Дни потянулись вереницей одинаковых картинок, полных учебы, повседневных забот и нескончаемой, душной тревоги.
Второй курс встретил нас пополнением "малышей", чуть менее презрительными, чем раньше взглядами старших и торжественной линейкой, на которой голограмма генерала Андерсона объявила о введении правила об обязательном использовании браслетов с датчиками перемещений по Станции. Это было хорошей новостью.
Но были и плохие. В первый же день мой вечный раздражитель-Неандерталец догнал нас с Джерри в коридоре и обронил снисходительно, проходя мимо:
- Смотрю, никак от нашей Академии не отвяжешься, уродец. Что тебя тут только держит?
- Сила воли, - угрюмо ответил я. Джерри напрягся, готовый лезть между нами, но драки не случилось. Неандерталец хмыкнул и просто ушел. Я проследил за ним настороженным взглядом, но подвоха не было. Дальнейший путь до комнаты мы проделали без приключений.
Вечером в Сети объявили, что выдающемуся гению нейробиологии, профессору Ли с Эвридики предъявлено обвинение в проведении незаконных операций по установке мозговых имплантируемых модулей. В комментариях разгорелась нешуточная битва - одни вовсю поносили профессора, объявляя монстром, уродующим детей, вознося хвалу Содружеству за то, что раскрыли его преступления и избавили общество от такого ужаса.
Другие считали, что профессора Ли просто подставили, чтоб сорвать надвигающиеся выборы президента, где на второй срок хотели оставить Ван Миня. Оба они были индокитайцами и даже оказались отдаленно знакомы, что сразу породило волну самых разнообразных слухов. Миновав несложную, скорее фиктивную блокировку Академии, мы с Джерри читали все, что могли найти, в душе посмеиваясь над некоторыми теориями - мы-то знали правду из первых рук.
Ронг написала ещё несколько писем, один раз даже поделившись парой фоток с нового места жительства - Ганимеда, спутника Юпитера. Там, в гигантском метиоритном кратере, на ледяной поверхности спутника обосновалась одна из старейших колоний Содружества - Мемфис. Далёкий от тесной внутренней части Солнечной системы, спокойный и провинциальный, Ганимед был действительно отличным местом, чтоб спрятать дочку так печально прославившегося человека.
Джерри почти перестал вздыхать по Ронг, временно решив взять паузу в своих моральных страданиях. Видно, ему хватало заново начавшихся ежедневных скучаний по Ма и Па. Он больше не плакал в подушку ночами, но говорить о родителях при любом удобном случае не переставал.
Отчасти я его понимал и сам вспоминал Ма и Па только с теплом. Тогда, в конце августа, мы вернулись из Нью-Кэпа домой к полуночи, оба избитые, еле вытащив заснувшего пьяненького Па из машины.
А Ма совсем не стала ругаться. Я думал, она начнет кричать или падать в обморок, но она просто молча растолкала Па до относительной адекватности и быстро увела его спать на диван в гостиной, потом вернулась к нам и осмотрела "боевые ранения". Убедившись, что мы уже сами все обработали, она налила две кружки травяного успокоительного чаю и настойчиво посоветовала сходить в душ перед сном, а одежду отправить в бак для стирки. А после просто ушла в свою комнату, пожелав обоим спокойной ночи.
Зато утром нас ждал полный разнос. Ма не кричала, но ее голос ввинчивался в мозг раскаленной иголкой. Я даже не мог на нее злиться, просто стоял, разглядывая пол перед собой, и ощущал себя полным идиотом, пока она тихо рассказывала о всех своих переживаниях. О том, как думала, что с нами могло случиться, как как нехорошо дать обещание вернуться к определенному сроку и не сдержать его, даже не предупредив. Как глупо и самонадеянно ввязываться в драки, где не можешь победить или обойтись малой кровью. Отдельно она пропесочила Па, который напился, по ее словам "как в тот самый раз, пятнадцать лет назад". При упоминании этого раза Па так покраснел, что даже под бородой и с его цветом кожи все было заметно.
После нотаций и наших дружных извинений, Ма вздохнула спокойней и отправила всех на завтрак. После него мы занялись сбором сумок, а вечером Па многозначительно поманил меня пальцем и спросил тихо, чтоб никто больше не услышал:
- Кажется, придется сегодня поговорить по душам с Ма и Джерри, рассказать им все, как есть. Если хочешь, можешь присутствовать, но краткую историю моей жизни ты уже слышал...
- Пожалуй, побуду в своей комнате, - прохладно откликнулся я. - Вряд ли вы скажете что-то принципиально новое, а мешать семейным сценам мне неохота.
- Спасибо, - сказал Па, похлопав меня по здоровому плечу. - Ты хороший парень, Джейк. На следующие каникулы приезжай снова, будем очень рады тебя видеть.
Как и обещал, я закрылся в комнате, когда после ужина Па попросил Ма и Джерри остаться за столом. Выключив свет, я сел на пол перед окном, глядя на закатное небо среди ажурных высоток.
Нью-Йорк, показавшийся в прошлом году мне слишком пластиковым, хрупким и ненастоящим, теперь тоже выглядел вполне уютным. Видимо, всё-таки нет никакой разницы, где ты находишься, если рядом с тобой есть люди, которым ты не безразличен.
***
Человек В Ботинках не выходил у меня из головы. Весь первый триместр второго курса пролетел мимо, словно фон для моей основной тревоги — тот, кто пытался убить меня на прошлую Пасху, продолжал учиться рядом со мной.
Выжидая? Или изменив планы?
Я сильно сдал в учебе, растеряв остатки рейтинга и опустившись на последнее место на курсе. Будто кроме того проблем было мало — к зиме начали лезть все неприятности моих гребанных двенадцати лет: голос вдруг начал ломаться в самые неподходящие моменты, новая форма стала коротка, а периодические тренировки на выносливость начали казаться сущим адом.
Дураком я не был, что происходило с организмом понимал, но злость на самого себя от этого меньше не становилась. Особенно бесило то, что Джерри, кажется, все эти проблемы пока не коснулись. Он оставался самым мелким у нас на курсе, но чем больше становилась разница в нашем росте, тем дальше я отставал от него даже в дурацкой физкультуре.
Благодаря симуляции, вызываемой эластичными лентами физкультурного костюма, вместе с обманывающей мозг картинкой, на уроках у меня было две почти настоящие руки. Все имеющиеся мышцы задействовались одинаково — потому я рос, но не становился на один бок кривым, пусть даже в обычной жизни почти не использовал свой обрубок.
Ощущая неправильным жаловаться Джерри, у которого не наблюдалось проблем ни с учебой, ни с переходным возрастом, ни с хитрыми убийцами за спиной, я все же не мог держать все в себе и вечерами засиживался у Меган. Она угощала горьким кофе, который я стоически пил без молока и сахара, а потом долго рассказыавла мне про их с братцем детство, про жизнь на Эвридике, про работу у Саши Кузнецова. Я, в свою очередь, вываливал на нее все свои проблемы без разбора.
С Меган удавалось обсудить что угодно — она не считала пустяками ни мой ломающийся с возрастом голос, ни провалы в учебе, ни размышления о военных заговорах и тайных планах вокруг. Ко всему, что я говорил, она сразу относилась серьезно, не просто безразлично слушая, не давая советы «с высоты опыта и возраста», а пытаясь разобраться во всем вместе со мной.
В такие моменты я думал, что некоторые люди врут окружающим, что стали взрослыми, а на самом деле остаются детьми всю жизнь. Ну, или хотя бы до тех пор, пока они сами этого хотят. Иного объяснения тому, почему Меган так живо волновали все мои «детские» проблемы я не находил.
Часто я приходил к ней после учебы, просто посидеть в задумчивости, глядя в стенку перед собой. Она не начинала приставать с расспросами, занимаясь своими делами, но стоило мне начать говорить, сразу обращала все внимание на меня. В этом тоже был несравненный плюс — посидеть в тишине рядом с Джерри было невозможно. Он считал своим долгом создавать вокруг меня постоянный фоновый шум, видимо, чтоб мне не становилось скучно и грустно.
Но с тем, кто болтает больше меня, было сложно постоянно находиться рядом.
Джерри горел желанием мне помочь, постоянно предлагая то выслушать мои новые идеи, то подтянуть меня в учебе, то поднять настроение какой-нибудь глупой историей или шуткой. Махнув рукой, он легко мог заявить, что все наладится, нужно просто успокоиться и перестать париться. Мне было неясно, как можно перестать париться, когда вокруг происходит столько всего, потому его советы я считал бредовыми. Чем дольше мы общались, тем становилось сложнее.
Я злился на него, игнорировал советы, сбегал из нашей комнаты, возвращаясь после отбоя. Джерри называл меня идиотом, но не прекращал советовать, предлагать помощь и глупо шутить. А еще продолжал отговаривать от любых стычек и конфликтов, которые будто сами собой затевались с моим участием. Правда, когда ситуация становилась безвыходной, он как в тот раз, в Нью-Кэпе, вставал ко мне спиной и оставался до самого конца рядом, даже если в процессе огребал по полной программе.
Наверное, так он себе представлял дружбу. Мне было тревожно и неловко еще и потому, что с моими представлениями такое не вязалось. Это стало одной из самых частых тем для моих вечерних разговоров с Меган. Рассказывая про очередной день рядом с гиперактивным перфекционстом, я выпускал пар и начинал обдумывать собственные действия и реакции, будто глядя на них со стороны. Мне почти не требовалось ответов — в режиме монолога я отвечал сам себе не хуже, чем внешний собеседник.
Продираясь сквозь дебри собственного сознания, разбираясь в отношении к Джерри, учебе и чертовым зачаткам переходного возраста, я не забывал о более глобальных проблемах, не желающих просто так уходить с горизонта. С ними я тоже приходил к Меган, потому что в происходящем в Содружестве она была заинтересована ничуть не меньше меня самого.
К концу осени госпиталь ее братца вывезли на орбиту в полном составе. Нью-Вашингтон разобрали по частям, как мы с Дылдой и подумали летом. На главном новостном портале Содружества об этом была только запись в две строчки, мол, состоялся переезд новой-старой столицы в новую-новую, на нашу дорогую, любимую всеми Эвридику.
Слово «эвакуация» всплывало только в неофициальных ветках диалогов между отдельными людьми. Но именно его мы с Меган оба считали подходящим более всего.
Она утверждала, что следующий шаг к Войне с Лунным Союзом, это проведение показушных внеплановых проверок боевых кораблей и планетарных систем ПВО. Я соглашался, вспоминая предыдущий опыт всех стран, входящих в Содружество. Демонстрация силы, тряска пышной львиной гривой, распушение павлиньего хвоста — вот чего мы ожидали. Правда, для этого Содружеству было нужно оставаться цельным и непоколебимым изнутри.
Неожиданно для всех стало казаться, что этого больше не будет. Обвинение и последующий арест профессора Ли повлекли за собой волну протестов, криков о таком давно забытом явлении, как расизм, пересудов о грядущих выборах и самых удивительных слухов. Всегда считавший себя крайне обособленным Индокитай, даже на Марсе и Эвридике содержащий свои колонии в относительной изоляции, теперь совсем ощетинился ежом и приготовился отстаивать свои интересы.
Правда, официально для всех все было прекрасно. Проводились совместные спортивные соревнования на Марсе. Активно терраформировались Кассандра и Гекуба — планеты-соседки зеленой Эвридики. «Венера Энерджи» ставила рекорды в объемах добытого галактиония, корабли с ним в системе управления осваивали рубежи дальнего космоса, уходя через гипер за многие световые годы в поисках новых миров.
Глянцевая обложка красочной и идеальной жизни Содружества была похожа на реальность так же, как походили на настоящие пластиковые камни на дорожках парков в Нью-Кэпе.
А еще оставался Человек В Ботинках. Он был здесь, рядом, тогда как потрясения внешней и внутренней политики Содружества были где-то далеко за стенами Станции. Я никак не мог придумать, что сделать, чтоб не сидеть сложа руки и не ждать, когда же меня снова решат прикончить.
Сказать майору Джонсону о своих догадках? Меган поставила этот вариант под сомнение.
- Конечно, детям бы стоило слушаться взрослых, - сказала она, - но вовсе не из-за того, что они взрослые. Просто они могут разбираться в чем-то немного лучше, чем дети, потому что занимаются этим дольше и больше знают. И для того, чтоб слушаться, нужно доверять. Патрик и доверие — вещи сомнительного совпадения, потому поступлю как очень неправильный взрослый, и не буду заставлять тебя ничего ему говорить.
Я бродил по ее медпункту, запинался за стулья и койки, ругался на ширмы, грыз волосы и бесконечно нервничал. Она сидела на стуле перед компом, откинувшись на спинку, крутила в пальцах кружку и следила за моими метаниями.
- Ладно. Обойдемся без майора, - согласился я, - Вдруг я вообще ошибаюсь?
- И такое может быть, - согласилась Меган. - У тебя из всех фактов только твоя память, да и то, никакой конкретики, одни впечатления.
Я остановился посреди отсека, поймав одну из дикий мыслей, носящихся в черепушке от стенки к стенке, и почти спокойно выдал:
- Тогда нужно просто проверить мою правоту.
Меган посмотрела с подозрением.
- Как проверить?
Пытаясь взять себя в руки, я перекинул хвост обратно за спину и прямо посмотрел на Меган.
- Поймать на живца. Спровоцировать попытку меня прикончить, а самому подстраховаться.
Меган нахмурилась.
- И как ты собираешься подстраховаться?
- Не волнуйся, я все уже придумал, - соврал я, - но пока не могу рассказать. Скоро зимние каникулы, все опять разъедутся по домам. Наверное, это мой шанс.
Меган становилась все мрачнее и мрачнее.
- Как бы это не оказалось шансом загреметь куда подальше, чем моя больничная койка, - сказала она. - Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что привлечь к этому взрослых военных может быть не такой уж плохой идеей.
- Неужели я ничего не смогу сделать без их помощи? - заупрямился я. - Не переживай, я тебе все расскажу, когда соберусь перейти к действиям.
Меган криво и невесело улыбнулась.
- Спасибо, что хотя бы ставишь в известность. Иначе я бы действительно переживала, дружок.
За дверями медпункта меня ожидал Джерри. Если за разговорами мы с Меган засиживались допоздна, он всегда выходил меня встретить. Это одновременно злило и заставляло смущенно радоваться. С одной стороны, неужели Джерри считал, что я настолько глупый и беспомощный, чтоб вляпаться в неприятности в коридоре Станции? С другой стороны, именно это и произошло в случае с Ронг, и подозрения Джерри были совсем не беспочвенны. Потому эти сопровождения я воспринял смиренно, не сказав ни слова против.
Близилось Рождество, каждый следующий день поднимал градус моих переживаний. Я боялся, что к Сочельнику совсем не смогу оставаться хотя бы в подобии адекватного сознания, потому торопился с созданием плана. Приходилось постоянно разрываться между всеми этими мыслями и учебой, потому что завалить зимние тесты я себе позволить не мог.
Пришлось подключить к этому Джерри, уж слишком он надоедал вопросами о моем состоянии и желанием помочь хоть в чем-то. Пока я готовился к тестам, он послушно сделал все, о чем я попросил, и предложил обсудить дальнейшие действия. В один из последних учебных дней, перед отбоем, мы сели на его койке, развернув на одеяле между нами экран его компа.
- Как нам сказали на линейке в начале года, все студенты Академии без исключений сейчас носят браслеты, по которым можно отследить, где кто находится, - начал Джерри, открывая список учеников во внутренней сети, потом выходя на карту и демонстрируя крохотные точки, разбросанные по каютам жилых сегментов Кольца. - Сейчас, как видишь, почти все сидят по комнатам, включая и нас с тобой. Браслет нельзя снимать надолго, более того, на комм куратора поступает сигнал о каждом снятии и надевании. Я проверил это, как ты и просил, причем решил провести тесты не только на самом себе. Вчера я общался с первокурсниками и уговорил их всем курсом протестировать, за сколько к ним успеет добежать их куратор. Им даже не влетело, между прочим, потому что они меня сразу заложили как организатора, подлецы! Ладно я умею договариваться с людьми, эта выходка не стоила мне потери баллов или выговора, а могла бы!
- Это все очень полезно, - сдержанно похвалил я. - Спасибо, что узнал. Интересно, есть ли отсеки, из которых не поступает информация на браслеты? И насколько точно оно определяет местоположение? Вот сейчас наши точки находятся вплотную друг к другу, в комнате, а если я к окну встану?
Поднявшись, я отошел на три шага и прижался спиной к стене.
Джерри покачал головой.
- Не меняется ничего.
- Задержка сигнала? - предположил я. - Долго обрабатывает.
- Не, задержку я рассчитывал уже, - ответил Джерри. - Там от половины секунды до трех, кажется, больше я пока не видел. А отсеков, из которых не проходит сигнал, по-моему, нет. Я, конечно, не по всей Станции прошелся, но близко к этому.
- Окей, - не стал спорить я. - Верю, что ты дофига всего сделал. Давай дальше. Что насчет камер?
- В по две в коридоре каждого отсека, их поле зрения пересекается, так что большая часть коридора просматривается с обеих, - ответ тоже был готов без промедлений. Джерри открыл рисовалку поверх карты Станции, и принялся пальцем чертить кружочки. - Находятся они вот тут и тут. Камеры с датчиками движения и, кажется, приборами ночного виденья, хотя полной темноты в Кольце и не бывает. Кроме коридоров, камеры стоят во всех классах, где я был, а еще в Столовой, Ангаре, лифтах к Оси, в самой Оси… да вообще везде. Сейчас их нет только в личных комнатах и туалетах. Что-то еще выяснить?
- Нет, этого хватит, - ответил я, опускаясь на стул и закрывая глаза. Благодаря догадливости Джерри, все, что он выводил на экран отпечаталось в моей памяти. Теперь можно было переходить к следующей стадии — проверить, как будет работать то, что я успел придумать.
А еще по пути одолеть итоговые тесты, не нахватав долгов на следующий триместр. Правда, в сравнении с угрозой для жизни учеба казалась не такой уж важной.
***
Утром в первый день Рождественских каникул в коридоре Кольца было людно. Бегали первокурсники, торопясь собрать сумки и поскорее свалить к родителям. Важно ходили среди них старшие, при этом сами сохраняя самые радостные выражения лиц. Всем нравилось Рождество и возможность наконец отдохнуть.
Ну, всем, кроме меня. Мы с Джерри сидели в своем жилом отсеке на скамейке у окна, разглядывая мельтешащих студентов и вяло переругиваясь.
- Опять ты ночью на меня одеяло скинул, - ворчал Джерри, - совсем спасу нет. Хоть в другую комнату от тебя съезжай. Еще и ботинки свои бросаешь где попало, я запинаюсь потом. Чуть лоб утром не расшиб.
- Ты мне не мамочка, чтоб нотации читать, - отвечал я. - Где хочу, там и бросаю, это мои ботинки, и комната наполовину моя.
- Не мамочка, это да, да вот только ты, кажется, карапуз еще, - парировал Джерри. - Если я тоже начну вещи раскидывать, у нас же черти что начнет в комнате твориться, ничего не найти будет! Без порядка мы как без рук.
- Ты уж прости, но я и с твоим порядком без рук останусь, - хмыкнул я, слегка обидевшись.
Джерри понял и хлопнул себя ладонью по губам.
- Ой, чувак…
Я помахал перед ним обрубком правой.
- Да ерунда, от твоих шуточек вторая не отвалится… Но следи за словами получше, ага.
Мимо прошли девушки-кураторы, держась рядом и о чем-то болтая. Я машинально отметил, что среди них не было только куратора третьекурсников. Мы синхронно поднялись, отдавая честь. Наша куратор улыбнулась, остальные только кивнули.
Подгоняемые ими, наконец разбежались первокурсники, таща на себе кучи сумок и рюкзаков с вещами. Ушли к шатлам старшие. Те, кто не ехал домой на каникулы, собрались стайкой и отправились в сторону Столовой. Когда коридор опустел, я сел обратно на скамейку, откинулся спиной на стену и, выждав для верности пару минут, нарочито громко спросил, глядя в потолок:
- Так вот, ты хочешь сказать, что больше меня терпеть не намерен?
- Именно так! - с жаром тут же ответил Джерри, вставая напротив меня. - Надоел ты мне, чувак, просто кошмар! Бесишь ужасно, ведешь себя как полная скотина! Помогаю тебе, помогаю, а ты, свинья такая, ты!..
- А ты приставучий идиот, гребанный перфекционист и болтун, никогда не затыкающий свой дурацкий рот! - перебил я.
Джерри зажмурился и махнул кулаком. В глазах у меня замерцали цветные искры, совсем нешуточный удар пришелся прямо по скуле. От второго я увернулся, вскочив со скамейки и хватая Джерри за воротник комбеза.
Мы недолго боролись, чертыхаясь, я не мог его ни толкнуть, ни ударить, потому что рука была занята, а он пытался вырваться, бросив попытки заехать куда-нибудь кулаком. Наконец высвободившись, запыхавшийся, злой и взъерошенный, он перевел дух и налетел на меня, не дав опомниться.
Перекошенный рот и полные слез глаза. Я не успел отреагировать, настолько был удивлен.
- Мне итак тяжело! - повиснув на мне, пытаясь вжать меня в стену, крикнул Джерри. - А еще приходится за двоих думать, за двоих переживать! И я бы рад, я бы продолжал, но ты, ты настоящая скотина неблагодарная!
Я кое-как вывернулся, меняясь с ним местами, отступил к центру коридора и со злости толкнул Джерри в грудь изо всех сил. Маленький и легкий, он отлетел на пол, нехило приложившись затылком о край скамейки.
- Значит, стараешься ради похвалы?! - едко спросил я, сражаясь с поднимающейся яростью. - Хочешь, чтоб я тебя по головке погладил? Или пытаешься мою дружбу заслужить? Не работает оно так, балда! Ты хоть спрашивал, что мне самому надо?
Джерри схватился за скамейку, приподнимаясь и потирая затылок. По щекам у него уже в два ручья текли слезы.
- А ты, ты меня спрашивал? - захлюпал он носом. - Черт, я башкой ударился…
Он отнял руку от головы, на пальцах блеснула кровь.
Моя ярость кончилась так же быстро, как началась. Присев на пол рядом с Джерри, я мрачно спросил:
- Встать сможешь? Переборщили, блин.
- Угу, - Джерри вытер глаза и нос рукавами комбеза, потом снова потрогал затылок и поморщился. - Какой же ты идиот, чувак!
- Сам знаю, - тихо ответил я, помогая ему подняться. - Идем в медпункт.
Открылась дверь соседней с нашей комнаты. Наружу выглянула перепуганная Кудряшка. Увидев нас, она ойкнула и подбежала, подставляя Джерри плечо, чтоб он мог опереться.
- Мальчишки, вы подрались что ли? - тоненько запричитала она. - Какой ужас! Какой кошмар! Вы же друзья!
- Не друг он мне! - воскликнул Джерри, бросая мою руку и наваливаясь на Кудряшку. - Блин, голова кружится, ноги не идут, сил нет!
- Идем, идем к врачу, - продолжила пищать Кудряшка.
Наградив меня злым взглядом, Джерри пошел с ней. Я в растерянности поплеся следом.
Громко страдающий Джерри с Кудряшкой впереди, я за ними — медленным шагом мы добрались до медпункта по окончательно опустевшим коридорам. Встретив нас, Меган всплеснула руками. Из-за нее выглянула удивленная куратор третьекурсников. В руках у нее был стакан с кофе.
- Еще разбитых голов мне тут не хватало! - сказала Меган, подхватывая закрывшего глаза и смертельно бледного Джерри под руки. - Нет, вы видите? Неужели без драки не могли разобраться?
- Не могли, - хмурясь и глядя в пол, ответил я. - Как хотим, так и разбираемся.
- Ага, а мне потом вас лечить, - вздохнула Меган. - Так, теперь брысь отсюда! Будем лечить вашего друга!
Куратор третьекурсников посмотрела с подозрением на Кудряшку, бывшую одной из ее подопечных.
- Надеюсь, ты в этом не участвовала? - спросила она. - Если узнаю, что ты тоже виновата…
- Нет, она просто помогла сюда дойти, - быстро ответил я.
- Виноваты только мы вдвоем! - подтвердил немного оживший Джерри.
- А ты молчи, пациент, - шикнула на него Меган, потом переглянулась с куратором и строго посмотрела на нас с Кудряшкой. - Свободны, господа, а его я оставлю у себя до вечера. Мало ли, может у него сотрясение? Смотрите, не деритесь больше, хотя бы в ближайшие полчаса, пока я тут занята буду и никуда не смогу отлучиться! Лейтенант, а вы проходите, проходите обратно, я вам молочка в кофе добавлю...
Женщины вдвоем увели Джерри внутрь медпункта. Дверь отсека закрылась, оставив нас в коридоре.
Мы с Кудряшкой стояли, не глядя друг на друга, я старательно пялился в стену, она топталась на одном месте, теребя пряжку своего ремня.
- Ну, чего тут стоять, идем по домам, - сказал я, первым отворачиваясь от дверей медпункта. Кудряшка пошла за мной, как на привязи, по пути набирая что-то на своем браслете.
Тихо гудел кондиционер далеко над головой. Ровно и матово светился потолок. Жилые отсеки пустовали. Под потолком, в концах каждого, светились красным огоньки камер.
Зайдя в наш отсек, я остановился. Кудряшка посмотрела растерянно.
- Знаешь, мне всегда казалось, что вы не сможете поругаться. Надеюсь, у Джерри все будет хорошо!
Красный огонек под потолком мигнул и погас.
Я повернулся к Кудряшке и посмотрел ей в глаза. Светлые-светлые, кукольно-голубые, наивные девчачьи глаза с длиннющими пушистыми ресницами.
Она не опустила голову, выдержав мой взгляд.
- В жизни что угодно может случиться, - сказал я, отворачиваясь. - А в первую очередь то, чего ты никак не ожидаешь. Пойду умоюсь, а то в себя никак прийти не получается.
Когда за мной закрылись двери туалета, я сделал глубокий вдох и посмотрел на свою руку. Пальцы тряслись, будто их снова сводило судорогой, как после той раны на предплечье. Подставив руку под кран, я плеснул водой в лицо.
Спокойно.
Тихо.
Мой браслет был на голосовом управлении, потому что нажать на его экран я мог разве что носом. В полголоса запросив карту Станции, я посмотрел на точку с надписью «Джерри». Он оставался далеко отсюда, в медпункте, рядом с красным светящимся крестиком, обозначавшим Меган. Она, как и все учителя и кураторы, браслет не носила, но какой-то передатчик все-таки был подключен к ее личному комму, правда включался по желанию, а не как у студентов. Сейчас он работал.
Дверь туалета за моей спиной открылась с тихим шелестом, я даже не вздрогнул, продолжая разглядывать карту.
Точка Кудряшки переместилась из коридора ко мне.
- Не думал, что самое опасное место в Академии — это туалеты, - сказал я, титаническим усилием воли не давая себе обернуться. Если прямая спина давалась мне без проблем, то совладать с лицом и трясущейся рукой не удавалось.
- А я не думала, что все сложится так удачно, - сказала в ответ Кудряшка своим тоненьким детским голоском.
Я услышал, как она сделала два шага ко мне. Краем глаза я видел кусочек ее отражения в зеркале над умывальниками, но пошевелиться, чтоб видеть больше не мог.
- Зачем вам это нужно? - спросил я, и предательский ломающийся голос ушел на фальцет именно в этот момент.
Кудряшка хихикнула.
- Мне просто обещали, что без таких, как ты, мир станет гораздо лучше, - сказала она.
- Таких, как я? - справившись с голосом, переспросил я.
Она не ответила, но сделала еще шаг вперед.
Волосы у меня на затылке встали дыбом, как наэлектризованные, едва не подняв за собой весь хвост с лопаток. Заметив движение в зеркале, я обернулся, одновременно шагнув назад.
У нее в руках была штука, крайне похожая на галактиониевую «указку». Такую же, какую нашли у Ронг в том году.
- Бежать некуда — ближайший взрослый занят твоим дружком, а камера в нашем коридоре не работает, - спокойно сказала Кудряшка. - Чтоб ее починить, понадобится минут десять. Чтоб сюда неспеша прийти — где-то столько же. А спешить к тебе никто не будет.
У меня постыдно задрожали коленки, я сделал еще шаг назад и уперся спиной в дверцы туалетных кабинок.
Кудряшка вертела «указку» между пальцев так, будто развлекалась этим как минимум каждый день. Голубые глаза оставались наивно-кукольными, зато крохотный розовый ротик гадко растянулся в улыбке.
- Предыдущий хотя бы был взрослым мужиком, - сказал я, храбрясь. - А что мне сделает какая-то девчонка?
Кудряшка улыбнулась шире.
- Предыдущему не повезло. Зато мне везет регулярно.
Напряжение в воздухе дошло до максимума.
Она шагнула вперед, я нырнул вниз, скользнув спиной по дверце кабинки, она не отставала. Я поставил подножку, но она перепрыгнула. Пользуясь секундной заминкой, я ринулся к дверям, а она схватила меня за волосы и дернула назад. По горлу скользнуло холодом, заставив меня замереть. Только двойной пульс бился по венам, сумасшедше колотясь изнутри меня, будто желая сбежать без хозяина.
- Не шевелись, - приказала Кудряшка, одной рукой вцепившись мне в волосы, второй прижимая тонкое лезвие «указки» к моей шее. - Если после всего ты просто сдохнешь, будет не так интересно.
- Да, меня этот вариант тоже не устраивает, - я сглотнул ком в горле и почувствовал, как чуть надрезалась кожа.
Скосив глаза, я мог разглядеть наше отражение в зеркале. Кудряшка стояла за моей спиной, продолжая улыбаться с самым невинным видом. По моей шее потекла под воротник первая красная капля.
Спокойно. Тихо. Я все предусмотрел.
Кудряшка нажала на что-то на «указке», та дернулась, кончив выпустил тонкое жало.
- Я не Ронг, у меня штучек отцовских нет в запасе, чтоб тебя обездвижить, - сказала она. - Но если дернешься, я тебя прикончу.
- Не думаю, что у тебя получится, - сам не веря в это, сказал я.
- А что ты сделаешь? - хихикнула Кудряшка. - У тебя рук не хватит со мной драться…
За дверями туалета раздался грохот. Она перестала смеяться и крепче ухватила меня за волосы.
Мой план сработал!
- Знаешь, у меня как минимум три руки, - сказал я шепотом. - А может и все пять, как повезет.
- Везти здесь может только мне! - зашипела Кудряшка.
Того, что случилось дальше, я предусмотреть не мог. Когда в открывшихся нараспашку дверях появились Джерри вместе с Меган, Кудряшка выругалась, дернула меня за волосы вниз и резанула по горлу.