- Знаешь, твое лицо, оно как-то странно выглядит. Особенно глаза. – Жизель пролистывала с сотню кадров, моей недавней фотосессии, вглядываясь в каждую запечатленную черточку лица, через маленький экран, слишком большого фотоаппарата. Она сама предложила перейти на ты, и теперь, как мне показалось, чувствует себя немного неловко.
- Думаешь? – Конечно, каждый, кто проведет со мной больше пары минут, догадается о накладке. Силикон, как бы не был похож на кожу, никогда не сможет стать ей полноценной заменой. Собственно как и стекляшка не могла заменить живой глаз. Но сегодня дело было в другом.
Отец не бросался словами на ветер. Менее чем за неделю он собрал для меня недостающие части тела. Не подозревал о его инженерных способностях, но даже по отдельности механический глаз и пальцы смотрелись волшебно. Что уж говорить о том, когда они заняли свои законные места.
Не знаю, каким чудом, но отец смог уговорить некоторых знакомых хирургов провести серию незаконных операции. И это перевернуло мой мир. Я стал куда увереннее в себе и меньше отвлекался на любопытствующие взгляды окружающих. Реабилитация давалась не просто, механический глаз никак не хотел следовать за своим анатомическим собратом. До сих пор чувствую себя хамелеоном смотрящим в разные стороны, но это того стоило. С пальцами дела обстояли куда проще. Привыкнуть к ним стало посильной задачей. И пусть мне до сих пор приходится пользоваться маскировочными материалами, я больше не ощущаю привычного дискомфорта. Накладка из нового материала оказалась невероятно удобной и позволяла родной коже дышать. Отец заверил, что это временная мера, пока ты не найдем подходящего донора кожи, но я, признаться, уже был более чем доволен. Будто на каждую из моих мечт нашелся личный джин.
Такое внимание отца льстило. Но я все еще чувствовал холодок, присутствующий при нашем общении. Может, он до сих пор в чем-то меня подозревает и теперь пытается проверить? Или наоборот дается мне время реабилитироваться? Обидно, но не страшно, мне абсолютно нечего скрывать.
- Вот эта получилась неплохой, - девушка позволила мне пройти меж штативов и показала удачное фото. Ситуация была волнительной. Моя первая личная фотография. Конечно, я никому не буду ее показывать, но факт ее наличия будет греть душу. – Как тебе?
- Ты отличный фотограф, - Жизель снимала меня на фоне красного бархата с округлыми мягкими складками, что придавали фотографии дополнительную глубину. – Получилось очень интересно.
- После пришлю тебе на почту копию, - девушка все еще приценивалась к собственной работе. – Раз с делами покончено, может, останешься на чай? Матушка настаивала на твоем приглашении.
Неужели мадам хочет сделать меня свидетелем? О том, что она могла узнать, что-то о моих изысканиях, я более не беспокоился. Отец, словно мой кровавый спасательный круг, кардинально решил сию проблему. От Ирвина, его друзей и укрытия у меня остались только то злополучное видео и размытые воспоминания.
Вряд ли я когда-нибудь прощу себе эту ошибку. Вряд ли, когда-нибудь, перестану бояться отца. Такие методы пугали, и одновременно заставляли уважать мужчину на них решившегося. Может поэтому он проводит ночи в лаборатории? Спасается от призраков своих деяний. Не думаю, что хочу становиться таким же, но особого выбора у меня нет. Лучше не думать об этом сейчас, достаточно и преследующих меня кошмаров. Никто из них не заслужил той жестокости, с которой к ним отнесся мир. С которой к ним отнеслись аристократы…
Механический глаз странно кольнуло, да так что мне пришлось приложить к лицу ладонь. Больно. Неужели не прижился? Но отец сказал, что все в порядке, а мне приходится доверять его мнению.
Неприятные ощущения прошли так же неожиданно, как и начались.
- С тобой все в порядке? – Жизель отложила аппарат. – Если плохо себя чувствуешь, то принимать приглашение не обязательно, матушка все поймет.
- Что ты? Все хорошо. С удовольствием, останусь на чай.
Поместье Люлли мало чем отличалось от нашего. Конечно, это не типовые постройки, я скорее имею в виду оформление, общую атмосферу. Массивную мебель, огромные картины в вычурных, золотых и серебряных рамках, отделка стен дорогими тканями. Эдакие намеки на древность, отличительные черты аристократических жилищ.
Судя по количеству закусок и прочих сладостей, чай превращался в обед нестандартного содержания.
- Ах, мы не знали, что вам нравится, поэтому приготовили всего понемногу, - оправдывалась хозяйка дома. Сегодня она обхаживала меня не хуже, чем в тот раз матушку. Неужели она рассматривает меня как будущего жениха для Жизель? Надеюсь, они еще не обсуждали этот вопрос с матушкой.
- Все превосходно, - под таким напором кусок в горло не лез, потому я уже с несколько минут мусолю несчастное канапе из рыбы. – Право, я не достоин такого внимания.
- Вы не правы. Мои дочери очень хорошего о вас мнения, так что и мне захотелось узнать вас по лучше. – Мадам как обычно представляла собой кринолиновую зефирку. Такую пышную и улыбчивую. Никогда бы не подумал, что она способна на убийство собственного ребенка. – Особенно Жизель. Она говорила о вас весь вечер после пикника.
Как хорошо, что младшая Люлли этого не слышит. Наверняка бы возмутилась.
- Я приятно удивлен, - сейчас, наедине с этой садисткой, я чувствовал себя куда увереннее, чем при первых общих встречах. За это не долгое время многое изменилось. – Она показалась мне очень милой девушкой.
- Правда? Какой вы однако сердцеед, решили очаровать сразу двоих? Спасаете Ивонну, а после флиртуете с Жизель. – Так вот о чем она хотела поговорить на самом деле. Что ж, мы довольно быстро перешли к насущному вопросу. Как бы мне лучше поступить?
- Думаю, мои действия были поняты превратно, - мне не дали закончить мысль, так как в комнату, без стука и обиняков ворвалась растрепанная Вева.
- Матушка, ты не поверишь! – Глаза девушки горели сумасшедшим огоньком. В поднятой руке она, словно олимпийское пламя, сжимала какое-то фото. – Ивонна до сих пор его прятала! – Вева заливалась злым, хотя, скорее нервным, хохотом. Девушка была не в себе. Периодически дергалась словно под пытками током.
- Доченька, мама немного занята, - однако на лице мадам отразилось беспокойство. Скорее всего, она попыталась бы успокоить старшую дочь, но, еще один гость перебил и ее.
Ивонна резко налетела на старшую сестру, сбивая ту с ног, пытаясь вырвать из рук фотографию. В отличии от Вевы, средняя сестра оказалась не разговорчивой и совершенно игнорировала факт нашего с мадам присутствия.
Мне пришлось подняться с дивана, дабы девушки, в порывах своей нелепой борьбы, не отдавили мне ноги.
- Что тут происходит? – Мадам начинала краснеть от злости. – Как вы ведете себя перед гостем?!
На шум потасовки сбежались слуги. Первой оказалась довольно молодая девушка в сером наряде, со столовым ножом и тряпкой в руках. Вид потасовки настолько ее обескуражил, что нечастная завизжала сама.
Сестры не сдавались, отчаянно борясь за трофей. Нужно было что-то сделать, чтобы это прекратить. И мне не пришло в голову ничего лучше, чем вырвать из рук Вевы фотографию.
Бумага оной оказалась плотнее, чем я предполагал, будто распечатано на принтере нового поколения. Но судя по содержанию изображения, это не представлялось возможным.
Мне не обязательно было всматриваться в мелкие детали фотографии. Достаточно и того, что на Ивонне, запечатленной в возрасте трех - четырех лет была та самая шляпка, о которой говорилось в проклятии. Так она все это время прятала фотографию от домочадцев. Наивная девушка. Прятаться нужно было от собственной матушки. Видимо, мужская часть семьи Люлли именно этим и занималась.
- Отдай немедленно! – Первой опомнилась Ивонна, и пиная сестру, поднялась с пола, угрожающе продвигаясь в мою сторону.
Мадам не переставала вопить, и метаться по комнате, грозясь немедля рухнуть без чувств от такого безобразия. Мельком, я заметил, как кто-то во фраке пытался предложить ей нюхательную соль.
- Ивонна, пожалуйста, успокойся, - нужно постараться решить конфликт миром, потому как по мере ее приближения, мне становилось жутко. Приходилось совершать шаги в противоположном направлении, чтобы не повторить участь Вевы. – Я верну тебе фото, обещаю.
- Возвращай! – Голос ее начинал хрипеть, скорее всего, сегодня она много кричала. Вева же оставалась лежать на полу, все-таки же зло смеясь и подначивая среднюю сестру. Кажется, их конфликт был куда серьезнее, нежели я мог себе представить.
На долю секунду, что-то отразило лучи полуденного солнца, создав ослепившего меня зайчика. Молодая служанка, с паникой на лице, совершила несколько неловких шагов, будто споткнулась. А после, поддавшись инерции толчка в спину, практически побежала в сторону Ивонны. За время ее движения, солнце несколько раз от широкого лезвия.
Я схватил аристократку за руку, резко утягивая в свои объятия, а через секунду обомлел от дикого грохота и не продолжительного крика. Служанка не справилась с собственным телом и, проломив оконное стекло, вывалилась с третьего этажа.
Я быстро посмотрел на мадам. Маска притворного беспокойства слезла с ее лица. Это она ее толкнула. Я уверен. Больше просто некому.
Вернув фотографию, я отнял Ивонну от собственного плеча и заглянул в окно. Пострадавшая хоть и вывалилась на кусты, но шея ее была вывернута под неестественным углом. Девушка мертва.
Меня начинало трясти от ярости. Сколько же крови на руках главы этого треклятого семейства? На кой черт она исполняет это проклятие? Мне так хотелось озвучить все эти вопросы, но я не мог. Ни здесь, ни сейчас. Слуги все-равно будут утверждать обратное. Никто из них не хочет терять работу и переезжать в трущобы. В место из которого нет возврата.
- Мертва, - озвучил я свой вердикт собравшимся и люди обомлели. Вева перестала смеяться, мадам все-таки изобразила обморок, а Ивонна, будто сбрендившая, прижимала к груди фото, уставившись куда-то в пол. Сам я был скорее зол, нежели напуган. Это была не самая ужасная смерть, которую я увидел за последнее время.
Мне пора было покидать этот сумасшедший дом и переходить к решительным действиям. Так больше продолжаться не может.
Пересекая один из залов поместья, я наткнулся на разговаривающую с кем-то Жизель. Прежде чем меня заметили, я успел спрятаться за плотным тюлем. Прислушиваться к шепоту этих двоих оказалось невероятно сложной задачей.
- Я плачу тебе не за это! – Голос девушки был пропитан ядом. – Как можно было так облажаться?! – Как она еще не кричала.
- Мадмуазель, я больше не повторю этой ошибки.
- У тебя больше не будет такой возможности.
Мне показалось, что еще чуть-чуть и я смогу узнать нечто важное, но слуги, вбежавшие в зал, помешали говорившим. Пришлось покинуть свое укрытие и наконец-то покинуть проклятое своими же хозяевами поместье.