месяцы из его расписания исчезло понятие личное время. Молодой офицер ежедневно уходил из дома без четверти шесть утра и почти всегда возвращался домой в районе десяти вечера.
За первые три года супруги проводили вместе два выходных дня подряд только во время отпусков и курсов повышения квалификации командного состава. За это время у Майкла появились новые друзья, а с ними и новые увлечения. Больше здоровяк не выходил на футбольный стадион в пластиковых доспехах, теперь это делали за него его подчинённые. Отец двух детей, а Вероника родила ему сына через год после приезда на Аляску, в редкие свободные дни с удовольствием надевал охотничий жилет, с множеством карманов на нём, брал в руки крупнокалиберный карабин с оптическим прицелом и отправлялся с друзьями на охоту в лес.
Ещё через пару лет, к своему удивлению и лёгкому разочарованию, Майкл осознал, что на рыбалке и охоте, в компании таких же офицеров как и он, ему гораздо интересней, чем дома с Вероникой. Ещё через три года, до него вдруг дошло, что его жена проигрывает даже их сыновьям. С восьмилетним усыновлённым и пятилетним родным, было о чём поговорить. Они задавали вопросы, интересовались всем на свете и занимали всё свободное, от службы и мужских развлечений, время отца. Веронике же досталось не более получаса в сутки, включая в это время короткий совместный завтрак. Сначала молодая мама слегка загрустила, но надеялась, что после становления мужа как офицера и командира, его внимание вернётся к ней, затем она ждала когда он устанет чистить свои игрушки для мальчиков и ему надоесть кормить комаров, сидя в засаде на лосей и оленей. Удовольствия от ловли лосося нахлыстом она вообще не понимала, но терпеливо ждала, когда муж остынет и к этому баловству. Однако, когда наигравшийся в добытчика, Майкл «подсел» на покер, до супруги дошло, что только постель и дети удерживают этот брак.
О том, что молодой выпускник академии под давлением учебного заведения сделал гигантский интеллектуальный шаг вперёд, а она осталось на школьном уровне, Вероника признаваться себе не хотела. В эти первые пять-шесть лет совместной жизни она продолжала считать, что жене вполне достаточно быть красивой и не капризной. «Друзья отойдут на второй план, когда подрастут дети» - успокаивала она себя и вскоре об этом пожалела.
К тридцати годам её Майкл был командиром роты в звании майор и первым кандидатом на продвижение по службе. Однажды, он пришёл домой раньше обычного, не разуваясь прошёл на кухню и достал из морозильной камеры бутылку водки «Серый гусь». Открутив пробку он налил себе половину стакана и залпом его выпил.
- Что случилось Майкл? - испугано спросила мужа Вероника.
- Только что отказался от перевода в Южной Калифорнию. Мне предложили возглавить роту морской пехоты на базе Кэмп Пендлтон, - ответил здоровяк и налил себе ещё сто миллилитров.
- Зачем ты это сделал? Неужели тебе не надоело здесь жить? Эти вечные ветра и холод меня с ума сводят. Я цветы люблю, пальмы, ласковый океан и, главное, чтобы было тепло, - разрыдалась Вероника. - Ты же знаешь это. Я терпеливо ждала когда нас переведут куда нибудь на юг, а ты взял и сам отказался. Ты о детях подумал. Как ты мог отказаться от переезда в земной рай.
Выпустив наружу накопленную за последние годы обиду, женщина в слезах покинула кухню и закрылась в своей спальне. Два года прошло с того вечера, когда вернувшийся пьяным с охоты Майкл решил с этого момента спать с женой в разных комнатах. Вероника тогда подумала, что это временный бзик, вызванный лёгким охлаждением в их интимной жизни. Как позже оказалось, Майкл и не планировал возвращаться в семейную кровать, навещая в ней супругу всё реже и реже.
В тот момент Веронике показалось, что настоящая жизнь течёт мимо неё. Она впервые пожалела о своём поспешном решении ухватится за руку помощи, протянутой ей бывшим одноклассником. Она всё ещё продолжала плакать, когда в комнату вошёл слегка захмелевший Майкл.
- Не плач, - сказал здоровяк. - Я отказался от перевода на юг по веской причине. Мне предложили в Сан Диего равнозначную должность, а я в нашем гарнизоне первый стою в очереди на комбата. Вот получу батальон, а с ним подполковника, потом попрошу перевод. Обещаю, что мы уедем на юг года через два, максимум три.
- Хорошо, я потерплю, - утирая слёзы сказал Вероника и виновато улыбнулась мужу.
В этом была она вся. Считая виноватой себя за свою юношескую ошибку и осчастливленной широким жестом Майкла, Вероника никогда не перечила мужу и всегда потакала любым его прихотям. В начале совместной жизни Хайлику-младшему это импонировало. Он с удовольствием рассказывал жене о том, как прошёл его день, что нового он узнал сегодня и о том, что собирается делать завтра. Делился с ней новостями своих друзей и даже обсуждал с ней проблемы своих подчинённых. По мере взросления сыновей, односторонний поток информации в направлении жены сузился с размеров полноводной реки, до узкого ручейка, а в какой-то момент он и вовсе пересох. Вероника восприняла это как должное, она с умилением наблюдала как возится отец со своими малышами, но вскоре дети пошли в школу и общение с ними превратилось во вторую работу. Майклу этого хватало на службе. Он был отцом-командиром полутора сотен молодых людей. С ними он занимался в классах подготовки и на полигонах, стрельбищах и полосе препятствий, в лесу и в тундре, в лютую стужу, по пояс в снегу и под моросящий дождём, по колени в грязи.
Увлечение Майкла покером свалилось на семью неожиданно и пришло оно с долгожданными майорскими золотыми дубовыми листьями, полученными им из рук командира полка. Молодым офицерам не рекомендовалось играть на территории гарнизона в азартные игры. Иногда это правило нарушалось, при условии, что выигрыш любого игрока будет потрачен на выпивку для всех участников игры. В клубе старших офицеров правила были иные. Вернее их было всего два, первое - в покер нельзя играть в долг, а второе - во время игры пить в меру.
Майкл легко соблюдал оба правила. Его физические размеры позволяли ему оставаться трезвей партнёров, употребляя при этом одинаковое с ними количество алкоголя, а весомый банковский счёт уберегал от долгов.
Новое пристрастие ещё больше разобщило супругов. Ведь если капитаны и лейтенанты выезжали на охоту с ночевкой раз в две недели, и то, лишь в охотничий сезон, то в покер старшие офицеры могли играть почти еженощно, собираясь в доме, то у одного, то у другого члена элитарного клуба.
В короткие летние месяца Вероника старалась чаще бывать на природе. Пока её мальчики находились в школе, она уходила в ближайший лес собирать ягоды и цветы. Тайга вокруг гарнизона была хорошо изучена его местными жителями и абсолютно безопасна. Дикие звери старались держаться как можно дальше от автоматной трескотни, ежедневно раздававшейся с территории стрельбищ. Гражданское население Фэрбанкса, отличающееся от остальных американцев суровым нравом, также не жаловало окрестности форта. Мужчинам здесь запросто могли намять бока, тренирующиеся в зарослях солдаты, а городские женщины не рисковали в одиночку появляться в любом безлюдном месте Аляски.
Гарнизонных женщин, преимущественно жён офицерского и сержантского состава, военнослужащие базы знали в лицо. Солдаты пехотного полка оберегали их и называли между собой «священными коровами». Зачастую «пасущиеся» на опушке женщины, проходили в метре от лежащего в «секрете» рейнджера, едва не наступив на него.
Вероника любила плести венки из полевых цветов, при этом зачастую она негромко напевала, знакомые ей с детства песни или мелодии из её танцевального прошлого. Тайные свидетели таких концертов считали её не вполне психически здоровой. Они ошибались, Вероника была абсолютно нормальна. Вся беда молодой женщины заключалась в том, что она была красива, но при этом капризность, самовлюблённость, зависть и взбалмошность, столь присущие красоткам, обошли её стороной. Она была доверчивой и доброй.
Глава девятая.
Хайлики остались на Аляске растить детей и ожидать перевода на юг, а Джошуа летал по всем штатам обучаясь на разведывательных курсах различных ведомств. За первые три года в должности аналитика разведки военно-морских сил, он сначала провёл шесть месяцев изучая основы своей специальности в Норфолке, после года работы в отеле, его направили в Лэнгли, пройти курс по правилам работы на территории иностранных государств. Отучившись на военном отделении Центрального Разведывательного Управления, он был отправлен в трёхмесячную командировку в Венесуэлу. Не возвращаясь в страну он провёл ещё по месяцу в британской Гайане, французской Гвинее и Суринаме.
Джошуа буквально разрывался между учёбой, работой и координацией действий сети информаторов и поставщиков кокса, разбросанной им по северному берегу Южной Америки. Каждые последующие курсы ему казались последними, однако не успевал он перевести дух, вернувшись в Вирджинию, как тут же приходила разнарядка отправить молодого офицера отдела на очередную учёбу. Последним дипломом, приколотым булавкой к стене его офиса, был сертификат о прохождении курсов в Хьюстоне.
«Получатель сего, - говорилось в нём. - Сертифицирован читать и трактовать спутниковые снимки коммерческих организаций, министерства обороны и НАСА»
Под текстом стояли дата, место проведения и подпись руководителя курса.
«Отучился. Слава тебе господи. Теперь пока на горизонте не появится должность начальника отдела, они меня больше никуда не пошлют. Можно активней заняться личными делами».
А дел было много.
Ещё до прохождения своего первого профессионального курса разведки, молодой офицер сумел отличится.
После возвращения из отпуска, во время беседы с начальником отдела южного региона, Джошуа упомянул о полевом аэродроме у придорожного ресторана, где он остановился пообедать и заправить арендованный автомобиль.
- Вы знаете, сэр, - отвечая на вопрос босса о том, что удивило и запомнилось в Колумбии. - Удивило количество легкомоторных самолётов на стоянке у грунтовой взлётно-посадочной полосы, замеченных мной в трёхстах километрах от ближайшего крупного населённого пункта. Я бы сказал, в самом центре «ничего». Причём все двухмоторные «Твин Команчи» имели на бортах американские регистрационные знаки.
- И что? - начальник отдела понимал куда клонит его новый офицер, но хотел понять насколько логично он мыслит и какие выводы сделает из увиденного.
- Я не сильно разбираюсь в малой авиации, поэтому по возвращению домой проверил тактико-технические характеристики этого типа самолёта. У меня вот, что получилось, - доставая из кармана сложный лист бумаги, воодушевлённый вниманием начальника отдела, продолжил Джош. - С максимальной заправкой, без груза, самолёт может теоретически может долететь от северного берега Колумбии до южной части Флориды.
- Что значит теоретически? - уточнил босс.
- От Барранкильи до полуострова тысяча восемьсот километров, максимальная дальность полёта «Пайпера-Тридцать», а так официально называется «Твин Команчи», тысяча девятьсот. То есть, при штиле или с попутным ветром, самолёт способен дотянуть до нашего берега, но только лететь пустым нет смысла. Я заподозрил, что увиденные мною самолёты занимаются перевозкой кокаина, а значит где-то на маршруте они садятся для дозаправки. Проанализировав варианты, пришёл к выводу, что для перевозки полутонны кокаина за один полёт, идеальным местом для этого является остров Большой Инагуа, самый южный из группы Багамских островов. Я нашёл спутниковые снимки острова и обнаружил, что у городка Мэттью, есть грунтовый аэродром принадлежащая местной авиалинии «Багамас Эир". Проверил его по каталогу аэронавигационной информации Джепессена и обнаружил, что на нём нет ни таможни, ни полиции, ни береговой охраны. На снимках видно, что рядом со стоянкой валяются бочки, очевидно из-под бензина. Там есть небольшой ангар. Предполагаю, что в нём сидит авиадиспетчер, он же метеоролог, и он же бухгалтер. Я запросил у береговой охраны данные о перелётах частных самолётов с этого острова. И вот что выяснил - прилетающие из Колумбии американские пилоты, остаются в Мэттью на ночёвку. Предполагаю, что делают они для того, чтобы в поданной ими заявке на перелёт во Флориду значился Багамский пункт отправления, а не Колумбийский. Этот трюк позволяет им избегать пристального внимания со стороны департамента по контролю за наркотиками, - запальчиво излагал Джош, боясь, что начальник остановит его на половине рассказа. - Вот номера самолётов, виденных мной в сорока километрах южнее населённого пункта Ель Кармен де Боливар, две недели назад.
- Не думаю, что именно эти самолёты ещё там, - ответил босс, положив руку на лист бумаги.
- Если запросить у береговой охраны информацию именно об этих самолётах, то возможно мы увидим их регулярные полёты на Багамы. Не обязательно на Большой Инагуа, возможно на соседние острова, но они обязательно должны где-то заправляться.
Так, ещё не вступивший в должность аналитика отдела Джошуа привлёк к себе пристальное внимание командования. Результатом его наблюдений и выводов стала широкомасштабная операция береговой охраны в кооперации с департаментом по контролю за наркотиками. Сотни килограмм кокаина и десятки участников контрабандной цепи были арестованы, как на территории Флориды, так и на Багамских островах.
Джош был доволен вниманием руководства к себе, а сеньор Рохас, услышав новость о разгроме авиационного крыла дона Пабло, был доволен ещё больше. Ради телефонного разговора с одним из «джентльменов из Кали», Элькано-младший съезди из Норфолка в столицу штата - Ричмонд. Оттуда позвонил дону Марлину с уличного таксофона.
- Я перепроверю твой рассказ по своим каналам, и если ты не соврал, то свяжусь с твоим человеком на севере. Готовься к приёму морепродуктов.
- Давно готов, - ответил Джош и попрощался с компаньоном.
Джошуа тогда не знал, что наряду с мелкими контрабандистами, перевозящими кокаин на своих самолётах под американским флагом, на одном из соседних островов, эту же идею реализовывал высокопоставленный член Медельинского картеля. В тот год, когда Джошуа только поступил в академию, сеньор Карлос Лехдер купил на деньги Пабло Эскобара безлюдный остров, построил на нём виллу с бассейном и взлётную полосу. После чего подручный дона Пабло развернул на острове широкомасштабную транспортную операцию. В его собственности находились десятки самолётов. Они соединили Колумбию и все малые аэродромы восточного побережья Северной Америки. От жаркой Флорида, до холодного Ньюфаундленда.
Именно в те дни, когда Джошуа начал свою маленькую войну против могучего дона Пабло, правительство его государства вынудило багамскую полицию начать операцию против сеньора Лехдера. Случайное совпадение сыграло на руку начинающему контрабандисту. Проверяя информацию о самолётах с коксом медельинцев, полученную от Джоша, «джентельмен из Кали» узнал о полицейской операции против Лехдера на острове Глина Нормана. В беседе с компаньонами из южного картеля он приписал заслугу в этом своему «американскому агенту», чем резко повысил в глазах центрального аппарата картеля как свой, так и его статус. «Добро» на отгрузку пробной партии наркотиков по непроторенному пути «джентльменами» было одобрено.
Через неделю после разговора с доном Марлином, Джош ответил на телефонный звонок. По определителю номера молодой человек понял, что звонит Луис.
- Ну? - спросил Джош, упустив формальные приветствия.
- Ацтека, - коротко ответил знакомый голос.
- Ясно. Что ещё?
- Бананы, - сказал Луис и повесил трубку.
На самом деле всё ясно ему стало лишь на следующий день, после того как он ознакомился со списком судов, отправляющихся из Барранкильи в направлении портов восточного побережья Северной Америки. Название мексиканской народности, почти полностью истреблённой конкистадорами в шестнадцатом веке, обозначало имя балкера, стоящего под погрузкой в колумбийском порту. Вдоль подводной части бортов «Ацтеки» Луис и его команда прилепили трубы с кокаином для Джоша. Второе слово в этом коротком разговоре указывало в каком грузе искать товар конкурентов.
По плану, заявленному капитаном судна, сухогруз должен был посетить Джэксонвилл, Чарльстон, Уилмингтон, Норфолк и Нью Йорк. В первых четырёх портах предполагалось разгрузить основной груз - мешки с картофелем, а в «Большом яблоке» оставить бананы.
Первым желанием Джоша было немедленно доложить о наркотиках идущих в страну на мексиканском судне. Но по пути из кабинета офицера по связям флота с береговой охраной в свой отдел, он решил поступить по-другому.
«Если я извещу командование о кокаине в грузе бананов, то сухогруз задержат для тщательного досмотра в Джексонвилле. Флорида от Норфолка далеко, девять часов пути в одну сторону. За сутки я не смогу обернуться назад. Плюс, нельзя исключать того, что полиция осмотрит и подводную часть судна. Трубы мне удобней будет снять в Уилмингтон. До него четыреста километров. После рабочего дня найму минивэн и к заходу солнца успею добраться до нужного места. Порт там расположен вне пределов города. Лежит он на узкой реке шириной в двести метров. Это расстояние я проплыву за пятнадцать минут. Допустим полчаса мне потребуется чтобы осмотреть судно и найти все трубы, если конечно их отправят несколько. Снять трубу и доставить её на берег ещё пятнадцать минут. Итого час. Ровно один баллон сжатого воздуха. Если труба будет не одна, то придётся сменить баллон и повторить заплыв. Больше четырёх раз я сделать этого не смогу. Сдохну от усталости. Отсюда вывод, или мне нужно срочно искать компаньонов, или надеяться на то, что больше четырёх труб в первый раз мне не пришлют. Понадеюсь на удачу. Теперь дальше - весь противоположный от порта берег изрезан глубокими оврагами. За оврагами пролесок, метров пятьдесят, за ним местная автодорога, - Джош прекрасно помнил очертания портов зоны своей ответсвенности. - Если я оставлю микроавтобус в гуще деревьев, мне понадобиться ещё пару часов чтобы перетаскать две-три сотни килограмм от берега до минивэна. Итого шесть часов. Трубы я утоплю в реке, заберу с собой лишь магниты и конические заглушки. В день, когда сухогруз встанет под разгрузку, темнота наступит в семь тридцать. Если я начну в восемь, то к двум закончу. Тогда мне хватит времени чтобы вернуться домой, побриться и к восьми утра быть в офисе. В девять доложу командованию о сигнале информатора и предложу арестовать контрабанду подальше от нас. А именно в конечном пункте маршрута - Нью Йорке.»
Через десять дней Джош успешно осуществил свою первую операцию. Она прошла даже легче, чем он себе это представлял. Трубы было всего две, и общий вес первой партии кокса составил восемьдесят килограмм. Об удачном открытии нового пути он сообщил звонком из Ричмонда дону Марлину на следующий день.
- Восемьдесят, - сказал он.
- Подтверждаю, - ответил поставщик.
- Четыре по двадцать там, где договаривались.
- Отлично.
Так Джош заработал свои первые двести тысяч. Ко времени окончания им курса в Лэнгли, на его счету в колумбийском банке «Колпартиа» скопилось более миллиона долларов и последующая за выпускным экзаменом командировка в Венесуэлу, Суринам и Гайану с Гвианой, пришлась очень кстати.
В Каракас Джош прилетел на Боинге «Американских авиалиний» и за четыре месяца проведённых в джунглях и портовых городах северного побережья континента, добрался до столицы французской Гвианы Кайенны. Путешествовал Джош на автобусах и попутных легковых автомобилях. Иногда, чтобы попасть в труднодоступные района заболоченных джунглей, он арендовал мотоциклы. Оценив ситуацию с производством наркотиков в трёх странах лежащих на восток от Венесуэлы, Джош пришёл к выводу, что продолжать движение дальше не имеет смысла. Чем глубже он продвигался на восток, по единственной дороге идущей вдоль берега от самой Венесуэлы, тем беднее становились посёлки на его пути. А ещё молодой разведчик обратил внимание на безразличие ко всему происходящему в глазах встречаемых им местных жителях. Подавляющее большенство населения британской, голландской и французской колоний составляли потомки африканских рабов. Однако, в отличии от афроамериканцев, сограждан Джошуа, ни гайанцы, ни суринамцы, ни гвинейцы в душах своих не обрели свободу. В их глазах он увидел смирение с нищетой.
«Нет, - сказал себе Джош в Кайенне. - Дальше продвигаться нет смысла. Местные жители думают о том, как добыть хлеб насущный на сегодня. Об организации наркотрафика здесь даже не задумываются. Пора вернуться в Боготу.»
Результаты месячного путешествие по трём колониям впоследствии отразились в аналитической записке на дюжину страниц, который был прочтён его руководителями и успешно лёг на архивную полку. Меморандум о поездке по Венесуэле привлёк к себе гораздо большее внимание. В своём докладе Джош не стал давать оценку социально-экономическому кризису в стране, борьба коммунистически настроенных партий и других левых движений со своими вечными антагонистами - правыми радикалами, его не заинтересовали. Это была тема ЦРУ. А вот левые настроения среди младшего офицерского состава армии, авиации и флота, а особенно их связи с производителями и транспортировщиками кокаина, вызвали у него определённую тревогу и, как следствие этого, неподдельный интерес руководства к этой части его меморандума.
Доклад будет написан и положен на стол начальнику отдела южного сектора через неделю. А до возвращения в родной Норфолк Джошуа предстояло посетить столицу Колумбии и встретиться там с военным атташе американского посольства. Этот ход Первый лейтенант придумал сам. В инициативном порядке он собирался засветиться перед полковником из армейской разведки и доложить ему о результате своего пребывания в соседней стране. Особенно хотел Джош рассказать об анти-колумбийских настроениях в армии соседей и провокационных действиях Армии Национального освобождения Колумбии против венесуэльских пограничных сил.
- Я был свидетелем нескольких разговоров в баре армейских офицерских приграничного Сан Кристобаля и в ресторане офицеров флота в Маракайбо, в обоих местах лейтмотив был один. «Если колумбийцы не успокоят своих «горрилас», мы сами перейдём границу и перебьём их в лесных и горных лагерях.» Я посчитал своим долгом предупредить Вас лично сэр.
- Спасибо лейтенант. Если мне понадобиться детальный отчёт о твоей поездке, я запрошу его у начальника разведки Второго флота.
Прошу прощения сэр, чтобы сократить расходы на служебную командировку, начальник финансовой службы рекомендовал мне пользоваться военно-транспортными самолётами, если будет такая возможность. Не планируется ли прилёт одного из наших бортов в Боготу?
- Си-Сто тридцать «Геркулес» собирается вылетать завтра в ноль-восемь сотен часов. Зайди к моему помощнику по авиации, скажи, что я приказал включить тебя в список пассажиров. Самолёт летит на авиабазу «Эндрюс», под Вашингтоном, от неё до Норфолка, что машиной, что поездом четыре часа.
- Спасибо, сэр.
Этой короткой встречей Джош впоследствии оправдал своё появление в столице Колумбии. Главной же причиной его остановки в Боготе был вывоз капитала, накопившегося на его счету в местном банке.
Перед тем как покинуть посольство, Джош на минуту заглянул в офис офицера разведки ВВС и от него направился напрямую в ближайшее отделение «Колпатрии».
От посольства до филиала банка, что на пересечении Каппепы девять и Карреры десять, было чуть больше четырёх километров. Идти по жаре не хотелось, но Джош не стал вызывать такси, он планировал зайти торговый центр под названием «Калима». , Он стоял ровно на половине его пути.
Элькано-младшему по зарез нужен был атташе-кейс. Он знал, что в неприметном чемоданчике помещается ровно сто пачек со стариной Франклином на лицевой стороне купюр, а больше миллиона долларов снимать со счёта Джош не собирался. Обналичить эту сумму и без опаски ввести её в страну, являлось главной целью посещения им Колумбии. Бессмысленный визит к атташе обеспечивал у алиби для первой миссии, а военно-транспортный «Геркулес» позволял выполнить вторую.
«Полномочия гражданской таможни на военные объекты не распространяется, а военная полиция в дела военной разведки и ЦРУ не лезет. Я хоть и молод, но правила военных игр уже усвоил» - думал довольный собой Джош, стоя у прилавка в магазине полном чемоданов и сумок. Он рассматривал цифровой кодовый замок на чёрном «дипломате» и щёлкал никелированными замками.
- Застёгивается надёжно, - сказал он продавцу. - Я беру.
С тех пор его главной задаче стало, не забота о съёме груза, и не транспортировка чемоданов с наркотиками от океанских портов до камер хранения железнодорожных станций юга-востока страны, а перевод денег в офшорные банки стран Европы, Латинской Америки и Карибского бассейна.
Глава десятая.
Много изменений в жизни Джошуа произошли за время его становления офицером разведывательного отдела. И то, что он стал миллионером к двадцать трём годам было не самым важным из них. Богатейший багаж знаний, приобретённый за годы учёбы в академии и на курсах по специальности, позволил его сознанию сделать резкий скачок во взрослую жизнь, полную опасностей и непредсказуемых поворотов.
Уже через неделю после возвращения из Южной Америки Джош встретился с двумя старыми знакомыми по дайвинг-клубу в кафешке «Старбакс» и осторожно предложил им хороший заработок за не сложную работу.
- Что за работа? - спросил младший из аквалангистов.
Джерри был ровесник Джоша, но в отличии от своего друга, он в своей жизни не работал ни дня. Парень жил в доме родителей и девять месяцев в году катался по волнам на доске для сёрфинга, вдоль великолепных пляжей курортного городка Вирджиния Бич.
- Не о том спрашиваешь, - перебил его тридцатилетний инструктор подводного плавания Кайл. - Главный вопрос - о каких деньгах идёт речь?
Отец двух маленьких детей зарабатывал полторы тысячи долларов в месяц и с трудом сводил концы с концами.
Романтический ореол его профессии развеялся много лет назад. Это в двадцать с небольшим, получив пластиковую карточку дайв-гида, он казался девчонкам-тинейджерам суперменом, экстремалом и мачо. После брака в двадцать пять, жизнь кардинально изменилась. Полторушки на четверых хватало лишь на оплату двухкомнатной квартиры на окраине города, детское питание и на овощи с фруктами. Благо, последние в Вирджинии они были относительно дёшевы.
Разница в постановке вопросов расставила всё по местам. Джош сразу понял, что его однокурсник по дайвингу в душе остался пятнадцатилетним юношей, каким и был восемь лет назад. Вопрос инструктора Джош оценил по другому.
«Только находящийся в безвыходном положении человек, не спрашивает - что делать, а интересуется - сколько за это заплатят. Сегодня дайв-гид выглядит как одинокая женщина в сорок пять. Она не спросит подругу о потенциальном бой-френде - какой он? Ей интересно знать ответ на вопрос - где он?».
- Я отвечу на оба вопроса, - сказал Джошуа и снял чёрную пластмассовую крышку с бумажного стаканчика.
- Не люблю слишком горячий кофе, - пояснил он приятелям, выдерживая паузу.
Вариантов ложной цели было не много и первый, пришедший Джошуа в голову был - приобретение двухмачтовой яхты на Багамах и перегон её в Норфолк.
О яхте молодой офицер мечтал давно, но купить её собирался чуть позже. А в тот день он лишь озвучил свои планы на будущее, слегка приблизив дату их осуществления. Для покупки парусника ценой в несколько сотен тысяч ему требовались, как минимум, два помощника, умеющих пользоваться аквалангом. Они должны учавствовать в осмотре подводной части парусника и в дальнейшем помогать в управлении парусами. За работу Джош готов был заплатить им по тысячи баксов. Плюс купить билеты в Нассау и обратно.
Другим вариантом был поиск обломков испанского галеона, затонувшего в семнадцатом веке у берегов Гаити. Выбор Элькано пал на историю с сокровищами.
- В архивах музея Второго флота я случайно наткнулся на карту места гибели испанского корабля «Аточа». По самым скромным оценкам историков, он перевозил двести слитков золота и более тысячи слитков серебра. В пересчёт на сегодняшние цены это около миллиарда долларов. Я порылся глубже и вычислил координаты гибели корабля с точностью до минут. Нам предстоит исследовать дно моря площадью одну морскую милю.
- Как поделим сокровища? - у молодого серфингиста загорелись глаза.
- Никак. Сдадим государству и получим в награду четверть стоимости находки, а её уже разделим поровну. Половину мне, половину вам. А если не найдём за неделю, то вернёмся назад. За участие в экспедиции получите по пятьсот за каждый день погружений, плюс, я покрою все расходы, - ответил Джош.
- Поровну будет по тридцать три процента, - заметил любитель катания по волнам Джерри.
- Будь другом, заткнись, - оборвал его инструктор. - Сначала найти надо. Дно моря, это тебе не дно бассейна, где ты учился погружаться. Джош, какие там глубины?
- От двадцати, до сорока метров, - ответил Элькано.
- А ты нырял после моего курса где нибудь? И делал ли это на глубинах тридцать с плюсом?
- Да, и много, - не задумываясь соврал Джош. - И у берегов Гаити, и в окрестностях острова Козумел, у мексиканского Юкатана.
- А ты? - повернувшись к Джерри, уточнил Кайл.
- Нет.
- Значит ты в ауте, - резюмировал инструктор.
- Почему? Я могу быть на подстраховке, - возмутился серфингист.
- Прекратите базар, - предварил начало потенциального конфликта Джош. - Джерри, пойди принеси нам ещё по кофе и по сэндвичу с сыром. Я вижу разговор будет долгим.
Парень поднялся из-за стола и с обиженным видом ушёл в сторону прилавка.
Очередь задержит его минут на пять, - сказал Джош, склонившись через стол к Кайлу. - Не будь дураком, приятель. Ни о каком золоте речь не идёт. Мне нужны два помощника на сдельную работу при оплате пятьдесят тысяч за ночь. Ты походишь, Джерри - нет. Глубины до десяти метров. Думай где взять второго, умеющего держать губы слипшимися. Понял?
- Да, - выдохнул Кайл. - И у меня есть для такой работы отличный кандидат.
- Кто?
- Моя жена, - ответил инструктор и упреждая возможные возражения Джоша, быстро продолжил. - Она была моей ученицей семь лет назад. Сразу мне понравилась. Мы раз семь или восемь путешествовали вместе по миру в поиске подводных приключений. Было время когда увлеклись подводной охотой, а потом она забеременела и мы поженились. С тех пор, лишь периодически ныряем поочередно, пока второй родитель сидит с малышнёй на берегу.
- Отлично. Семейный бизнес самый надёжный.
Отвязаться от Джерри большого труда не составило. Когда он вернулся к столу с подносом, Кайл сказал ему:
- Пока ты стоял в очереди, я объяснил нашему боссу, - дайв-гид кивнул головой в сторону Элькано. - Что согласно нашему законодательству, если в присутствии инструктора по дайвингу ныряльщик нарушит правила погружения, то лицензию у инструктора отберут. В моём случае, с потерей права учить людей подводному плаванию, я лишусь единственного источника дохода. Поэтому, вот тебе моё условие, если ты в течение месяца предоставишь мне сертификат о прохождении курса глубоководного погружения, то пойдёшь с нами, а если нет, то Джошуа будет решать, кого из нас с собой взять. Эфемерное золото инков я согласен искать только соблюдая законы.
Расчёт инструктора был абсолютно точен. Он хорошо понимал, что Джерри, при всём своём старании, не сможет выполнить его условие. Он даже не попытается.
Во время следующего визита в Ричмонд Джош связался по телефону с обоими своими абонентами. Сеньора Рохаса он коротко попросил пятикратно увеличить поставки, а Луису дал команду использовать трубы большего диаметра.
- Со следующего раза «Д» долго быть равно сорока, - сказал .
- Вместо двадцати пяти? - желая убедиться, что понял босса правильно, уточнил Луис.
- Да.
Первую укрупнённую партию порошка Джош и Кайл с супругой сняли в порту Джексонвилла. В четырёх жестяных трубах, прикрепленных ко дну корейского навалочника, находилось полтонны кокса. Троица начинающих трафиккеров разгрузила самодельные контейнеры на мелководье и оставила их в полусотне метров от берега.
Сидя за рулём трехтонного грузовика для перевозки мебели, арендованного у компании «Ю-Хол», Джош давал указания супругам:
- Когда вернёмся домой, я дам вам на пятьдесят штук больше, чем обещал. Следующая поставка будет через десять дней. Используйте это время и дополнительные полсотни для улучшения условий жизни и покупки микроавтобуса. Втроём в грузовике мы едем в первый и последний раз. В минивэне будем возить акваланги и костюмы. Сотню вложите в покупку компании по аренде таких грузовиков. Минимальное количество машин должно быть следующим: пять минивэнов грузоподъемностью до тонны, пять грузовиков до трёх тонн, и три до пяти. Оформите её на твоего, Лиза, отца. Он же пусть ей и управляет. В ближайшем будущем вы сами будете проводить снятие труб и доставку товара по стране. Отец будет оформлять фальшивые контракты, мебель и остальную домовую утварь будем использовать ту, которой вы владеете сейчас. Сгрузим её на склад долговременного хранения. А потом ей будем маскировать основной груз. Никто из родственников не должен знать, что вы возите и куда именно. Зять хозяина компании, перевозящий имущество, меняющих место жительства граждан, не должен вызвать подозрения у дорожной полиции. Такая схема даст нам свободу действий.
- Как часто мы будем получать товар и как долго ты планируешь работать в таком темпе? - спросила Лиза.
- К чему вопрос? - не отвлекаясь от дороги уточнил Джош.
- Если долго и часто, то нам нужно подумать о нянечке для детей. Мы не можем каждый раз оставлять малышей у родителей, - объяснила заботливая мать.
- В идеале я ожидаю две-три поставки в месяц. Иногда чуть реже, одну-две. А продолжительность будет зависеть от многих факторов, и первый из них это угроза быть пойманными на одном из участков. Это очень важный момент. Поэтому, хочу сразу вас предупредить. Если вас возьмут с товаром, то даже пойдя на сделку со следствием и сдав организатора, то есть меня, вы не избежите конфискации имущества, сбережений и тюремного срока, Пусть укороченного срока, но реально длительного. Продолжая идти со мной по этому пути, - Джош постучал рукой по рулю грузовика. - Вы должны понимать, что я плачу вам зарплату, одновременно откладывая деньги на «чёрный день». Это своего рода страховка. Сумма значительная, четверть от полученной вами на руки. Эти сбережения обеспечат вашим мальчикам приличное будущее.
- Спасибо, что прояснил это. Хотя думать о таком варианте развития событий не хочется, - сказал Кайл. - Будем надеятся на лучшее.
- Надежда она конечна хороша, но осторожность, в рискованном бизнесе, более надёжный партнёр, как говорятся - «верь в Бога, но запирай дверь».
За следующие три года положение Джоша на службе укрепилось до твердости титана. Районы патрулирования путей доставки наркотиков к берегам государства, на страже которого он стоял, определялись согласно его рекомендациям. Джош безошибочно указывал те места, в которых окажутся малотоннажные суда, быстроходные катера, либо яхты, перевозящие кокаин из Колумбии и Венесуэлы. Точность его прогнозов была на столько велика, что начальству иногда казалось, что их офицер сам укладывал товар. Морским пехотинцам, спустившимся на палубу контрабандистов с корабельного вертолёта, оставалось только открыть конкретный люк и достать оттуда триста, пятьсот, а иногда и целую тонны порошка.
Ещё не получив звание капитана, Элькано был назначен на должность начальника отдела, отвечающего за Карибский бассейн. Это произошло накануне высадки морских пехотинцев «Двадцать второго» полка Второго флота США на острове Гренада во время операции «Вспышка ярости».
Нельзя сказать, что Джош сыграл большую роль в предстоящей операции, скорее даже наоборот. За всё время службы в своём отделе он не написал ни одного документа по теме связей Гренады с Кубой или поставок вооружения на остров из Советского Союза и Китая.
Руководство флотской разведки старалось не отвлекать узкого специалиста на не свойственные ему задачи. Ежедневно автоответчик домашнего телефона Джоша записывал не менее пяти сообщений, приходящих из прибрежных колумбийских и венесуэльских городов. Они несли в себе информацию о судах, везущих в своих трюмах кокс или взлетевших с полевых аэродромов самолётах, направляющихся на аэродромы подскока. Информаторы говорили быстро и тихо. Порой Джош тратил большую часть вечера расшифровывая послания из-за Карибского моря. Времени на эту работу у него было достаточно. Кайл и Лиза отлично справлялись с поставками сами. Транспортный конвейер работал без сбоев. Также отпала необходимость посещать Колумбию для перевозки наличных денег в США. Как только отец Лизы занялся сдачей грузовиков в аренду, его зять начал лично доставлять груз до оптовиков. На обратном пути он вёз кэш. Счёт в Колумбии Джош полностью передал Луису. По запросу Джоша сеньор Рохас периодически пополнял его. Бизнес работал хорошо и к моменту вторжения экспедиционных сил на Гренаду, Джош имел в подвале своего дома около двадцати миллионов долларов наличными и вдвое больше на депозитных счетах в дюжине банков.
Должность лидера группы разведотдела, отвечающего за западную часть карибского бассейна, обязывала Элькано один раз в три года выходить в море. До начала операции «Вспышка ярости» капитан-лейтенанту удавалось уклоняться от этой обременительной обязанности.
В преддверии вторжения на Гренаду руководство морской разведки отправило в отделы циркуляр, в котором потребовало от всего личного состава находится в трёх часовой готовности к выходу в поход на одном из кораблей флота. В документе говорилось, что в ближайшие время усиленная авианосная ударная группа будет направлена в район Ближнего Востока.
Однако, Джош знал, что на самом деле корабельная группировка пойдёт в восточную часть Карибского моря и в неё войдут - авианосец «Индепенденс», пять кораблей его сопровождения и корабельная десантная группа. В состав последней включили - один вертолётоносец, два больших десантных и два танка-десантных корабля. Итого, для свержения неугодного правительства на крохотном острове были выделены одиннадцать кораблей и «Двадцать второй» экспедиционный полк Корпуса морской пехоты. Простая арифметика подсказывала молодому офицеру, что весь личный состав его отдела очень скоро окажется в каютах этих кораблей. «Это в лучшем случае, - ухмыльнулся он своим грустным мыслям. - А в худшем, кое-кто из офицеров разведки пойдёт в пешем строю позади передовой группы морского десанта или спустится по верёвке с вертолётов, с командой рейнджеров.»
«На оба авианесущих корабля будет выделено по три офицера, на фрегаты и транспортники по одному, плюс одного к морпехами. Шестнадцать как минимум. Такое же количество моих коллег находится сейчас в северной части Атлантики или готовиться отправиться туда в ближайшее время. Напряжение с Советами продолжает нарастать. Им не нравится, что мы только за этот сентябрь, перебросили по воздуху в Европу шестнадцать тысяч солдат. В дополнение к сорока, там расквартированным. Пусть Андропов на больничной койке понервничает. Не было у них необходимости корейский «Боинг» сбивать. Жаль только, что вся эта возня, с русскими, гренадцами, корейцами неминуемо отразится на моём маленьком бизнесе, - с тоской продолжал замышлять молодой офицер. - В этот раз от выхода в океан мне не открутиться.»
Предчувствия Джошуа Элькано не обманули, но как в дальнейшем оказалось, баск родился с «серебренной ложкой во рту» и на корабль он так и не попал. Командование решило не использовать малоопытного офицера в боевой операции по освобождению острова от левых руководителей, а сделать рокировку с разведотделом Шестого флота, находящегося на постоянной основе в Средиземном море. В результате такого обмена, из оперативного пункта базирования, расположенного в испанской Роте, в Норфолк прибыл опытный «морской волк», а Джоша отправили на самый юг Испании, просиживать свои белые брюки в подземном бункере Шестнадцатой эскадры атомных подводных лодок.
Командировка не обещала быть долгой.
- Два, месяца, от силы - три, - сказал полковник, после слов напутствия. - Ты мне здесь нужен. Постарайся сильно не расслабляться. Там рядом Севилья, она славится отличным вином и весёлым нравом местных жителей. Очень много наших военнослужащих поплатились своими карьерами, перебрав местного хереса или малаги. В отличии от калифорнийских, испанские вина в полтора раза крепче. После них очень легко можно забыться в объятиях прекрасной испанки, а она может оказаться «медовой ловушкой» коварных русских. Имей это ввиду.
- Сэр, спасибо за предупреждение, - ответил Эльеано. - Но я этнический баск, меня так просто вином не споить, а на сотрудничество развести - не возможно в принципе.
Вечером Джош позвонил из Ричмонда Луису и дону Марлину и предупредил их о вынужденной предстоящей паузе в сотрудничестве. Оба колумбийца выразили своё сожаление, но отнеслись к новости с пониманием. Вернувшись ночью из столицы штата, офицер навестил Кайла.
- Я убываю в служебную командировку на два-три месяца, - сидя на кухне с Лизой и её мужем инструктировал подельников Джош. - Наши операции мы временно прекращаем. Вы должны полностью сосредоточится на транспортных перевозках. Не важно, будут у вас выгодные заказы или нет. Если будут - хорошо, а если нет, то продолжайте возить свою мебель по разным городам. Делайте это с прежней регулярностью. Ходите в банк и кладите наличные деньги на счёт компании. Продолжай платить с них налоги. Делай всё так же, как и раньше. Если хотите, то отдохните пару недель в мексиканском Канкуне или доминиканской Пункта Кане. На Гавайи лететь не стоит. Соседи могут заподозрить, что у вас появились нетрудовые доходы. И вот что ещё. Я давно мечтал иметь яхту. Купите её для меня. Я мечтал о большой двухмачтовой, но решил не выделяться. Вот вам на это пятьдесят тысяч. Добротную, одномачтовую, но со всеми новейшими навигационными прибамбасами. Оформите на твоего отца, Лиза. Он теперь у нас преуспевающий бизнесмен, не так ли?
- Всё сделаем босс, - заверил Джоша Кайл. - Можешь не сомневаться. Счастливого путешествия.
- Мы будет ждать тебя, - сказала Лиза, убирая со стола пять пачек не новых сотенных купюр.
До Роты Джош долетел на попутном турбовинтовом «Геркулесе». После посадки самолёт освободил полосу и, не выключая двигателей, остановился на магистральной рулёжной дорожке. Бортовой механик открыл грузовую рампу в конце герметичного отсека и жестом предложил Джошуа выпрыгнуть из самолёта. Молодой офицер сбросил на бетон сумку цвета хаки с форменным обмундированием и спрыгнул сам. Механик любезно подал ему чемодан и нажал на рычаг закрытия люка. Капитан-лейтенант Эльконо, с чемоданом и увесистой холщовой сумкой, именуемой военными «Даффле бэг», направился к командирскому джипу. В это время лётчики увеличили обороты двигателей, самолёт тронулся с места и покатил к началу взлётной полосы. Мощный воздушный поток, оставляемый пропеллерами, сдул с головы Джоша его белую фуражку. Она покатилась вдоль бетона, неуклюже подпрыгивая при ударах лакированного козырька о шероховатую поверхность. Из автомобиля на встречу Джошуа вышел майор. Он широко улыбался и его загорелое лицо выражало полное радушие. С водительского сиденья на землю спрыгнул сержант военной полиции и побежал за офицерской фуражкой. Когда он вернулся к джипу, Джош сидел посреди заднего ряда сидений, а багаж лежал у него за спиной. Майор сел на пассажирское место и коротко приказал:
- В офицерское общежитие.
- Сэр, мне по инструкции положено досмотреть вещи пассажира, - тихо сказал сержант в ответ.
- Не этого, - ответил будущий босс Джоша.
- Под Вашу ответственность, сэр.
- Именно, - сказал старший офицер и повернувшись к Джошу, дал ему товарищеский совет. - Отдохни от перелёта. Поспи пару часов и к пяти приходи в отдел. Я прикажу, чтобы тебе к этому времени подготовили пропуск.
Разбирая вещи в двухкомнатном номере общежития, первым делом Джош положил на тумбочку возле кровати «Свод Христианского Учения». Святая Библия была издана двадцать лет назад в Сан-Антонио. На её тёмно-коричневой обложке красовался позолоченный католический крест. Книга была скреплена металлической застёжкой.
Развесив военную форму и гражданскую одежду в шкафу, он принял душ и лёг спать. В Испании во всю светило солнце, а в его родной Вирджинии только занялся рассвет.