- Получи! - жена торжествующе протянула мне белую бумажку. – Вот твоя справочка.
Дело в том, что мне была необходима справка из Пенсионного фонда для получения социальной карты москвича, которую вместе с другими документами, деньгами и ноутбуком (все было в одном портфеле) неделю назад украл из машины один нехороший человек, пока мы с женой буквально на минуту забежали в магазин. Оказывается, есть программа, считывающая код замка в момент постановки его сигнализацию, и с помощью полученных «секретных» данных всякий такой же нехороший человек (а может, и еще лучше) способен открыть центральный замок и вытащить хор-рошую мзду за программную неосведомленность владельца машины. Так случилось и со мной. Мы вернулись, дверца открыта, портфеля нет – я в шоке.
Если бы этот хороший мерзавец, грабанувший мое скромное благосостояние, хоть на чуть-чуть задумался, сколько неприятностей родится из его повседневного трудового поступка! Только представьте, получение нового паспорта, восстановление всевозможных страховок и СНИЛСов (в портфеле находились и документы жены!), повторение только что сданных анализов крови, рентгенография… Не говоря уже об украденных деньгах, ведь я взял в магазин только необходимое. Да еще пропал дорогой сердцу ноутбук. С ним в обнимку исчез нигде не сдублированный… текст будущего романа. Да-да полностью законченный текст. Последнюю (двенадцатую!) главу я дописал буквально на днях и уже собрался нести роман в издательство, оставив правки на период редактуры.
Вот так. Воспоминание о полуторагодовой интеллектуальной работе, которую попросту сотрут за ненадобностью, легло тяжким бременем на психологическое состояние моего внутреннего мира.
Однако время – истинный лекарь. Если еще неделю назад по следам случившегося ко мне невозможно было подступиться. Я огрызался, менял тему, а если собеседник не унимался – рычал и делал угрожающие движения бровями, то теперь я внутренне успокоился. Бессильная злоба уступила место тихой глубокой грусти. Обида на бездействие полиции (видеорегистратор магазина показал момент вскрытия, четко зафиксировал физиономию вора и даже номер машины, на которой он скрылся с моим портфелем!), злость на подлого воришку, который, как пиранья, выкусил кусок моей земной жизни. Но более всего оказалось для меня огорчительно отрабатывать внезапную канцелярскую повинность и вместо творческого акта тупо обивать пороги контор, восстанавливая документы. Слава Богу, в редакции мне не пришлось отвечать на дурацкий вопрос «что же теперь делать?». Главред пошел навстречу и мы переписали договор, в котором значились новые сроки и было добавлено примечание о том, что я сдаю работу поглавно. Вот так: люби, доверяй, но бдительность не теряй!
Я изложил краткую предысторию первых строк рассказа. Действительно, моя женушка проделала колоссальную работу и получила на руки последние необходимые справочки.
Бережно взяв протянутый листок, я стал машинально читать напечатанный на нем текст. Так, справка выдана Главным управлением ПФР по Москве такому-то в том, что ему установлена в соответствии со ст.8 Закона № 400-ФЗ страховая пенсия по старости в размере 7811 руб. 83 коп. Справку выдал руководитель территориального органа ПФР такой-то… Мои глаза побежали вниз листа, закружились в орбите свежей фиолетовой печати, подскочили на кончике размашистой подписи начальника такого-то…
Ум явно не поспевал за глазами. Который раз он перечитывал одну и ту же строку, цепенея на словосочетании «…страховая пенсия по старости…». «Как так? – обращался ум ко мне. – Что значит по старости? Почему по старости?..»
Пенсию я оформил пять лет назад. Собрал ворох доказательных бумаг о десятилетиях, честно работанных на благо Родины. Значит, все эти годы я отчислял пенсионные взносы, то есть фактически передавал часть своей кровной зарплаты государству на хранение. Эти деньги согласно элементарной логике должны были ко мне вернуться в виде будущей пенсии!
С содроганием вспоминаю, как оформление пенсионной подачки превратилось в невероятно долгий и утомительный процесс. Моим единственным желанием было поскорее его хоть как-то завершить. Я не вчитывался в содержание выписываемых мне документов, а, получив их на руки, бежал вон, как заключенный, получивший освобождение. Я не удосужился даже прочитать свою пенсионную формулировку. Помню, единственное, что удивило меня тогда, это денежный размер пенсии. Он оказался минимальным из возможных. «Как так? – размышлял я. – Многолетний стаж и приличные зарплаты разве не имеют значение?»
Увы, дальше надбровного удивления дело не пошло. Я не стал ничего выяснять и был несказанно рад, что наконец завершил кабинетную эпопею. С тем мы с ПФР и расстались.
И вот теперь я вчитывался в странное «старческое» словосочетание, и в моей душе рождался протест против определения «по старости». "Почему, - думалось мне, - я получаю собственные деньги как подачку от государства на основании возраста, а не прежних трудовых заслуг? И что отличает мою пенсию от пенсии человека, который никогда не работал, но тоже, как и я (повезло же!) состарился?"
Я вспомнил, как мои зарплаты выкусывали и выщипывали всевозможные налоговые вороны да пираньи.
Обязательный подоходный налог. Ладно, он идет в государственную казну, ведь надо строить дороги, содержать армию.
Так, припоминаю дальше: отчисления в пенсионный фонд, ага, вот оно. Выходит, с каждой зарплаты я отчислял деньги в пенсионный фонд даже в бОльшем количестве, чем в казну государства! И где они мои деньги? Не с ними ли сбежал господин Минц?
Горько мне стало. И за себя горько, и за родину мою горемычную, и за будущее моих маленьких внуков и внучек. Ведь они растут, как грибы. Их и накормить надо, и обучить, и врагам сказать строго: «Ни-ни пока детишки не выросли!»
И все бы ладно, только пугает меня изнутри одна непонятка. Деньги-то заработанные оказывается ничего не значат! Выходит, закон в России — что дышло: куда повернул (тот повернул, который наверху) — туда оно и вышло...
Пархато, честное слово пархато, не так дОлжно!