Шесть лет назад я работала в одном цветочном салоне в центре Питера. Перекресток улицы Жуковского и улицы Маяковского.
Если идти по Жуковского, минут десять до БКЗ (Большой Концертный Зал "Октябрьский"). А если шагать по Маяковского в сторону Невского (станция метро "Маяковская"), то минутах в пяти ходьбы от места работы, практически друг напротив друга находились: Снегиревка и Мариинка.
Для тех, кто не знает, тем более не питерских, поясню.
Снегиревка - это роддом профессора Снегирева. А Мариинка - городская Мариинская больница.
В первой (Снегиревке) я в свое время хотела рожать младшую дочь Соню.
После рождения старшей дочери Лизы в 1998 году я уже тогда пообещала самой себе, что если еще когда-нибудь решусь на второго ребенка, то рожать его я буду только платно. Что больше такого обращения к себе врачей в роддоме, как это было с Лизой, я не потерплю.
Ее я рожала в роддоме, для беременных с сердечной патологией. Во время беременности врачи выявили у меня шумы в сердце и решив подстраховаться, отправили меня туда.
- Чего орешь, дура? Больно? Рот закрой! Всем больно! Особенная, что ли? А когда отдавалась, все песней было, да? Умеешь кататься, умей и саночки возить.Терпи теперь.
Я и терпела, потому что дура была застенчивая.
Двадцать один год, девчонка совсем. На хамство ответить крепким словом не умела. Это потом уже научилась.
Будучи беременной Соней, Снегиревку, как возможное место ее рождения, я отмела. Стоило мне узнать, что платный контракт на проведение родов заключается задним числом.
То есть деньги ты платишь до родов. Заранее.
А договор с тобой оформляют уже после рождения ребенка.
Это для того, чтобы врачам себя обезопасить. Вдруг какие-то осложнения возникнут при родах. Погибнет кто-нибудь. Мать или дитя.
Мало ли чего может произойти? Форс-мажор - он и есть форс-мажор.
Мариинка мне была известна давно. В ней когда-то оперировали мою бабушку (по матери). Операция была очень сложной. Варианты были таковы: не делать операцию - смерть, однозначно. А если ее сделать, то и в этом случае шансы не велики. Но есть хоть какая-то надежда. На решение врачи дали родственникам всего два дня. Мнения разделились.
Моя тетя считала, что операцию делать не стоит. Как будет, так и будет. Возраст. Слабое сердце, которое может не выдержать наркоза. А так хоть немного, но еще поживет.
Моя мать настаивала на операции. Да, шансы не велики, но они есть. Если операция пройдет успешно, то бабушка проживет не пару-тройку месяцев, а еще не один год. Нельзя отвергать надежду.
Операцию провели. После нее бабушка прожила еще семь лет. Наркоз не остановил ее сердце, но повредил рассудок. Она очень сильно изменилась. Оболочка родного человека, а восприятие мира, родных - все стало чужим и враждебным. Чистой воды - паранойя.
Бабушке стало казаться, что кругом одни враги. Что родственники сговорились. Хотят ее убить и так далее, и так далее...
Семь лет сверху отпущенной псевдо-жизни. До сих пор спрашиваю себя (Господи, прости меня-грешную!) - стоило ли оно того? Где жила моя бабушка эти семь лет, находясь телом на Земле?
Часто бывало, что посетители Снегиревки и Мариинки приходили ко мне за цветами одни за другими.
Радость и слезы. Рождение новых людей и прощание с готовившимися уйти отсюда в Вечность. Задумывались ли вы, что цветы - наши неизменные попутчики от рождения до смерти...
Человек приходит в этот мир. Его встречают здесь с цветами. Радуются. Человек покидает этот мир. Его провожают с цветами. Плачут-горюют. Трагедия.
С каждым человеком, который приходит, чтобы купить цветы - ты держишь лицо. А эмоции бывает, что переполняют, захлестывают и валят навзничь.
Сначала с тобой делятся радостью:
- Сын родился! Родилась дочь! Внучка! Внук! Племянница! Представляете? Помогите выбрать цветы (букет).
И я подсказывала-советовала-выбирала.
Радовалась вместе с пришедшими. Теми, кто делился своим счастьем.
Мужчины, впервые ставшие отцами - это особая категория. Волнение-страх (я теперь отец!) -счастье-переполняющая эйфория... Ураган эмоций! И они всем этим, переполняющим их эмоциональным коктейлем, щедро делились и рассказывали-рассказывали-рассказывали. Сбивчиво, взахлеб... Сколько таких счастливых историй я выслушала.
А чуть позже приходили другие люди - из Мариинки. Там были совсем другие истории. Все чаще безнадежные, с небольшим отпущенным жизненным сроком. Было много онкологии (при том, что больница не онкологическая).
Приходили женщины, мужчины. Сначала бодрились, потом начинали плакать - это женщины. Не могли сдержать слез - это мужчины.
Я приносила им стакан воды. Чтобы попить, отойти немножко. Бывало, что и чай-кофе готовила. Делилась бумажными платочками, влажными салфетками. Стояла с плачущим человеком рядом. Держала его (ее) за руку. Иногда обнимала. Было и такое... Люди делились своей болью. Выговаривались-выговаривались. Потом извинялись за минуты слабости. Их на время отпускало.
Я знаю, что такое онкология, проходила. От начала и до конца. Для меня это не просто страшное слово.
И так вот день за днем было. Радость-горе. Горе-радость. Слезы.
Счастье-беда. Рождение-смерть. Рука об руку.
Через дорогу друг от друга. От начала и до конца...