ХЕРБЬЕРГ ВАССМО. Дом с заколоченной верандой
Wassmo, Herbj;rg. Huset med den blinde veranda
Oslo, Gyldendal, 1981. 247 s.
ХЕРБЬЕРГ ВАССМО. Немая комната
Wassmo, Herbj;rg. Det stumme rommet
Oslo, Gyldendal, 1983. 259 s.
ХЕРБЬЕРГ ВАССМО. Кровоточащее небо
Wassmo, Herbj;rg. Hudl;s himmel
Oslo, Gyldendal, 1986. 260 s.
РЕЦЕНЗИЯ .Современная художественная литература за рубежом. 1989, №6
(В 1989—1997 годах Хербьёрг ВассмУ – в настоящее время принято транслитерировать фамилию этой писательницы именно так - написала трилогию под общим названием «Дина», действие в этой трилогии происходит в середине XIX века, начинаясь в торговом городке на севере Норвегии, продолжаясь в столице Дании Копенгагене и заканчиваясь снова в Норвегии, а главная героиня Дина во многом антипод Торы. В 2002 произведение было экранизировано и получило название « Я- Дина». Фильма как и роман имел большой успех в Европе, шёл и в России. )
Хербьёрг Вассмо дебютировала сборником стихов «Удар крыльев» (1976), затем вышел другой поэтический сборник, «Прилив» (1977). Роман «Дом с заколоченной верандой» — первая часть будущей трилогии.
Действие в трилогии происходит в трудные послевоенные годы. Тора с матерью и отчимом живет в маленькой рыбацкой деревушке на островке близ северного побережья. На Торе клеймо: она — «немецкое отродье». Ее отец был одним из тех, кто вторгся в Норвегию «трагически непостижимым» утром 10 апреля 1940 года. «Это хуже, чем слыть обитательницей известного барака на Нордсунне, хуже, чем запить во время путины, хуже, чем быть ублюдком Енни, что торгует в ларьке»,— размышляет Тора.
Вассмо безжалостно рисует убогость среды, в которой живет Тора: скудная пища драная залатанная одежда , нехватка угля, вопиющее невежество, злоба. Мужчины пьянствуют, многие сидят без работы, промышляют воровством. Мать Торы — слабое, несчастное создание, с детства привыкшая подчиняться, сначала родителям и сестре, потом судьба свела ее с Вильгельмом Штормом, солдатом вермахта, расквартированным в их деревушке, который, впрочем испытывал к ней нежные чувства и даже написал о ней родителям в Берлин... На смену ему пришел калека, пьяница Хенрик, злобный и слабовольный, неспособный надолго удержаться на одном месте.
За первую книгу трилогии Вассмо получила премию норвежских критиков, а за третью ее часть, «Кровоточащее небо», она была удостоена наиболее почетной в Скандинавии премии Северного совета. Многие литераторы, в том числе Эбба Хасклунд, назвали ее писательницей-феминисткой, которую интересуют женская судьба, женская концепция мира. История Торы — это история девочки-подростка, чье человеческое достоинство было грубо, жестоко попрано. Отчим принудил ее к сожительству. Все ощущения, чувства Торы, связанные с формированием ее организма, приставаниями отчима, беременностью, родами и тайным захоронением ребенка,— все это как будто бы затрагивает только жизненный опыт «слабого пола», эпиграфом к роману можно было бы поставить слова 3. Фрейда: «Анатомия это судьба». И все же романы Вассмо, как мне кажется, имеют более широкий, общечеловеческий смысл. Это не только история инцеста, кровосмесительной связи, как характеризуют книгу большинство критиков (тем более что речь не об отце и дочери, а об отчиме и падчерице), а во многом история искалеченного детства и отрочества, в какой-то мере даже перекликающаяся с тем, что у нас принято называть безотцовщиной. Тора - «дитя войны» (хотя одновременно она «дитя любви», отношения ее родителей не были просто случайной связью). Зная об ужасах войны, о зверствах эсэсовцев в Польше, девушка тем не менее не перестает думать об отце, надеяться на встречу с ним.
Торе очень не хватает отцовской заботы, ее мучает ощущение незащищенности. В семье, где мать работает не покладая рук — то уборщицей, то парикмахершей - постоянно не хватает денег даже на элементарные вещи. Для школьницы Торы лыжная куртка и брюки кажутся недоступной мечтой. Хенрик зарабатывает мало и все заработанное и им, и женой, пропивает. Торе требуются нечеловеческие усилия, чтобы скрыть происходящее в семье от окружающих. Она ничего не говорит матери, чтобы не разрушить то призрачное, хрупкое благополучие, которое, как ей кажется, она обрела с Хенриком. Единственный человек, которому Тора рассказывает всю правду,— это добрая тетя Ракель, она снимает Торе комнату, чтобы племянница могла покинуть семью после всего произошедшего.
Тора чувствует себя оскверненной и опустошенной. Мертворожденного ребенка она в картонной коробке похоронила на каменистом склоне горы. Дитя походило на птенца, и теперь всякий раз, глядя на птиц, бросая им за окно корм, она вспоминает своего ребенка. Один из центральных образов романа кровоточащий шатер неба, который преследует Тору во сне и наяву. «Она стояла под вечным солнцем, которое ночь родила в море. Край неба тоже наполнялся этим солнцем. Небо отяжелело, как пропитанная кровью марля. Небо с содранной кожей, искалеченное небо». Этот образ символизирует истерзанную плоть Торы, ее израненную душу.
Критик Ингер Ведерхюс писала о трилогии Вассмо: «По жанру это психологический реалистический роман. Основная коллизия несет в себе и элементы нового и в то же время хорошо известна нам. Она соединяет в себе признаки классической трагедии с теми грязными историями об инцесте, о которых нам сообщают средства массовой информации».
Пожалуй, эти наблюдения и определяют загадку популярности трилогии, которая в настоящее время переведена на одиннадцать языков и во многих странах стала бестселлером. Причина в удивительно искреннем и художественно убедительном изображении того, как, несмотря на грязь и убожество жизни, в душе героини сначала бессознательно, а затем все осознаннее крепнет стремление к красоте, гармонии и постижению жизни.
Особенно важным предстает в этой связи эпизод романа, связанный с «Доктором Живаго» Пастернака, только что вышедшим в Норвегии. В прессе рассказывают, что он запрещен на родине как антисоциалистический и что Советский Союз выступил с резкой критикой, Шведской академии, присудившей писателю Нобелевскую премию, рассматривая это событие как шаг в нагнетании холодной войны. Неудивительно, что директор провинциальной школы, где учится Тора, а также и учителя считают, что внимание к этой книге может иметь политические последствия (при том, что в Норвегии существует давняя традиция обсуждать со старшеклассниками литературные новинки). Этими соображениями пренебрегает молодой преподаватель Якобсен, на уроке которого Тора высказывает свое мнение о романе и предлагает почитать его вслух. Затаив дыхание, с огромным вниманием слушают ученики Пастернака. Особенно восхищают Тору слова писателя о том, что «человек рожден, чтобы жить, а не готовиться к жизни», и о том, какое это серьезное дело — человеческая жизнь…
Вскоре Тору ждет новое испытание: умирает неизлечимо больная тетя. Но «торилогия» кончается на оптимистической ноте, среди бесконечных физических и нравственных мучений Торе видится свет. Она чувствует себя сильнее матери, чей душевный покой она оберегает, и сильнее Хенрика. Она дает ему понять, что в случае чего ленсман может узнать о содеянном им. Тора начинает писать дневники, заметки, в которых как будто бы угадываются рассказы. Быть может, ее ждет литературное будущее. И во всяком случае, читатель верит в нравственное возрождение Торы.