Резкий удар по щеке заставил меня очнуться. Второй окончательно привел в чувство. Даже не догадываясь о том, что со мной произошло, я сгруппировался, в попытке не допустить новых болезненных шлепков. Но их и не последовало.
- Как много ты знаешь?! – Отец?
Снова дернувшись и понял, что запястья рук и щиколотки ног скованны железными кандалами, а сам я вообще полулежу на узком столе, который, скорее всего, использую не по назначению. Затылок обжигает болью, кажется, мне разбили голову.
- Ты меня слышишь?! – Тяжелые прохладные ладони отца легли мне на плечи, чтобы вытрясти ответ. Но единственное, чего он смог этим добиться – тошноты. Родитель быстро отпрыгнул, позволяя мне беспрепятственно прочистить желудок. Что тут, мать вашу, творится?
Протирая рот тыльной стороной ладони, я попытался сфокусировать взгляд, и первое что предстало моему взору, оказались несколько трупов с размноженными головами. Глаз одного из мертвяков выпал из глазницы и смотрел именно на меня. Не мигая, будто прожигал изнутри. Осуждал за произошедшее со своим хозяином.
Я закричал, всеми правдами и не правдами, заставляя свое тело двигаться, отползать от того что осталось от этих людей. И получил новую оплеуху, заваливаясь на столик.
- Отвечай, как много ты знаешь? – Голос отца был полон еле сдерживаемой злобы. Я впервые разговаривал с ним в таком состоянии. Да что там, это вообще первый случай нашего разговора на моей памяти.
- Знаю о чем? – Если бы голова моя не раскалывалась, я мог бы соображать лучше. Но пока страх, боль и наличие двух трупов в лаборатории сильно усложняли эту задачу. Чего он от меня хочет?
- Об ИН. Кому ты меня продал?! – Он схватил меня за волосы и стянул со столика, заставляя рухнуть близ этих самых трупов. Кажется, еще немного и я пополню их ряды.
Как-то не вовремя я вспомнил об Ирвине. О том, как аристократы поступили с ним после нескольких ошибок. Это не сильно отличалось от того как отец сейчас поступал со мной. Слезы потекли как-то сами собой. Как же не хочется умирать.
- Я не знаю, о чем ты говоришь, - да, героем меня не назовешь даже с натяжкой.
- Я видел тебя на камерах. Ты заходил в лабораторию, а после уехал, куда-то на всю ночь. Так что не прикидывайся. Рассказывай и мучения закончатся, - мужчина не опасался моего побега. Отойдя от свалки тел он раскрыл один из многочисленных шкафчиков и, достав ампулу с прозрачной жидкостью, взболтал оную. – Как только ты все расскажешь, я позволю тебе выпить быстродействующий яд.
Я сжался в комочек, уже не контролируя накатившую истерику. Как?! Как мне его переубедить? Как дать понять, что я ни о чем не знаю. Он же мне не верит.
Отец сделал пару шагов в моем направлении, заставив меня закрыть голову от новых оплеух руками, а после присел на корточки, демонстрируя мне ампулу со спасительным ядом. Согласен, в каком-то смысле это и правда была его благосклонность.
- Ты не будешь мучиться как остальные, так что просто расскажи. – Спокойствие его голоса пугало меня больше, чем творящийся вокруг беспорядок.
- Я ничего не знаю об ИН или как его там. Я не знаю о чем ты говорить. Я убегал совершенно по другой причине, - через слезы и всхлипывания голос мой звучал, мягко говоря, неуверенно, местами фальшиво.
- И куда же ты уходил? – Было видно, он мне не верит.
- Точно! – Перевернувшись на спину, я неуклюже вытащил из кармана телефон, что с глухим звуком брякнулся на пол. – Посмотри видео. Я был в трущобах, искал этого человека. Просто посмотри.
Мольбы возымели успех, отец поднял телефон, принявшись щелкать по экрану большим пальцем. Плевать мне на то, что он узнает о моих похождениях. Плевать на все это дело с Люлли. Я еще никогда не был так близок к гибели. Отец без особых раздумий убил бы меня, если бы я не предоставил доказательства. Сегодня мне пришлось узнать слишком много об истиной сущности аристократической помойки.
Меня трясло, а новые рвотные позывы грозили запачкать и без того заляпанный пол. Отец поднялся и отошел от меня, внимательно вглядываясь, вслушиваясь в видео. Как же хорошо, что я не побоялся его записать. Но расслабляться было рано. Теперь у него ко мне будет куда больше неприятных вопросов. Не убил бы и на том спасибо, остальное я выдержу. По крайней мере, очень на это надеюсь.
- А я надеялся, что ты бросил эту свою затею с ангелом правды, - отец убрал телефон в собственный карман, заставляя халат топорщиться. Не самый хороший знак.
- Ты знал?!
- Ты думал, я сына родного не узнаю? – Отец усмехнулся и отложил ампулу с ядом, а вот это уже не плохой знак. – Смелое решение для кого-то вроде тебя.
Он отвел взгляд и о чем-то задумался. А я вместо того чтобы молиться о спасении собственной жизни, засмотрелся на стеклянный аквариум с теми забавными шариками. На этот раз они были куда спокойнее. Прилипли к стеклу и почти не двигались, будто наблюдали за ситуацией. Может, так оно и было. Что если отец говорил о них?
- Значит, ты отправился в трущобы чтобы допросить бывшего слугу Люлли? Что ты собирался делать с его признанием?
- Пока не знаю, - единственной моей годной идеей было расследование. Выяснение причастных к попытке убийств лиц. – Но я бы не пошел с этим в полицию.
Отец многозначительно молчал, а после присел на не самый удобный, высокий стул и жадно закурил. Я же ожидал его вердикта, все поглядывая на любопытные светящиеся шарики. С роду мне не приходилось испытывать такого напряжения.
Отец сбросил пепел на пол и лицо его смягчилось. Я наконец-то узнавал его прежние черты. Глубокий взгляд, из под густых бровей, выдающийся нос, на вытянутом лице, что сейчас казалось зеленоватым, в этом тусклом освещении.
- Отец?
- Ты ведь мог подставить всю нашу семью. Загубить то, что мы с твоей материю строили годами. И ради кого? Ради какой-то Люлли? – Мужчина затушил бычок о металлический столик и наконец-то посмотрел мне в глаза. – Ты хоть убил этого доходягу после того как сделал запись?
- Нет.
- А не подумал ли ты, что после тебя им заинтересуются прежние убийцы и под пытками он расскажет обо всех кто к нему приходил? Расскажет о тебе. А там и мы попадем под раздачу. Ты об этом не подумал?
- Нет.
- После этого твоего выкрутаса с горением мне пришлось подчищать за тобой следы. Умаслить столько людей, что становится тошно. Но ты помогал брату, так что я закрыл на это глаза. Но сейчас! – Интонации снова стали устрашающими. Я замер. – Сейчас ты лезешь в петлю, и тянешь за собой всех нас! Героем себя почувствовал?
Гнев отца пугал хлеще трупов у меня под боком.
- Нет, я просто…
А что я просто? Мне просто захотелось это сделать. Захотелось свершить что-то достойное и дать отцу повод для уважения. В итоге, я лишь навлек его гнев. И хорошо еще, что мои действия вскрылись раньше, чем я зашел дальше.
- Где находится этот полуживой?
- Бар «Пудра», в северо-западном квартале трущоб.
- Хорошо.
- Что ты собираешься сделать?
- Прибрать за тобой. – Отец сплюнул. – Или ты думаешь это нормально оставлять свидетелей твоих ошибок в живых?
- Нет, но…
- Замолчи уже. И заканчивай строить из себя героя. Только погубишь всех нас. Понял?
- Да, а, значит, твои исследования нас всех не погубят, да? Ты у нас такой белый и пушистый? – Ой не стоило этого говорить. Но слова вырвались сами собой, отражая переживая души.
Отец изогнул бровь. Он как будто что-то припоминал. В мгновение глаза его сузились, а тонкие губы растянулись в змеином оскале.
- Так что ты знаешь, Салазард? Расскажи папе. – Молись не молись, а рассказать придется. Шутки тут неуместны. После, лучше отрежу себе язык, и станет куда меньше проблем.
- Я случайно подслушал твой разговор с каким-то мужчиной. Вы говорили о секретной разработке. Больше я ничего не знаю, честно, - сглотнуть слюну оказалось не так-то просто.
Боже, да за что мне все это? Я ведь просто пытаюсь помочь людям. Пытаюсь восстановить справедливость.
К своему стыду, я разревелся как девчонка. Громко, противно, корча лицо, чувствуя, как оно краснеет. Хочу в душ и в кровать. Хочу забыть обо всем, что произошло. Обо все, что смог узнать. Хочу прожить самую обычную жизнь. Больше не могу.
При всем желании, я ни как не мог успокоиться. Буря эмоций и жуткая боль в затылке дошли до своего пика, вырываясь наружу таким вот нелицеприятным способом.
- Ну, тише-тише. – Видно, отцу было противно на меня смотреть, да и слушать, наверное, тоже. – Если ты говоришь правду, то я не стану тебе вредить.
- Клянусь. Я не стал бы тебе врать.
- Молодец, а теперь успокаивайся, - он покинул стул и подошел ко мне. Выудив из кармана ключи, отец освободил мои конечности от железных кандалов и как-то многозначительно посмотрел в глаза.
- Я уж думал, что ты мне сейчас врежешь, - собрав железки на цепочке, он снова увеличил расстояние меж нами. – Кажется, я тебя переоценил.
Разве я могу ударить отца? Даже за то, что он со мной сделал – не смогу. Ни в этой, ни в последующих жизнях, или что там нам уготовлено после биологической смерти.
- Ты ведь не забудешь обо всем, что тут произошло, так что иди в подсобку, умойся, и мы с тобой поговорим.
- Я могу забыть.
- Не заставляй меня разочаровываться в тебе еще больше.
Под суровым взглядом отца я встал и поплелся к подсобке, единственной двери, что не являлась выходом из лаборатории. И уже за ней обнаружил небольшую ванную комнату отделанную белым кафелем.
В зеркале над раковиной меня поджидала довольно печальная картина. Во-первых, никакой накладки не было и в помине, во-вторых, волосы давно выбились из тугого хвоста и сейчас больше походили на грязный стог сена. Под подбитым глазом залег темный мешок усталости. От истерики лицо пошло алыми пятнами, а нос лоснился.
Я попробовал коснуться затылка пальцами, но тут же отказался от этой идеи. Слишком больно. Возможно, придется накладывать швы. Если, конечно, отец не прибьет меня раньше. Я еще не знаю, что он собрался делать с трупами. И кто вообще были эти люди?
Приведя себя в относительный порядок, я не стал надевать перчатки и вышел к отцу таким каким меня сделали селестовы собаки. После выплеска эмоций, я чувствовал себя опустошенным, со стороны более уверенным.
- Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Мне пришлось вернуть отца из размышлений к реальность голосом. Он изучающе на меня посмотрел и все-таки начал рассказ.
- Я знаю, что ты изучаешь теоритическую физику. Знаю, какие книги берешь из библиотеки. И всегда задавался вопросом, почему ты никогда не подходил ко мне, дабы на практике проверить изученное. Но это так, лирическое отступление, - он снова закурил. – Физика, сын мой, может объяснить практически все происходящее в этом мире. Поистине грандиозное учение. Я думал, что ты заинтересовался ей из-за своего тела. Хотел исправить произошедшее, поэтому не обратился ко мне за нормальными протезами или операцией.
- Церковь же запрещает глобальные изменения, глаз мне бы все равно не вернули.
- Да мало ли что она запрещает. Я бы нашел способ. Убивать, тоже знаешь ли, незаконно. – Он кивнул в сторону трупов, которые не воняли только в силу низкой температуры помещения. – В нашем мире не все так просто. Но, думаю, ты и сам уже смог в этом убедиться. Я всегда хотел большего, поэтому никогда не останавливался в своих исследованиях, несмотря на разного рода запреты. И венцом моих изысканий стал ИН. Искусственный интеллект. – Отец так ласково посмотрел на играющие шарики в колбе, что я почувствовал невольную зависть. – Пока он еще маленький и ведет себя как ребенок, но ты только дай время и мы увидим что-то по-настоящему грандиозное. Конечно, он отличается от разработок начала тысячелетия. Наши предки полагались на механику и программы. Я решил довериться органике.
- Почему их три?
- Он один, но разделив себя на трое, так ИН быстрее познает окружающую его среду.
Я обошел стол, отца и приблизился к колбе. Шарики тут же на меня отреагировали, принявшись вытворять неуклюжие пируэты.
- Видишь, как они на тебя реагируют? Хотят поиграть. Узнать тебя получше. Нет предела его развитию. Он то, что сможет объяснить все. Тот, кто сможет все и даже больше, - без преувеличения, отец гордился своей работой. Скорее всего, мог говорить о ней часами, но я не думаю, что у нас столько имеется. По крайней мере, сейчас, когда я еще не отошел от произошедшего, и дико устал.
- То есть потом он сможет с нами разговаривать?
- Я еще не знаю, какой путь общения он изберет, но это возможно. Когда-нибудь он сам даст мне знать какую оболочку захочет заполучить.
- Почему церковь запрещает создание нечто столь уникального? – Я отвлекся от игры с шариками и посмотрел на отца, что добивал сигарету и уже ставил чайник. Видимо тут он рассчитывал исключительно на себя.
- Потому что это ставит под сомнение существование бога. Когда-нибудь, в ходе своего развития, ИН и сам станет богом, в привычным для людей смысле. Такого они допустить не могут. Это может поставить под удар всю монархию.
- Ты убил этих двоих потому что они узнали о твоей тайне? – Теперь и я ее знаю, не захочет ли он убить и меня? Один трупом больше, одним меньше. Кто знает, что он задумал.
- Один из них, тот, кто лежит ближе. Мой коллега, Видхолд Рихтер. Эти исследования мы начинали вместе. Его убил шпион, что лежит рядом, - отец говорил об этом так спокойно, что мне снова становилось не по себе. До этого я еще не видел стольких, а главное, таких ужасных смертей. И если бы не полез в дело Люлли, то и не увидел бы. – А над шпионом уже постарался я.
Ты был с ним вместе в лаборатории, прошлым вечером. Поэтому я и решил, что это ты его впустил. Решил, что ты нас предал.
- Я понял, - этих объяснений мне не требовалось. Получается, что дверь в лабораторию была открыта не просто так.
- Если бы все мои подозрения оказались верны, я бы все равно выудил из тебя информацию. Люди и не такое рассказывают. А, после, подчистил хвосты.
- Не проще ли было бы уничтожить главную улику?
- Ни за что! – Он неожиданно повысил голос.
- Ладно, зачем ты мне все это рассказал? – Наверняка, я бы тоже не смог уничтожить дело всей своей жизни. Также как я не могу бросить расследования попытки убийства Ивонны, только вот как сказать об этом отцу. Это я решил практически только что, когда первичный шок сошел на нет. Даже стыдно за те свои трусливые мысли.
- Затем, что теперь ты будешь мне помогать. Денис или кто-то еще из моих детей не проявляет интереса к физике, так что учить я буду тебя. К тому же, ты не новичок и кое-что уже знаешь. – Уж не знаю, была ли это вынужденная мера, или он действительно этого хочет, но я почувствовал радость. Маленький такой огонек в груди, который и не мог перечеркнуть все ужасы произошедшего за последние сутки, но давал надежду на будущее.
Слова отца позволили мне ощутить себя полнейшим идиотом. Вместо того, чтобы пойти по прямой, я выбрал окольные, поистине опасные пути, по которым мне придется пройти до конца, прежде чем достигнуть цели.
- А трупы?
- Мы обработаем их раствором, а потом поместим в колбу. ИН их переработает в питательную жидкость. Ему же тоже нужно как-то питаться.
- Трупами?!
- Тоже мясо. – Отец пожал плечами. - Так что давай не ленись, помоги мне их раздеть и отмыть от лишней крови.
- Отец, подожди, - давай тряпка, соберись с силами и скажи все что думаешь. – Нужно усилить защиту, за этим шпионом могут прийти другие. – Не то, продолжай идиот. – Тот, кто подставил Дениса, до сих пор не пойман и это тоже может создать проблем. – И главное, давай! – Я все-равно хочу разобраться в деле Люлли!
Отец молчал. Взгляд его был не то злым, не то печальным. Но я не жалел о сказанном. Было бы хуже, если бы он застал меня за делом снова.
Родриг Де Круэлвей, достал из кармана потертого халата мой телефон и выложил его на стол. Это его согласие? Или что? Я не понимаю.
- Но каждый свой шаг будешь обсуждать со мной. И это станет последним твоим расследованием. А теперь помогай. – Мужчина направился к трупам. – Кстати, я не ты, и уже давно запустил машину. Виновник будет найден, но тебе не стоит об этом волноваться.