23.08.17
"Подними голову", — звучало эхом в зажатой пустоте.
Бессилие накатывало волнами с разных сторон, словно пытаясь перевалить через грань шаткого кубка и заполнить собой овальную белую чашу.
Время, словно клейкая масса, опутывало немые чувства и окончательно лишало их красок.
"Где я?" — возник непроизвольный вопрос в недрах сознания, словно далёкая вспышка падающего метеора.
Откуда-то доносились звуки капающей воды, мерно и гулко отбивающие такт.
"Где я?" — прорывалась из глубин всё того же сознания беспокойная идея, врезаясь в каждый уголок разума, где мог найти пристанище поток мыслей.
"Я живой!" — пришло внезапное осознание факта. "Живой...", — снова подбодрил он себя. И в тот же момент ощутил прохладу вдыхаемого воздуха; тот был влажный и как бы горьковатый на вкус.
Он словно стремился отворить глухие ставни, но не мог до них дотянуть свои слабые руки, вытягиваясь на носках из последних сил.
"Боже мой... это никогда не закончится", — снова встревожился он, скатываясь по мокрым и скользким туннелям тёмного лабиринта.
— Он должен жить! — донеслось откуда-то сверху. Голос был знакомый, но шёл издалека.
Постепенно стали возвращаться ощущения в теле. Невыносимая боль вздымалась в районе переносицы, будто шаровая молния вонзилась в это место и разорвалась на мириады осколков.
Теперь он начал понимать, почему веки не подчинялись его усилиям: они были невероятно воспалены.
— Воевода, ты меня слышишь? — кто-то попытался с ним вступить в общение. Голос был встревоженный, но твёрдый.
— Да, — с трудом выдавил он изможденным голосом...
И в этот миг перед его внутренним взором возникла картина заснеженного поля, на котором разворачивалась бойня между рыцарским орденом и славянским полком.
Его план сработал: тяжеловесные рыцарские щиты и снаряжения надломили тонкий весенний лёд озера и повлекли в свои тёмные глубины бо'льшую часть неприятеля. Но отдельные рыцари продолжали сражение, нанося смертельные раны его войску.
Он смотрел на происходящее откуда-то сверху и увидел, что находится на земле и с трудом пытается поднять с колен, опёршись о меч, своё оглушенное тело.
Эту попытку заметил один из рыцарей на чёрном огромных размеров коне, размахивающий в толпе своим обоюдоострым мечом, издавая какие-то гортанные звуки.
Он пришпорил коня и стремглав понесся в сторону раненного.
Всадник выцеливал лишь одно незащищённое место на его теле: открытую шею. По воле случая конь всадника скользнул на льду в самый момент выпада рыцаря для смертельного удара - и удар пришёлся не в шею, а прямо в основание наносника шлема.
Меч, взвизгнув, отлетел от металлического убора. Голова князя, словно надломленная головка подсолнуха, резко откинулась назад, потянув за собой ватное туловище.
Всадник с негодованием посмотрел назад, вполоборота повернув свой стан. И прежде, чем успел войти в вираж для повторной атаки, сам был окружён, сбит с коня и заколот лихими дружинниками.
Тело воеводы спешно подобрали несколько воинов, остальные взяли в круг для защиты. Сразу несколько гонцов разлетелись в разные стороны в поиске запряжённых саней для вызволения лидера.
Лицо и волосы князя были залиты кровью. Не было понятно, теплится в нём жизнь али нет. Заострённый кончик наносника выгнулся и смотрел вперёд как дорожный верстовой указатель.
Когда князя с боем вывезли с поля битвы, сражение ещё продолжалось.
Его привезли в избушку, стоящую посреди вековых сосен на возвышенном берегу Чудского озера, за несколько вёрст от места происшествия. Именно этому великому озеру было суждено возвеличить Князя Новгородского...
Тело князя внесли в натопленную избу и уложили на длинный стол, стоящий посредине комнаты.
Пока снимали военные доспехи и верхнюю одежду, привели местного знахаря, в чьи руки и решили вверить судьбу вождя.
Знахарь был с юным учеником, трепещущим перед своим учителем.
Первым же делом знахарь осмотрел рану и распорядился, чтобы посторонние покинули покои.
Затем велел отворить дверь и пустить холодный свежий воздух.
Следом за этим он приказал растопить чистый снег для получения "мёртвой воды", чтобы омыть рану как можно скорее.
Позаботился он также о том, чтобы избу заполнили пахучими сосновыми ветками.
И только после этого он полез в свою суму, забитую до отвала всякими ароматными травами, отварами, настойками и мазями.
Чувствовалось, что жизнь князя оказалась в нужных руках.
К этому времени за окном уже смеркалось. Стало вьюжить.
Князю предстояло пройти через долгое испытание на пути к оздоровлению.
Это был всего лишь первый день.