КИНОВАРЬ РУССКОЙ ИСТОРИИ. Борис Алексеев.
Финалист литературной премии Мира 2017 (II место в номинации «Поэзия»). Серебряный номинант Международного конкурса «Золотое перо Руси» за 2016 г. в номинации «Проза» за рассказ «Кыргыз road».
«Россия. Какое красивое слово!
И роса, и сила, и синее что-то»
Сергей Есенин
Испанская Пасха
Далеко от России тепло и светло, как в раю.
Далеко от России сладчайшая зреет лоза.
Отчего же на Пасху по русскому календарю
Я подолгу гляжу на восток и слезятся глаза?
А в России мальчишка-звонарь, засучив кулачок,
Бьётся в привязях гулких, задиристых колоколов,
И старушка старушке в ладошку кладёт пятачок,
И толпится народ у весёлых пасхальных столов.
Кто сказал, что в России беда, окаянные дни,
Что российскому Богу назначено не уцелеть?
Кто сказал, что Россию подёнщики-поводыри
Привязали к коням и в калмыцкую вывели степь?
Нет, звенит москов;тая трель даже здесь за бугром,
И колышется рябь горизонта под стать звонарю.
И встают ортодоксы и крестятся на горизонт
За пасхальным столом по российскому календарю!
Мои мысли летят вереницею временных лет
Над дорогами детства, где вязнут в грязи верстовой
И весёлые ангелы будущих русских побед
И печальные ангелы русской судьбы роковой.
Киноварь русской истории*
Как киноварь русской истории,
Как краски живой игра,
Творила истории горние
Гусиная лапка пера.
Сограждане жили в сомнениях
И прочили скорый исход,
В слезах провожая гениев
По праздникам на эшафот.
Умы сограждан не ведали,
Как минуть сего тупика,
- А Пушкин?
- Уже отобедали
и пишут себе на века.
*Киноварь – натуральный минерал ярко-красного цвета
Шаболовский телецентр. Шухова башня
Как всплеск разомкнутого духа,
Как тонкой дерзости свирель,
Поставил русский гений Шухов
Колец стальную канитель.
Изъеденная сопроматом
И русским такелажным матом,
Термехом выжженная в ноль
Она сверкает надо мной!
Эх, золотые канители,
Духов французская тщета,
Погоны, рябушки, качели,
Та канитель вам не чета!
Да, Шухов – это архитектор,
Высокой меры архитрав.
Заставить встрепенуться сплав
И остудить его при этом!..
* * *
В заоблачные створы рая
В кружала горних стратосфер
Вознёсся русский инженер,
Умом в гиперболы играя!
Поезд «Минск - Белорусский вокзал»
Ах, как хочется жить в Белоруссии!
Ах, как хочется жить не тужить,
Не бродить лабиринтами тусклыми
По российской медийной межи.
Разночтения стран - орбитальные!
Одинаковый, разве что, снег.
Мы в России живём уже в каменном,
Здесь же прежний серебряный век.
Ночь, гостиница, дума бессонная…
За окошком в сиянии рамп
Мне привиделся образ иконный -
Прародитель библейский Адам.
Он шагал по белёному полю
И рукою разбрасывал хлеб.
И тот час золотистые доли
Прорастали сквозь паводок лет...
Я припомнил тот сонник бЕленый,
Когда шёл сквозь медийный гвалт
В голубой, как машина времени,
Поезд «Минск – Белорусский вокзал»!
Слово на смерть патриарха
5 декабря 2008 года скончался патриарх Московский и Всея Руси Алексий II.
В дали почтовой стая птах
Вдруг перестала веселиться.
Сегодня умер патриарх…
Первопрестольная водица
Сутуло падала окрест.
Вдовицей матушка Россия
Стекала по ночной Москве
Ко гробу аввы Алексiя.
Сегодня умер патриарх.
Мысль утопает в чёрный бархат.
Земное небо, стая птах
И ангелы над патриархом.
В краеведческом музее
Я брожу по музейным развалам,
Здесь умолк торопливый Brequet.
На стенАх полусонного зала
Фотоперепись прожитых лет.
Монохромно в скупых фотошопах
Сотни лиц, дата, подпись. И я
Год за годом пытаюсь расштопать
Потускневший стежок бытия.
Но не просто сквозь времени ретушь
Разглядеть голубые глаза
И сверкающие эполеты...
Что-то тянет всё время назад.
Ухожу. С пожелтевших регалий
Смотрит тысячеликий Ахилл
Мне вослед, будто ищет глазами
Продолжение жизненных сил.
Русское сафари
Синайская горная Гоби.
Выжженных форм гербарий.
Жидкое солнце дороги
Плавит моё сафари.
Я наблюдаю горы.
Мертвее не сыщешь край.
Каменные коридоры,
Гадов земных рай.
Вот она, Божья преграда!
Замысел Ветхих лет –
Вымертвить в членах стада
Рабства земного след.
Чтобы живой водою
Мёртвую тела плоть
В землях Обетованных
Вновь обратить в народ.
* * *
…Бродит моё сафари
По русской горе Синай.
Где-то за речкой Нарой -
Обетованный рай...
Прощание с Венецией
Прощаюсь с "Сан-Марко",
печаль о покинутом рае
Таится в соборе под сводами каменных крон.
И солнце не жжёт золотистую смальту мозаик,
И мне без России уж долее быть не резон.
Конечно, красиво, конечно, рукасто и фряно.
Конечно, хотелось бы все досмотреть до конца,
Но русский (и трезвый, и после второго стакана),
Припомнив Россию, похож на туриста-слепца.
В протоках Венеции чинно галдят гондольеры.
В гондолах купцы, окружённые тучной толпой,
Пьянеют – как скучно!
Уж лучше гребцом на галеры,
Судьбу разыграть, как рулетку в один холостой!
Мне всюду мерещатся струпья святой Византии:
Хруст мачт в одна тысяча двести четвёртом году,
Квадрига коней над Сан-Марко - святое «бессилье»*,
Которое Бог проявил в Гефсиманском саду.
Конечно, приятно на палубе венецианской
В кафе «Флориан» на часок затвориться от дел.
Бродяга Иосиф, поэт, эссеист, друг Горацио,
Влюбился в Венецию – я же её проглядел!
* * *
Прощайте, Сан-Марко! Всё золото Ваших мозаик
Я сгрёб в фотокамеру, как пилигрима улов.
Мы любим порой помечтать о потерянном рае,
Плутая в затейливых абрисах древних полов…
*Квадрига украшала столичный ипподром в Константинополе и была вывезена крестоносцами в Венецию в 1204 году в ходе Четвертого крестового похода.
Римские каникулы
Город хлеба, город зрелищ, глАдиус – велИт*.
Кто в твой замысел поверит – тот и победит.
Похваляясь римским правом, засучив края,
Ты восславил, как оракул, самого себя.
Колизей – воронка смерти, перстень сатаны,
крови христианской черпий, но со стороны –
гения каприз высокий из подпружных форм,
римский пятачок порока, смертный полигон.
Боевой когорты кредо: хочешь жить – убей.
Вместо райского Эдема – мёртвый Колизей.
Я бегу от Колизея – Бог меня храни,
Римская весталка Гея, больше не зови!
На ступенях Ватикана в зарослях колонн
остужаю сердце - браво, не всесилен Он!
Ватикан – Петра стремнина, чудо красоты,
ты под взором славянина рухнул с высоты!
* * *
Покидаю Рим не праздно – мне не до него.
На билетике бумажном кончилось кино.
Колизеи, акведуки, прочий Римский ГОСТ:
«От винта!»
У нас во Внуково – солнце да мороз!
*Гладиус – короткий римский меч
Велит – пеший гладиатор, вооружённый тремя дротиками
Фотография с солнцем на память
«Истинная любовь тем отличается от золота и глины,
что она не становится меньше, будучи разделённой»
Перси Биши Шелли
Фотография в сепии жёлтой.
Перед камерой - я и она,
И какая-то древняя молодость,
Что была нам когда-то дана...
Я подумал: "А кто тот четвёртый,
Тот, нажавший курок спусковой,
И в корпускулах правильно-чётких
Зафиксировал миг беззаботный,
Будто бабочку острой иглой?"
Старомодный потешный гербарий,
Пожелтевших мгновений кадриль
Я в полуночи перебираю,
Вновь вживаясь в потёртую быль.
Где-то там, за протоками времени
Кружит дней моих водоворот.
Я стою ещё смертью не бЕленый
В серебристом мерцании вод.
Моя девушка в розовом платье
Машет с берега тонкой рукой.
А смешной Paparazzo крылатый,
Прячась в золото солнечной ваты,
Нажимает "курок спусковой"!
Щебетала секундная стрелка в саду
Они прожили вместе большую судьбу,
Разделив пополам долголетье,
Иссыхая под солнцем на берегу,
Как рыбацкие ловчие сети.
Утром ранним приснилась им времени мзда
Сном любовников, корочкой сладкой.
Они тихо во сне приоткрыли глаза,
Друг на друга взглянули украдкой.
Вот так чудо!
Морщины не морщили лоб,
В придыхании не было горя,
И вино мудреца не испила любовь
Из шелома житейского моря…
Щебетала секундная стрелка в саду
Многолетий служебные тайны.
Что за странные сети на берегу
Им обоим приснились случайно?
Ижица Ильича
Как слышится - так и пишется,
Перечитаешь – чуднО!
Певунья, хрупкая Ижица,
То адреналином выжжена,
То мёртвая, как полотно.
А то в ночи встрепенётся,
Расправит крыло строки
И в каменные колодцы
Крикнет: "За мной лети!»
Ей вслед запылают в окнах
Под лампочками Ильича
Музы сладчайшей локоны:
Чернильница, стол, свеча...