Иван Кузякин лежал на белоснежном песке очень далекой от России юго-восточной страны в Азии и наслаждался моментом. Перед ним бушевал морской прибой, в волнах плескалась его супруга Лидочка. Кузякина ласково посмотрел на жену, фыркающую в волнах.
- Когда же ты утонешь наконец, сучка! – подумал Иван, но точно в этот момент Лидочка грозно зыркнула на него взглядом, как бы понимая, о чём думает супруг, и Кузякин поспешно расплылся в улыбке.
- Хорошо-то как, - решил он, оглядев кольцо из высоченных и мощных пальм вокруг. Да, здесь хорошо. Кузякин сам настоял, чтобы они поехали сюда, подальше от многолюдных городских пляжей. Он хотел «побольше кислороду».
Вообще, Кузякин не любил толпу. Он до сих пор вздрагивал, вспоминая покалеченного отца. Тогда они возвращались на метро из зоопарка и нарвались в метро на толпу разъяренных фанатов. Те крушили все и вся на своем пути. Сам Иван тогда тоже пострадал, но не так серьезно, как отец.
Сейчас Кузякин с удовольствием лег на спину и устремил взгляд к небу. Повсюду над ним на ветру шелестели тяжелые лапы пальм. Этот отпуск они с Лидочкой пестовали очень давно, очень. Но никак не получалось выбраться. То времени не было. То денег. То ни того, ни другого. То приходилось ехать в деревню присмотреть за престарелыми родителями. Но вот им удалось все таки вырваться. За это время их отношения успели основательно испортиться.
Жена «пилила» Ивана за все. Чтобы он не сделал - ей не нравилось. Она уже достала его со своим вечным бурчанием. То не так, это не эдак. И работа, дескать, у Кузякина плохая, и делает ее он спустя рукава. А сама она агнец во плоти, ага…
Кузякин сплюнул. Весь дом уже шепчется о ее романе с Володькой бородатым с третьего этажа.
Иван снова посмотрел на небо сквозь веер тяжелых пальмовых лап. Он закрыл глаза и решил на время отключить мысли. Совсем.
- Чего расселся, увалень! Иди хоть искупайся, боров. Приехал на другой конец света, все равно тушей своей валяешься под ногами.
Так полудрему Ивана прервал ворчливый голос жены. Да, в голосе ее звучало выраженное раздражение.
Она легла даже не рядом с ним, а как бы стыдясь мужа поодаль. Хотя вокруг не было никого в радиусе ста метров.
Кузякин сжал губы для успокоения и стал искать как бы точку опоры там, в небе. Его взгляд зацепил огромный коксовый орех прямо над тем местом, где возлежала Лидочка. Он висел такой огромный и казалось будто приколочен гвоздями намертво к мощному стволу пальмы. Мужчина зажмурил глаза и представил, как орех неожиданно отделяется от ствола и…
Как будто кто-то или что-то услышало Кузякина и сильный порыв ветра с моря рванул лапу пальмы со ствола и она с тяжелым уханьем рухнула рядом с Лидочкой.
Та встрепенулась, ничего не понимая. Она так и застыла, оперевшись на локти, смотря на массивную ветвь на песке. Женщина чувствовала легкий шок, ибо падение произошло рядом с ее головой.
- Повезло мне, - наконец она хищно, по привычке улыбнулась. А потом и вовсе расхохоталась своим писклявым противным голосом. – Смотри, Кузякин, меня мой талисман бережет!
Она потрясла цепочкой с кулончиком на груди. Этот кулончик она всегда и везде таскала, никогда почти не снимала, даже в ванне с ним бултыхалась.
Кузякин захотел прекратить этот ее противный смех, заткнуть ей рот хоть кляпом, хоть зуботычиной, но не решился. Вместо этого он с мольбой взглянул на кокосовый орех высоко на пальме. Неожиданно орех неведомой силой, а может и очередным порывом ветра, отделился от ствола и тяжелым снарядом устремился вниз. Раздался хруст ломаемой кости. Удар пришелся Лидочке по темечку, да с такой страшной силой, что размозжил частично череп.
Смех прекратился. Женское тело с раздробленной головой откинулось в бок. Кузякин не издал ни единого звука. Его Лидочка лежала бездыханная относительно рядом, и рядом же с окровавленным боком на песке застыл огромный орех. Мужчина молча смотрел на страшную картину. Мозг выдал свое резюме: после такого страшного удара по голове не выживают. Разве что, если это не носорог. Его Лидочка была хрупкой телом, но злобным носорогом по нраву. Нрав не спасает при таких травмах.
«-Неужели во мне есть такие способности?!» - невольно спросил сам себя вдовец и снова лег на спину.
Он снова взглянул на шевелящиеся лапы пальм у себя над головой.
- Падай! – неожиданно скомандовал он вслух одной из них.
Ветвь южного дерева на какое то время даже застыла, как бы задумавшись, а потом под напором порыва ветра хрустнула и дугой полетела на землю.
Кузякин улыбнулся. Звать на помощь он не спешил. Ближайшие люди метрах в ста отсюда. Мужчина почувствовал, как уголки рта его приподнялись в злорадной улыбке.
Он вдовец, да к тому же, обладающий незаурядными способностями.
Этот вымученный отпуск начинал ему нравится.
(М.Берсенев, Кипр, 13 июля 2018)