Это была экскурсия от отеля... Нас, страждущих забраться на вершину священной горы Моисея, она же Хорив, набралось человек 15. Выехали мы вечером из Шарм-эль-Шейха на микроавтобусе, и ехали через пустыню часа три, не меньше...
Дорога была хоть и узкая, но асфальт еще сохранился в достаточно сносном состоянии, - как выяснилось потом, эту дорогу к горе Моисея построили еще израильтяне, после той знаменитой войны с египетско-арабским альянсом, когда в 1967 году Израиль наголову разбил армады своих врагов, поддерживаемых Советским Союзом и десятикратно превосходящих его в численности и вооружении. Разбил всего за ШЕСТЬ дней....
Это было невероятно.)
Тогда Бог воочию показал всему арабскому миру, что трогать Израиль опасно... Впрочем, урок этот последующие поколения арабов благополучно забыли и сегодня снова беснуются в желании взять реванш.
..Итак, мы подъехали к подошве огромной горы уже в полной темноте, - в этих широтах ночь наступает внезапно, как будто небо вдруг опрокидывается другой, темной, стороной... Открывая россыпи изумительно ярких звезд и алмазную пыль великого Млечного пути, опоясывающего бархатно-черное небо.
У самой горы Синай прильнул к ней доверчиво знаменитый монастырь святой Екатерины, подсвеченный неяркими ночными огнями. Построен он был еще в 6-м веке, и обитали там все время преимущественно православные греки, - по сей день.
Бог хранил этот монастырь чудно, - шли столетия, сменялись правители, шумели опустошительные войны, а монастырь всегда стоял нерушимо, как оазис в пустыне, хранимый Свыше...
Выйдя из автобуса, мы получили краткий инструктаж, фонарики и пошли за провожатым к горе, черной громадиной вздымавшейся в ночное небо.
На небольшой площадке у начала тропы толпились бедуины, наперебой предлагавшие своих одногорбых верблюдов в качестве средства восхождения; брали их немногие. Очень уж ненадежно смотрелось это большое животное на узкой тропе, да и сидеть в седле, укрепленном на горбу верблюда, было как-то высоковато и неуютно...
И мы мужественно шагнули вверх по тропе).
Это была моя первая ошибка, как выяснилось потом... Потому что я не учел того, что мое колено после травмы еще не было готово к таким нагрузкам, хоть и вроде бы давно не болело уже...
Тропа была местами очень узкая, вымощенная плоскими камнями, игравшими иногда под ногой, и проходила по краю крутого склона... Серпантином взбираясь все выше и выше к вершине, где горел огонек одинокой часовенки Святой Троицы.
Иногда мы обгоняли верблюдов, которые не спеша, важно шествовали по тропе, ведомыми бедуинами. В свете фонарика мне хорошо было видно, как осторожно ступает верблюд, мягкими раздвоенными копытами буквально ощупывая, обволакивая камни... Это был, как выяснилось, непревзойденный мастер восхождения в таких условиях.))
Высота горы Моисея была от ее подошвы до вершины не более километра (2285 м от уровня моря), но вздымалась она величественно и страшновато. Какое-то странное чувство было в душе, какой-то неизъяснимый трепет, когда я шагал по ночной тропе, поднимаясь все выше и выше... Ведь когда-то, тысячи лет назад, здесь поднимался Моисей к Богу... Тайна, которая недоступна живущим на земле.
Недалеко от вершины, метров за триста, тропа сузилась и крутизна ее резко возросла. Дальше верблюды идти уже не могли, только ослики бедуинов карабкались виртуозно вверх на тоненьких сильных ножках, нагруженные поклажей, - фляжками с питьевой водой и одеялами.
Вода у нас была, но немного; ее не хватило, как потом выяснилось. Это была вторая моя ошибка; третьей же было то, что одеты мы были для такой прогулки слишком легко.
Пока были внизу, где камни еще дышали дневным зноем, было даже жарко; но ближе к вершине, которую мы достигли уже заполночь, становилось все свежее... А теплых вещей у нас почти не было.
Я оценил находчивость бедуинов, предлагавших старые, замызганые одеяла недотепам-туристам по цене новых)), но мы все же решили мужественно отказаться от них, - уже из брезгливости.)
Колено мое уже ощутимо побаливало, и я прихрамывал, щадя его. На самой вершине народу было прилично, - слышалась разноязыкая речь, люди были со всех уголков земли...
Впрочем, особого шума и криков все же не было, - видимо, уже энергетика священного места побуждала людей к сдержанности. Все ждали самого главного.... РАССВЕТА.
И он пришел!!!
В утренней дымке за дальними вершинами абсолютно голых базальтово-гранитных гор, прикрытых местами белыми облачками и сглаженными временем и зноем, наконец показался краешек долгожданного СОЛНЦА...
И в первый раз притихшая в ожидании толпа людей отреагировала на это радостными возгласами на разных языках, взорвавшись ликованием.)
Картина была ПОТРЯСАЮЩАЯ....
Солнце быстро поднималось, и от этого игра света и теней на древних скалах была фантастической; дымка рассеялась за пару минут, редкие облака внизу таяли на глазах, и дикий горный ландшафт, до самого основания, был залит теперь ярким солнечным светом...
Наверное, это навсегда останется в памяти.)
Полюбовавшись этой красотой и засняв ее на камеру, где-то через час-полтора мы понемногу двинулись вниз. И сразу же выяснилось, что спускаться не легче, а даже тяжелее... Особенно с моим коленом.
Каждый шаг отдавался болью, и я с превеликим удовольствием согласился бы сейчас сесть на верблюда, но бедуины с ними уже исчезли...
Пришлось ковылять самому.)
Помогало то, что красота гор была просто потрясающей; это отвлекало от боли. Понемногу, ощущая начинавшийся уже зной, мы спустились наконец вниз, к прохладе монастыря. Ворота его уже были открыты, и мы вошли внутрь, в тень деревьев... В прохладу каменных древних сводов. Нам показали огромный куст, к которому когда-то, по преданию, подходил Моисей, чтобы понять чудо, показанное Богом, - куст горел перед Моисеем ярким пламенем, но не сгорал... И из его пламени Бог впервые заговорил с Моисеем.
Мы увидели и древний колодец, который выкопал когда-то Моисей на этом месте... Колодец до сих пор наполнен водой, которую берут для нужд монастыря. Три с половиной тысячи лет прошло... А вода до сих пор не истощилась, питая колодец из своих подземных таинственных хранилищ.
А еще чуть в стороне от монастыря мы увидели усыпальницу, вырубленную в подошве скалы...
Мавзолей, где на полках лежат кости и черепа монахов, когда либо живших тут и посвятивших себя Богу.
Было немного грустно на душе... И СВЕТЛО.