Когда до конца урока физкультуры в 9 «А» оставалось 15 минут, двоечник Соснин и отличник Патрунин не поделили баскетбольный мяч. Соснин треснул Патрунина по уху. Патрунин пнул двоечнику в живот да ещё успел плюнуть плюнуть ему в лицо.
Учитель физкультуры Николай Николаевич Зайцев, грузный мужчина пенсионного возраста, подбежал и растащил драчунов. Но те, не имея возможности ударить противника, принялись осыпать друг друга матерными ругательствами.
- Так. Ну-ка, все строимся в шеренгу! – грозно рявкнул Николай Николаевич. Рявкнул так, что класс быстро и безропотно построился в шеренгу, как в начале урока. Таким взбешённым ученики 9 «А» своего учителя физкультуры, который работал первый год в их классе, ещё не видели!
- Вы меня сегодня уже достали! – кричал учитель. – То они опаздывают на урок на десять минут, то…
- Мы дежурили! – загудел класс.
- Молчать! – снова рявкнул физкультурник.- То они опаздывают, то построиться правильно не могут, то дерутся, то матом сыплют! Никакого вам баскетбола! Ну-ка, быстро пошли в раздевалку и до звонка сидеть там и не высовываться!
Ученики понуро побрели в раздевалки.
В перемену в учительской Николай Николаевич подошёл к классному руководителю 9 «А» Татьяне Ивановне Леденцовой (школьная кликуха «Леденчик»). Татьяна Ивановна первый год работала в школе после пединститута, поэтому в школе боялась всех. Даже техничек и завхоза.
- Татьяна Ивановна! Надо что-то делать с вашим классом! – громко, чтобы обратить на себя внимание других учителей, произнёс Николай Николаевич.
- А что случилось? – очень тихо поинтересовалась Татьяна Ивановна.
- Патрунин с Сосниным разодрались сегодня! Но это ладно. Всякое бывает. Но как они потом друг друга матом крыли! Вы бы слышали! И не первый раз я в вашем классе мат слышу. Уши вянут!
- Да, - согласилась Татьяна Ивановна. – Я в перемены тоже иногда матерные слова слышу.
-Вот, вот. А сколько в вашем классе сегодня уроков? – Николая Николаевича осенило.
-Пять. Пятым я у них веду историю, - бледнея, тихо произнесла Татьяна Ивановна.
-Вот и хорошо! Давайте шестым уроком проведём классный час! – предложил Николай Николаевич. – Я свой десятый класс с шестого урока отпущу домой!
- Давайте, - безропотно согласилась Татьяна Ивановна.
На классном часе в 9 «А» Николай Николаевич сидел за учительским столом, а «Леденчик» стояла перед классом и « воспитывала» учеников.
- Так. Патрунин. Ну-ка, встань! Скажи нам, пожалуйста, у вас дома разговаривают матом?
- Нет, - еле слышно отвечает пристыженный Патрунин.
- Так, Соснин! И ты вставай! А у вас дома родители дома разговаривают матом?
Соснин делает изумлённое лицо и крутит головой.
-Вы что, Татьяна Ивановна! Нет, конечно. ( Хотя Соснин-младший знает, что Соснин-старший ни одного предложения без мата сказать не может).
- Ну, вот видите! – подводит итог своему «допросу» Татьяна Ивановна. – Значит, дома у вас не ругаются, а в школе, значит, вам можно! А школа, между прочим, государственное заведение!
- Подождите минутку, Татьяна Ивановна! – перебил классного руководителя физрук. – Я им немножко по другому объясню!
- Ребята! – добрым голосом обращается он к ученикам. – Я вам проще поясню! Вот вокруг каждого из вас есть невидимая аура. Как бы невидимая оболочка человека. Светлая аура показатель вашего здоровья, вашей энергетики. Но если вы будете ругаться матом, ваша аура сначала станет чёрной, а потом совсем пропадёт! А это приведёт вас к болезням…
- и даже к смерти! – закончил за учителя вездесущий троечник Плеханов.
- Ну, будем думать, что до этого не дойдёт! – улыбнулся Николай Николаевич.- Главное, что я сказал про ауру человека, вы поняли?
- Поняли! – хором закричал класс.
После классного часа группа учеников 9 «А» шла по улице, обсуждая драку между Сосниным и Патруниным. Учеников догнал спешащий домой физрук.
- До свидания, Николай Николаевич! – закричали ребята.
-До сви…, - Николай Николаевич ступил на замёрзшую лужу, припорошенную снежком, поскользнулся, и …
- БЛ…ДЬ! – неосознанно, но громко и отчётливо выругался физрук, падая.
Ребята замерли. И только невозмутимый троечник Плеханов подвёл итог услышанному:
- АУРА ЛОПНУЛА!
Николай Николаевич вскочил, поправил шапку и, не оглядываясь на ребят, быстро зашагал по улице.