Миру нужна Ната
Прошлой осенью нашла фотографию маленького кафе, на вывеске четкий слоган The world needs Nata. Погуглила, выяснила, десерт с заварным кремом (ну, а с каким еще кремом может быть десерт, который так называется?). Поныла для порядка, подоставала близких просьбами раздобыть неведомое лакомство и... забыла.
Прошло полгода. И вот, за день до тридцатитрехлетия, стою у кафе, делаю фото на фоне, и выгляжу так, словно меня просто приделали фотошопом к той самой картинке. Мечты сбываются...
Я написала этот текст, как только приехала в Португалию:
Представьте, вы незамужняя дама (решила не проводить параллелей с одиноким мужчиной, дабы избежать гендерных несоответствий в восприятии ситуации). Итак, вы дама, не связанная никакими обязательствами, и вам предлагают познакомиться с потрясающе привлекательным мужчиной, завидным женихом, отличной "партией". Количество его поклонниц непомерно, о нем пишут, о нем рассказывают, его не могут забыть. Вы нервничаете перед свиданием, готовитесь (перекрашиваетесь в блондинку, наряжаетесь, душитесь лучшим парфюмом, интенсивно подводите глаза, громоздитесь на двенадцатисантиметровые шпильки) и являетесь в положеное время. И вот, теплый весенний вечер, ваш спутник ослепительно красив и импозантен, чарующе любезен, предупредителен, тактичен, ласков и остроумен. И вы, конечно, отмечаете про себя, как он хорош собой, согласны с каждым из восхищенных отзывов, что слышали прежде, но... Вам хочется, чтоб этот восхитительный ужин скорее закончился, вы хотите уйти, подальше от его неотразимости, которую, повторяю, вы заметили, но абсолютно точно ощутили, что не сможете полюбить. Так получилось у меня с Мадридом. Прости, чувак, ты невероятный, но... А потом вы встречаете парня, обычного, никакого не мачо, никакую не завидную партию, денег у него не много, поклонницы не рыдают под дверью, но с первого взгляда понимаете, это оно, яркое, настоящее, с бабочками в животе... Так у нас получилось с Лиссабоном.
По Лиссабону бродили студенты консерватории и пели. Вот вы приезжаете в чудесный морской город, вдыхаете соленый воздух, плутаете по петлистым, извилистым улочкам в поисках отеля, а вам навстречу музыканты, с гитарами и трубами, шумные и улыбчивые, целая толпа. И эта самая толпа разбредается потом по ресторанчикам, которых превеликое множество, бросает инструменты и неистово болеет за какую-то футбольную команду. Нормальные такие. Сидят на улице и смотрят футбол. В крошечном уютном отеле приветливый персонал. Но не приветливый, как в десятках других гостиниц - потому что так положено - реально теплые, приятные люди. Вкусно и дешево. У порто вкус дошаба. Рыба, рыба, рыба и... что-то знакомое на прилавке в патиссерии на Россио. Я не верю своим глазам - "простите, это... ната?". Вожделенная коробочка в руках, донести бы гостиницы.
Лиссабон - сказка, Алфама, Торговая площадь и "бульвар", Байша и ночной Баирро Алто. Усталости нет, мышцы гудят и не хватает дыхания, но ты не останавливаешься, ты бредешь, бродишь, петляешь по змеистым изгибам города, в котором впервые, но по ощущениям бывала не раз.
На Руа Гаррет есть старейшее кафе A Brasileira, среди столиков памятник поэту Фернанду Пессоа, тут собирается творческая тусовка, писатели, художники и прочая нечисть. Конечно, я там был, мед-пиво... в смысле, самую невероятную на свете "джинджинью", дорогущую по лиссабонским меркам, целых шесть евро за бокал.
Пока гуляешь по Шиаду (вокруг А Бразилейры), то и дело слышны звуки фадо. Хотели закончить мой день рождения в Pastel do Fado, потом передумали и пошли в A Severa, мест не оказалось.
Но прежде...
- Который час?
- Без одной минуты восемь.
- Так. А в Баку который час?
- Без одной минуты двенадцать.
- А сейчас который час?
- Восемь.
- Поздравляю!
- С чем?
В ночь с 15 на 16 молодежный ресторанчик Navegadoors, где играет живая музыка, публика больше из местных, и подают напитки в аквариумах. Попробовала замечательную пиццу с pata negra и суши с капустным листом. Мне пели хяппиберздей, я смотрела на смеющихся друзей, отвечала на шквал сообщений в фейсбуке и вотсаппе, и никак не могла понять, сегодня уже сегодня, еще вчера или уже завтра.
Потом было утро в Pastelaria Sui;a (которую мы почему-то упорно называли "сучкой") - невкусный чизбургер, но красиво вокруг. Еще бродяги и попрошайки, жирные неповоротливые голуби и, похожие на индюшек, чайки.
Уличные музыканты - всюду музыка, музыка, музыка, музыка, музыка, музыка. И я бесконечно снимаю видео, чтоб разделить с близкими, отослать фрагменты счастья через тысячи километров по вотсаппу.
Позже прогулка по магазинам, купила себе яркие кроссовки и ожерелье, солнце - впервые на моей памяти в день рождения небо такое сумасшедше лазурное.
Вернулась в гостиницу передохнуть, ответить на поздравления, в дверь постучали... Букет из розовых пионов, роз и гербер от пожелавшего остаться неизвестным (пока ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность).
А потом мы переплыли Тежу... Лиссабон был выбран неспроста - достижение возраста Христа нужно праздновать с Кришту Реи, второй огромной статуей (первая в Рио). Алмада - городок напротив, что-то вроде нашего Нардарана. На счастье, именно 16го дороги были парализованы из-за забастовки, и к Христу пришлось топать пешком. Час с лишним. По городу с суровыми хмурыми португальскими um pescador-ами.
Отдельной главой - церкви, от собора Се до Igreja de Nossa Senhora dos Martires. Я не мудрствую в молитвах и, зажигая свечи, прошу простых земных вещей. В храме Кришту Реи случилось мистическое совпадение, внезапно обнаружила всюду надпись Фатима (это городок в Португалии, известный чудесами, куда льются нескончаемые потоки католических паломников). Для меня произошедшее послужило знаком, просто знаю чье это имя.
Влюбившись без памяти в Лиссабон, я решила забросать его двадцатикопеечными монетами. Во всех близлежащих фонтанах отныне есть наша национальная валюта. На Кришту Реи тоже решила совершить сей обряд, до океана/реки Тежу копейки, конечно, долететь не могли, просто выкинули с башни. Две из трех были найдены, как только спустились. Кому-то все же суждено вернуться. ;-)
101 автобус до пристани. Притопали к остановке, где уже сидели несколько испуганных японских теток и пухленький старичок. Четыре евро и домчу с ветерком - дядечка оказался таксистом, мы радостно согласились. Тут же принялся расспрашивать, откуда и кто. Отвечаем. И тут стратегическая ошибка. Объясняем где Азербайджан. Бдыщ, при слове Раша, старик начинает то и дело похлопывать подругу, которой не повезло оказаться впереди, по ноге, явно так, с двусмысленным, харрасментовским подтекстом. Она убирает руку, старичок снова переходит в наступление. Представился даже, Жоакином. Глазки масляные, губы слюнявые - не жалко придушить колготками, прямо за водительским креслом сижу.
И тут спасительная мысль, решаю вступить в диалог "Ноу, ноу! Азербажан - ноу Раша! Туркийе, Иран, маслим, ислам!"
Я делаю паузу, бью себя кулаком в грудь и зловеще прибавляю "Аллаху акбар!"
Жоакин малость прифигел, потом сопоставил, что везет меня, блондинку в кожаных штанах и казаках с шипами, от статуи Христа, и прифигел еще больше. Правда, к подруге приставать не перестал, на прощание даже просил поцеловать его. Умпешкадор.
О Лиссабоне можно до бесконечности. Каждую минуту всплывает новое, переплетается с другими воспоминаниями - вкус "наты", запах рыбы, гитарист на берегу, паром до Алмады, йеллоу бас и они, неуловимые вертлявые трамвайчики.
Отдельной главой - полицейские. Я считаю, португальские полицейские проходят специальный кастинг. Или некрасивых полицейских топят в Тежу.
Это как нонсенс с проститутками в Мадриде. Одеты порой так скромно, что невольно задумываешься - многие бакинки приходят в куда более откровенных нарядах в офисы аудиторских и нефтяных компаний.
Мадрид снова встретил невозмутимой красотой, мощью, величием. Тот самый блистательный ухажер с недоверием всматривался в мое влюбленное лицо - "и на него, на этого шалопая-рыбака, ты меня променяла? Меня?!". Тогда, терзаемая чувством вины, я обошла его весь, дошла пешком до конечной остановки метро и вернулась к Sol, в самый центр, в гостиницу. Мадрид кормил - равнодушную к мясным блюдам - неописуемо нежными стейками, жаркое и паштетами. Мадрид угостил самым лучшим на свете горячим шоколадом с чуррос в старейшей шоколатерии города San Gines. А на рынке Сан Мигель после пары тапас, которыми я отчаялась наесться, мне удалось попробовать "косидо", космически вкусное мясное рагу с нутом, зеленью и овощами.
И все равно... Я скучаю по Лиссабону. Eu te amo, Lisboa, te amo tanto.
Вне просветления
Сквозь медитации и самопознание, приняв жизнь, как звено непрерывной сансары, не прерывая духовного роста, вплоть до акселерации, они верно шагают к просветлению, где нет влюбленности, умопомрачения страстей, только ровная безусловная любовь к Богу и Вселенной без малейшего желания получить что-либо взамен.
Она стоит перед зеркалом и решает, что надеть на первую встречу. Шелковое платье и высокие каблуки - слишком нарядно, словно ради него, а она ведь просто согласилась, просто посидеть в кафе, просто пара свободных часов, просто повседневно поболтать, просто о творчестве Пелевина. В драных джинсах перебор - в них не видны ноги. Уложить волосы в парикмахерской? Нет, не надо, попроще, небрежно. Да, небрежно в самый раз. А если не шелковое платье? Черное мрачно. Вот это вот в цветочек слишком закрытое, а бордовое слишком короткое.
Она придет вовремя или чуть позже. Он держится непринужденно, но бормочет какую-то белиберду. Она тоже бормочет белиберду. И оба одновременно думают "интересно, я не очень глупо выгляжу?". Тут ведь главное - изо всех сил изображать хищную расслабленность, щурить глаза, острить (и победоносно наблюдать реакцию на свои остроты, шутки, колкости - в поединке равных нет победителей). А потом вторая встреча, третья, пятая, восьмая. Они все удивляются "как? я ей/ему разве не рассказывал(а)?", и рассказывать почему-то не лень, и не скучно слушать о каком-нибудь Рейкьявике или Пекине. Расходятся по домам и тут же пишут друг другу в вотсапп, вот уже попрощались... Вдруг он звонит и говорит что-то вроде "захотелось пожелать тебе спокойной ночи". Она вешает трубку и улыбается. И "доброе утро", и "ну, как твой день", и "что делаешь", песни-фотографии. Вечером они гуляют по набережной, она смеется, болтает без умолку, а сама сердито думает "этот болван сегодня тоже не решится меня поцеловать?". Они так искренне стараются казаться лучше, чем есть. И все еще будет - первые прикосновения, первый поцелуй, и впервые, когда полуприкрытые веки дрогнут, и ... как там у Хемингуэя?
«Потом был запах примятого вереска, и колкие изломы стеблей у нее под головой, и яркие солнечные блики на ее сомкнутых веках, и казалось, он на всю жизнь запомнит изгиб ее шеи, когда она лежала, запрокинув голову в вереск, и ее чуть-чуть шевелившиеся губы, и дрожание ресниц на веках, плотно сомкнутых, чтобы не видеть солнца и ничего не видеть, и мир для нее тогда был красный, оранжевый, золотисто-желтый от солнца, проникавшего сквозь сомкнутые веки, и такого же цвета было все — полнота, обладание, радость, — все такого же цвета, все в такой же яркой слепоте. А для него был путь во мраке, который вел никуда, и только никуда, и опять никуда, и еще, и еще, и снова никуда, локти вдавлены в землю, и опять никуда, и беспредельно, безвыходно, вечно никуда, и уже больше нет сил, и снова никуда, и нестерпимо, и еще, и еще, и еще, и снова никуда, и вдруг в неожиданном, в жгучем, в последнем весь мрак разлетелся и время застыло, и только они двое существовали в неподвижном остановившемся времени, и земля под ними качнулась и поплыла.»
Первые ссоры, первые жалобы, примирения, решения, ревность, глупости и много всего пережитого вдвоем.
Ради этого примитивного, банального, такого плотского и земного ощущения новизны, ради восставшей из пепла веры в невозможное, стоит отказаться от чтения сагуна-мантр, поиска первопричины бытия и погружения в общий котел вечного знания.
Синдром Белоснежки
Чем старше становится половозрелая особь, тем больше накапливается опыта, и, даже без учета наработанной легкости, закрытых гештальтов и умения владеть своим сознанием, остается негативный багаж неудовлетворенности.
Проще говоря, в памяти сохраняются несбывшиеся ожидания, потрясения, неудачи; и даже нивелированные ситуации, от которых когда-то вам было не очень комфортно, пусть и архивируются, помещаются в папку, которая в папке, которая в другой папке на забытой в ящике стола флешке - они все еще есть. Где-то там в какой-то точке на временной прямой - все еще существуют. Это продолжается вплоть до того момента, как внутреннее пространство не заполняется абсолютно новыми эмоциями, новыми впечатлениями, ощущениями.
Подсознательно Белоснежка ждет, что, гремя сбруей, на вороном иноходце прискачет ковбой с револьвером смит-энд-вессон и, не выплевывая зубочистки, скажет "хватает дрыхнуть, детка, пора в пампасы".
Ожидание того, что кто-то озаботится пробуждением Белоснежки - и видится выходом. В принципе, частично им и является. Белоснежка ловко усаживается в седло, переезжает в какой-нибудь Нью-Мексико, и решает париться по совсем новым причинам. Воспоминания о прошлом отходят на задний план, ибо ковбой начинает пропадать в барах, грабить дилижансы и заводит незначительные интрижки с парой индейских скво. А ты, Белоснежка, сиди вечерами, гадай, где его носит, и на месте ли скальп. Есть масса других сублимационных вариантов покинуть стеклянный гроб, построенный семью гномами, но все они крайне длительные и сложные в исполнении. С детства в наши головы вдалбливалось, за спасение Белоснежки ответственен спаситель, не важно, кем он представился - ковбоем, рыцарем, Шреком или Мессией. Так и получается, от гномов неминуемо в пампасы.
Немного о психоанализе
Раньше, в стародавние времена, до нашей эры, а эра наша началась не так давно, но все это лирика... Так вот, раньше я страдала комплексом психоаналитика-кретина (пихоаналитики вовсе не всегда кретины, если что, но тоже случается). Психоаналитики-кретины, далее П-К, это особая каста. П-К редко умеет спрашивать в лоб, в лоб же говорить то, чего хочет, не хочет, объяснять и требовать объяснений. Он просто всегда сам находит ответы на свои вопросы.
Если вы, к примеру, влетите к нему в кабинет в костюме плюшевого динозаврика, вышвырнете в окно его лаптоп и спляшете джигу на столе, П-К и не подумает треснуть вас по кумполу и поинтересоваться wtf. Ни в коем случае, он дождется, пока вы удалитесь, и начнет искать объяснение вашему поступку. Он задумается о фрустрации, что охватила вас возможно позавчера, когда вы столкнулись с П-К на оживленной улице, а в руках у него был недоеденный пломбир. П-К задастся вопросом, мог ли пломбир спровоцировать пробуждение детской травмы, полузабытый стресс, полученный в первом классе, когда толстая девочка-восьмиклассница отняла у вас мороженное. Мог ли образ дебелой восьмиклассницы наложиться на воспоминание о тучной матушке вашей университетской пассии, которая послужила косвенной причиной одной из ссор в первые три месяца, что вы встречались, а в дальнейшем детонировала болезненный разрыв отношений. Могло ли воспоминание о том расставании, что произошло аккурат к окончанию игры Ливерпуль-Милан в каком-то там мохнатом году, вызвать невольные аллюзии с музыкой Верди, которую вы давеча прослушивали в машине, и пусть это была "Травиата", но мы-то знаем, конечно же, что старик Джузеппе написал оперу "Аида", а ведь именно так звали вашу первую супругу. Гештальт, оставшийся в вас после развода с Аидой не мог не наслоиться на романтические воспоминания о первом поцелуе, что случился у вас с ней на заднем ряду кинотеатра, когда на экраны только вышел "Парк Юркского периода". А тут еще это Дино-шоу в Баку в Экспо-центре... Разгадка ясна.
Это было замечательное время. Теперь все примитивно. Вы врываетесь в костюме динозаврика, я сразу бью вас тяжелым по голове. Никакого креатива, никакого полета фантазии, только хардкор, только сотрясение мозга.
PS: возможно, при удачном стечении обстоятельств, я сама же буду прикладывать лед к вашей макушке и даже позвоню в Медиклаб.
Yesterday is history. Tomorrow is a mystery.
В семнадцать все было просто - впереди неограниченный лимит всего, чего хочешь. Твори, наломай дров, заделайся кем-то, передумай, снова наломай, снова твори. В те далекие времена пары недель после знакомства было достаточно для того, чтоб согласиться встречаться. Рассказы о прошлом воспринимались, как нечто невообразимо крутое. Ну, редкой девчонке хотелось тусить с мальчиком, у которого нет за плечами романа. Романы, о которых мальчики рассказывали, были будто из одной книжки считаны - "она старше, замужем/не замужем, он приходит к ней домой, у нее шелковый халат/она замотана в короткое белое полотенце, его друзья даже не догадываются, она его очень любит, но, "увымоймальчик", должна уехать/выйти замуж/решительно прервать их романтические отношения" и т.д. Где они всех этих педофилок находили - теряюсь в догадках, но, если бы кто вел статистику по этим рассказам, на каждого половозрелого школьника приходилось по две-три особи почти бальзаковского возраста.
Пожалуй, та полудетская пора - единственная, когда можно было выслушивать о прошлом восхищенно и с интересом.
Уже через несколько лет тема "экс-" становится последней из того, что вашей женщине хотелось бы знать в деталях. Дело в том, что каждый третий мужчина в наш непростой век, страдает так называемым "синдромом чучельника". Чучельники - это люди, умеющие любить чисто и неистово. Но с некоторым оттенком некрофилии. Проще говоря, пока отношения, подобно маленькому игривому котенку, существуют в их жизни, они мечтают их, как того самого котенка, утопить в ведре. Как только котенок мертв, они возводят руки к небу, мастерят чучелко и вот, культ поклонения: на алтаре дохлый кот со стеклянными глазами и тушку его, набитую опилками, можно обливать слезами умиления, ничуть не страшась таких неприятных вещей, как ответственность, забота, определение статуса и прочих женитьб. Чучелко котенка всегда в более выигрышном положении - оно не изменит, не устроит скандала, не возмутится, ничего не потребует, оно уже навсегда есть, застывшее сталактитом в недрах памяти. Его можно доставать, стряхивать пыль, любоваться, прокручивать в воспоминаниях какие-то трогательные моменты, снова обливаться слезами, и ставить на место. Хоть на месяц, хоть на год.
Чучелко священно. А новый живой котенок - нет.
Оттого с годами людям все сложнее - как поймешь, есть там чучелко на антресолях или давно уже пусто? Никому не хочется быть той самой героиней фильма, что сидит рядом с главным героем, он ее нежно целует, слышит "их мелодию", и взгляд его туманится на доли секунды, флешбеками - вот он идет с "чучелком" по городу, они смеются, он кормит ее из своей тарелки, занимается любовью, бдыщ.. Он снова переводит взгляд на ту, что рядом, и говорит ей "потанцуем?". И она, дура, танцует с ним, не зная, что есть сакральное, набитое опилками, побитое местами молью... Другое дело, что танцующая, если она не по-пионерски юна, тоже имеет все шансы быть чьим-то чучелком, что не меняет незавидности ее приземленно-второстепенной роли в этой трагической чучельной лавстори.
С женщинами проще - они не держат чучел. Было-сплыло. Максимум желают выпотрошить кишки кому-то, кто не совсем тактично прошелся по их судьбе., Но вот культ поклонения с дальнейшим смакованием воспоминаний присутствует у мизерного процента опрошенных, остальные предпочитают окунаться в новое, терзаясь комплексом вины. Это первейший показатель того, что плотину прорвало - желание отрицать себе самой присутствие в жизни кого-то прежде.
А потом, наверное, правда, становится не важно. Возвращаются заводские настройки и - с чистого листа; а если свернуть этот чистый лист самолетиком, на нем спокойно можно улететь. Куда-то. В лето. Или в осень. Или в NY, в конце концов.
А оно мне надо?
Однажды один друг ответил мне "все просто, я перестал погружаться в рассуждения, писать сценарии, по которым что-то может случиться в дальнейшем, я стал совершать поступки и обдумывать только простые, очень земные вещи". Разговор наш касался довольно серьезных жизненных перипетий, и годом раньше он сидел со мной в кофейне, комкал салфетку и бормотал себе под нос о том, что он сможет, чего не сможет. Я наблюдала за его метаниями, попивая свой каппучино, и пыталась что-то советовать. На мои рациональные предложения он широко распахивал глаза, мотал головой, мычал и снова принимался за мантру о невозможности. Его ситуация ничем не отличалась от тысячи похожих из фильмов и книг, да и метания его были типичны для мужчины средних лет с редеющей шевелюрой, но в отчаянно молодежной футболке. Мне казалось, я никогда не пойму этих прыжков на месте.
Когда мы принимаем решения, которые кардинально меняют привычный уклад бытия, не стоит ждать, что с первых дней на нас обрушится радость новизны. Наоборот. Оставив работу, на которой все было удобно - и кресло, и плитки линдт в нижнем ящике стола, и кружка с трещинкой по краю - не ждите, что на новом месте вам не захочется послать все и всех к черту, период даже простой адаптации (что уж говорить об успехах и комфорте) займет не мало времени, и время это будет наполнено стрессовыми ситуациями, нервотрепкой, подсознательными сожалениями об уходе (вы их будете душить на корню, но они все равно вас втихую настигнут). Оставив отношения, вы тоже не сразу погрузитесь в зефирную негу, страстные ночи и беззаботный расколбас. Вас будет раздражать новый, пусть и дорогой сердцу, но не привычный еще человек рядом. Обещаю, вы не раз поймаете себя на мысли "что я вообще тут делаю?", сидя с ним/ней на одном диване, и ваша память услужливо воспроизведет уют прежнего решительно оставленного за бортом, когда-то понятого и удобного, словно стертые тапки - в них вроде и дыра, и подошва раскрошилась, но как-то вот свои очень что ли.
Вас будет преследовать дискомфорт при отъезде в другую страну, в другой город, и хорошее будет непременно перемешиваться с плохим. Неизбежно.
Услышав от бойфренда фразу о переезде в его будущую квартиру, моя знакомая впала в ступор. Еще вчера она планировала с ним будущее, с олигофреничной улыбкой смотрела вдаль, мечтая о совместных детях и завтраках в постели, и вдруг - ба-бамс, реальность.
Паника - это самое блеклое описание ощущений, что охватывают вас при принятии подобных решений. Чем вы креативнее, тем больше сценариев с несчастливой концовкой выдает ваш мозг. Вот вы уже съехались, а у вас за плечами, например, брак, ребенок или какие еще армагеддоны, и промазать в очередной раз - как-то не с руки. Ага, значит, вот вы съехались, все уже в курсе, что вы съехались, а он оказался кухонным деспотом - ест только определенные продукты и попробуй разогрей ему вчерашний плов, закатит скандал, уйдет ужинать к маме. Или у него не сложится с вашим ребенком, если таковой имеется, или у вас не сложится с его - мозг выдает картинки одну страшнее другой: ваше вероятное чадо отшлепано посторонним дядькой, его вероятное чадо вылило ваши духи в унитаз и уговорило Тузика нассать в новые туфельки. Или нет у вас детей, ок, но вдруг он скес, жмот и жлоб в быту, и средство для мытья посуды предложит покупать самое дешевое, про домработницу скажет "вот в былые времена женщины и по дому успевали, и на работе с 9 до 6"? А вдруг он изменять начнет самым хамским образом - с соседкой по лестничной площадке? А вдруг он не поладит с родителями? А вдруг вы не поладите? А вдруг с ним просто станет скучно, вас начнет раздражать как он чавкает, оставляет по углам яблочные огрызки и, боже-боже, раскидывает носки? Носки? Катастрофа, у него же есть грязные носки! Трусы! Сорочки! И он каждое утро будет видеть вашу заспанную ненакрашенную физиономию? И однажды в списке покупок вы невзначай укажете "always night - 2 шт."? Вдруг он заведет собаку, а вы не хотите собаку. Но вам придется жить с этой несносной псиной, опрыскивать его фронтлайном, мыть ему лапы по возвращению с прогулки? Леденящий ужас охватывает при мысли об этом, правда?
Мой друг давно и отчаянно рвался переехать в одну из стран шенгенской зоны. Ездил туда на отдых, присматривал квартиры, искал работу. Вяло так искал, с ощущением сладостной несбыточности. И вдруг случилось страшное, ему позвонили, вызвали на интервью и предложили хорошую позицию в хорошей компании. Он-то поехал, но как вы ходите по новому городу? Даже если бывали тут прежде туристом? Как осознаете, что вам тут жить? Потом понимаете, что окружающие вас горожане - законные владельцы, хозяева, а вы так, приезжий, чужак. Но обратно не получится, потому что рвались же, боролись, утверждали, что это ваша цель. Нелогично как-то. Да и цель прежняя, но почему-то при достижении не так сладко, как думалось.
И вы произносите... Смотрите в зеркало, сжимая в руке зубную щетку. И произносите. Мысленно. Или вслух.
- А оно мне надо?
И с вероятностью 99.9% - надо. Иначе мысль об этом не пришла бы в вашу голову, если бы вас устраивало настоящее, она бы просто не появилась.
Радует лишь одно, о ваших терзаниях, возможно, никто никогда не догадается. И после десятка ваших радостных фотографий в соцсетях и бодрых статусов с многообразными чек-инами, кто-то в своем рассказе, подбадривая нерешительного собеседника, приведет вас в пример. Скорее всего, так и будет.
Memento
Когда умру,
схороните меня с гитарой
в речном песке.
Когда умру...
В апельсиновой роще старой,
в любом цветке.
Когда умру,
буду флюгером я на крыше,
на ветру.
Тише...
когда умру!
Ф.Лорка
Все продумано - за пару дней случился несчастный случай, унесший жизни, мою и моих близких. У подруг было время подобрать себе черные кружевные платья и определиться с меню поминок, а у Того, Кто Рядом (далее ТКР) - установить камеры и микрофоны.
- Ты у меня совсем чокнутая, - ворчит ТКР, сидя рядом, в комнате с неприличным количеством экранов; перед нами режиссер монтажа в наушниках, мы переговариваемся шепотом.
- Кто выступил против фуршета? - сокрушаюсь я, - Я ведь не просила дом периньон к плову, но можно было бы как-нибудь по-оригинальней. Я же хотела большой зал, стены с фотографиями из моего фейсбука, траурных официантов, а не банально, как у всех, палатку. Дресс-код смарт кажуал, в конце концов.
ТКР смеется, качает головой и обещает организовать настоящие похороны, лет через семьдесят, строго по написанному мной сценарию.
В палатке рассаживаются мои подруги. Я отмечаю про себя, что они неплохо одеты, и мысленно благодарю за отсутствие селфи. На моей стене в фб появляются печальные сообщения.
- Усильте звук пятого микрофона, - восклицаю я.
ТКР говорит что-то в мобильник, и у кучки растерянных мужчин на улице начинает кружить молодой человек в штатском, в руках у него поднос с пустыми армуду. Наконец, я могу расслышать не обрывки, а четкий разговор.
После классических, ожидаемых фраз о молодости, красоте, уме, порядочности и прочих качествах, которые при жизни были упомянуты от силы раз и с одолжением, они заговаривают о текстах.
- Я до сих пор храню ее смски, - произносит тот, кому в минуты душевного неспокойствия, в каком-то мохнатом году, я отсылала четыре сообщения в одном, и тут же поясняет - На старом телефоне.
- Со временем я научился даже не читать то, что она писала, когда злилась, - врет второй и все же добавляет после паузы, - Но я перечитывал это, позже.
- Можно было бы издать нашу переписку, - то ли шутит, то ли обдумывает бизнес-план третий.
Я перевожу взгляд на Того, Кто Рядом - он единственный постиг простую истину, просто перезванивать, когда количество посланных строк переваливало за пять.
На кладбище женщинам нельзя. Однако, самые близкие решаются проводить меня в последний путь.
- Третья камера! Четвертый микрофон! Поправьте восьмую! - мы снимаем замечательное кино.
- Слушай, как теперь мой фейсбук и блог? - я кладу голову на плечо ТКР, - А книжки?
- Книжки можешь писать, - ТКР целует меня в висок, - Скажем, что это найденные после твоей смерти рукописи. А вот с фейсбуком (в его голосе, и мне это не показалось, звучат знакомые радостные нотки) придется распрощаться.
На экране одна из моих приятельниц многозначительно поправляет бретельку лифчика, посматривая на второго из сокрушавшихся вотсапп-реципиентов.
Ни одного букета тюльпанов, ни одной корзины пионов - годы переписки с упоминанием любимых цветов так и не принесли никакого результата.
- Я ненавижу гвоздики, - жалуюсь я ТКР, и он просит приблизить одну из камер. На земле появляются плитки шоколада. Как и при жизни, услышавшие однажды, что я люблю линдт, они настойчиво продолжают его приносить. Но, как и при жизни, почему-то ментоловый, который я никогда не упоминала в списке любимых, и, откровенно говоря, терпеть ненавижу.
Еще какое-то время мы вслушиваемся в разговоры на кладбище, в палатках, в машинах, всматриваемся в лица, пытаясь определить степень и подлинность скорби, а потом выходим из монтажной.
Завтра в это время мы будем на Хибакоа. Я буду потягивать коктейль из трубочки и привыкать откликаться на имя Агнешка. Агнешка Моралес - мой отец из Боготы, а мать родилась в Варшаве. Моему сыну Майклу пять, он сидит рядом на песке, строит башню. Того, Кто Рядом отныне зовут Максом - просто чтоб не отходить от литературных традиций. Я лежу на пляже, всматриваюсь в линию горизонта, где океан спорит синевой с небом, у меня нет мобильного, у меня нет планшета, у меня нет ноутбука. Все это появится двумя неделями позже, в Чикаго, в городе, куда я однажды не поехала учиться в университет. Агнешке Моралес поменьше лет, и ей не в лом подать документы снова...
Женщины любят негодяев
...Но не мерзавцев.
Кто такой негодяй? Негодяй любит приврать, совершает не самые правильные поступки, использует женщин, конечно, но никогда не подвергнет их какому-либо риску. Он умеет радовать, умеет смешить, но не умеет выносить мозг. Представить себе негодяя, выносящего мозг, фрустрирующего или раскачивающегося на маятнике собственных сомнений, не получится.
Сравнивать негодяев с мерзавцами это как сравнить Геккельбери Финна с Ганнибалом Лектором. В любом обаятельном мужчине есть что-то такое притягательно негодяйское, не сильно опасное, но чреватое разочарованиями. Негодяй может быть умен, образован, но никогда не относится к тому вечно жадному до истины типу интеллектуалов, что своим алчущим смысла жизни мышлением эту самую жизнь часто пропускает, как сюжетную линию фильма. Проще говоря, пока вы мучаетесь выбором "как", они уже давно и так, и этак.
Негодяев прощают. Ни один негодяй не застынет в позе сомневающегося мангуста перед коброй, если нужно будет принять решение, не станет метаться между различными вариантами исхода, сценариями грядущего и наслаивать алгоритмические цепочки. Решения принимаются быстро, женщина ставится перед фактом, мнение ее учитывается в качестве незначительной погрешности.
В паре с негодяем сложно, неверен. Без особых угрызений совести, конечно, ибо негодяй искренне полагает, что ничего особо дурного не делает, так - озорничает. Концентрат этого чудесного психотипа - все-таки перебор. Идеальные пропорции - когда негодяйства в мужчине не выше 50%, с таким индивидом вполне возможно комфортно сосуществовать, весело проводить время и завести здоровое потомство. В качестве приятных дополнительных деталей - негодяи скорее моты (оттого вас вряд ли устроит концентрат, лучше остановить свой выбор на растворе), чем жмоты.
В качестве неприятных деталей - склонны к самолюбованию, эгоистичны, редко вникают в ваши сомнения, метания, фрустрации, депрессии и кризисы, обозначая все перечисленное кратким "опять пмс?", попытки заговорить с ними о бренности всего сущего пресекают на корню, не страдают острой формой романтичности. Нет, он снимет столик в ресторане, он купит вам платье и туфли, белье, и, наверное, цветы, но не ждите стихов, отрывков из фильмов, песен и путешествий на воздушном шаре. Нельзя отнести к мизогинам (так нынче обзывают по-научному женоненавистников), но гендерный шовинизм в незначительных промилле все же присутствует, чаще отражается в безобидном "бабы - дуры", очень редко и не всерьез в "бабы - стервы".
Повторяю, неверен. Но совсем не Бузыкин.
Между вами и деловой встречей - выберет деловую встречу. Я бы даже сказала, умудрится поехать в командировку, захватив вас, убежденную в том, что вам устроили увеселительную прогулку. Если расстанетесь, ваше чучелко не водрузится на антресоль, скорее сохранятся теплые дружеские, почти родственные, отношения. Если не расстанетесь, то, овдовев в итоге, имеете огромные шансы встретить на похоронах немало миловидных искренне скорбящих дам.
Женщины любят лузеров
... продолжим тему
Если вы думаете, что лузеры являются в женские судьбы с трагическим вступлением вроде "Здравствуйте, Клотильда, я неудачник, слабак и безответственный упырь, буду изводить вас своим садистическим нытьем и звонкими истериками. Повальсируем?", вы жестоко ошибаетесь. Ничего подобного. Знакомятся дамы с приятными во всех отношениях молодыми человеками, соглашаются попить кофе и всяческих глинтвейнов. В общем, поначалу ничего криминального, даже приятно. Ибо, чтоб дама дошла до кондиции, когда она от лузера не сбежит, ее, даму, надо элементарно приручить.
Я опущу подробности конфетно-букетных страстей, первый поцелуй и прочие уединения. Но уже на этой стадии лузеры начинают осторожно, еле слышно подвывать. Однако, еще далеко впереди любимое многими "я так несчастен, Оля(с)" - когда внезапный искренний монолог будет устремлен куда-то в узоры гобелена/щель в паркете/погасшую люстру, голос будет подрагивать, а ставшая в миг безвольной рука ляжет на ваше колено. Он переведет горящий взгляд на вас лишь однажды, когда вы изумленная, кусая губы, сдерживая рыдания, станете бормотать что-то вроде "я с тобой/я не уйду/я тебя не брошууу" и покачает головой. Бросаться в порыве на грудь бессмысленно, совершенно без притворства в этот момент ему будет просто не до вас.
Иной девушке полюбить нормального парня, с нормальными недостатками, непростым, но обычным характером, как-то даже и непривычно. Он ей "ты мне нравишься", она в полной прострации, он ей "я в тебя влюблен", она и вовсе в шоке - человек вещи своими именами называет, планы четкие строит. И не несчастен.
То есть у него были прежде отношения, расставания, разводы даже, но он почему-то каким-то нахальным образом не несчастен. Может, конечно, за бокалом вина рассказать об этом периоде, но совершенно спокойно, как книжку пересказать или фильм, только лишь со своим участием. Тогда девушка ему изумленно "так что же, у тебя и проблем серьезных нет?" - Может и нет, конечно. А могут иметь место быть. И ни слезинки. Девушка домой со свидания придет и тут же подруге позвонит "понимаешь, ну, не нравится он мне".
Сегодня он уже знает, куда вы завтра пойдете, билеты на концерт/спектакль/в кино купил. Даже планы на Новый Год строит. Как такого полюбишь? За что его спокойную, уверенную физиономию жалеть-то? Он же, гад, даже не заболеет ничем "таинственно опасным" (между тем, у лузера должна проявиться the болезнь - толком неопределенное заболевание, способное в течение краткого мига унести его печальную жизнь), чтоб примчаться к нему в больницу, ледяными пальцами гладить по лицу, обливаться слезами и шептать "только не умирай". Здоров как бык. Даже если и не совсем, то отмахивается, и с температурой в спортзал может пойти. Вообще хам. Никакой, понимаете ли, драмы.
Но однажды она звонит подружке вечером и забывает пожаловаться на то, что он ей как-то совсем-совсем "нуникак". Потом она сидит где-то в кафе, и вдруг понимает, что рассказывает его шутки, а это слово-паразит, которое идиотское и бесит ее, оно прицепилось, раздражало вроде, но теперь вдруг такое свое. И еще она слушает песни, которые он ей послал. Ну, и фильм скачала. Фильм ей, правда, не понравился. Но теперь она понимает, откуда это дурацкое слово-паразит - на самом деле, забавно.
Вот и получается, и это не фантастика, как у нормальных людей.
Это новое - какое-то безболезненное, в нем нет поэтичности, нарывающие сгустки не рвутся в груди, и притяжение не вопреки, а такое, словно без тактильного контакта, соприкосновения с этим человеком - легкий дискомфорт и нарастающее чувство голодания.
А вообще все относительно. Лузеры, между прочим, тоже люди, надо же их кому-то жалеть. Даешь каждому лузеру по донору!
Tops and bottoms
Одна из самых распространенных ошибок, как мне кажется, совершаемая именно в том возрасте, когда пионерская зорька уже отыграла, а до ботокса плясать и плясать, это - попытка трансформировать свою еще не успевшую окаменеть личность.
Ну, это как из не подсохшего еще глиняного горшка внезапно начать лепить вертолет. Вероятность того, что у вас получится, хоть и брезжит в неопределенном грядущем, но, по чесноку, ничтожно мала.
В качестве примера расскажу историю, случившуюся с моими знакомыми.
Жила-была девочка, назовем ее, например Шарлоттой, чтоб вы не искали аллюзий в моем фб-френдлисте. Шарлотта с раннего детства была довольно самостоятельна, избалована взрослыми, словно инфанта, имела свою точку зрения и подчинялась разве только букве закона, своему пап; и изредка маменьке.
В поздний пубертатный период определилась ее гендерная роль в потенциальной паре. Шарлотта безусловно могла быть либо явным лидером, либо партнером, но с менеджер-режиссерскими полномочиями. Такой тип поведения в отношениях я часто определяю именно словом "режиссер", и не потому что человек полностью определяет и предсказывает течение романа, а потому что чаще дает распоряжения, сидя в кресле с надписью Spielberg, возлагая на второго в паре исполнительные функции.
Это ничуть не рабовладельческая схема, настоящее партнерство, однако, субординационно такой человек никогда не может быть ведомым. Это либо ведущий, либо, при удачном стечении обстоятельств, шагающий рядом. Из шагающего рядом Шарлотта периодически становилась ведущей, затем возвращала в отношения равноправие. Степень ее давления варьировалась от внешних факторов и готовности партнера прогибаться. Конечно же, речь сейчас отнюдь не об открываемых дверях, цветах и смсках со списком необходимых покупок. Бытовые аспекты при таком раскладе рассматриваются вторично.
И вот однажды Шарлотте, как раз в период одиночества и вытекающего из него самокопания, надоело доминировать. Яжедевочка, вспомнила она, и стала мечтать о том, как в ее жизнь ворвется некто сильный, брутальный, этакий благородный повелитель.
Как это часто бывает в историях о ментальном БДСМ, Шарлотте тут же встретился Гюнтер (надо ведь вас как-то поразвлечь оригинальными именами). Гюнтер же, напротив, с самого детства находился в положении подчиненного, беспрекословное следование воле обоих или одного из родителей, подспудное желание дослужиться до похвалы и поощрения. Если Шарлотта в любом коллективе, начиная со школьных лет, внезапно не становилась единственным идейным лидером, то удачно сплачивала вокруг себя единомышленников, а с другими лидерами либо вступала в конфликт, либо умудрялась наладить дипломатические отношения. Гюнтер - частенько попадал в подгруппу аутсайдеров.
В гендерном раскладе Гюнтеру, и это предсказуемо, доставалась роль либо боттом-подчиненного, либо партнера-исполнителя. Мы снова откладываем в сторону бытовую часть взаимоотношений, и не касаемся даже либидо (хотя, в таких парах приоритетны предпочтения именно режиссера, и именно режиссер, пусть и не явно, формирует то, что в дальнейшем оба принимают за гармонию в интимных отношениях). Гюнтер не отвечал за креативную сторону союза, он лишь участвовал в реализации, мог быть соавтором сценария и вторым режиссером. Не стоит представлять послушного мальчика в наморднике, которым повелевает госпожа в кожаном корсете. Такие процессы редко утрированы внешне, это подводные течения.
К моменту встречи с Шарлоттой Гюнтер тоже усомнился в том, что он жил прежде по верным лекалам.
И вот Шарлотта-режиссер, возжелавшая стать исполнителем, встречает Гюнтера-исполнителя, возжелавшего стать режиссером. Поначалу это просто праздник какой-то, Шарлотта послушна, Гюнтер деспотичен, они влюбляются и... наступает долгожданный факап. До конца не понимая, что же их не устраивает, оба начинают скрытое противостояние в борьбе за прежние роли. Гюнтеру хочется надеть намордник, Шарлотте сесть в свое любимое спилберговское кресло, но позиции определены, заявлены, и есть определенный регламент, не допускающий такого развития сюжета. В новой ипостаси не справляются оба - Гюнтер никак не может быть главным менеджером и принимать волевые решения, а Шарлотте органически противна роль ожидающей распоряжения свыше. Конфликт. Шарлотта и Гюнтер расстаются.
После расставания случается самое важное, все возвращается на круги своя. В следующей истории Шарлотта, без какого-либо душевного дискомфорта и колебаний, выбирает роль партнера-режиссера. А Гюнтер с облегчением позволяет вновь встреченной барышне быть командиром экипажа и пересаживается в кресло второго пилота.
Отсюда мораль. Быть собой куда проще и приятнее, а паттерны, красиво выписанные в художественной литературе, показанные в кино и преподнесенные дурашливо в блогах, хороши в качестве досужего развлечения, информации к сведению.
Скажу больше, подобные попытки переделать себя свойственны людям сильным (кто вам сказал, что тот же Гюнтер слабак? Вы путаете комфортную роль в гендерной связи с личностными характеристиками) и стремящимся ответственность за неудачи брать исключительно на себя, что по сути ошибочно.
Ошибки Шарлотты и Гюнтера начинаются еще до их встречи - когда они расстаются с предыдущими партнерами и принимаются искать причины в себе самих.
Тогда же они не учитывают ни вероятности вины другого, ни дополнительных погрешностей в виде стечения внешних обстоятельств, в частности, третьих лиц, финансовых перипетий, смены политического курса, дислокации и прочих стихийных бедствий. Это векторное видение проблемы и стимулирует их начать эксперимент со своим "Я", который, увы, окажется пустой тратой времени и эмоций.
Один из самых привлекательных мужских образов, кстати, не всегда просто брутальный мачо с зубочисткой из белонежной ухмылки, а внешне сильный (а значит опасный уж тем, что может свернуть шею) мужчина, способный встать на колени, простить за что-то, принять невозможное, подчиниться.
Ментальная разновидность БДСМ - кому-то впору, кому-то мимо. Главное, не ошибиться.
Женщины любят настоящих (3 часть трилогии)
Да не стану я вам рассказывать о Настоящем Мужчине, том самом, который совершает поступки, вершит судьбы, принимает решения, перекладывает на свои сильные плечи, прыгает с парашютом и танцует мазурку.
Т.е. я как бы не отрицаю всего вышеперечисленного.
Но настоящий - в данном случае, совершенно не о том. Настоящий = вне образа.
В общем, они познакомились, даже миновали вступительный экзамен - первое свидание.
К определенному возрасту, когда личность сформировалась, когда успешность перестала быть самоцелью, и стала повседневностью, окружающих не удивляют больше познания в литературе, живописи и классической музыке.
Вполне ожидаемо, что он неплохо разбирается в фильмах Куросавы, владеет джиу-джитсу, разговорным японским и пописывает хокку на досуге; или запросто защитил бы докторскую в области истории доколумбовой Америки, особенно ему удается разглагольствовать про тольтеков и майя; или отпутешествовал по всей Африке, начитался научно-популярных статей о Карфагене; или с первых минут умеет определить, кто исполняет Рахманинова - Гилельс, Горовиц или Мацуев; или в вопросах политических с ним не стоит полемизировать - проще молча надеть передник и аллюром к плите.
Лет в 20 вы бы упали в восхищенный обморок, а то и выпали бы в длительный анабиоз. Вам тридцать, и вы всего-то облегченно вздыхаете "ну, хоть нормальный, не идиот".
Т.е., если в студенческие годы, на фоне шалопаев-сверстников ему удавалось выехать на интеллекте и харизме, то с каждым последующим годом, что бы ни наслаивалось поверх имеющегося фундамента, параметры с одногодками неизбежно приближаются к тождественности.
Чем выше интеллект мужчины, чем дороже его костюмы, и безупречней произношение английских слов, тем выше, от встречи к встрече, становится каблук женщины, изысканней парфюм, безупречнее макияж и демонстрация собственных достижений.
Вроде бы - вот оно, движение друг другу навстречу. На первых порах, верно, вы делитесь впечатлениями от прочитанного, увиденного и услышанного, а потом потихоньку начинаете соревноваться. И чем дальше заходит соревнование, тем меньше соревнующиеся похожи на себя настоящих.
Замерев по направлению друг к другу, они имеют все шансы оттолкнуться и с двойным ускорением разлететься в разные стороны.
И тут он однажды, например, приходит в драных джинсах и говорит "надевай кроссовки, поехали", и они едут куда-то, в тьму-таракань, пекут на пустыре картошку в золе и болтают о том, как он в детстве чуть не спалил дачу. Или выясняется, что он слушает какую-то опупенную попсятину, ну, помимо Пэта Мэтени. Оба любят вредные чипсы дорритос или сухарики хрусteam со вкусом сметаны и зелени. И самый вкусный ужин случается в машине, под "Небеса" Меладзе (фи-фи-фи, конечно, но обоим нравится) - она макает картошку в его кетчуп и сосредоточенно смакует бургер. И начинается история о них. Главное - успели раскрыться до отторжения.
Самое теплое определение симпатии, которое я слышала за последнее время, после перечисления необходимого перечня достоинств - "Иногда, когда я прихожу на встречу с ним, уставшая после работы, он позволяет мне просто молча поесть и, пока я жую, не думать о том, что он думает о моем молчании!"
быльнебыль
Одиночество — это болезнь,
передающаяся половым путем.
Я не лезу, и ты не лезь.
Лучше просто побудем вдвоем,
поболтаем о том о сем,
ни о том ни о сем помолчим
и обнимемся, и поймем:
одинокий неизлечим.
Вера Павлова
Когда они идут по улице, он всегда задает один и тот же вопрос - "Почему на тебя так смотрят?"
Или "Почему на меня так смотрят, когда я с тобой?"
Или "Они смотрят на тебя или на меня?"
Она давно привыкла рассекать толпу, никого не замечая, преимущественно в наушниках, в своих мыслях, в себе, в футляре.
Он не успокаивается "Они тебя узнают?"
Она улыбается, отшучивается о своей неотразимости. Близоруко щурится в лица прохожих.
Они идут по городу, люди расступаются, останавливаются, шарахаются, столбенеют.
Ничего необычного в его облике, костюм, галстук, пальто. Хотя, нет, галстук съехал в сторону. Она хочет поправить, но почему-то осекается. В незавершенности трепетная честность.
На ней короткое серое платье, темно-синие лодочки на каблуке, полу-пальто с клетчатой подкладкой. В мягкой вместительной сумке уйма ненужных вещей.
"И в самом деле, чего так пялятся?" - соглашается она.
На перекрестке стоит пожилая женщина в кожаном плаще, стоптанные сапоги и нелепый берет, взгляд ее прикован к спокойно переходящим дорогу - лисице и дракону.
Слышен звук сирены. Свет прожекторов, в небе кружат вертолеты. Цветные каракули оптических прицелов по асфальту; на крышах мерзнут снайперы, мечтают поскорее закончить с оборотнями, вышедшими на променад, и вернуться домой, снять маски и бронежилеты, надеть тапки, втянуть ноздрями запах разогретых в микроволновке голубцов...
"Тихий вечер, - говорит он, - Такое ощущение, что все спрятались от холода по домам, правда?"
Она любуется опустевшей улицей, переводит взгляд на него и видит светящуюся зеленую точку на лбу...
Потерянная роскошь
Когда у меня были короткие темные волосы и белая кожа, я очень верила в легенду о красной нити судьбы. Согласно этой легенде, мужчину и женщину связывает невидимая красная нить. И ничего не важно, ни обстоятельства, ни время, ни расстояния. Ведь все это - комната одной маленькой девочки плюс бинарные коды.
Двое еще не встретились, ходят, ходят, наматывают нить на предметы или людей, и вот однажды не двинуться, каждый прошел свой лабиринт и оказался именно там, привязанный волшебной нитью, где оказался второй. Так происходит встреча, и нить их связывает. Если они, дураки, расстанутся, нить растягивается, растягивается, натягивается, но никогда не рвется. И вот шагают они в разные стороны, уверенно, а потом р-р-раз, и она впилась в кожу, до крови, ни шагу больше. Надо обратно.
Пока скитаются по миру, встречают других людей, с кем-то сходятся, с кем-то расходятся, совершают ошибки, радуются, огорчаются. Живут, одним словом, не подозревая, что связаны навсегда. Красиво.
Мне нравилось в это верить, я слушала музыку и визуализировала картинки. Многое из придуманного вскоре сбылось, частично, конечно, не без погрешности... квантования, если угодно.
Прошло время, кожа почернела под воздействием уф-лучей, а волосы отрасли и стали значительно светлее. Забылась легенда о красной нити. И все бы ничего, кабы не обнаружилось, что роскошное умение быть собой, грациозно выплясывать в душевном стриптизе, навсегда утеряно. Атрофировалось напрочь. Была такая песня "глядя в треснувшее зеркало, плакал пьяный лицедей" - это все что я запомнила из текста. Что еще выяснилось. Все верно, сначала ты тратишь годы на то, чтоб осознать, что в жизни все совсем не как в кино и книгах, а потом тратишь ровно столько же, чтоб смириться с обратным - именно, как в книгах и кино. Разнится только жанр.
Я уверена, самая большая проблема нашего поколения - мы все еще верим, что кому-то не все равно. Что, если вам плохо, где-то натянется красная нить, кто-то придет и подхватит на руки.
Вы же верите, что если случится страшное (мало ли, однажды пятничным вечером вам, например, объявят о чем-то, что изменит ваше отношение к сегодня и заставит страшиться завтра), та же красная нить заставит того, кого вы еще не знаете, или, напротив, с кем хорошо знакомы, развернуть лыжи и помчаться с изяществом биатлониста, опять таки чтоб подхватить.
Т.е. где-то там, на самом донышке вашего отчаянно сопротивляющегося Я, вы все ждете, что вас кто-то подхватит?
И это, только лишь это, множит уязвимость.
Когда приходит осознание одиночества - не трагедийного, не драматического, а тихого, спокойного и даже благостного одиночества, в том, как вы пришли в этот мир, в том, как вы бредете по коридорам собственным иллюзий, в том, как уйдете однажды навсегда - приходит и сила.
Но сколько счастья в этой слабости, в самообмане, и сколько роскоши в возможности позвать, крикнуть "помоги!".
Где-то утро очень снежное и простыни пахнут ленором "белая роза" свежестью. Там есть камин, ковер, красное вино. И, возможно, там вы сидите очень счастливые и мечтаете найти люфт между измерениями, чтоб послать себе весточку в прошлое, рассказать, как все будет хорошо.
Как потерять дорогого человека. Курс молодого бойца.
• описанное ниже не имеет конкретного отношения к конкретным личностям
• все совпадения считать случайными
• мнение автора часто не совпадает с мнением автора на следующий день
Тетеньки бывают разные, бывают тетеньки тетеньки, а бывают тетеньки внутри немножко дяденьки. Ну, они такими когда-то не были, конечно, бегали по лужайкам, собирали ромашки, плели веночки, мечтали в ссылку, как жена декабриста, лили слезы по поводу и без, отчаянно истерили в мессенджерах и чатах. А потом не то что бы заматерели, просто поняли, что любовь ко всему выше перечисленному, ну, за исключением веночков, имеет очень отдаленное отношение. Спокойная штука это, очень теплая и спокойная.
На самом деле, к определенному возрасту, драматизм и страдания перестают казаться красивым атрибутом настоящих чувств. Точнее они таковыми кажутся только лишь поначалу, пока в прошлом пубертат и угревая сыпь, а в будущем целая жизнь.
Когда же встречаются тридцатилетние, наличие у них за плечами вместительных рюкзаков с воспоминаниями - нормальное явление. Отсутствие оных - не совсем нормально. Итак, за плечами чувства и люди, к которым чувства были и остались (да-да, непременно остались, просто мутировали в другую ипостась, никакой полигамии, в идеале люди, которых вы когда-то страстно любили, превращаются в кого-то вроде близких родственников, а в остальном - уму непостижимо, как инцест), страхи, комплексы, недоверие, усталость и еще целый табун гнедых тараканов. Ничего не поделать, особенно женщинам, которых социум приучил обращать внимание на особей противоположного пола либо своего возраста, либо и вовсе старше. Мужчинам полегче, и особо удачливые таки находят умных, начитанных, не по годам мудрых и рассудительных девственных отроковиц осемнадцати лет. Ну, где-то десять из ста такие везунчики. Остальным приходится мучиться с матронами постарше, у которых в рюкзаках расставания, разводы и прочие стрессы.
И вот двое сливаются в вербальном экстазе, аккурат после знакомства и первого робкого флирта, непременно делятся эпизодами из прошлого, прощупывают собеседника на наличие пугающих качеств из арсенала бывших. Убеждаются, что все хорошо, продолжают. И тут, в 60% из ста (не спрашивайте, откуда эта печальная статистика) - когда первая притирка позади, налаживается доверительное общение и будничный дэйтинг, как-то слишком все гладко, нет развития сюжета, Титаник не тонет, Монтекки и Капулетти не возражают, а из признаков скорой Третьей мировой войны только сокращения в BP - начинаются поиски острых ощущений.
Можно томно устремить взгляд вдаль и сказать "мне сегодня пришел имейл от бывшего/ей" и скорбно замолчать. В этот момент подсознание ошибочно рисует картины нечеловеческих страданий находящегося рядом - на самом деле, это неприятное чувство иного толка. Оно сродни тому, как если вы с аппетитом и удовольствием ели плов, нормальный такой плов, зернышко к зернышку, с мясом. К вам подошел официант, вы улыбнулись, он тоже, а потом приветливо высморкался в вашу тарелку. И вот вы смотрите в тарелку, потом с недоумением на официанта, от съеденного замечательного плова у вас начинается непредвиденная изжога, из ресторана хочется бежать. Не оплатив счет, конечно.
Причина? Их превеликое множество: например, многие испорчены отношениями, где им внушали, что очень сильно любят и при этом целенаправленно, монотонно, с рутинным упрямством выносили мозг. Изо всех сил изображая жертву. Обычно жертве в таком случае нежно, потом менее нежно, потом сухо, потом громко и настойчиво говорят "не делай так больше", от чего та/тот распаляется пуще прежнего, и несет ее, шальную, в пампасы. Несчастный вскидывает руки в немом отчаянии и бежит от жертвы, сломя голову, прочь.
Но (!) ирония, то бишь закон подлости, в том, что где-то в подкорке образуется штамп "когда тебя любят, ведут себя, как юродивые в пляске святого Витта". И оттого, если аналогичное не случается, появляется крамольная мысль "а уж не все ли равно тебе, милчеловек?". Как выяснить? Ага, нужно вызвать правильную эмоцию. Особо изобретательные бьются в падучей, изображая смертельный недуг. Народ попроще просто уходит во фрустрацию. Во фрустрации можно упомянуть горечь от прошлого, вспомнить пережитое, возвести глаза к небу.
Мне сложно сказать, какой реакции ожидает человек, проделывающий это (вру, конечно, я сама была такою, триста лет тому назад) - расставаться точно не хочется, но видимо, хочется придать драматичности, драматургии даже, слишком пресному сценарию. То ли слушатель должен воспылать ревностью, то ли продемонстрировать свою готовность к подвигам - это до конца не ясно никому из участников шоу. Итог - всё та же картина, недоумевающий взгляд в тарелку с пловом и желание покинуть ресторан, набив морду метрдотелю.
Поиск смысла жизни, депрессия (в анамнезе кризис среднего возраста/нереализованность в тех или иных сферах/конфликты/дурное самочувствие), страх перед будущим, творческий ступор - всё это используется как инструмент манипуляции, когда вам не хватает свежей крови. Вы недополучаете необходимый градус эмоций, затишье кажется вам губительной стагнацией, а не признаком стабильности. И хорошо, если вы оба такие. Есть шанс, что вы продержитесь вместе пару лет. А вот если рядом окажется уже отбесившийся, оттанцевавший свою джигу на черепных костях бывших, желающий простого и позитивного общения человек. Бинго! Нанимайте частного детектива, в одиночку вам вряд ли уже его найти.
Мораль сей басни такова. The past is history, the future is a mystery, but today is a gift. Берегите то, что есть в настоящем. А если уже не сберегли, мои поздравления - в вашем прошлом появилась новая замечательная страница, которую вы безусловно сумеете с тем же успехом эксплуатировать в будущем.
Любовь
Так получилось, что в моей жизни никогда не было Дня Святого Валентина. Ну, то есть был однажды в 16 лет, когда мы с классом отправились в green caf;, а мне кто-то подбросил валентинку в сумку. Собственно, все. Я и сама до недавнего времени считала этот праздник каким-то надуманным и вообще «не нашим». С годами деление праздников на «наши», «не наши», имеющие или не имеющие смысла стало неактуальным. Повод отвлечься от ежедневной рутины – уже хорошо. И 14 февраля, как причина для позитива, вполне так заняло свою нишу среди дней космонавтики и кларацеткинрозалюксембуржества.
День всех влюбленных? Отлично. Хоть какой толк от этой даты – можно безнаказанно, не рискуя вызвать недоумение, поговорить о любви.
1.
- What do you hate most?
- A lie. What do you hate most?
- Ownership. Being owned.
~
Любовь – это принадлежать. Любить и быть свободным невозможно. Даже если вы сохраняете свободу, даже если отрицаете матримониальные ценности, даже если изменяете, даже если расстались. Вы несвободны. Вы часть того, о ком думаете, независимо знает он(а) о том или нет.
Для людей, верных по своей сути, это и вовсе невозможность даже безобидного флирта. Заинтересованность противоположного пола, такая приятная в период внутренней свободы, воспринимается как личное оскорбление. Вот предположим все у вас хорошо, но не сиамские же близнецы, и вы пришли на чей-то день рождения, на концерт, прием - без любимого человека. Около вас крутится какой-то симпатичный или не очень. Или симпатичная, такая вся с многообещающим декольте. А вы принадлежите. Даже если вы улыбнетесь в ответ, вы все равно принадлежите.
Расстались. Чудно. Решаетесь на «чашечку кофе» с тем самым симпатичным или не тем самым, или не симпатичным (хотя, это вряд ли, если вы все-таки решаетесь). Приглашаете на ужин эту в декольте или не эту, но тоже в декольте. На пятой фразе вы рассказываете историю, что вам рассказывал(а) «он(а)», через полчаса вы незаметно начинаете говорить «вот есть у меня знакомый(ая)». И пригласивший на чашечку кофе, если не совсем дурак, понимает – дело труба. Дама в декольте не поймет – расслабьтесь. В общем, вы паскудно принадлежите. Вы, может, даже встречаться начнете, но будете раздражаться, потому что что-то будет совпадать, а что-то уныло отзовется в мыслях «вот он(а) бы никогда…». Новый бойфренд, возможно, заподозрит что-то неладное ;и; ;у;с;т;р;о;и;т; ;г;р;а;н;д;и;о;з;н;ы;й; ;с;к;а;н;д;а;л;.;. Про декольте не волнуйтесь, она не врубится, даже если вы назовете ее чужим именем.
2.
- За что ты меня любишь?
- То есть как, за что? Любят не за что-то, любят вопреки.
- Странно. Наверное, мне не приходилось любить?
~
На самом деле, любовь отнимает частичку индивидуальности. Растворяет в любимом человеке. И, увы, здорово убивает капасити для других полезных вещей. Мир, такой огромный и разноцветный, такой многогранный и непременно готовящий много нового и неизведанного, вдруг бац, и сужается до одной точки. И вы меняетесь. Очаровательно глупеете, как правило. Замечательно, если в итоге остаетесь вместе с объектом ваших чувств. Хуже, если после расставания, обернувшись назад, видите свою временно мутировавшую личность и желаете только одного, сесть в машину времени, ворваться в тот день и надавать себе тумаков. Просто в какой-то момент, когда происходит эта химическая реакция, все то, что прежде вызвало бы усмешку и недоумение, в этом конкретном случае становится особенным и даже милым. «Не знает кто такой Феллини? - О, как это трогательно».
Недовольные вашим выбором близкие и друзья автоматически переходят в разряд неприятелей. Слепцы или завистники. И вообще, не надо мне желать хорошего, я лучше вас знаю, что для меня хорошо, а что нет.
При благоприятном исходе, вы ощущаете особенное счастье, доказав себе и другим, что не ошиблись, и фраза «мы же тебя предупреждали» не звучит никогда.
Но если она звучит… Ну, есть такое - первые 15 секунд остро хочется удавиться, зато потом проходит.
3.
Черты лица ее определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В ее лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка. Очень редко зажигался в ней теперь прежний огонь.
~
Вообще все, описанное в первых двух пунктах, к любви, на мой взгляд, отношения не имеет. Это все пре-стадия со страданиями, драматическими переживаниями, сдвигающимися в немой безысходности стенами и прочим карантиноподобным кошмаром. Этим нужно переболеть перед настоящей любовью. Любовь – чувство спокойное и будничное, уютное, теплое, становящееся незаметным, но оттого не менее ценное. В любви нет необходимости что-то доказывать, чего-то добиваться, тем более за что-то или с кем-то бороться. Не надо путать с бытовухой. Любовь – это, когда не надо больше никуда идти и ничего не нужно искать. Конечная остановка, хочется думать. До самой старости.
Дело совсем не в том, что вы будете ходить нечесаной в халате, перестанете брить ноги, красить ногти или влезете в выцветшие финки с вытянутыми коленками и начнете смачно рыгать после ужина. Ерунда, вопрос личной гигиены и самодисциплины. Дело в расслабленности, в покое. Мир снова становится огромным, многогранным, не сужаясь до единственной точки. Не потому что этой точки больше нет, она просто размножилась, все собой заразила и заполнила. И не мешает, совершенно. Чревато, конечно, скукой и охлаждением со временем, нарастающим желанием снова испытать первые симптомы, интрижками на стороне, а после расставанием или разводом. Но не всегда же. Нет, я всерьез так думаю. Не всегда. И идите к черту с вашей статистикой.
4.
- Tell her I love her.
- He says he loves you.
- Sam never says that.
- Ditto, tell her ditto.
~
Неразделенной любви не бывает. Долго не может быть точно. Вы можете обмануться, приняв чувства другого за любовь, а можете какое-то время любить остаточной любовью разлюбившего/ую. Но вскоре это атрофируется, неизбежно. Хуже, если вы знаете, что вас любят, любите сами, но по каким-то причинам (монтекки-капулетти, другая семья, олигофрения) не можете быть вместе – в этом случае соболезную, мужайтесь и помните, алкоголь и пироженки на ночь - не выход. Если иначе – дурь, а не любовь. Стоит разобраться, может, просто уязвленное самолюбие? Каприз? Азарт? Трусость? Маниакальный альтруизм? Гештальт не закрыт? Любовь это обоюдное чувство. Однако, не обязательно, что вам обоим достанется по 50% - кто-то, к примеру, будет любить на 70%, кто-то на 30%. Да нет же, не потому что можете вы куда больше, а тут вас хватает только на 30%, это неизменная величина, личный диапазон.
И если вы окончательно ошизели и способны за ним/за ней на край света босиком по битому стеклу, послав к черту собственные цели, достижения, амбиции, то не факт, что на это способен ваш сосед дядя Пафнутий. И это не значит, что Пафнутий никого не любит, он просто любит именно настолько, насколько ему дано. Как голос. Все что ли Монсеррат Кабалье и Пласидо Доминго? Джастин Бибер и Ванесса Паради существуют, и довольно успешно. Но мне больше по душе Джордж Майкл.
5.
Нет, та, которую я знал, не существует...
~
Любовь проходит после расставания. Рубцевание происходит почти как в физиологии, у кого-то со временем остается незаметное белое пятнышко, у кого-то шрам. Но проходит. И появление новой любви воспринимается как «со мной такое впервые». Вы сами верите, что «прежде никого и никогда». В этом случае полезно побеседовать со старыми друзьями и родственниками. Они обладают замечательной способностью - напоминать о прошлом, в деталях. Вы будете слушать словно не о себе, удивляться и не верить услышанному. «Что, я, правда, так делал? Хмм, нет, не помню».
Недавно я говорила с приятельницей. Она сетовала, мол, жизнь совсем не та, что в дамских романах. А я вам говорю – она такая же. Просто в романе как? «Прошло четыре месяца томительного ожидания, пока однажды не раздался телефонный звонок» - одной строчкой. В реальной жизни это четыре месяца, сто двадцать с лишним дней, между прочим. Или «через год они встретились вновь» - год, черт побери! Гребаный год из дней и часов с разным оттенком настроения. Этот год надо прожить, хоть раз за него заболеть насморком, загрустить, рассмеяться, отчаяться и снова поверить в лучшее, проиграть и выиграть, разозлиться или обрадоваться. Целый год.
Начало, знакомство… Вкусное время, стоит им наслаждаться. Вы еще не успели сделать что-то не так, ведете себя подчеркнуто мило, стараетесь угодить, и вам стараются тоже, вы еще ни разу не огорчили друг друга, не поссорились, не причинили боль, не разочаровались. Вы присматриваетесь, ничего не планируете, просто есть какое-то предчувствие. И, дай Бог, все получится так, как вы мечтаете. С мелкой погрешностью, как без нее.
~
Мне впервые подарили подарок на 14 февраля. Пятого, правда. И без романтической подоплеки. Но впервые в жизни. Видимо, предвкушая разрушительный для бюджета март, когда, вслед за международным женским, наступает мой собственный день – рождения, близкие охотно соглашались - «этот надуманный праздник не имеет никакого смысла».
Браслет уменьшили под мое запястье, установили правильное время и уверили, что в этих часах можно плавать. Последняя новость меня особенно обрадовала – осталось только научиться.