Человек понуро стоял около круглого фонтанчика в небольшом детском парке, плечи его вздрагивали и было непонятно со спины, то ли он плачет, то ли смеется. Прохожий смерил его взглядом и, невзирая на непонятность ситуации, остановился. И тут он заметил, что маленький мраморный ангелочек, некогда сидевший на краю фонтанчика, исчез. Видны были края варварского среза в том месте, где он недавно обитал, а сам фонтанчик выглядел теперь каким-то сиротливым, как и сам Человек.
- Ох, люблю же я поругать страну, в которой живу уже пятьдесят шесть лет... смачно, с оттяжкой, с употреблением широких пластов не нормативной лексики и обязательно тех, кто живет со мною в этой стране бок о бок, - возмутился Прохожий, - Ну, почему мы, в самом деле, не умеем жить культурно, как в Европе? И тут он выдал заливистую фразу такой непечатной силы в адрес Мерзавца, что Человек в ужасе смиренно прикрыл глаза и зажал ладонями уши.
- Зачем же о культуре человеческой так грубо? Пороки людей и недостойность их поведения грубостью не исправить, только добро способствует просветлению людей, помогает облагородиться и морально возродиться, - после минутного молчания произнес Человек.
- Вы наивный и сентиментальный человек, все это организовать лучшим образом в нашей стране не получится. Это быдло не перевоспитаешь, раз уж оно замахнулось на ангелов, ты это понимаешь? - с вызовом крикнул Прохожий, - эти существуют рядом с нами ужасной свинской жизнью, для них ничто не свято - ни мысли, ни вера, эти, понимаешь, как пролетарии в семнадцатом году, громившие на Руси древние храмы, дикари, одним словом! - и он вновь отпустил скверное словечко в адрес Мерзавца.
- О, у вас язык без костей, не надо ЗДЕСЬ ерничать! - сгорбившись всем телом, проговорил Человек.
Некоторое время Прохожий молчал, долгим пронизывающим взглядом бурил Человека, морщил лоб, наконец, став в позу чтеца, протяжным голосом тихо произнес: "...мой углекислый газ пока что в вышних терпят, и без костей язык, до внятных звуков лаком, судьбу благодарит кириллицыным знаком. На то она - судьба, чтоб понимать на всяком наречьи. Предо мной - пространство в чистом виде. В нем места нет столпу, фонтану, пирамиде. В нем, судя по всему, я не нуждаюсь в гиде..." Это, голубчик, поэт Бродский сказал! И все же, я не понимаю бунт души вашей, что такого с вами произошло в этом месте, что пристало расстроиться до этаких эмоций? Все дело в вере?
Только теперь Человек поднял на Прохожего глаза, наполненные необъяснимой тоской, невесело улыбнулся и тихо прошептал:
- Смысл веры не в том, чтобы поселиться на небесах, а в том, чтобы поселить небеса в себе, я не знаю, кто это сказал. Мне кажется, что ЭТО место обладает некой необъяснимой энергетикой, ЗДЕСЬ воздух дрожит. Каждый раз у меня была такая мощная концентрация ожидания чего-то прекрасного... я ведь одинок, а этот ангел для меня был, как живой, и все, что со мной происходило, я делился с ним. В мире великое множество самых фантастических явлений. И одно из них для меня стало ЭТО место.
Помолчав какое-то время, он продолжал говорить тихо и проникновенно: - Казалось бы, мраморная поделка, привычная для многих мест реальность, но мне казалось, что не только меня окрыляли и утешали его маленькие крылья. Ведь Ангелы по христианскому учению были сотворены Богом прежде материального мира и их назначение направлять и воплощать на Земле благодать. Ангелы - покровители городов и они молятся Богу о вразумлении людей и даровании мира на Земле. А что же люди так с ними: многие обросли кощунством, завистью, хамством... Я вот подумал ЗДЕСЬ, что когда этот Мерзавец поймет, что ему отпущен короткий срок этой жизни, ни зашевелится, наконец, у него Душа по тому, что он сделал?
Эмоциональная вспышка диалога смолкла. Казалось, жизнь этого незнакомца была полна какого-то таинственного смысла и трагического величия.
Прохожий помялся с ноги на ногу, шумно вздохнул: - Возможно, это вопрос риторический... А возможно, и требует некоторых возражений.
Он долго молчал. - Но я думаю, что если пощупать его мокрую душонку с изнанки, то она и испарится, как на солнце лужа. А по мне, так вовсе у него души никакой нет, променял он ее на бутылку, как и ангелочков наших. Вот внучка моя, понимаешь, тоже запсиховала, заявила, что больше дышать свежим воздухом не пойдет,пока ангелочек не появится. Отправляясь на очередную с ней прогулку, неизменно обнаруживаешь что-нибудь такое, отчего душа заходится: то фонарь разбит, то лавочка разломана, то мусор разбросан. Ну, вы, конечно, по своему темпераменту вполне в силах оставаться в пределах терпимой лексики, а во мне, когда вас увидел, скопился энергетический сгусток на хамство... меня, чтобы не хватил удар, я должен ругнуться, сбросить напряжение, вы уж извините за скверные для вашего слуха выражения.
Чуть помолчав, он более смиренно продолжал: - Хотя даже некогда почетный член Русской академии изящной словесности Иван Бунин слыл пользователем словечек, от которых вас тошнит.
- Странная мысль о пропащей душе, - медленно и тихо произнес Человек. В этот момент он испытывал тягостные сомнения в своих силах. Хотя ранее ему казалось, что он имел необходимые качества для того, чтобы убеждать людей. Зачастую пристально вглядываясь в глубь своей души, он открывал в ней лишь сострадание к озлобленности, лени, кощунству некоторых людей. Все поступки его и мысли были связаны с духовным образованием себя самого. Его внутренний мир был очень сложен, и реальность иногда соседствовала в нем с фантастическим. Им владело множество замыслов о сверхестесственном влиянии на порочных людей добротой души. И этим воплощением добра в своем провинциальном городке Человек представлял мраморного ангелочка, недавно появившегося в этом уютном парке. Зачастую он наблюдал у прохожих легкую улыбку, адресованному этому милому существу, которое, казалось, и поселилось ЗДЕСЬ для того, чтобы вдохнуть живительную силу в пустынные сердца людей, чтобы залились они Божественным светом.
Прохожий, жестикулируя, ходил вокруг фонтанчика, и эмоционально размышлял сам с собою: - Вот что бы я сделал с этим Мерзавцем, если бы он каким-то образом объявился? Я бы посадил его в клетку вот здесь, чтоб все на него глазели и плевались... вот и весь ему суд народный... ну, а вы, благороднейший, в свою очередь, какую кару применили бы?
Человек улыбнулся и ответил сразу же: - Я у себя дома привязал бы его к кровати и читал бы ему прекрасные вещи из Достоевского, Чехова, Пастернака, Булгакова...
- Вряд ли со своей гнилой душонкой он стал бы с тобой решать вопросы бытия и веры. Во всяком случае, мучительные размышления с тобой на тему "можно-нельзя" по любому поводу, ни на мгновение не остановят его на пути сголодранить очередного ангелочка и упиться до потери нормального облика! Библейский ты человек! - с ухмылкой проговорил Прохожий.
Затянувшееся молчание двух совершенно разных незнакомых доселе людей, ничуть не тяготило их. Между Прохожим, утверждавшего, что зло можно уничтожить силой, и Человеком, проповедующего добро против зла, в маленьком пространстве вокруг фонтанчика витало необъяснимое друг другу ощущение, что объектом всего происходящего с ними ЗДЕСЬ, является Ангел не материальный, а духовный, каковым ЕМУ быть и положено. И, непременно, ОН сидит сейчас на том же месте.
Человек и Прохожий одновременно посмотрели друг на друга и засмеялись.
- Слушай, дружище, в тебе бездна трагического юмора и душевной щедрости, откуда ты такой взялся, и позвольте спросить, как вас зовут, может ангел во плоти? - разрядил напряженность Прохожий.
- А Иван я с улицы Московской, заболтался что-то сегодня, как никогда. Свои переживания и мысли личного толка никогда на люди не выносил, а сейчас... с вами...я не знаю, что меня подтолкнуло на эту случайную исповедь, но вопреки всему я тронут вашим вниманием, и все же намерен утверждать, что мир лучше, чем он есть, и я не знаю, кто это сказал, может быть я?
Они долго еще стояли друг против друга с выкриками, жестами, вздохами, перемеживающимися долгим молчанием, обсуждая крен морали демократического общества на Руси. Прохожий продолжал размахивать перед носом Человека руками, что-то доказывал, плевался, уходил, возвращаясь опять. Человек, то степенно отвечал без лишних эмоций, то сдержанно смеялся, придерживая руки собеседника. И со стороны они казались давними друзьями. Прохожему и в голову не приходило, что сегодня он пропустил через собственное сердце чужую судьбу.
Расстались они легко и непринужденно, обещая друг другу с этого момента не быть одинокими ни в поступках, ни в мыслях.
А в это время утро веселело и свет проникал все глубже сквозь ветви парковых деревьев, под которыми с легкой улыбкой стоял Человек и, положив ладони на край фонтанчика, глядел в вечность...