Надежде Грушининой.
Жила-была девочка и звали её...Как же её звали?Вот беда,и не припомню сразу,как эту дуру звали...Впрочем,не важно.Важно то,что цвет волоса неё был белый,а сам волос длинный - поэтому про ейные умственные способности говорить не стану,сами уже,поди,догадались...
Итак,жила она,жила,была она,была,пока не выросла во взрослую дуру.Нет,внешне всё у неё было оченно даже прилично - ноги,как говорится,до ушей,грудища до третьего размера вымахала,ресницами длиннющими лупала ну прямо как светофор в час пик - видная девка,ей-ей,видная,жаль токмо,что с мозгами не дружила...
И пришло ей время "плодиться и размножаться" (как в какой-то толстой книжке сказано) - супротив физиологии,увы,не попрёшь.Лупанула она ресницами влево,лупанула вправо - ан нет,ни одного приличного самца мужской породы поблизости,все или пьянь подзаборная,или импотень интернетная (приличных то,знамо дело,как пирожки горячие сразу расхватывают те,кто пошустрее да с мозгами).
И решила тогда девка длинноволосая,но короткоумая,в интернете покопаться - известно,что тама есть всё.Зашла она на сайт знакомств да и расположилася там со всеми,как говорится,удобствами - фотки свои обнажённые и не очень выложила и стала ждать:ловись,типа,рыбка большая и не маленькая.
Известно,что ноги длиннющие и блондинистость головная завсегда мужикам любы (али я сам не мужик?),поэтому не долго пришлось ей рыбу всякую ждать.И стала она в улове своём копаться,пескаришек там всяких да уклеек с пренебрежением отбрасывая,к карасикам да налимчикам присматриваясь,и всё на акулу океанскую надеясь.И ба! - попалась таки ей акула,самая что ни на есть настоящая:весь такой заграничный и,судя по фотке интернетовской,старый-престарый,что,значится,недолго ему век отпущен,помрёт скоро,терпеть недолго...Да и подсобить,в случае чего,можно.
Откликнулась она акулке престарелой,а та и рада - шлёт мужик всякие там смайлики да приглашения приехать,типа "Люблю","Жить без тебя не могу!".Ага,щас...Выждала пару недель,пока акулка поплотнее на крючок длинноногий покрепче насадиться - чтобы не сорвалась,да и откликнулась:жди,типа,любимый,сяду скоро в электричку и приеду к тебе,чтобы в горе и в радости,пока смерть не разлучит нас...
Приехала она в ту страну заграничную,встречает её мужичок с ноготок,но,видать,при деньгах - машина вся такая-растакая,да и сам одет явно недёшево:на каждом пальце по перстню,на шее цепочки аж три золотые да и трость из литого золота.Только вот борода почему-то синяя..."Педик,что-ли?А,и хрен с ним,мне же лучше - ножки мои длиннющие раздвигать не придётся!"
- О,мой дарлинг! - всё лепечет мужичонка,а Нинка (во,вспомнил-таки,как её звали!) оглядела его критически - сколько ему на роду написано,да при моей то помощи - и так отвечает:
- Да дарлинг я,дарлинг,поехали уже! - Взяла мужичонку на ручки,швырнула его на место водительское в машине и уселась рядышком с любимым да суженым.
Едут они,значится,едут,пока не приехали в замок огромный да длиннющий - цельной недели на уборку такого не хватит.Оглядела Нинка замок,мужичонку оглядела - да и решила век его ещё на пару месячишек сократить:уж больно ей захотелось поскорее единоличной владелицей красотищи такой стать.
Легла она с суженым да ряженым в постель,лежат,потеют...Впрочем,попотеть пришлось Нинке - уж больно мужичок тот загранишный престарелым оказался:пыхтел-пыхтел,сопел-сопел,но всё никак вставлять нечего было,никак его червячок заскорузлый в дубинал ментовский превращаться не хотел.Мда...
Села Нинка опосля всего с мужичонкой тем в зале обеденной,сидят,калории едой всякой пополняя.
- Ну что,милый, - как-бы невзначай спросила Нинка между двумя макаронинами импортными,что спагетти зовутся, - в ЗАГС то когда?Когда "...в горе и в радости,пока смерть (хм-хм,твоя...) не разлучит нас"?
- Моя твоя не понималь, - посуровел чё-то мужичок взглядом да и кричит:
- Клара,Клара!
Прибежала бабища росту двухметрового,вся из себя тощая как вобла,токо морда лошадиная:
- Чего тебе,Карлуша?
- Тут вот какая-то шелухонь русская всё чего-то требоват,укоротить надо! - всё жалится ей мужичонка.
Взяла та бабища двухметровая мужичонку тщедушного на руки на свои могучие,всё укачиват да успокаиват:
- Ничего,Карлуша,ничего,дарлингушка мой - не евонная первая,не евонная последняя от санкций наших поимеет.
Убаюкала таки мужичонку,уложила его в колыбельку супружескую - да и взяла в оборот Нинку блондинистую:
- Ты чего, - говорит, - пробл...дь ненашенская,приехала?Чего, - говорит, - тебе дома не сиделося?Злата да серебра захотелося?Будет те и злато,и серебро! - И вцепилась баба та когтями своими наманикюренными прям в блондинистость Нинкину и зачала бои без всяких там правил...
Спит Карлуша импортный,спит,сны,видать,сладкие видит - ротиком причмокивает да слюнки пускает:может,Нинка снится али ещё жертва какая Кларина...Только проснулся от тишины непонятной - ни те,понимаешь,крика жертвиного,Нинки то есть,ни те мольбы о пощаде...Чё тако?Непонятно.
Потянулся сладенько,поднял тело своё,соплёй перешибленное,с постели да и вышел в зал обеденный.Вышел - и остолбенел от увиденного,аж челюсть до червячка заскорузлого отвисла:сидит Нинка на Кларе возлюбленной,держит ту рукой своей за голову,да и бьёт головой той,как мячом футбольным,по полу мраморному:
- Повторяй,сука - Крым наш,Крым наш!
Да уж и повторять то Кларке той нечем - вся морда лошадиная напрочь разбита,эвона,даже челюсти вставные раскололися да разлетелися - зубик по зубику - по полу тому мраморному...
Смирился Карлушка тот заграничный - что делать,против лома нет приёма,да и против Нинки,как оказалось,тоже.Грит:
- Чё делать то будем,дарлингушка моя? - Он хоть и тщедушный был,но с мозгами дружил - жить то хочется.
- Расчленим и закопаем,любимый. - отпыхтевшись,так ответствовала ему Нинка лютая.
И стали они жить,поживать да добра наживать.Обленилася Нинка от жизни импортной,раздобрела от жизни сытной:что ни день,то на столе иль колбаса (да не варёнка какая-то,а самая что ни на есть "саляма" копчёная!),иль сосиски с сардельками.Ноги "отушистые" жиром покрылися,морда вся подобрела,сквозь щёчки жир поблескиват,как в колбасе...Глянул на неё Карлуша раз,глянул другой - да и присел опасисто за интернет спасительный - снова,значится,сужену себе подыскиват,снова ряженой захотелося...
Проснулась как-то поутру Нинка от звона будильника - единственного приданого,с Родины прихваченного,сидит в постели,с ностальгией к звону треклятому прислушиваясь,сидит и думат:"А не пора ли Карлушу любимого укорачивать?"Но разленилася девка,ох,разленилася - вон и колбаса вчерашняя в желудке так сладко переваривается...Тута крики:
- Нинка,Нинка,подь сюды!
Испугалася Нинка - что тако,нешто снова из милиции пришли,статьёй за проституцию пугать (спросонья была девка,всё ещё в мыслях об Родине)?Как была,в пасмах нечёсаных,да в неглиже двухнедельной носки,в залу обеденную прискакала.Глянул на неё Карлушка пронзительно,оценивающе да и говорит голоском ехидненьким:
- Дарлингушка моя единокровная,проблемка тута у нас,эвона, - и пальчиком,на свой червячок похожим,в сторону куда-то показыват.Глянула Нинка - и офигела:сидит за столом обеденным девка красоты невиданной и её колбасу салямную за обе щеки уплетает.
- Ты кто? - спрашиват остолбенело.
- Кто-кто,конь в пальто! - Так ответствовала пренебрежительно девка пришлая.
И снова грянули бои без правил...
А что борода у Карлушки синяя была - так то одна из любовей его панком оказалася.За что,бедолашная,вскорости и поплатилася...