Место последнего пристанища обросло легендой
Для Бируте...
Утром, следующего дня, Сергей Иванович действительно подъехал за нами прямо к дому Бабаихи весь такой взволнованный, нарядный. Учтиво поздоровался и спросил о делах. Признаться, в душе тогда присутствовала некая дрожь от предстоящей панихиды. Конечно же, не обойдётся без инцидента, но слова о поддержке Сергея Ивановича укрепляли.
Я ещё и близко не бывал на Волчьей горе. Храм, возведённый раскольниками, просто поражал своими размерами и великолепием. Складывалось впечатление, что это собор с пятью золочёными куполами, островерхой колокольней, превышающей высоту пятиэтажного дома. Фасад храма украшали голубые сосны, усаженные, словно на подбор, одинакового роста. Надвратница белела фасадной краской и на солнце её белизна казалась просто ослепительной.
-Красота то какая…-Крестясь проговорила Бабаиха.- Словно райские селения. Целые сутки не выходила бы отсюда. Вот бы нам такую построить, а, Сергей Иванович.
Сергей Иванович ничего не ответил. Он лишь тяжело вздохнул и отвернул голову к боковому стеклу. Бабаиха мигом умолкла, продолжая с восхищением разглядывать понравившуюся церковь.
На кладбище у Волчьей горы народа было немного, да и то, в основном люди представительные, либо очень пожилые. Кладбище закрытое, на нем хоронили лишь самых-самых. Что-то вроде почетного некрополя. И это была не просто прихоть, а недавняя традиция. Это место не было похожим на другие. Наоборот, всё в нем блистало чистотой, хозяйской ухоженностью, вплоть до последней старинной могилы. Каждый гроб украшал либо крест, либо памятник с всевозможными гравюрами, бюстами и хитро-мудрыми оградами. Дорожки аккуратно вымощенные булыжниками, выметенные и выбеленные по краям. Всё здесь возбуждало трепетное благоговение. Нельзя было сравнить весь тот кошмар, что пришлось увидеть вчера, на Центральном кладбище.
Только лишь мы переступили врата, как нам навстречу устремился тот самый, знакомый со вчерашнего дня, дед-националист. Теперь он был одет в черную рубаху с золотистыми вензелями и лиловых брюках, что делало его похожим более на клоуна, нежели на ответственного агитатора.
-Ну что, старый, помнишь меня?!- Сергей Иванович первым выступил к шабушному старику, уже настроившемуся обрушить на нас целую гору брани, угроз и негодования.
Вид Сергея Ивановича казался таким грозным и непоколебимым, что дед молча нагнулся и втянув шею в плечи, тут же растворился среди пышных могил.
-Гнилое отрепье!- Проворчал Сергей Иванович.- Даже в такой святой день не могут обойтись без инцидентов.
Панихиду отслужили очень спокойно, с каким-то особым чувством. К нам никто не подходил, ничего не спрашивал. Складывалось впечатление, что нас вообще не замечают, или не хотят замечать. И это, наверное, было к лучшему…
Продолжение следует...