Поездка заняла приличное количество времени. Я и подозревать не мог о том, что общественный транспорт может быть настолько неудобным. Петляя всякими улочками-переулочками, мы, как сельди в банке, объехали добрую часть Сент-Этьена. Во сколько же встают эти люди, чтобы вовремя добраться до работы? Нет, не правильный вопрос. Спят ли они вообще? Лично я вряд ли вернусь домой раньше рассвета.
Автобус подъезжал к необходимой мне остановке и я, извиняясь перед каждым, кого толкнул или кому наступил на ногу, все-таки смог пробиться к выходу. Из которого меня разве что не выпихнули люди с уставшими, в этом освещении, серыми лицами.
Ряды, довольно миленьких, домов находились чуть поодаль от остановки. Я сверился с картой и продолжил свой поход. На улице было не многолюдно. Из прохожих попадались разве что трудяги, торопящиеся домой.
Маленькие, утыканные ровными рядами одноэтажные дома не казались приветливыми. Все светлые, с темными, глядящими на меня с осуждением, окошками. Будто наигранное благополучие, что-то скрывало. Что-то такое, чего я не в силах был понять. Уютом тут и не пахло, так что я ускорил шаг, в надежде пройти хотя бы один не работающий фонарь. Честное слово, в ночи этот район походил на психиатрическую лечебницу.
Я так обеспокоился собственным комфортом, что чуть не прошел необходимый дом. Такой же белый, с такими же темными окошками. Может он еще на работе? А, может, уже спит. В любом случае, еще раз я сюда не поеду, так что Ирвин, извини за беспокойство.
Сойдя с основной дорожки, я все ближе подходил к белесому монстру, замечая некоторые особенности. Облупившаяся краска, скрип деревянных перекрытий, грязные стекла и дырки в газонных рядах на небольшой лужайке перед домом. Вся бросающаяся в глаза новизна на деле оказалась общим фоном. Дома, и в частности этот, были старыми. Общий лоск придавал картинке хороший вид лишь издалека.
Взобравшись по скрипучим ступенькам крыльца, я с полминуты оглядывал косяк двери на наличие звонка, но такового не оказалось, так что пришлось просто стучать. Ответом мне стала тишина. Может, не разбудил? Я снова постучался. И снова безрезультатно. Наверное, он еще не вернулся домой. Придется подождать.
Вернувшись к ступенькам, я присел на теплое дерево, вглядываясь в дом напротив. Похоже, что подобные кварталы строились по одним чертежам. Об уникальности не шло и речи. Угнетающая обстановка. А ведь это считается престижным районом.
В попытке отвлечься от неприятных ощущений, я задрал голову, рассматривая небо через тонкие черные провода, соединяющие бетонные, высокие столбы. Надеюсь, я не прожду его тут всю ночь. Не вернусь к завтраку, меня могут хватиться. Да и отец еще не снял свой запрет на выход из поместья, считая, что история с Денисом еще не сошла на нет. В чем-то он определенно был прав. Хотя я бы куда больше опасался тех кто может войти, а того кто может выйти.
В доме напротив загорелся свет. И я смог частично рассмотреть внутреннее убранство одного из клонов. Голубоватая, такая же светлая кухня, бежевый гарнитур, очень маленькие шкафчики на стенах и абсолютное отсутствие занавесок. Благодаря этому упущению, вскоре передо мной предстала полуобнаженная пухлая фигура мужчины средних лет. Лениво, практически не поднимая ног, он проковылял по кухне и открыл холодильник, вглядываясь в его прохладное нутро с пару секунд. Трофеем стала упаковка какого-то сока, а может и молока, к которой пухлый мужичек присосался так, будто только что вернулся из пустыни. Вернув упаковку обратно, он с удовольствием почесал пузо, и наконец-то заглянул в окно. Наши взгляды встретились, и мужчина неожиданно нахмурился. Да так, что я вздрогнул, пытаясь осознать причину такого взгляда.
Мужчина скрылся, а через секунду, уже в халате и ружьем на плече, вышел на крыльцо. Мне оставалось только подняться со ступеней, заняв оборонительную стойку. Идти под пули я не собирался. Может, он принял меня за вора? Но какой грабитель будет сидеть у всех на виду?
- Простите, я ищу своего друга Ирвина. Мне сказали, что он живет тут.
Мужчина снял ружье с плеча, и направил дуло в мою сторону.
- Подождите, я говорю правду! – Куда же спрятаться? Этот идиот же начнет обстрел в любую секунду.
- Раз ты его друг, то знаешь, что после увольнения без рекомендаций его определили в трущебы, - не хороший такой щелчок говорил о взводе курка. Пузатый прицеливался. – Вали отсюда падальщик!
- Падальщик? – А не время что-то выяснять. Сдаваясь, я поднял руки. – Честное слово, я приехал сюда без плохих намерений. Мне бы увидеть Ирвина. Только сообщите мне его новый адрес, и я уйду.
- Адрес ему, ага, - мужчина прицелился и выстрелил мне под ноги, разнося ступеньку и без того хлипкого крыльца, в щепки. Я отпрыгнул назад, упираясь спиной в дверь. – Не буду я такой грех на душу брать. Пошел отсюда падальщик, я, знаешь ли, не промахнулся.
Не на шутку испугавшись за собственную жизнь, я перепрыгнул дыру в ступенях и, дал стрекоча, несясь к остановке, единственному знакомому тут месту.
Легкие горели огнем, во рту пересохло, а сердце пульсировало где-то в висках. Кожа под накладкой вспотела и начинала чесаться. Не привык я к такому. И не хочу привыкать.
Что имел ввиду тот мужчина, называя меня падальщиком? Может, что-то на сленге? Не хочу выяснять, достаточно того, что он за мной не погнался и не выстрелил в спину.
Немного отдышавшись, я достал из кармана толстовки лист с информацией об Ирвине и, наплевав на все, набрал номер. Надежды на, то что он до сих пор действовал было немного, но трущобы это крупные и крайне опасные кварталы, куда по доброй воле не сунется ни то что аристократ, ни один здравомыслящий человек. Черт с ним с рассветом, вернуться бы живым.
В трубке раздались гудки. Неожиданно. Через пару секунд мне ответили. Из-за громкой музыки на той стороне, было сложно разобрать хоть слово. По логике вещей, я догадался, что это было «алло».
- Здравствуйте, могу я услышать Ирвина Лонга?
- Рыжего? – Голос принадлежал девушке. Может, его подружке? При этом я почему-то вспомнил лицо Жизель и тут же отогнал от себя это воспоминание. – Он занят. Могу ему что-то передать.
- Я бы хотел с ним увидеться, - ну надо же, разговор оказался более приятным и информативным, нежели я мог ожидать, нужно было не сомневаться и сразу ему звонить. – Это возможно?
- Естественно. Поддержка ему не помешает. А ты собственно кто?
- Его давний знакомый – Салли. Хотел отсыпать ему монет пока тот не встанет на ноги. – На другом конце трубки замолчали. Кажется, я ляпнул глупость. Кто в здравом уме начнет предлагать деньги? Черт! Черт! Черт!
- Не вопрос, сейчас скину адрес, подъезжай. Мы тут на всю ночь. Бар «Пудра», не ошибешься. До скорого, Салли. – Я не успел сказать, что-нибудь в ответ, ибо разговор был закончен. Девушка не обманула, буквально через секунд десять мне пришло сообщение с необходимым адресом.
Все-таки трущобы. Добираться придется на машине, так как я без понятия ходят ли туда автобусы, а если и ходят, то какие. В надежде поймать такси, я побрел вдоль трассы, опасаясь ошибиться с направлением и дорогой в целом.
Если так задуматься я впервые покинул холмы без сопровождения родителей, да еще и ночью. Аристократам тут делать нечего. Ни по телевизору, ни в сети нам не показывают того что происходит в городе на самом деле. Я ровным счетом не знаю ничего о месте, в котором проживаю.
Чувствую себя идиотом, но идиотом отважным. Никто из моих братьев или сестер не может похвастаться такой вылазкой. Собственно и я не смогу, если не захочу быть раскрытым и скорее всего наказанным на очень долгий срок.
Вдоль трассы тянусь провода и редкие, но раскидистые деревья. Ни людей, ни автобусов, ни машин. Такое одиночество ничуть не пугало, хотя и не позволяло расслабиться. Прохладный ветерок обдувал не прикрытую часть лица. Хорошо. Но лучше бы свериться с картой и выяснить куда мне стоит идти. Что я собственно смог сделать на очередной остановке, которую, пусть и тускло, но все-таки освещал фонарь.
Я решил все обдумать и присел на скамью из плотного, прозрачного пластика. Ужасная ситуация. Даже если я сейчас решу вернуться домой, то буду идти многие и многие часы. Если же продолжу путешествие, то в скоплении трущобских граждан смогу отыскать машину. Благо мне есть чем ее оплатить. Отец, ежемесячно переводил каждому из своих детей некоторую сумму денег, которой мы могли распоряжаться по собственному усмотрению. Лично я копил, разоряясь только редкие издания книг. Хотя, в последнее время мне пришлось крупно потратиться на машину и прочие аксессуары для образа ангела правды.
- Что, парнишка, профукал последний автобус? – К остановке подъехала довольно приличного вида машина, из которой мне улыбался мужчина греческого происхождения.
- Что-то вроде того, наверное, тут заночую, - пришлось подыграть.
- Тебе куда? – Мужчина сверкал вставными зубами красного цвета. Никогда не понимал этой моды.
- В трущобы, к бару «Пудра».
- Ого, - грек даже присвистнул. – Ну чего расселся, давай запрыгивай. Подброшу, нашей братии нужно держаться вместе.
На маньяка вроде не похож. А даже если он таковым и являлся, выбора у меня особого не было. Стараясь не хлопать дверью, я занял место штурмана, но так и не нашел ремня безопасности. Либо он был тут не предусмотрен, либо срезан.
Машина тронулась с места и столбы за окошком замелькали с приличной скоростью.
- Работать хочешь устроиться?
- Нет, повидать знакомого.
- Понятно-понятно, - грек старался быть дружелюбным. Даже чрезмерно, что немного меня озадачило. – То-то я смотрю, ты довольно хорошо одет для тех мест. Так и не узнаешь в тебе рабочего.
- Мне хорошо платят, - придется соврать о работе на собственную семью, в конце концов, о своем доме я знаю побольше, нежели о других. – Так что жаловаться не приходится.
- Вот это тебе повезло. – Грек снова присвистнул. – Еще ни разу не слышал, чтобы аристократы хорошо кому-то платили. Мы за ними как за животными в зоопарке какашки убираем, на промахи их глаза закрываем, а что еще взять со зверушек, а они еще и на зарплату скупятся. Меня Байаном звать, а тебя?
- Салли, - даже если я придумаю какое-то другое имя, то точно позабуду. Слова Байана меня немного оскорбили, но я старался этого не показывать.
- Лицо у тебя больно странное. Салли. Ты маску, что ли носишь? – Водитель и, правда, как-то подозрительно ко мне присматривался. До чего же дотошный.
- Что-то вроде того, - врать бесполезно. – Меня собаки в детстве покусали, так что приходится. – Остальное он и сам себе додумает. Все люди так поступают. До чего же назойливый мужчина. Не привык я, чтобы ко мне обращались настолько фамильярно.
- Ох, ты, не повезло. Ну да в трущобах этим никого не удивишь. Привлечешь больше внимания со своей маской, нежели без нее.
- Серьезно?
- А ты думал. Это тебе не холмы. – Он ненадолго замолчал, а я заметил далекие огни высоток и ярких рекламных вывесок. – Ты ведь впервые едешь в такое место?
- Угадали.
- Ну что ж, Байан дядя добрый, объяснит, что к чему, - кажется, он чувствовал гордость за эту область своих познаний. – Во-первых, маску свою долой. Во-вторых, руки в карманах не прячь, могут не так понять. В глаза тоже лучше никому не смотреть. Тут живут люди обиженные судьбой, им не нравится, когда на них смотрят. Усек? Чего сидишь? – Мужчина переключил передачу, и мы снизили скорость, подъезжая к району. – Снимай давай, я для кого тут распинаюсь?
Делать было нечего. Я еще никогда не делал этого вне дома, поэтому руки немного подрагивали. Подцепив кончик накладки, я отцепил ее от лица и тут же почувствовал небывалую свежеть. Ветерок залетающий в окошки, приятно обдувал взопревшую кожу.
Мы наконец-то въехали в район. Воняло тут, как в отхожем месте в жаркий день. Даже слишком высокие, кирпичные дома пестрели неоновыми рекламными вывесками, а практически в каждом окошке горел свет. Девушки в откровенных нарядах, казались грязными, но выделялись на фоне прочих, почему-то горбящихся, прохожих. И правда, никто никому не смотрел в глаза. Возможно, советам моего вынужденного водителя можно было доверять.
- А далеко до «Пудры»? - Я спрятал накладку в карман, все еще испытывая неловкость за свой внешний вид.
- Эк, родной, понятно почему ты ее носишь, - Байан рассматривал меня во все глаза, да так что мне захотелось вернуть накладку на место. – Извини, просто не ожидал, но ты ее не надевай, пока отсюда не выберешься. Тут если и есть у кого деньги на протезы, то только у приезжих. Быстро станешь мишенью грабителей. Совсем чуть-чуть осталось, парочку кварталов проедем и будем на месте.
- Хорошо. – За неимением другого, я изредка поглядывал в боковое зеркало авто, стараясь привыкнуть к собственному лицу. Может, стоит снять и перчатки? Хотя, никому и не догадается, что и там у меня протезы.
Машина остановилась у узкого переулка, с внешним входом в подвал. Не такая яркая, и можно сказать аккуратная, вывеска гласила о том, что мы на месте.
- Спасибо, Байан, - я дернул рычажок, открывая дверцу, но грек схватил меня за руку, прежде чем мне удалось покинуть транспорт.
- Раз тебе хорошо платят, может, выручишь дядю Байана? – Глаза мужчины уже не казались настолько добрыми, да и широкая улыбка производила совершенно другое впечатление. – Я все-таки тебя подвез.
- Сколько?
- Да сколько не жалко, - ожидание скорой наживы обезобразило этого человека. Теперь понятно почему он так хорошо знает воровскую братию.
Не глядя я вынул несколько купюр и сунул их в руки водителю.
- Больше нет, извини.
Глаза грека округлились. Я дал слишком мало? Или слишком много? Не пойму.
- Добрая ты душа, Салли. Подожди. – Байан запихнул купюры в карман просторных мятых штанов и достал с приборной панели блокнотик и погрызанный карандаш, быстро черкая что-то на листочке. Выдрав последний, грек протянул его мне.
- Поедешь обратно, звони, отвезу, не за бесплатно конечно, но зато безопасно. Нам, знаешь ли, нужно держаться вместе, работягам то. – Грек подмигнул. Я же, кивнув, забрал записку и сунул в карман, теперь уже беспрепятственно покидая машину.
Авто тронулось и скрылось с глаз моих за первым поворотом. А меня наконец-то стошнило. Страшно. Я был уверен, что он сейчас меня прирежет. А если бы у меня не было с собой денег? Как бы он поступил? Даже представлять не хочется. Благо обошлось. Теперь передо мной стоит испытание совершенно другого уровня.
Бар подвального типа оказался довольно душным и темным местом, больше напоминавшим нелегальный клуб. Я думал такие места выдумка режиссеров. Куча вспотевших после бешенных танцев людей, воняли. Не просто дурно пахли, а именно воняли. Потные были повсюду, за маленькими овальными столиками, ядерных цветов, на танцполе и за барной стойкой. У последней была суетящаяся толпа. Те, кто успели заказать напиток, отходили, но на место одних приходили другие. Я даже растерялся, как придурок, не зная, куда себя деть.
Конечно нужно было пробираться к барной стойке. Но чтобы к ней подойти придется пробиться через океан потных жителей трущоб. Собрав волю в кулак, и уже мечтая о душе, я сделал первый шаг. Танцующие не позволяли мне двигаться ровно, мотылясь из стороны в сторону. Небольшая передышка наметилась только перед барной стойкой от которой разило алкоголем, как от винной бочки. Я слишком далеко зашел, чтобы сейчас спасовать.
Стараясь глубоко не дышать, я, пользуясь своим не высоким ростом, начал пробиваться меж потных. Получалось это с переменным успехом, но вскоре я оказался у цели.
Полуобнаженная барменша с абсолютно бесцветными глазами и разноцветной, пышной прической не обратила на меня никакого внимания. Байан оказался прав, тут мое уродство воспринималось как обыденное явление.
- Простите, - я силой отстаивал свое место у алкогольного оазиса, отталкивая особо наглых посетителей. – Здесь работает Ирвин Лонг? Я его друг, недавно звонил. – Приходилось кричать.
- Чего тебе, сладенький? – Барменша наконец-то обратила на меня внимание.
- Ирвин Лонг здесь работает? – На всякий случай я вытащил из кармана лист с его фото, показывая оный повелительнице водки и прочих горючих напитков.
- А, ты значит Салли. Да-да, он тут. Подожди меня здесь, закончу и отведу. – По необычным глазам было сложно угадать ее эмоции.
- Хорошо, - оставалось только кивнуть.
Через пару минут передо мной оказался разноцветный, приятно пахнущий напиток, за который естественно пришлось платить. Хотя, пить я его не собирался. Не хватало мне опьянеть. Да еще неизвестно что туда намешали.
По моим ощущениям прошло несколько часов, а люди все копошились у стойки, заказывая все новые коктейли. Можно было подумать, что барменша обо мне забыла, но ее взгляд изредка скользил по мне, а значит, все в порядке.
Постепенно привыкая к обстановке и запаху, я немного расслабился и даже позволил себе сделать глоток разноцветного напитка. На удивление тот оказался невероятно вкусным, даже освежающим. Если в нем и был алкоголь, то в маленьком количестве. Признаться, для меня все это было в диковинку. Простые люди с искренними улыбками и пестрой, но простой одежде. Никто не думал о том, что он неловко повернулся или сказал лишнее. Атмосфера праздника. Мне начинало это нравиться.
- Все, меня сменили, пошли, - барменша дернула меня за рукав, призывая следовать за ней.
Я кивнул и отставив недопитый коктейль, двинулся следом, пробираясь в подсобные помещения бара, в тишину, где запах пота сменился сладковатым ароматом аммиака и сырости.
- Ирвин и, правда, здесь?
- Здесь, - вне своего рабочего места девушка оказалась не такой уж и разговорчивой. – Откуда ты его знаешь?
- Вместе работали, вот и беспокоюсь.
Девушка многозначительно промолчала и остановилась у неприметной серой двери, отворяя металлический засов. Она пропустила меня вперед, а после включила свет.
Лампы дневного света зажглись не сразу. Но как только глаза привыкли к освещению, я увидел веснушчатого, а точнее то, что от него осталось. Парень сидел на металлическом стуле в луже собственной мочи, прикрытый лишь грязным полотенцем. Его тело было испещрено грубыми свежими рубцами. Он тяжело дышал, и, казалось, с трудом сжимал железный прут капельной системы.
Ирвин отреагировал на шум, подняв потерявшие свой цвет глаза. Он с полминуты приглядывался к моей персоне, а после хрипло застонал. Кажется, это был его крик.
- Ирвин, я Салазард де Круэлвей, не бойся, - господи, что с ним случилось? – Я тут чтобы помочь.
Затылком я ощутил холодный металл и услышал уже знакомый щелчок взведенного крючка.
- Так и знала, что тут что-то не чисто. Пришел его добить, да? Вам все мало?! Он и так уже не жилец, так какого черта?! – Девушка сорвалась на крик. Это плохо. Очень и очень плохо.
- Ты не права! – Уже второй раз за сегодняшний вечер я поднял руки, сдаваясь. – Я тут чтобы помочь. После странного переполоха его уволили мои соседи. Я просто беспокоился.
- Поэтому приехал сюда ночью, да еще и под гримом? Не смеши! Аристократам нет дела до жителей трущоб.
- Что? – Я даже не сразу понял, о чем она толкует. – Это не грим.
- Врешь!
- Нет!
- Господин де Круэлвей, я помню вас на том ужине. Вы ведь пришли поговорить о нем? – Голос Ирвина звучал тихо, мне пришлось сосредоточиться, что было довольно сложно провернуть с пистолетом у затылка. – Ики, все в порядке, но если он дернится – пристрели.
- Как скажешь, Ир, - я медленно обернулся и понял, что все еще нахожусь под прицелом, но дуло больше не приставлено к голове.
- Кто это с тобой сделал? – Брезгуя, я подошел ближе, дабы не упустить и слова из рассказа парня.
- Падальщики. Мадам Люлли обещала награду, а вместо этого продала меня падальщикам. Они вырезали все, что могли продать, а после выкинули, словно кусок отработанного мяса.
- За что мадам обещала тебе награду? – Сердце забилось быстрее.
- За убийство госпожи Ивонны, - все-таки это не проклятие. Только вопрос зачем?
- Но ты не смог и она тебя продала?
- Я пытался! Несколько раз, но все безрезультатно. Мадам Люлли это надоело и, она меня продала. – Он резко схватил меня за руку, да так крепко, будто и не умирал тут в собственных экскрементах. – Ты ведь тоже знатный! Расскажи всем о том, что они сделали! Тебе поверят! Обязательно поверят! – Когда он так широко открывал рот, запах гнили усиливался. У парня осталось с пару часов, если не меньше. Чудо, что он вообще до сих пор живой.
- Отомщу. – Да, звучало это без огонька, будто неуверенно, но теперь я уже точно не отступлю назад. Пусть меня и до икоты пугает масштаб этой заварушки.
- Я могу дать показания на пленку, я все повторю. – Похоже в этом мире его держала только мысль о мести.
Вообще-то хорошая идея. Кивнув, я запустил камеру на телефоне и попросил Ирвина рассказать все, от начала и до конца. Признаться, я узнал достаточно. Но все равно не мог пойти с этим в полицию. Возникло бы слишком много вопросов. И скорее всего, я быстрее окажусь в руках этих самых падальщиков, чем смогу что-то кому-то доказать. Как я и предполагал, действовать нужно умнее, из тени. Достаточно с нашей семьи скандалов за этот год.
Я не переживал о том, что раскрыл свое настоящее имя. Точнее переживал, но не сильно. Все равно им никто не поверит. Не бывало еще такого, чтобы несовершеннолетний ребенок знатной семьи очутился ночью в трущобах.
Попрощавшись с Ирвином, я был уверен, что больше его не увижу. Не в этой жизни. От этого становилось тяжело на душе. До этого я не видел смертей, тем более таких ужасных. Так вот как на самом деле живут люди. Вот что с ними происходит, когда они перечат тем, у кого есть деньги. Нет, мы не зверушки. Мы люди, самые настоящие, злобные, хищные люди, убивающие не ради еды, а ради удовольствия. Пожалуй, на сегодня для меня слишком много впечатлений. Пора отправляться домой.
Ики закрыла за мной дверь, но пистолет пока не убирала, с подозрением смотря, как я проверяю качество записи рассказа умирающего.
Тут я почувствовал мягкие прохладные пальцы на поврежденной стороне лица и моментом отпрыгнул в сторону, впечатываясь плечом в стену.
- Ты чего?
- И, правда, не грим, - девушка смотрела на то на меня, то на пальцы. – Не хочу спрашивать, зачем оно тебе нужно, но раз пообещал, отомсти. Однако помогать не буду, еще мне не хватало влезать в разборки аристократов.
- Я и не просил о помощи. – Теперь спрашивать о транспорте было как-то неловко, но обращаться к Байану, или кому бы то ни было еще, не было никакого желания. Ушлый мужичек быстро сообразит кто я и сядет на шею. Не стоит, пусть думает, что меня тут убили, поэтому я не позвонил. – Но все-таки скажи, где тут автобусы до холмов ходят.
- Инкогнито, значит. Пф, беспомощный аристократешка. – Она достала из фиолетового лифчика телефон и быстро что-то набрала. – Доедешь часа за три с пересадками.
Объяснения были долгими, так и последующее ожидание нужного автобуса. На улице все еще было темно, но к моменту моего приезда наверняка посветлеет. Как только выберусь из трущоб, придется снова надевать накладку, хотя и очень не хочется.
Я еще долго размышлял обо всем, что со мной приключилось. Понимал, что чудом остался в живых и такое везение скорее благодать, чем правило. И все может поменять в любой момент. Я осознал собственную слабость и недалекость, неподготовленность к реальной жизни. Все лишения обходят меня стороной только из-за фамилии и денег. Не лучшее подспорье, хотя добрая часть империи душу продаст за такое положение.
Я запутался. Окончательно и бесповоротно. И никто не поможет мне распутать этот клубок. Придется, как то собираться самому.
Часы отсчитали четыре утра, когда я подошел к проходной своего особняка. Охраны все еще не было на месте. Уволю к чертовой матери. Но не сейчас, сейчас я приму душ и лягу спать. От меня пахнет трущобами. От меня пахнет паршивой жизнью.
Пробирался я тем же путем, но на выходе из библиотеки получил удар чем-то тяжелым по голове. Сознание покинуло меня раньше, чем я смог рассмотреть лицо нападавшего.