6
О человеке может многое рассказать его дом. Квартира Таты и Казимира была этажом выше моей. Впервые я попала туда по банальной причине: пара уплывала в очередной круиз ( они плавали как минимум четыре раза в год) и Тата попросила меня присмотреть за котом. Есть квартиры как у всех ( как одежда, о которой я писала выше). Столы-стулья-кожаные диваны из одних и тех же магазинов, расставленные в одном и том же порядке. А есть… Музей. Квартира Таты напоминала музей. Антикварная мебель, зеркала, очень много фотографий в старинных рамках. Одна из тех квартир, войдя в которую вроде и неудобно глазеть повсюду, но страшно хочется, и в подробностях.
В прихожей над мощным резным комодом красовалась огромная коллекция маленьких зеркал в затейливых рамках. Это все, что я увидела в первый раз. И белого огромного косоглазого кота, лениво вышедшего посмотреть что за новый человек пожаловал. Тата торопилась, показала мне где корм, сказала как часто кормить и я удалилась.
- Кота я взяла из приюта для Казимира. Он сам как кот, - сообщила она мне. – Со стороны кажется немногословным и угрюмым, на самом деле он ласковый и пушистый. Кот был сюрпризом.
Приходя навещать кота, я рассмотрела многочисленные фото, висевшие на стене. Вот Тата как модель. В черном трико, на голове – лента. Яркая, эффектная. Очень много фото вчетвером с дочками. Все улыбающиеся, каждая индивидуальна сама по себе: молодая женщина, похожая на Ахматову – потомство еврейского графа, милая улыбающаяся пакистанская девушка и юная Джулия Робертс. Обнимающиеся, в нарядных платьях… По всей видимости, в ресторане на торжестве. Тата с Казимиром ( он – улыбается, что бывает редко), она – звезда везде. На всех фото видно, что она как рыба в воде, это ее стихия и она ни на что не променяет ее. Рассматривать квартиру в отсутствие хозяев не в моих правилах и я ждала другого случая.
Он настал достаточно скоро.
- Никуля, что делаешь? – позвонила она как-то вечером. – поднимайся на бокал вина. Познакомлю тебя с нашими друзьями.
В гостиной горел приглушенный свет от старинных торшеров и сейчас обстановка казалась еще более музейной. Я познакомилась с парой интеллигентного вида и присела на край кожаного дивана цвета гнилой вишни. Играла тихая музыка, со всех сторон на меня смотрели лица Таты и ее дочерей. Много картин на стенах. Женщина ( я узнала ее старшую дочь) в весьма откровенных позах. Оголенная. Написаны отлично.
- Это моя старшая, - перехватила мой взгляд Тата. – Она художница. Выставляется в галереях в Нью Йорке. Она умничка.
Казимир восседал в антикварном кресле. Его и креслом-то назвать было неловко. Трон. Как есть трон. И вид у Казимира был соответствующий – царь, хоть и потрепанный. Велась неспешная беседа. Все как в лучших домах... Мужчины держали бокалы, говорили о бизнесе и курили. Мне предложили бокал вина не ради выпивки, а для поддержания беседы. Пришла еще одна пара: сосед с подругой. Еврейские мужчины, приехавшие в Америку очень давно, имеющие свои бизнесы.. Уверенные в себе. Так казалось мне тогда, без году неделя пересекшей океан. Но сколько скелетов в шкафу было у каждого из них, как выяснилось позже… И как каждый был по-своему несчастен. Все напускное.
Тогда же я поняла, что меня приняли в своего рода элиту эмигрантов. Не каждому дано…
А еще Тата была очень хорошим слушателем, что бесценно. На момент нашего знакомства и моего проживания в здании с лифтом, всю мою немногочисленную семью составлял сын сложного возраста и кот, привезенный из Москвы. Мне было почти сорок и я понимала, что шансов встретить спутника жизни остается не так много. Я была в постоянных поисках и таком же перманентном состоянии отчаяния. Каждая новая встреча оборачивалась разочарованием. Безусловно, я многое рассказывала Тате, делилась с ней. У нас участились вечерние прогулки вдоль Гудзона, недалеко от нашего дома. Они стали почти систематическими.
- Идешь на прогулку? – обычно звонила она после ужина. – Спускайся на паркинг.
Встречались мы уже на лестнице – я тоже почти перестала пользоваться лифтом. Прыгали в ее Лексус и через пять минут любовались огнями ночного Манхэттена через Гудзон.
- Никак не могу вытащить Казимира, - жаловалась она, когда он не уезжал в свои командировки. - Такой домосед.. Мы, конечно, такие разные.
Но тогда я не понимала, что значит разные: у тебя прекрасный дом, роскошный автомобиль, постоянные путешествия, украшения и дорогая одежда, рестораны. И все это оплачивает вполне презентабельный муж, который тебя любит ( Тата работала в ювелирном магазине продавцом, но деньги шли на ее личные расходы и помощь младшей дочери). Ну уступи иногда, побудь дома, а не тащи его в ресторан, если он не хочет. Приди к консенсусу. Ведь ты женщина с опытом и это не так сложно. Но Тата не хотела приходить к соглашению. Все должно было быть по ее и сразу. Не хочешь ехать в Нью Йорк? Сиди дома, я поеду одна и прекрасно проведу время. В ресторан не хочешь? Захочешь! И Казимир уступал.
продолжение следует...