Мне девятнадцать лет. Я студент московского университета. Я жил в квартире на Нагорном бульваре, доставшейся мне по наследству от приёмных родителей, четы Колокольцевых. С учёбой проблем не было. Денег с подработок хватало на оплату коммунальных счетов и на минимальное количество еды и одежды. Вообще, я не чувствовал себя нищим, и жизнь моя складывалась весьма успешно. По Колокольцевым я не скучал и никогда считал должным быть благодарным за эту квартиру. Им просто некому её было оставить в наследство: ни родственников, ни друзей. Учёба и нерегулярные подработки не оставляли мне времени думать о высоком, я перебивался сексом с лёгкими однокурсницами и листал пустые книжки. В последнее время я стал замечать, что выбираю их в книжном магазине по цвету обложки - чтобы цвета сочетались с теми, которые стоят у меня на полке.
Но последние полгода я начал испытывать определённое расстройство души. Бывало это порывами, нечасто, но уж если бывало, то хотелось в те моменты залезть под кровать и не высовываться никогда. Но долго я под кроватью сидеть не мог, мне было интересно, как же жизнь вокруг изменится без меня. Как мир отреагирует на моё исчезновение?
Вылезаю бывает из кровати, подхожу к окну, а там всё те же люди: всё тот же водитель-алкоголик возле газели, всё та же блондинка на белом джипе, пытается освоить параллельную парковку на своём танке. Всё тот же пейзаж. Утомлённое солнце освещало спальный район оранжевым светом. Между домов и площадок бегали дети, иногда они выбегали на проезжую часть и их сбивали машины. Впрочем, жизнь текла своим чередом. Вот подойдёшь так несколько раз к окну, и всё уже хорошо, и вроде нет никакой боли в душе.
"Бывает, - думал я. - бывает и не такое. Бывает - душа болит, но у меня то не это. У меня то душа не болит. Сам себе выдумал болезнь... Можно ещё раз в книжный сходить... Красной обложкой завершить узор на четвёртой полке..."
И ходил, ходил в эти магазины. И вот однажды я увидел в книжном одного парня. Он был очень похож на меня. Подозрительно поразительное сходство... Что внешний вид, что манеры, что томный и пустой взгляд.
Мы долго рассматривали друг друга, украдкой обводя прищуренным взглядом. И вот наши глаза встретились.
Он тоже взял книгу с красной обложкой. Он так же не посмотрел на название..."ну и мудак.. просто, бл*ть, тошнит от его манер, а сам то небось думает, что манеры у него хоть куда, а может и нарочно хочет вызвать рвоту у людей смыслящих в манерах... а что это... разве я смыслю в манерах? мммммм, похоже - да... сделаю такой томный надменный взгляд, чтобы он понял: меня эта его надменность раздражает..."
- Простите, почему вы на меня смотрите так?
- А ты мне, мудак, не нравишься.
- Ваши проблемы...
- Твои, бл*ть, проблемы. Ты когда в последний раз думал о маме? Ручки нежные, как у настоящего мужчины.
- А вы!.. ты, бл*ть, мне нотации не читай. Я тебя не трогал и читать их не просил.
Тут мне в голову пришла мысль запустить увесистым томом из какого-то собрания сочинений ему в голову, и я уж было начал замахиваться, но тут в голову ударила мигрень. Я осел.
Я не понимал, что со мной творится, и продавец уже с минуту настойчиво пилил меня взглядом, он уже занял позицию для броска на "злого клиента". Я вынужден был ретироваться, ибо порыв мой спал, а продавец уже начал выбираться из-за кассы.
Открываю дверь магазина и быстрым шагом иду к метро. В ушах резко зазвенело, будто в них вставили компактные гонги. Кто-то кричит сзади... Переулок, ещё один, и вот я достиг тишины, оказавшись в одном из немногих московских дворов колодцев. Небольшое окошко, окаймлённое стальным ободком крыши, пустые окна, тишина. Гул города утих, ни звука, ни шороха, только пара старых газет ползала на сквозняке, безуспешно пыталась поцарапать асфальт. Но это лишь мгновение, спустя несколько секунд я вновь оказался на шумной улице, впереди мелькнула красная "М". Я нырнул в переход, стеклянная дверь, турникет, темнота смотрит на меня в окно.
И вот я выхожу из метро на нагорной.
Падаю.
В ушах забренчала лютня, звуки лютни переливались, становились выше и ниже, иногда сквозь бренчание проступала партия флейты. Затем музыка расстраивалась, в темноте я слышал восточный базар. Мне стало интересно, поэтому я волевым усилием раскрыл глаза. Медленно, медленно в зрачки проникал приглушённый, тёплый, мягкий свет. Базара не было, эта музыка была плодом моего воображения. Я оказался в коридоре... Нет, базара определённо не было.
Коридор был незнакомым. Не знаю, откуда я взял его образ, если это был плод моего воображения. Стены обиты бордово-оранжевыми обоями, потолки окрашены в бордовый, на полу лежали новые, нехоженые ковры в той же расцветке. Коридор имел множество ответвлений, а стены его были забиты огромным количеством дверей. "Брррр, жуткий сквозняк... Неужели так сложно закрывать двери?" - я уже чувствовал себя почти как дома, что весьма странно: раньше со мной такого не бывало. Я приподнялся и осмотрелся вокруг.
Передо мной стоял дьявол.
Он взял меня под руку. Я остолбенел. Он потянул меня вверх. Я повиновался. Он подвёл меня к двери. Я остановился.
- Открой её.
"Чертовски вкрадчивый голос..." - подумал я и открыл дверь.
Мне открылась моя комната, в ней лежал я. Часы стояли на трёх часах ночи. Я был похож на мёртвого.
- Есть что сказать себе на прощание? - прозвучал у меня в голове вкрадчивый бас.
Я сделал движение назад, подальше от двери, но он крепко держал меня. Я рванулся... "Так это был не сон?? Так значит он и вправду приходил! Значит он... вправду лишил меня жизни... А было ли чего лишать??..."