- У меня плохие новости, друзья мои, - начал Джузеппе, лишь только переступил порог собственного дома. – Витторио Филлини арестовали.
- Как арестовали? – Бартолло фыркнул и сердито замотал хвостом из стороны в сторону.
- Схватили на моих глазах – и в темницу.
- Сатрапы проклятые! – выругалась дымчатая Джулианна. – И что с ним теперь будет?
- Что будет? Отрубят голову на площади. С анархистами у Его Величества разговор короткий. Но встречайте!
С этими словами он распахнул плащ и вытащил из-под полы маленького серого котёнка.
- Витто в последний момент успел его выпустить. А я незаметно – хвать. Сейчас, маленький, молока налью.
Кошки тут же окружили новенького.
- Привет, малыш! Как тебя звать? – стали спрашивать Кьяра и Аличия.
- Не бойся, братец! – ободряюще проговорил Лоренцо, видя, что котёнок испуганно смотрит на большого серого котяру в тёмную полоску. – Наш Бартоломео, хоть и грозный с виду, но маленьких не обижает.
- Да погодите вы, - одёрнула всех Джулианна. – Он же ещё не может говорить.
Пока хозяин суетился, старая кошка по-матерински вылизывала новенького. Как вылизывала когда-то своих деток, которых королевские слуги без жалости утопили. Сама Джулианна в тот момент отлучилась, чтобы найти для малышей еду. А когда вернулась… Только круги от брошенного в воду мешка напоминали о бедных котятах.
Она была первой кошкой, которую Джузеппе нашёл и, рискуя жизнью, прятал в своём доме. Если кто-то заметил и донесёт куда следует – не сносить ему головы. Кошки у Его Величества отнюдь не в почёте. Лишь только заняв престол, он первым делом издал указ их всех уничтожить. Говорили, в детстве его, тогда ещё наследного принца, цапнул котёнок, когда он хотел с ним поиграть. С тех пор будущий король и невзлюбил кошек.
Вторым спасённым был Бартоломео – матёрый дворовый кот. Изрядно он исцарапал и искусал бедного Джузеппе, когда тот тащил его в свой дом. Думал: убивать собираются. Зато теперь Бартолло за хозяина готов порвать глотку хоть самому дьяволу.
Аличию, рыжую кошечку с пушистым хвостом, приговорили к смерти сами хозяева, опасаясь, как бы неповиновение королевского указа не вышло им боком. Чудом бедняжке удалось сбежать, прежде чем она встретила своего спасителя.
Близнецов Кьяру и Лоренцо Джузеппе нашёл в подвале, куда мама успела их спрятать, прежде чем её саму бросили в реку. Не смог он пройти мимо двух котят, что испуганно жались друг к дружке: белоснежной кошечки и котика с чёрными ушками и «панталончиками» на белой шёртске.
И вот теперь ещё один котёнок. Надо сперва узнать, есть ли у него имя.
Когда Джузеппе поставил перед новоприбывшим чашку с молоком, тот несмело приблизился, робко обнюхал и затем, под одобряющий взгляд Джулианны, набросился с жадностью, причмокивая язычком. Джузеппе сел в кресло и заиграл на флейте. Кошки – все, кроме новенького, слышали эту мелодию уже не первый раз. Она позволяла им не только понимать человеческую речь, но и свободно владеть ею. Котёнок же, никогда прежде не слышавший мелодии, даже оторвался от миски с едой.
- Как твоё имя? – спросил Джузеппе, кончив играть.
- Матео, синьор, - ответил котёнок несколько смущённо. – Так меня называл дон Витторио. Теперь его убьют?
- Увы, мой друг! – воскликнул музыкант.
Матео скорбно опустил голову. Остальные кошки окружили его и стали тереться, выражая искреннее сострадание. Даже суровый Бартолло подошёл и крепко пожал ему лапу:
- Держись, друг! Мы с тобой!
- Он был так добр ко мне! А теперь должен погибнуть! Где справедливость?
- Не знаю, родной, есть ли она на свете, - ответила Джулианна. – Сама о том же спрашивала, когда моих деток в реку бросили. Кьяра и Лоренцо совсем были малыши, когда без мамы остались. А Аличия – она так любила своих хозяев…
Пока кошки разговаривали, Джузеппе сидел неподвижно в печальной задумчивости.
С отцом Витто – Роберто Филлини – он сидел за школьной партой. Вместе учились, вместе проказничали, а став юношами, вдвоём ухаживали за красавице Лореданой. Из всех поклонников она выбрала Роберто. Отчаявшемуся Джузеппе тогда до смерти хотелось взять свою флейту и заиграть под окнами возлюбленной приворотную мелодию – чтобы полюбила его так же нежно и страстно, как он любит её. Но он запрещал себе даже думать о таком предательстве. Если Лоредана не может быть счастливой с ним, пусть будет счастлива с его другом. Сама Джузеппе так и не женился, ибо ни одну женщину не смог полюбить так же сильно, как Лоредану. Даже мёртвую сердце никак не желало её забыть.
Витто он знал с малолетства. Всегда был упрямый малый, если что задумал, никого не станет слушать – сделает по-своему. Особенно если дело касалось правды и справедливости. За них он готов был бороться, не признавая ни грубой силы, ни рангов и титулов. И к пятнадцати годам парень уже был убеждённым анархистом.
«Ох, погубят моего сорванца эти идеи! – сокрушался Роберто на смертном одре. – Пообещай мне, друг Беппо, что не оставишь его».
Джузеппе пообещал. И вот теперь, когда сын его друга в смертельной опасности, может ли он что-то сделать? Да, может!
Кошки с удивлением и испугом заметили, как глаза их благодетеля наполнились вдруг твёрдой решимостью (при этом лицо его сделалось бледнее, чем обычно), и он резко встал с кресла.
- Друзья мои! – обратился он к ним. – Я знаю, как мы можем спасти Витторио. И не только его. Но для этого мне понадобится ваша помощь.
- Я с радостью! – откликнулся Бартолло. – Только скажите – всё сделаю.
- И я, - добавила Джулианна.
- И я! И я! – вскричали в один голос Кьяра, Лоренцо и Аличия.
- И я, - проговорил Мато.
При этом в его зелёных глаза было столько решимости, что ни другие кошки, ни сам Джузеппе не посмели и вспомнить, что он ещё маленький котёнок.
- Так что мы должны сделать, синьор Джузеппе?
- Немногое, друзья мои. Вечером перед казнью Витторио я не стану кормить вас ужином. В тот день я возьму вас с собой на площадь. А там думайте о том, о чём думается, и делайте то, что захочется. Вы согласны?
- Согласны! Согласны! – хором ответили кошки.
Через три дня после ареста Витторио, по приказу короля, решено было предать казни. На площади собралась огромная толпа народа. Одни, охочие до кровавых зрелищ, радостно потирали руки в предвкушении суровой расправы, другие, понурив головы, душой сочувствовали приговорённому, однако не смели попросить у Его Величества пощады.
Джузеппе пришёл на площадь рано утром, когда люди только-только начали собираться. В руках у него была флейта, за плечами он нёс мешок с дырочками. На все вопросы: что в мешке? – музыкант с таинственной улыбкой отвечал: терпение, скоро узнаете.
Высший свет, конечно, также присутствовал на площади. Король в окружении придворных занимал весь трон своим жирным телом и с самодовольной улыбкой внимал приветствиям льстивых синьоров. Министры, чиновники, городской глава – все пришли полюбоваться казнью смутьяна. Там же был и Джанни Котобой, уничтоживший своими руками не одну сотню «этих хвостатых тварей» - так он называл кошек.
И вот, наконец, вывели приговорённого. Взглянув на сына своего друга, Джузеппе от души порадовался, что Матео не может его видеть. Холодное подземелье, допросы и пытки измучили несчастного так, что было непонятно, как он только на ногах держался. Лицо его было страшно бледным, однако в глазах не читалось ни толики страха.
- Ваше Величество! – крикнул Джузеппе, пробираясь к королю сквозь толпу народа. – Я прошу Вас помиловать Витторио, во имя любви Господней. Умоляю, будьте милосердны, и если этот человек нанёс оскорбление Вашему Величеству, простите его.
Король в ответ поморщился, всем своим видом показывая, как неприятна ему эта просьба.
- Все твои речи о милосердии, флейтист – не более чем жалкий вздор! – проговорил он надменно. – Этот Филлини – не только мой враг, он враг государства и народа, которым я мудро правлю уже много лет. Не будет ему пощады.
- Смилуйтесь, Ваше Величество! – продолжал Джузеппе. – Ради сына своего друга я готов сделать что угодно. Если Ваше Величество пожелает, я сыграю на флейте мелодию, которую никто из здесь присутствующих никогда не слышал.
- Играй, флейтист! – приказал король. - И учти, если мелодия придётся нам не по вкусу, повелю бросить тебя в темницу.
- Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество!
И Джузеппе заиграл. Каждый из тех, кто был на площади, поклялся бы всеми святыми, что никогда прежде не слышал ничего подобного. Когда же отзвучали последние аккорды мелодии, все собравшиеся с изумлением обнаружили на месте короля большую жирную крысу. Придворные, министры, чиновники и особо приближённая к королю знать – все они в серых шубках стояли около трона и испуганно таращили друг на друга острые мордочки. Палач и Котобой – две большие зубастые крысы – в панике бегали по площади, не зная, что делать.
Зато кошки, которые повыскакивали из мешка, стоило лишь Джузеппе его развязать, сориентировались почти мгновенно. Бартолло молнией понёсся к королевскому трону и ухватил жалобно пищащего монарха за длинный хвост. Через минуту он уже сыто урчал и облизывался. Приближённые короля, опомнившись, стали удирать, пытаясь спастись бегством. Однако разгневанные и оставленные без ужина кошки явно не собирались отступать. Котобой, настигнутый Джулианной, жался к стене ратуши и умоляюще смотрел на свою преследовательницу.
- Ты убил моих деток! – прошипела та. – Не будет тебе пощады!
С этими словами она прыгнула на Котобоя и перекусила его надвое.
Матео тем временем надвигался на палача – свирепую зубастую крысу. Глаза его при этом сверкали такой яростью, что тот поначалу растерялся. Но в следующий момент, вспомнив, что перед ним всего лишь маленький котёнок, набросился на противника, стремясь вонзить свои острые зубы ему в глотку. Однако Витторио сапогом преградил ему путь. Котобой, видя такое дело, попытался убежать, но был тут же схвачен его ловкой рукой.
- Хозяин! – обрадовался Матео. – Вы живы!
Тот от удивления едва не выронил крысу из рук.
- Синьор Джузеппе играл на флейте! Теперь я могу говорить!
- Вот как? А я уже подумал, что у меня мутится разум. Ну, здравствуй, друг! Я так рад, что ты жив. Иди же ко мне, Матео!
Брезгливо отбросив пищащую крысу в сторону, он взял котёнка на руки и поднялся на помост, на котором ещё несколько минут назад должен был распрощаться с собственной головой.
- Монархии конец! – крикнул он. – Да здравствует Республика!
Сперва лишь изумлённое молчание было ему ответом, но по мере того, как собравшийся на площади народ приходил в себя, всё больше голосов начинало ему вторить:
- Да здравствует Республика! Долой власть тиранов!
- Долой власть тиранов! – проговорил Джузеппе и вдруг, пошатнувшись, упал на мостовую.
Кошки тотчас его окружили. Витторио сошёл с помоста и склонился над ним:
- Дядя Беппо!.. Врача сюда скорее!
Но тот жестом остановил его:
- Не надо, - прошептал он. – Врач не поможет. Эта мелодия высасывает жизненные силы у того, кто посмеет её сыграть… Прощайте, друзья мои!.. Роберто… Лоредана… Они зовут меня… Прощай, Витто! Возьми флейту. Пообещай, что позаботишься о моих кошках.
- Обещаю, дядя Беппо!
Флейтист в последний раз улыбнулся, затем лицо его застыло навеки.
- Прощайте, дядя Беппо! – печально произнёс Витторио, закрывая покойному глаза.
Одетый в траурные одежды, Витторио в нерешительности вертел в руках флейту. Кошки, собравшись вокруг него, смотрели с тревогой и с надеждой. Добрый Джузеппе даровал им способность к человеческой речи, а теперь она может постепенно их покинуть. Новый хозяин обещал о них заботиться, но он не давал слова каждую неделю играть для них на флейте. Станет ли он это делать? Сумеет ли? А то ж грустно будет, если придётся мяукать до конца жизни.
- Простите, друзья мои, - заговорил Витторио, словно прочитал их мысли. – Я не умею играть на флейте так же хорошо, как дядя Беппо. Но я вовсе не хочу, чтобы вы замолчали, поэтому буду стараться. Промяукайте-ка мне эту мелодию ещё раз…