Сом комфортно расположился в своей яме, на глубине четырнадцати метров и мысленно общался с товарищами, занявшими другие околокиевские Днепровские ямы. Велась неторопливая беседа о рыбной ловле. Сому, по человеческим меркам было за девяносто лет, некоторым его товарищам и того более. Суть беседы состояла в непонимании рвения людей уничтожить всё живое в водной акватории, постоянная жадность и жажда убийства.
Да, продолжил беседу сом, мы, например не позволяем себе человеколовлю, но по сути, были бы более удачливыми удильщиками, поскольку вода это наша среда обитания. Ему в продолжении жизни неоднократно приходилось стаскивать рыбаков с лодок, да и сами лодки особо назойливых рыбаков были перевернуты. Потеревшись заперсингованым всевозможными крючками ртом о мягкий ил, сом поделился мыслью с другими, о том, что будь они похожи на людей, множество утонувших тел закреплённых корчами лежало бы в ямах, ожидая необходимой кондиции для употребления в пищу.
Однако, ни у него, ни у его товарищей, не возникали подобные мысли. В их обиталищных ямах было уютно и спокойно, еда в виде полуразложившейся рыбы, а также всевозможных человеческих продуктов питания, течением сносилась прямо ко рту, двигаться в принципе, было не смысла, да и не зачем при весе за сто килограмм. Иногда, правда, сому было приятно посмотреть на ночное звёздное небо, на мир земли и воздуха, чуждый и непонятный. Он всплывал, чем вызывал бурную реакцию ночных рыбаков, старавшихся причинить ему увечья и остужал их пыл взмахом хвоста, обдавая огромной струёй воды.
Все сомы сошлись в едином мнении.
Человек варвар, ненавидящий не только окружающий мир, но и себе подобных, считающий уничтожение либо спортом, либо развлечением - жаднообжорный тип, не знающий жалости.
Именно по этой причине сом, как и его товарищи, общение с человеком считают ниже своего достоинства и ожидают в своих ямах лучших времён.