– Что сегодня за ночь такая? – мадемуазель Блэк нахмурилась, отгоняя неприятные мысли, вновь легла, попыталась расслабиться, ведь утром рано вставать – много работы. Необходимо отринуть всё, успокоиться, вернуться в реал.
Не успел Песочный Человечек присыпать веки своим волшебным песочком, как вновь возникла картина: незнакомая женщина, в изорванной одежде, с залитым кровью лицом посмотрела в глаза тоскливо. Она неловко протянула изломанные руки со скрюченными пальцами, перепачканными в земле, захрипела.
Юстина так громко никогда не вопила. Её услышали, наверное, не только в соседних зданиях приюта, но и на военной базе, расположенной неподалёку. Она скатилась с кровати, увлекая за собой ребёнка, который так же проснулся, заголосил. В коридоре послышался топот бесчисленных ног.
– Господи! Эта комната, наверное, проклята! – воспитательница попыталась подняться, но не могла: ноги тряслись, в голове шумело.
– Что случилось? – воскликнул сторож Азарий Сайм, влетая в помещение первым. Он страдал бессонницей, поэтому и появился раньше других, хотя жил в крохотной привратницкой сторожке у самых ворот.
– Ох, мне так стыдно, – щёки Юстины запылали,– никогда не была трусихой, даже грома не пугалось, а тут такое приснилось, думала, сердце разорвётся на тысячу кусочком.
В дверях столпились проснувшиеся дети.
–Это всё эта Банши, – Эмма Шакпи вытянула указательный палец и ткнула им в сторону Мири. – Она ведьма!
Эмма отличалась злобным нравом. Проведя детство в зажиточной семье, где все любили и баловали, девочка выросла эгоистичной и заносчивой. После того, как её семья обеднела, девочку отдали в приют, что ещё больше озлобило. Воспитанница Шакли сильно завидовала Мири, которую любили не только дети, но и все сотрудники приюта.
Эмма была младше других детей и страдала заболеванием, при котором её ноги не сгибались в коленях, поэтому она всегда выглядела как стойкий оловянный солдатик, высокий, тонкий и несгибаемый.
Её трудно было склонить на свою сторону, как и доказать что-то. Девочка упорно видела во всём только плохое, так как считала себя несправедливо обиженной и злилась на весь мир. А злость свою изливала на других, обладая не только скверным характером, но и змеиным языком.
Не имея доброго характера Мири, она не могла никак понять, почему её все любят и старалась постоянно напакостить, а потом сделать невинный вид, как будто она не при чём..
Эмма происходила из древнего кельтского рода, во всяком случае, так она утверждала, поэтому верила только в легенды своего народа, к которым и относилась банши.
– Боже, Эмма, что за глупости ты говоришь? – мадам Раиса Ропер, ещё одна воспитательница, покачала головой. – Сегодня действительно престранная погода, у меня голова болит, пойдём, милочка, дам тебе немного успокоительных капель.
– Ох, – мадемуазель Блэк судорожно вздохнула, – я так виновата, раскричалась здесь, всех перепугала, особенно Мири, бедная детка.
Юстиана прижала к себе испуганного сонного ребёнка, хотя её и саму изрядно колотило.
Посмотрев на мадам Ропер, такую спокойную и невозмутимую, девушка попыталась взять себя в руки, чтобы не показаться перед коллегой трусихой.
Но мадам Раиса не только обладала сильным характером, но и была матерью большого семейства, где всё держала под контролем, хотя и вынуждена была работать далеко от дома, так как её муж был болен, поэтому она поняла невысказанные мысли коллеги и попыталась увести капризную и взбалмошную Эмму. Но та решила, что может именно сейчас больнее уколоть как ненавистную соперницу, так и воспитательниц, которые к ней благоволили.
– Ведьма, банши, ведьма!!! – не унималась Шакпи.
Когда её впервые так назвала Эмма, Мири остолбенела, так как никогда не слышала подобного слова. После этого вместе с Симой они нашли его значение в Сети и поняли, что Эмма не всё знает об этих загадочных существах, персонажах ирландских и шотландских легенд. Видимо, девочка помнила из детства, что это страшный дух, который дико кричит в лесах. Вот и сейчас, услышав вопль воспитательницы, она, не разобравшись спросонья, решила, что кричит Мири и стала обзывать её этим прозвищем. Девочка не знала, что появление банши часто приводит к смерти того, кто её видел.
Когда Мири прочла всё о жителях подгорной страны, она пыталась поведать эти знания Эмме, чтобы та не высказывала вслух свои мысли, ведь всякая мысль материальна, а уж такая, которая сулит окончание жизни…
– Эмма, не надо,– тихо попросила Мири. Но юная интриганка увидела испуганное лицо Мири и злорадно улыбнулась, повторив:
– Банши! – и показала язык.
Воспитательницы покачали головой, выражая неодобрение таким поступком. Мадам Ропер протянула руку, чтобы поймать маленькую ладошку и увести шалунью, но тут произошло невероятное: Эмма вскрикнула, схватилась за голову, рухнула на колени, изо рта, ноздрей, ушей и даже глаз хлынули струи крови.
Какой поднялся переполох, пострадавшую подхватили на руки и унесли прочь, в медицинский кабинет.
Юстина сглотнула, после всех ужасов, что пережила, можно было поверить во что угодно, хотя… нет – нет, детишки больные, Эмма сама себя накрутила, перенапряглась, и вот результат. Мири совсем не похожа на злую волшебницу. Да, она странная, пугливая, нелюдимая, нервная, стонет и плачет по ночам, но это всё из-за того несчастного случая.
Сима поспешно перебралась в постельку к подруге, и воспитательница принялась убаюкивать обеих. Когда ей это в конце концов удалось, хоть и не без труда, она села на полу у кровати, привалилась к ней спиной и так и сидела до утра, уставившись в потолок.
Солнце лишь показалось на горизонте, когда мадемуазель Блэк, кряхтя, поднялась и побрела прочь, стараясь сдержать стон: от неудобного положения тело занемело, спина и голова раскалывались.
Стоило её скрыться, как дверь в спальню приоткрылась, и внутрь нырнули две детские фигурки, одна из которых сжимала баночку с какой-то жидкостью. Ребёнок, судя по всему мальчик, осторожно вылил на подушку содержимое, стараясь не намочить волос и не разбудить спящих.
Второй забавник вынужден был зажать ладонь зубами, чтобы не расхохотаться. Первый же из хулиганов приблизился к стене, мазнул пальцем внутреннюю часть баночки и принялся выводить что-то. Закончив, малолетние хулиганы поспешили скрыться.
Вот Азарий Сайм зазвонил в колокольчик, будя воспитанников. Из комнаты девочек послышался истошный визг. Мужчина опрометью кинулся туда, влетел в спальню и замер, подушка и простыня Мири оказались залиты кровью! На стене же красовались огромные буквы, которые складывались в одну фразу: «Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ»!
Сторож прижал руку к груди, опёрся на створку, когда к нему подбежали обе воспитательницы и сама начальница приюта мадам Ираида Пасс.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась она.
Азарий смог только указать рукой на кровь.
–Хм-м-м, какой-то подозрительный цвет, – мадам Пасс подошла к стене, потёрла пальцем, поднесла к носу. – Больше всего похоже на томатный сок. Кроме того, кажется, я узнаю почерк. Будьте любезны, прихватите связку розг и пригласите Кондрата Бакера на разговор.
Детей, конечно, нельзя так наказывать, но иногда для профилактики всё же такой метод был необходим, чтобы другие не последовали примеры хулиганистых юнцов. Азарий отличался добродушным нравом, но был страшен в гневе. Никто не знал, бьёт он детей в «тёмной комнате», служившей карцером, или нет, но такого наказания страшились не только малыши, но и старшие воспитанники.
– Вот несносный мальчишка! – мужчина плюнул и едва сдержался, чтобы не выругаться. – Надо же такое придумать – томатный сок. И мало того, что предстоит стирать бельё и красить стену, так ещё оставил своих же товарищей без витаминов к завтраку. Зато теперь вместо крови фальшивой брызнет настоящая!
Сторож бросил на притихших девочек хмурый взгляд, потом улыбнулся, подмигнул и вышел. Следом отправились и воспитательницы.
– Противный какой! – Сима обняла застывшую соседку. – Не переживай, милая, это была всего лишь шутка, очередная.
– За что? – на глазах Мири появились слёзы. – Что я им сделала?
– Ничего, зато Азарий покажет ему, где раки зимуют.
– Что ты сказала? – заинтересованно спросила Мири, даже слёзы на её щеках высохли.
– Так мама всегда говорила, если меня обижали, смутилась Сима.
– И тебя обижали?
– C’est la vie*.
– Я не хочу такой несправедливой жизни! – воскликнула Мири, сжав кулачки. В этот момент она припомнила все обиды, что нанесли за два года пребывания в «Лесном» Кондрат Бакер и его подручный Нестор Гест, оба высокие, смуглые с чёрными волосами и диким взглядом, сорванцы и хулиганы, с которыми не справлялись воспитатели.
Как часто бывает в детской среде, находился «гадкий утёнок», которого все клевали. Стоило воспитателям отвернуться, как в тарелку и кружку малышки Чейз летела всякая гадость, приготовленная заранее или попавшаяся под руку.
Стулья, скамейки и обувь приходилось проверять в поисках кнопки или жвачки, в баночках с краской на столе девочки обязательно оказывалась петарда, карандаши ломались. Из ручек вытаскивался стержень. Задания и рисунки в тетрадках заливались, из учебников вырывали страницы. Шпаргалки, что подкидывали на уроках, содержали неверные подсказки.
Одежда оказывалась вечно в пятнах или изрезана, ленточки и шнурки исчезали. К тараканам, ежам и змеям в постели Мири уже привыкла, почти не реагировала. И уж конечно, синяки и ссадины на теле ходячей груши не успевали подживать до недавнего времени…
Фантазия человеческих детёнышей не имела пределов. Воспитатели пытались вмешиваться, защищать, предотвращать, карать, но от этого становилось лишь хуже. Малолетние мучители от наказаний лишь больше зверели. Но злейшими из всех и самым находчивыми были, вне всякого сомнения, тринадцатилетний Кондрат и его слабоумный дружок Нестор. Они будто взяли на себя обязательство свести девочку в могилу и делали всё, чтобы исполнить свой долг перед Сатаной.
Так продолжалось целый год, пока не появился Аркан. Пёс начал опекать малышку Чейз на второй день своего пребывания. Он ждал её появления на улице, сидя у порога здания, где находилась комната Мири. А если она была занята уроками или лечебными процедурами, то сидел под окном. Причём, он всегда знал, где и чем занята его подруга и в какой комнате она находится.
Такая преданность животного ещё больше подхлёстывала ненависть мальчишек, которые считали, что именно с ними должен был подружиться большой лохматый Аркан. Они бы с ним ходили на охоту в лес, пугали белок и ...да мало ли, что можно придумать!
Обретя защитника в лице огромного лохматого пса, Мири повеселела, стала оживлённее, даже чуть подросла. Жаль, что Аркану не разрешали заходить в здание. Именно по этой причине все издевательства были теперь перенесены туда, где не было пса, зато на улице девочка чувствовала себя в полной безопасности.
Она уже научилась управлять своей коляской, поэтому без помощи взрослых выезжала на улицу через специальный спуск и отправлялась гулять, сопровождаемая Симой Кит или только Арканом.
Эти двое понимали друг друга с полувзгляда, точно жили бок о бок много лет. Даже воспитатели признали, что защитник из пса настоящий, поэтому разрешали малышке Чейз гулять в его сопровождении даже за пределами приюта.
Аркан всю ночь сидел под окнами спальни подруги, словно хотел помочь. НЕ зря Мири слышала его предупреждение, но Юстина не дала ей возможности понять друга, а потом стало не до него.
Когда Серафима и Миранда появились на крыльце, Аркан так восторженно залаял, что в окнах появились удивлённые головы воспитанников: одни глаза смотрели приветливо, другие с завистью, а третьи – со злобой.
Словно почувствовав, что его любимице угрожают, пёс поднял морду к окнам и залаял, причём так громко и пронзительно, что все головы тут же попрятались. В этом лае было предупреждение и затаённая угроза.
– Ну, что ты, Аркаша. – сказала Мири с беспокойством, съезжая на выложенную камнем дорожку, ведущую в окружающий всю территорию сад. – Пойдём Злату кормить.
Златой подружки называли юркую пушистую белочку, живущую в дупле высокого дуба у самой опушки леса, примыкавшего к изгороди сада.
Белочка имела такую рыже-золотистую шубку и яркие глаза, что имя ей волне подходило. Его придумала Мири, когда впервые увидела зверька. До этого её звали обычно –Рыжик.
Злата откликалась на новое имя охотно, выглядывала из дупла, смешно поводя носиком, но выходила только к тем, кто относился к ней хорошо. Никакие угощения не могли выманить пушистика из его убежища, если рядом находились озорники типа Кона или Неса. Звёрёк запомнил их, когда они смеха ради угостили её искусственными орешками, которые так походили на настоящие, что белочка не сразу распознала, что это подделка. Она была тогда ещё совсем молодой и неопытной. Хорошо, что зубы оказались крепкими, хотя и пострадали.
Девочки оживлённо переговаривались, обсуждая сказки Гримм, о которых сегодня вели разговор на уроке.
– Вот бы нам найти живую воду,– сказала Сима. –Тогда бы мы вылечили твои ноги и мою спину.
Произнеся эти слова, Сима вздрогнула, так как резко выпрямилась, а больная спина тут же дала знать о себе. Девочка охнула и прислонилась к стволу ближайшей берёзы.
– Доктор Бейль обещал, что новое лекарство поможет, но мне ещё хуже.
Мири подкатилась к подруге, взяла её за руку:
– Потерпи, Симочка, ещё же мало времени прошло.
– Нет, мне ничего не поможет,– заплакала Сима. – Скоро я тоже не буду ходить, как и ты. У тебя хотя бы руки здоровые, а мне грозит полная неподвижность.
– Что ты выдумываешь…
– Ничего не выдумываю, – размазала влагу по лицу Сима. – Слышала, что так медсестра говорила мадам Ираиде, когда та справлялась о лечении новым препаратом.
– Да что она понимает! – воскликнула Мири, сжав кулачки. – Она же не доктор.
Аркан сидел и внимательно смотрел на подруг, глаза его были такими жалостливыми. Вдруг пёс исчез, а через несколько мгновений послышалось знакомое цоканье, и на ветке появилась Злата.
– А вот и Злата, –обрадовалась Мири, потянув подругу за руку.- Смотри, у неё в лапках какая-то травка. Не иначе лечебная.
Белочка понимающе кивнула и бросила веточку вниз, она упала на колени Мири.
– Какой красивый цветочек! – воскликнула девочка, беря в руки стебелёк, на котором расположилось несколько голубых бутонов.
Сима ничего не ответила, сжав губы, чтобы подавить приглушить рыдания.
Аркан взвизгнул, переводя взгляд с одной малышки на другую
– Веточка поможет? –догадалась Мири. Получив утвердительный кивок, она протянула цветок подруге.
Сима взяла его непослушными руками, вдохнула запах. По телу её пробежала судорога, а потом она открыла глаза, чуть раздвинув губы в улыбке:
– И правда стало лучше, – Сима попыталась встать и у неё это получилось
– Всё, возвращаемся,– решительно сказала Мири, доставая старенький мобильник, который подарил ей на день рождения, как и другим воспитанникам мсье Казимир. – Идти сможешь? Или позвонить Алану, чтобы помог?
Алан Эванс был младше девочек на целых два года, но выглядел здоровее и рослее за счёт могучего телосложения, доставшегося от отца-лесоруба. Он угодил в приют, когда сломал руку, и она неправильно срослась.
Мальчик был добродушным и весёлым, быть, оттого, что знал: находится здесь временно, пока у родителей трудности.
– Сама дойду,– сказала Сима, медленно двигаясь в обратную сторону.
Мири вытянула ладошку, приглашая Злату отведать мелких орешков. Белочка тут же пристроилась на подлокотнике, быстро поедая лакомство, а остатки схватила и прыгнула на ветку.
–Завтра придём,– пообещала Мири, разворачивая коляску. Аркан оказался рядом с Симой, но постоянно оглядывался на Мири. Так и дошли.