Удивительно, но сегодня возле кабинета «невролога» не было никого. Однако скоро послышались шаркающие шаги и отрывистое, с хрипом, частое дыхание:
— А…— ха, а…— ха, а…
По узкому, длинному больничному коридору приближались двое: высокий, худой, силуэтом похожий на знак вопроса, седой старик лет восьмидесяти и крепкая, упитанная средних лет женщина. Она помогала ему идти, поддерживая под руку. Второй он опирался на палочку. Хотя день был летний, тёплый, старик одет в рубашку, пуловер, пиджак. Ему жарко, лицо покрыто потом, он тяжело, громко дышит. Подойдя к белой двери с табличкой «невролог», женщина сказала:
— Вот, нам сюда. Папа, садись, — она указала на пустую кушетку, — я загляну в кабинет.
Старик согнулся ещё больше, на дрожащих ногах присел на краешек. Женщина приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель.
— Там кто-то есть, — опять обратилась она к старику, — сейчас выйдет и мы, сразу зайдём.
В это время, к тому же кабинету, подошла ещё одна пациентка. Вид больной, убогий. На голове, вязанный в крупную сетку, безвольным мешочком, свисает берет. На худом теле, обморочных цветов, так же безвольно, висят кофточка и длинная, в пол, юбка.
— Вы меня простите, ради Бога, — обратилась она к «крепкой», — мне на минуточку… Только спросить.
— Да, конечно, на минутку! У меня отец чуть живой, насилу довела!
— А…— ха, а… — ха, — шумно дышал старик.
Убогая немного помолчала и продолжила бесцветным голосом.
— Понимаете, я ведь не хочу ругаться, я просто…
— Нет-нет! И не просите! Он у меня, — она показала на старика, — только из реанимации!
— Да, — слабым голосом продолжила «убогая», — я тоже лежала в реанимации. Не пожелаю и врагу. Валяешься там… Никому не нужен. Я ведь после второго инсульта. Тоже еле дошла, иду, а меня качает. Врачи говорят, что надо менять место жительства, уезжать из этого города.
— Вот мы с мужем тоже переехали в Башкирию, в сельскую местность. — Втянулась в разговор «крепкая». — Купили там дом.
— Да-да, на что только покупать? Живем в квартире-развалюхе. Не продать, не обменять. Кому она нужна? — тихо продолжала та, что в берете. — Муж уволился с работы, что б за мной ухаживать. Лекарства дорогущие. Денег теперь совсем нет.
— А, что дети? Не помогают?
— Да, что дети. У них своих забот «полон рот». Дадут рублей пятьсот, что это за деньги? Знаете, ложусь спать, — одно желание, — не проснуться, что б не быть никому обузой…
— Да, что вы?!
— А как лечат. Лекарств навыписывали. Пью-пью, а мне всё хуже и хуже. Говорю врачу, а он отвечает:
— Лечим по европейским стандартам. Ничего менять нельзя.
— Они вас залечат, точно залечат! — сочувственно сокрушалась дочь старика. — Вы знаете, я живу в посёлке, возле санатория «Янган-Тау», ну, знаете в Башкирии?..
— Да-да, конечно.
— Там есть отличная клиника! Грамотные врачи. Очень хорошо лечат, причем к каждому пациенту индивидуальный подход. Они вас поставят на ноги!
— Да, кто меня там примет?
— Примут! Я точно знаю! Страховое есть?.. Вот, нужно страховое и паспорт. Доехать на электричке до…
— У нас машина есть, на ней приедем, — оживилась «убогая».
— Туда нужно заранее позвонить, договориться. Вот только телефон у меня дома записан. Дайте свой номер, я вам сегодня же перезвоню.
— Ой, храни вас Господь!
В это время дверь открылась, вышел пациент из кабинета и прозвучало:
— Следующий!
— Ну, давайте, быстренько, — сказала «крепкая», указывая рукой на дверь.
— А… —ха, а…— ха, — дышал дед, пребывая мыслями где-то далеко-далеко… Вдруг, вернувшись в реальность, спохватился:
— А когда мы?
— Сейчас.
— А, эта зашла…
— Ничего, минутку подождем. Она быстро…