Моего отца в 1954 году посадили на III группу инвалидности и после, лет шесть подряд, два раза в год укладывали в тубдиспансер на профилактику. Весной и осенью он дома отсутствовал, зимой целыми днями плёл из ивового прута рыболовные снасти и вязал сети на продажу. Когда пенсия по курсу 50-х не превышала 150 рублей, то хватаешься за всё, чтоб хоть что-то заработать.
А летом сажал меня на свой велосипед (было приделано креслице на раме для перевозки детей и подножка, чтоб не затекали ноги) и вёз меня в лес. Возить меня в лес он начал примерно в годовалом возрасте или чуть старше. В 1955 году был в той местности, где мы жили, урожай на черёмуху. Такие ягоды, которые отцу было сподручно собирать при его болячках, не нужно наклоняться. А после, когда я подрос, то стал изучать лес самостоятельно, и лесных ягод и грибов всегда приносил вёдрами.
Если в начале девяностых, будучи уже почти сорока лет, в подмосковном лесу за 6-7 часов я набирал земляники до 3,5 литра, то в лесах детства, когда выходил на нетронутую поляну, за то же время можно было набрать ведро ягод, а черники или брусники пластиковый мешок из под удобрения. Отцу нельзя было оставаться в лесу на ночь (при его болячках) а я запросто уезжал на расстояние 7-9 км от дома и там два дня занимался сбором ягод, ночевал там же, возле костра. Правда, там я был не один, обычно с друзьями, но ягод хватало всем. Привозили по 6-7 ведер черники, а брусники ещё больше. Она - ягода жёсткая, почти не мнётся и тренспортируется лучше. Ничего, из леса принесённое, не продавалось. Если только мать сёстрам гостинец приготовит, так и то, чтоб банку трёхлитровую вернули, а то в другой раз останутся, как дуры, без гостинца.
Единственная ягода, которую никогда не привозили из леса больше ведра - это клюква. Ехать далеко, бродить по холодной воде по щиколотку и негде присесть, чтоб отдохнуть. Обычно батя приезжал вместе со всеми, но оставался на краю болота, поддерживал огонь в костре и присматривал за техникой (на чём приехали), а мы с друзьями лезли в болото. Но ведра ягод хватало, чтоб потом добавить в капусту при засолке и периодически варить клюквенный кисель.
Сейчас я уже не в том возрасте, чтоб лазить по болоту, но велосипеды посторожить ещё смогу. И не только, я и машины смогу посторожить. А в лес хожу только за грибами. Зачем ягоды переводить, если домашние заготовки варенья хранятся по три-четыре года, а потом из них делаем домашнее вино. И из одичалой малины тоже (дикой малины в подмосковных лесах не встречал).
А княженика редкий гость на Среднем Урале. Раньше, ещё в годы моего детства этих ягод много было в лесах возле Полевского, Ревды, Дегтярска, Сысерти. Бажов о них пишет в своих сказах. А в наших лесах она была редкой ягодой, у нас всё больше костяника, а у той ягода не так плотно скомпонована из долек и вкус не тот и запах, когда ягодку раздавишь, у костяники совсем никакой.
Я впервые княженику попробовал в начале 60-х. Двоюродный брат отца с семьёй переехал в Сысерть и построил там дом. Как-то приехал в гости к матери на Ильин день (престольный праздник в том селе, где родились все мои родственники по отцовской линии), ну, и пришёл к брату с угощением, мол, вот, возле дома на поляне насобирали. А лет через двадцать, когда я перебрался в Москву, сосед по общаге меня угостил свежим ананасом. Ел и думал, какой-то у него аромат и вкус, знакомый с детства, что я его, этот заморский фрукт никогда не пробовал раньше, а видел только на картинках, и вдруг! Да он нашей княженикой пахнет!