Глава I. Прилунение.
Спускаемый модуль прыснул огнём тормозных двигателей и мягко коснулся поверхности Луны.
Пилотировал корабль "Союз" к Луне капитан Коротков Юрий Петрович. Капитан - он же бортинженер, он же первый заместитель самого себя. В первую лунную экспедицию решили отправить одного человека. Разведка засыпанной песком времени дороги к Луне не требовала слаженного взаимодействия экипажа. Дублёр не помешал бы, да в Юрия верили, несмотря на его скромную фамилию. Было за что.
Юрий отследил по приборам прилунение модуля и вертикальное выравнивание его. ЦУП услышал ожидаемое "посадка проведена успешно", и капитан к тому прибавил про себя: "По другому и быть не могло. Плавали, знаем". Юрия просили произносить все мысли влух, делиться впечатлениями, да разве расскажешь всё. Так уж устроен человек, что голова его роится глупостями. Из глупостей рождаются мудрые мысли, и невдомёк нам, что глупости те порой тоже имеют свою ценность, расточительно отметать их в небытие, прикрываясь стыдом.
"Захирела старушка Луна без пригляда людского, морщинами покрылась за полвека одиночества. Побаловали мы тебя своим присутствием, порадовали малость свинцовыми подошвами и бросили в приземлённой суете своей".
Руководители полёта не торопили Юрия, давали время освоиться, сколько надо. Тринадцатый "лунатик" (космонавты не суеверны) расслабился в своём удобном кресле, какого не было ни у кого по всей округе, и уставился в обзорный экран, переводя чувства в мысли.
"Надо будет перед выходом сплюнуть через левое плечо, как бабушка учила: чертей вспугнуть.
Эти лунные ландшафты никак не радуют человеческий глаз, - критически оценил Юрий виды с монитора. - Луна со своими риголитами будет интересна разве что исследователям. Нашим русским женщинам здесь точно будет неуютно, им берёзки нужны, сирень. А бедуинам было бы легче ассимилироваться на этих безжизненных просторах. Вот почему нам, жителям лесов, выдалось стать первопроходцами лунных просторов, а не туркменам, к примеру?
Ну ладно, хватит дурью маяться. Посидели, пообвыклись и будя. Пора готовиться к выходу. Как говорил Нил Армстронг: "Маленький шаг для человека и огромный для всего человечества". Здорово сказано! Что скажу я? Об этом надо было задуматься ещё на Земле".
Выход первого россиянина на Луну снимался с лунохода, который был доставлен заблаговременно. Не всегда серьёзные, конструкторы автономного лунного модуля МК648 тайком прозвали его Тотошей, так точно он походил на маленького юркого крокодильчика. Теперь, когда земляне могут отследить высадку человека на Луну в прямом эфире, не останется больше сомнений в подлинности происходящего, как это случилось с "Одиссеей" американских "Аполлонов". Полвека назад некачественные изображения с далёкой Луны пришлось скрашивать художественной съёмкой. Долго после этой вынужденной подтасовки мировая общественность сомневалась в подлинности первых полётов на Луну.
Выходной люк спускаемого модуля открылся плавно и красиво, как это было и положено ему. На застывшей от космического холода панораме появилось первое движение. Показались ноги космонавта в серебристых бликах от скафандра. Движения Юрия были плавными и грациозными, что не подвластно ни одному танцору на Земле. Космические скафандры за последнее время кардинально изменились в лучшую сторону. В конструировании их принимали участие модельеры, и несуразные одеяния первых астронавтов не шли ни в какое сравнение с одеянием сегодняшним. Человек в открытом космосе стал больше походить на человека.
Юрий ловко спрыгнул с середины трапа, наземные тренировки не прошли даром. "Излишне было делать столько сходней", - самонадеянно отметил Юрий, вытаскивая ноги из не оседающей пыли.
Юрий развернулся влево вкруг себя (поворотом головы в скафандре за спиной разглядеть ничего не удастся) и радостно упёрся взглядом в луноход, запрыгал к нему по-мальчишески резво:
-Тотоша, родной! И ты здесь? Не скучал без меня в одиночестве?
"Что же я творю? - остановился в трёх шагах от машины. - На меня же сейчас весь мир смотрит".
Юрий Коротков встал перед камерами в позу серьёзного докладчика и произнёс спонтанную приветственную речь:
-Здравствуйте дорогие мои земляки! Земляне. Уверен, и на Марсе будут яблони расти. Но прежде мы засадим садами Луну. Мы сможем. Мы же люди, нам любые дела по плечу. Надо только всем вместе двигаться к одной цели!
Первый русский пилотируемый полёт на Луну не был насыщен исследованиями и экспериментами, носил обзорный характер. Слишком долгое время не был человек на Луне, и в американских космических исследователях чувствовалась некоторая недосказанность, не хотели они делиться опытом с полной откровенностью.
"Я как Юрий Гагарин, - думал по этому поводу Юрий Коротков. - Кому слава достаётся полной мерой, а кто в работе любимой живёт. Мне бы сейчас всю Луну по экватору обежать, тайны её залежалые вскрыть. Не нужна мне слава эта, тяжек этот груз. Слава добрую часть жизни отбирает, себе ты уже не принадлежишь в её ласковых объятиях. Вот и тёзка мой был лишён настоящего полёта. Берегли его. Поэтому и погиб первый космонавт: навык растерял в представительских скитаниях по миру. На этот счёт и гадать не надо.
Нам ли горевать по этому поводу! Космонавты свою судьбу не выбирают, выбирают их. С этим уже ничего не поделать. Хочешь в космос, учись беспрекословно подчиняться приказам".
Вокруглунное путешествие, о котором мечтал Коротков, ему заменили на полукилометровую прогулку к ближайшему кратеру. Руководители полётов просчитали большие риски в более далёком путешествии в неизведанной местности, не приспособленной к жизни. На поверхности Луны, изрезанной метеоритами и первородными вулканами, могло случиться всё что угодно, и одинокому путнику в самой простой ситуации помочь было некому.
Юрий легко пропрыгал свой запланированный маршрут в сопровождении Тотошки, который преданно полз через лунные колдобины, ведомый опытными операторами с Земли, выбирал выгодный ракурс для съёмки своего хозяина.
Вряд ли сторонний наблюдатель заинтересовался бы удлинёнными лунными тенями, в шесть раз превышающими земные. Резкий контраст между светом и тьмой не поразил бы зеваку, оказажись он случаем в этих гиблых местах. Простому землянину на Луне было бы скучно и тревожно. Исследовательская жилка в Юрии не давала ему заскучать от окружающей серости. Предполётная подготовка сказалась на пытливом учёном, и в Юрии не затух огонёк искателя.
Людям всегда была присуща тяга к полётам, мы всегда завидовали птицам. Наряду с безграничной свободой, полёт привлекает высотой. Многократно увеличенная информация с раздвинутых горизонтов не позволяет уснуть интересу, и мы впиваемся в дальние дали взором высокого восхищения от нескончаемо изменчивых видов.
Юрий мог облететь лунный кратер, на борту имелся индивидуальный ранцевый ракетный двигатель, но полёты на нём не были запланированы.
Ограниченный жёсткими рамками программы полёта, космонавт облюбовал возвышенность на краю кратера и любовался его монументальностью с дозволенным наплывом чувств.
Какая же сила заложена в этом, сравнительно маленьком метеорите! Километровый обломок вечных космических скитальцев легко сбивает с пути заповедного целую планету, лишает её выверенного вида, а порой - жизни. Что значит энергия массы, помноженная на скорость! Скорость метеороидов Солнечной системы исчисляется десятками километров в секунду! На Земле такие скорости не достижимы, в атмосфере эти отчаянные гонщики попросту горят, Земля не прощает нарушителей. Луна в этом плане более благосклонна, чем её матушка Земля. Спутник принимает все космические удары на себя, голой грудью. Булыжник, размером с грузовичок, одним ударом выбил яму размером с город! Вот где эффективность произведённых работ! А мы говорим: люди, созидатели.
"Первую лунную станцию надо будет сооружать в кратере, - легкомысленно заметил Юрий. - Снаряд дважды в одну воронку не попадает".
Метеориты разрушители, убийцы. Глупо судить бездушную материю, и борьба людей идёт не с ними, а за жизнь. Космические странники, сколько информации собрали они за свой долгий путь. Удастся ли нам поймать метеор, прилетевший в гости к Солнцу? Ведь скорости межгалактических скитальцев исчисляются сотнями км/сек! На сколько доступными станут для людей бесчисленные тайны Вселенной, заложенные в астероидах и кометах, ведь мозг наш ограничен интеллектом. Не поймём, так прочувствуем, услышим музыку энергетических струн.
Глава II. Холодная Луна.
Лунная экскурсия заканчивалась, и наш космонавт направлялся к своему убежищу не удовлетворив исследовательский интерес в полной мере. Ему хотелось ещё попрыгать по лунным камешкам, оставляя позади себя все земные рекорды в прыжках и забегах. Жаль, что космические инструкции не допускают никаких ребячеств.
"А не упасть ли мне в этот мягкий песок? - завёлся Юрий озорной идеей. - Залететь в эту лунную серость скафандром! Скафандр от такой слабой гравитации не разобьётся, зато будет весело! Как в речку с крутого бережка! Здорово!
Что-то мне подсказывает, не случайно падал Чарлз Дюк. На Луне падать забавно, скачешь после словно мячик".
Юрий споткнулся театрально и полетел носом в песок, заведомо выбрав местечко помягче, без камней. Упасть не удалось, даже руки, интуитивно выброшенные вперёд, не успели коснуться песчанной поверхности. Ноги, закованные в свинец, ткнулись в твердь раньше всего остального. Конструкторы учли недоработки американских скафандров с тяжелейшими ранцами, нарушающими центровку астронавтов. Тело Юрия потянуло назад, в вертикальное положение, и он завертелся чёртиком из табакерки, пока не обрёл равновесия.
Представление получилось покруче американских вывертов, когда астронавты безуспешно подпрыгивали на одной руке в брейкдансе, пытаясь подняться на ноги. А Юрий в очередной раз опозорился перед всем миром своей несерьёзной выходкой.
Если и посмеялся кто из людей над невезучим космонавтом, так по-доброму. Большинство же обеспокоились за его здоровье. В землянах никогда не пропадёт уважение к посланцам за запретные горизонты.
Этот камень Юрий заметил ещё при падении, цеплялся за него взглядом всякий раз, когда выделяющаяся чернь его попадала в сектор обзора экрана скафандра. Теперь, когда легкомысленный космонавт устоялся на ногах, он не мог оторвать взгляда от притягивающей смоли плоского голыша. Камень, словно тот щенок, говорил всем своим видом: "возьми меня".
Так уж устроен человек, что уцепится за всякую привлекашку, потрогает, понюхает. Лишь бы на зуб не пробовал. Юрию эта непристойность не грозила, от грязных инстинктов его предохранял скафандр. Кланяться простому булыжнику он не стал, опасаясь поправок настырного скафандра. Присел и взял камень в руки.
-Хондрит. Метеорит по всему, - поспешно дал определение шероховатому булыжнику. - Вон, на сколе вкрапления желтеют. Откуда на лунных камнях могут сколы появиться? В этом космическом застое не то что механических воздействий, эрозии быть не должно. Точно метеорит!
Заканчивалась первая лунная экскурсия простой операцией: выемкой контейнера с образцами лунного грунта. Тотошка сам открывал лючок отсека с контейнером, оставалось только изъять его и вставить новый, загерметизировать заполненный. Герметизация не представляла собой особой сложности, вакуумная стерилизация на Луне проходила естественным образом, предстояло просто защёлкнуть крышку.
Юрий застыл, однако, в нерешительности. Ему хотелось доставить на Землю свой камень, а собрание образцов, отобранных Тотошей, было полным. Масса багажа на рейс Земля - Луна и обратно рассчитывается до грамма. Незадекларированный груз в космосе приводит к нежелательным последствиям.
-Не может машина оценить ценность собранного материала лучше человека, - решился Юрий на подмену. Надо было бы с ЦУПом посоветоваться по этому вопросу, да иной раз и самому стоит принимать решения. Он выбрал камень из контейнера и протянул его к Тотошке. Умная машина захватила груз клешнёй и отправила в пустующий контейнер: "Не понравилось? Будем собирать новый материал".
На борту спускаемого модуля Юрий скрупулёзно занялся проверкой всех датчиков и приборов. Отследил состояние "Союза", который "припарковал" на лунной орбите. Зарядка солнечных батарей выполнялась по графику. Горючего вполне хватало на обратный путь домой.
Знание матчасти корабля, талант инженера и аккуратное обращение с приборами стали первопричиной к отбору Юрия Короткова в лунную экспедицию. Осмотр происходил точно по инструкции, правда, в обратном порядке. Эта традиция перешла ещё от военных лётчиков, которым предписывается проводить предполётный осмотр самолётов, обходя крылатые машины по часовой стрелке. Лётчики обходят самолёты против часовой. Инструкции для российских космонавтов пришлось переписать.
Перед сном Юрий осуществил ещё одну космическую традицию - просмотр фильма "Белое солнце пустыни". Фильм он знал наизусть, но смотрел в очередной раз с неугасающим интересом. Переживал за непоседливого Петьку и верил, что Сухов всегда добьётся цели.
-Ну куда же ты прёшь, Верещагин! - орал Юрий в телеэкран, словно с футбольной трибуны.
-Был бы ты так многословен при высадке на Луну, цены бы тебе не было, - по-доброму попрекнули Юрия с Земли.
***
Второй день на Луне для Юрия начался с очередного выхода на поверхность спутника. Предстояло выполнить маленькое, но ответственное поручение, которое закрепляло высокое значение первой русской экспедиции на Луну: установка флага России.
Нелепые ошибки, сопровождающие на Луне Чарлза Дюка, который выронил на этот раз молоток из рук при установке флагштока, Юрию не грозили. Ошибки американцев русскими были успешно устранены. Противовакуумные перчатки стали эластичными, и космонавты теперь получили возможность не только уверенно пользоваться инструментом в открытом космосе, но даже нитку продеть сквозь угольное ушко при должной сноровке. А и не требовалось никакого молотка при установке русского флагштока. Он теперь сам закреплялся на грунте, достаточно было приставить его в нужную точку и придавить с должным усилием.
Данная несложная операция с флагштоком была успешно проведена на выбранной Юрием выдающейся высотке, одиноко возвышающейся недалеко от прилунившегося русского модуля. Юрий отцепил от скафандра тобус с русским флагом, насадил его прорезью на флагшток сверху вниз и оттянул в сторону, высвобождая флаг. Армированная ткань стяга растянулась и заплескалась в вакууме, словно на ветру.
Русскими исследователями Луны многое было перенято у американцев, технология установки флага - в том же числе. Опыт - неоценимый движитель прогресса. Наука не стоит на месте, и Флаг Российский на Луне полощется гордо и незыблемо. Чем теперь ответит американская космонавтика? Не научились люди сотрудничать, будем соревноваться. Гонка в Космосе тоже хорошее подспорье в освоении его бесконечности.
На сей раз Юрий осознал важность момента и не впадал ни в какие ребячества. Речь была подготовлена заранее:
-Теперь на Луне стало два флага, двух великих стран. Космос не признаёт границ. Все флаги будут в гости на Луну. Мирное сотрудничество выведет наши космические корабли к Марсу, за пределы Солнечной системы. Непременно вскоре наступят времена русско-американской дружбы! Иначе Космос нас не примет. Космос не привечает несостоявшиеся цивилизации, которые не смогли избавиться от войн.
Юрий прощался с Луной. Его не торопили, время до отлёта ещё оставалось. Прощания не получалось. Как можно прощаться с промелькнувшей в пути станцией, которую и не узнал толком? Луна, не признающая жизни, ни коим образом не может привлечь человека, оставить в его душе тёплый памятный след. Здесь надо бы прожить ни один день, чтобы понять лунную пустоту. Юрий прилетел сюда за славой, и славу он обрёл не по своей воле, по приказу. Времени понять, что здесь можно выжить, у Юрия не было, и душа не успела откликнуться на эти гиблые места, рвалась домой, на Землю, не породила чувств.
Юрий понимал, что ему придётся делиться впечатлениями о посещении Луны. А что может рассказать о пустыне человек, посетивший её мимоходом? Устрашающее однообразие, кричащее со всех сторон о том, что жить здесь нельзя. Это - с точки зрения обывателя, исследователь нашёл бы нужные слова и для пустыни. Но и исследовательский интерес Юрия не был удовлетворён, слишком много запретов спустили ему осторожные руководители полётов. Луна не открыла случайному страннику своих тайн, не дала к ним прикоснуться. Разве что те необычные гроты в кратере...
"Надо бы понять красоту лунных пейзажей, - мучился Юрий в сомнениях. - В любом естестве живёт красота, необходимо её только увидеть. Красота не только в созидании, но и в разрушении. Везде!
Я запомню Луну, - решил Юрий. - Запомню и нарисую. Не получается разобраться в чувствах к этой блондинке-Луне, слов о ней не находится, так на холсте запечатлею эту холодную красавицу. Я смогу"!
Космонавтом Юрий мечтал стать с детства. Космонавты должны уметь всё - это он понял прежде всего и соглашался на все предложения в школе от руководителей различных кружков и спортивных секций. Однако не всё оказалось так просто. На экзаменах в музыкальную школу ему вежливо отказали, как не обладающему музыкальным слухом и чувством такта. Впоследствии оказалось, что он так и не понял красоту языка русского. Выражения его мыслей и чувств сложно было понять, школьные сочинения нуждались в основательной корректировке, хотя он легко выучивал наизусть большие тексты от классиков. В книгах его больше интересовали смысл и суть истории, нежели простота и красота изложения. Ямба от хорея он так и не отличил по причине отсутствия того самого, злосчастного чувства такта. И никогда не быть ему танцором по той самой причине, что никак не красит настоящего офицера - ноги партнёрше обязательно отдавит.
А вот с художественной школой ему везло больше. Здесь его приняли, как подающего надежды будущего художника. Кисть и цвет согласились отточить таланты юного художника до совершенства, а космонавт Леонов своими картинами вдохновил юного исследователя пыльных инопланетных тропинок на рисование. Впоследствии и в Центре подготовки космонавтов всячески поощряли художества талантливого во всём коллеги. Известность средь ценителей изобразительного искусства ни одна из картин космонавта-художника так и не приобрела. Картины Юрия были интересны космическим исследователям. Фотография и живопись зачастую говорят о разном, хоть и дополняют друг друга.
Юрий перевёл взгляд с безжизненной поверхности Луны на беззвёздное небо и утонул в его бесконечности. Далеко Малевичу с его "Чёрным кввдратиком" до этой бездонной бездны!
"Корабли с Луны будут уходить в неизвестность, как с того полустанка, Буранлы, - припомнился Юрию писатель Айтматов. - "И дольше века длится день". Как глубоко сказано! Здесь будут жить люди в своём замкнутом мирке, провожать космонавтов в неизведанные дали. Будут влюбляться, страдать и радоваться, рваться в большую жизнь и возвращаться с жизнеобильной Земли на свою мачеху Родину, холодную к жизни Луну.
Это я что-то размечтался, - осадил свои разлетевшиеся мысли Юрий. - Не пристало космонавту в полёте о будущем думать, с реальностью должны мы идти след в след, глаза в глаза. Фантазии в космосе ни к чему хорошему не приведут".
А на горизонте всходила Земля...
Непревычно это звучит - восход Земли. С Луны наша планета не кажется живой. Движение жизни на Земле отчётливо видно с орбиты. С Луны влечение к Земле проявляется единственно притяжением. Земля будет притягивать людей с любых расстояний.
Какая она всё же маленькая, Земля. "Голубой корбункул", как назвали её астронавты. Сколько хороших слов нашлось у американцев о Луне! Молодцы! Не зря летали. Разве могут бездушные машины рассказать о космосе так проникновенно, как сам человек? Вот для чего необходимы космонавты за границами жизни: на поддержание в человеке исследовательского интереса.
-Прощай старушка! - обратился Юрий к принявшей его наконец Луне. - Мы ещё встретимся, я думаю. Не прячься ночами за облаками. Прихорашивайся, жди гостей.
Глава III. Притяжение родины.
Разбор полётов в среде космонавтов проводится без всяких намёков на лесть и инсинуации - остро, по делу, по мужски.
-Ты, Юрий Петрович, мужчина притягательный во всех смыслах, - высказывали нашему герою друзья-товарищи. - И гостеприимный дом твой, какой поискать, и на пикнике в компании с тобой не заскучаешь. Всегда найдётся у тебя повод на продолжение банкета, идейка к лёгкому безрассудству. Но ты пойми, Юрий: космос не дружеское застолье, оттуда ты себя всему миру представляешь. А что начудил на первом же представлении?! С безмозглой машиной полез здороваться! Представляешь, ка к ты выглядел в прямом эфире на американских экранах? Космонавт - представитель великой России, а ты мальчишкой выставился.
-И что это за театральные молчаливые паузы ты устраивал в эфире? За стеклом скафандра твоего глубокомысленного лица не было видно. Кто тебе сказал, что ты свои мысли выражать так и не научился, что не понимают тебя толком? Люди язык птиц расшифровали, уж твою галиматью осмысли бы, поверь. Тебя в космос послали, чтобы ты о нём людям поведал, а этот философ молчит, слова подбирает. Для нас каждое твоё слово на вес золота было! Для чего и нужен на Луне человек, а не машина: чтобы осмысленным взглядом всё разглядел. А ты все мысли за экраном скафандра скрыл. Не вставлять же космонавтам камеры вместо глаз, не встраивать диктофоны, считывающие мысли.
-А почему бы и нет? - неуместно пошутил инженер из ЦУПа, изобретатель, для которого не существовало невыполнимых задач. - Нет ничего неосуществимого, и потерянное зрение давно уже научились заменять на встроенные в глазницы видеокамеры.
-Ты на себе сначала поэкспериментируй! - пресекли разнуздавшегося изобретателя космонавты. - Насмотрелся пустых фильмов с киборгами вместо настоящих героев.
О закрытом разборе полёта мировая общественность не узнала. Из числа голосующих на закрытом собрании нашлись несколько принципиальных представителей, которые предложили снизить оценку полёта. Этот полёт был первым в истории космонавтики, который прошёл без сучка и задоринки, без единой мало-мальской аварии на борту. Первый безаварийный полёт должен был стать примером для последующих. Космос необходимо сделать предсказуемым и безопасным для людей, иначе от притяжения Земли нам никогда не оторваться. Оценку первому русскому полёту на Луну дали самую высокую, что и было сообщено и поддержано всеми заинтересованными странами.
Для Короткова этот разбор не прошёл даром. Люди должны понимать друг друга не взирая на языковые барьеры. На то и придумано искусство. Ведь общались когда-то, при каком-то дворе зачарованного короля, пением подобно птицам. Юрий так и не припомнил, откуда он вычитал сей факт. Была ли то сказка, или эпизод из истории, не известно. Но история вышла замечательная и поучительная. Не все чувства можно выразить словом, пение во многом способствует взаимопониманию.
-Я нарисую свой полёт, - окончательно решил Юрий. - Мои картины расскажут людям о Луне полнее, чем я сам, рассказами. Я всё запомнил, я смогу.
Космонавт Коротков провёл в звёздном городке на послеполётном карантине пять дней. Несчётные интервьюеры и беседы с заинтересованными учёными встали ему колом в горле. Лишь однажды ему удалось накоротке встретиться с женой и сыном, так жёстко было расписано его время. Всему приходит конец, и реабилитация нашего космонавта на Земле окончилась. Юрий Петрович получил недельный отпуск и скоро собрался к семье, в Подмосковье, где стоял его родимый дом, купленный и отремонтированный ещё покойным отцом.
Средь провожающих Юрия мялся в сторонке начальник местной лаборатории. Он подошёл после всех, подал руку, заметно смущаясь, и протянул картонную коробочку:
-Ваш камень с Луны не метеорит. Он конечно имеет какую-то ценность для нас. Как-никак, это законсервированный осколок первородной Земли. У нас таких собралось много, не успеваем их исследовать. Думаю, этот камень больше пригодится Вам. Возьмите.
Родная деревня встречала космическую знаменитость всем составом, изрядно поредевшим за последние смутные десятилетия межвековья. Традиции сохранились, однако. Поставили стол в яблоневом саду, приветили героя космоса хлебом-солью. Не умирает жизнь в деревне. Россия без земледельца не выживет. Никто не сохранит традиций русских лучше селян. Душа русская в поле ржи хранится.
-Как там, в Космосе? Страшно? - спрашивали Юрия между тостами.
-Да разве найдётся средь нас кто из непутёвых? Вот и я не подвёл земляков. Полёт прошёл удачно, без задоринки, как по маслу. Да что там до Луны слетать! Вот она, всегда перед глазами. Два дня туда, один - обратно. На кнопку нажал и полетел.
-Наш парень! Юрчик..., - одобрительно шептались умудрённые опытом старички.
-Куда ездил-то? - всё спрашивал самый старый, тугой на ухо дед Захар. - Туда что ль (на луну, взошедшую как по заказу, засветло)? А кто там у него? Сваты?
Виновников торжества отпустили рано. Люди в деревне понятливые, знают, как долго не виделась семья Коротковых с отцом. Ждут, не дождутся, когда придёт время остаться им наедине, поговорить обо всём.
Самые стойкие на празднике встреч остались продолжить веселье - хозяйственные, из тех, кто "всёвдом". Доедали, допивали всё подчистую, не скоту же людскую пищу отдавать. Растрясывали наеденный жирок под гармошку.
Хорошие люди в деревне живут, с тонкой душой, приветливые, добрые. Любят людей и праздники, которых в страду ох как мало!
У Коротковых наступил час подарков. Первым был порадован двенадцатилетний Игорёк. Будущий космонавт кроме всего прочего получил с папиных рук флешку с подборкой лунных фотографий.
Игорёк сгрёб свои подарки и скоренько скрылся в своей комнате. Наступила очередь жены.
-Подари мне лунный ка-амень, - запищал Юрий, пытаясь подражать женскому голосу, и протянул любимой подарочную коробочку, перевязанную ленточкой.
-Как хорошо, что ты не знаешь всех слов этой замечательной песни, - наигранно прикрыла ушки жена. - Это мне? В честь чего такие дорогие подарки? Это и впрямь адуляр? Можно открывать?
-Конечно можно, дорогая! А зачем ещё я тебе его преподнёс?
-О боже! - вскрыла упаковку жена, и отшатнулась от неожиданности. - Это и впрямь камень с Луны? Мечта всех женщин! "Из тайных кладов королей". Спасибо, милый (благодарно чмокнула мужа в щёку). А он не фонит случаем?
-Да нет, что ты! Я же его в лаборатории проверял. Он желания исполняет и слушать умеет, когда с ним разговаривают.
Обсудив все накопившиеся семейные проблемы с женой, Юрий прошёл в комнату к сыну. Игорёк сидел за компьютером и просматривал американский нашумевший Фентези. Подарки отца аккуратно были разобраны по местам, подаренная флешка сиротливо торчала в гнезде компьютера незадействованной.
"Не заинтересовали сына мои фотографии, - огорчился отец. - Успел сынок насмотреться лунных красот на фото и телеэкранах. Приелась ему Луна. Да и я, помнится, не на истории космонавтики загорелся космическими полётами. Вдохновили меня пираты, как ни странно. Тогда эта тема морских авантюристов в книгах была самая задействованная средь молодёжи. А заболевшие морской романтикой мечтали о полётах в космос. Самая высокая мечта. Вот такие парадоксы.
Не буду мешать сыну, - решил отец. - Он сам подойдёт с вопросами о моём путешествии на Луну. Тогда и расскажу".
-Игорь! - тронул сына за плечо. Тот отвлёкся от монитора и взглянул на отца вопросительно. - Спокойной ночи сынок.
-Спа, па! - вежливо ответил Игорёк и натянул наушник на ухо.
Юрий прошёл к открытому окну гостиной залы и присел на табуреточку, как любил это делать по вечерам его отец в старости: локти на подоконнике, кулаками виски поддерживает, а ноги упираются в нижние перемычки табурета. Сидел так отец часами и думал о чём-то, до самой смерти думал, жизнь свою вспоминал. Человек жив памятью и думами о дне грядущем. Юрий подражал отцу неосознанно. Наверное, такое сходство в выборе удобной позы у каждого в генах заложено.
"Хорошие люди живут у нас на селе. Всегда помогут. Мне бы одному с таким большим садом не справится. В самый нужный момент, когда растениям уход необходим, меня обязательно отзовут. Такая уж участь наша космическая, не по графику мы живём, по приказу. А с помощью земляков у меня всегда найдётся место, где не стыдно принять друзей-соратников".
Сад Юрия и вправду был велик, был собран из двух соседних примыкающих усадеб. Разъехались его соседи по городам и весям. Юрий уезжать с обжитого места не желал, откупил у добрых соседей их участки, помог материально с переездом. Больше него никто бы не заплатил за обесцененные деревенские дома.
Односельчане всегда были рады помочь богатому соседу. Денег не брали. Как можно брать деньги со звёздного человека? Да и денег в деревне не требуется особо. Уж кто-кто, а хороший хозяин на земле способен прокормить семью без помощи государства.
Юрий умел благодарить. Кому телевизор срочно потребуется взамен сгоревшему, кому холодильник. Сельмаги по России не особо богаты бытовой техникой, которая не востребована и заказывается заранее, втридорога. Кто из помощников чайком с пампушами довольствуется от гостеприимной хозяйки. А кто и табачку рад с заветной бутылочкой. Юрий ставил вино ягодное, отец учил. Водки в доме Коротковы вовек не держали. Вино коротковское пользовалось успехом у всех гостей, и высокопоставленных и простых. Отец не выдавал семейного секрета виноделия, и Юрий следовал отцовскому примеру, держал в тайне технологии ягодной выдержки от тех, кто не спрашивал рецепта.
"Хороший у меня сад, добрый. Жаль, от отца в нём мало что осталось, яблонька старая да дуб, что я у жёнушки отстоял, огородницы моей. Дизайнер ландшафта. Женские руки и впрямь волшебные. Красоту наводят не впример нам, мужчинам, любителям строгости и порядка.
Вот так и мама моя, заставила отца спилить клён за оградой, который вечно огород порослью засорял. А мы с мальчишками на том клёне свой первый штаб соорудили примером с тимуровской команды. Деревню родную от ворогов зареченских защищали. Следили строго, левобережье обозревали через дедовский бинокль".
-Спать идёшь? - отвлекла Юрия жена от его сладких воспоминаний. - Что сказать тебе хотела, Юрик. Знаешь, я тебе всё прощу. Ты только не пой больше на людях (припомнила мужнин, "лунный камень"). Они не поймут.
-Да, конечно, согласился Юрий, - улыбнулся и поцеловал руку жены. - "Пора бы мне кончать с детскими забавами (решил про себя). Тридцать четыре как-никак. Отец, состоявшийся мужчина, личность государственных масштабов".
Глава III. Муки творчества.
Игорёк вспомнил о Луне на рыбалке. Юрий обрадовался проснувшемуся интересу сына и с увлечением начал рассказывать о своей лунной одиссеи. К сожалению на рыбалке серьёзные разговоры не заканчиваются должным результатом.
-Представляешь, вот такой валунище! - развёл руки рыбацкой меркой Юрий. - Во-он с тот весом, на взгорке. Видишь? Так я его подцепил за низ, просто ради интереса, и он поддался. На Земле такое ни одному силачу не проделать...
-Пап! Па! Клюёт! Здоровая такая!
-Давай, Игорёк, я расскажу тебе о полёте дома. Слайды просмотрим.
-Конечно, па.
Отец с сыном удобно расположились в детской комнате и рассматривали лунные виды с большого настенного экрана. Звукового сопровождения к слайдам не было, ни к чему оно для научных изысканий. Игорёк листал фото, отец комментировал, вспоминая места, где был недавно.
-Космос несколько другой, нежели его показывают в фильмах. Не побывав там, невозможно ощутить всю его глубину. Да и космонавты не в полной мере характеризуют его бесконечность. Каждый рассказывает о своём. Люди только начали соприкасаться с запредельными расстояниями, и наши космические ощущения ещё не окрепли.
На лунном небе нет звёзд, - рассказывал прописные истины о инопланетных горизонтах Юрий Владимирович. - Насыщенная космическая чернь убийственно затягивает в себя. Если яркий свет отталкивает человеческий взгляд, рассеивает мысли, мгла вбирает всю сущность человеческую, целиком.
Страх одиночества - первое, с чем сталкивается человек на безжизненной Луне. Маленькая Земля на фоне огромных расстояний только подчёркивает призрачность нашего мира, наделённого жизнью.
Но эти ощущения возникают только изначально. Космонавты - люди сильные, мы умеем обрести себя в любых условиях, даже в пустоте. Тем более, что Космос далеко не пуст. Он полон материй, различных энергий. Человек просто не способен ощущать это, жизнь наша вне Земли не предусмотрена. Космонавт должен уметь представить всю насыщенность Космоса, и тогда его пустота станет нам интересна. Интерес - великая сила, подвижническая.
Игорёк прокрутил слайд и начал бесцельно щёлкать фотографии . Юрий оглянулся на безучастного сына:
-Тебе не интересно?
-Прости, па. Я отвлёкся.
-Устал, сынок? (с участием). Больно уж скоро. Я только начал рассказывать. Так давай отдохнём. Захочешь ещё послушать, подходи. Я всегда рад поговорить с тобой, ты знаешь.
-Увлечение фантастикой ни к чему хорошему нашего сына не приведёт, - жаловался жене Юрий. - Игорёк с этими сказками от Голливуда вскоре забудет о реальном мире. Повёлся наш сын на лёгкие интересы! Жизнь вдумчивости требует, а мозги включать лень.
-Не переживай ты так, - успокаивала Юрия жена. - Со временем всё встанет на свои места. Игорь учится хорошо, учителя им довольны. Что ещё надо? Все мы прошли через сказки.
-Прошли не все, - возразил Юрий. - Есть такие, которые остались в своих надуманных фантазиях. Так и живут в этом сказочном мире. Учёными стали, руководителями. И невдомёк им, что сказочные идеи и целеказания результатов не имеют.
-А ты не лезь к сыну с советами и лекциями. Ему школьного обучения за глаза хватает. Заинтересуй его и разъясни - скоро и несложно, не вдаваясь в подробности. Ну вот, к примеру, на вопрос, почему трава зелёная, можно ответить: цвета бывают тёплые и холодные. Зелёный цвет тёплый. У каждого цвета есть свои характеристики. Растения отбирают цвета по вкусу, как люди еду. Остальное Игорёк в интернете отыщет, если заинтересуется.
-Не умею я говорить, - продолжал жалиться Юрий. - Беседуют люди кружком, одного слушают, уши развесив, а кого и не слышно за разговорами. В каждом дружеском коллективе найдётся свой говорун, душа компании. Я не из таких. Вроде, одни и те же слова произносим, по-русски выражаемся, а кого слушают, кого - нет. Наверное, от тембра голоса это зависит.
-И от подачи мысли, - дополнила жена. - Ты пока слова подбираешь, закрываешься в своём мирке и забываешь, кому предназначены слова твои. А те душу наизнанку выворачивают напоказ всему миру, понравиться людям хотят.
-Наверное, ты права.
"Пора за мольберт вставать, - решил Юрий. - Расквасился я за пустыми разговорами. Делом надо заниматься, пока не забыл за мыслями отвлечёнными о лунном холоде. Отчёт о лунной экспедиции - не полный перечень впечатлений от моего полёта. Этот обязательный документ довольно сух. Люди же должны знать всё. Сколько человеческих усилий было вложено в этот полёт! Пора отдавать долги".
Юрий, как истый офицер, расписал свой дневной график по часам из принципа "делу время, потехе - час". С утра он отдавался своему любимому делу, работал в саду, в котором дел никогда не переведётся. Остальное же время, с небольшими перерывами, писал картины на космические темы.
К вечеру самодеятельный художник буквально валился с ног. Многочасовое малоподвижное стояние давало о себе знать. Рисовать сидя Юрий себе не позволял. Процесс живописания необходимо постоянно отслеживать с разных сторон, что в сидячем положении делать довольно неудобно. Рисовать стоя Юрия учили с малых лет его учителя, и их советы застряли в художественных тайничках памяти на всю жизнь.
В день удавалось написать картину и начать новую. Спустя три дня Юрий развесил на стене пять видов лунных ландшафтов и пригласил сына на вернисаж. Отец волновался немного перед сдачей экзамена , но вера в себя присутствовала. Юрий готовился получить наивысшую оценку своим творениям. Уж кто-кто, а чадо родное поймёт, оценит трёхдневные мучения отца по самому высшему разряду.
-Красиво, - отозвался Игорёк, нехотя исполняя непривычную для себя роль экзаменующего. - В школе за них учительница рисования поставила бы "отлично".
Отец посмотрел в пустующие глаза сына и всё понял: несвоевременно он позвал сына на просмотр. С другой стороны, творчество - не техпроцесс. Рисовать, не работу почасовую выполнять. Здесь вдохновение требуется, наитие.
Юрий ещё раз всмотрелся в свои шедевры и расценил их критическим взглядом. Они вышли гораздо хуже фотографий большого разрешения, на которых при достаточном увеличении возможно с Луны разглядеть города на Земле.
Рвать и сжигать свои творения Юрий не стал, однако. Всё, что было сделано для освоения Космоса, должно принадлежать Роскосмосу. Там разберутся, что делать с его рисунками.
В следующее утро Юрий взялся за палитру с большей ответственностью. На этот раз он решил изобразить таинственные пещеры, замеченные им с края лунного кратера. Эскиз одной из них дался легко, по памяти. Но как отметить лунное происхождение нарисованной пещеры? Как наделить чёрный провал на свинцовом фоне неразгадываемой тайной? Где пропустить тот мазок, что отмечает гениальные произведения искусства? Какими мимолётными размывами краски проделать этот штрих? Не черкать же над сводами грота надпись "Звонить два раза: сим-сим". Можно было подписать картину "Пещера Алибабы", только картина эта будет уже из другой оперы.
Голова несостоявшегося художника раскалывалась от неразрешимых вопросов. Лунная пещера на его картине ничем не отличалась от земной. Изображать же на заднем фоне лунные горизонты и восход Земли Юрий посчитал делом не совсем честным.
Юрий присел в привычной позе на табуреточке перед окошком. Надышался свежим воздухом, хорошо причищающим мозги.
Дождевое облако прикрыло солнце, и сад Юрия потемнел, насытился красками. Пробившийся сквозь тучу луч забегал по шелестящей листве, заигрался озоруя. Летний дождик шалун застучал неумело по садовой дорожке. Далеко неокрепшему дождику до настоящего ливня.
Всё заискрилось вокруг. Глаз не отвести...
"Не буду сегодня больше писать, - решил Юрий. - Отдохну. На речку схожу, в саду поковыряюсь. Утро вечера мудренее. Говорят, во сне озарения приходят".
Он встал с табурета, подошёл к мольберту, взглянул напоследок на свою незаконченную "пещеру", снял рисунок и аккуратно свернул его в рулон. Неосознанно достал чистый лист и закрепил его на пустующем мольберте.
Картина давалась Юрию легко, краски смешивались сами собой, мазки ложились куда надо. Здесь он знал каждую травинку и легко фиксировал её на полотне. Деревья, изгородь, садовые рельефы, занимали свои места по неукоснительным правилам пейзажей. Летнему дождику тоже нашлось место на небольшом холсте.
Юрий отвлёкся лишь на минуту от захватывающего занятия. Обернулся. За спиной стояла жена, чьё присутствие за занятым мужем запрещалось по неписаным семейным законам.
-Нравится? - спросил Юрий улыбаясь.
-М-гу, - ответила жена, углублённая в созерцание.
Вызов с Роскосмоса пришёл неожиданно, как всегда это бывает в космонавтике. Недельный отпуск Юрий так и не догулял. Между сборами закончил свою "пещеру", "домазывал" её уже в присутствии ожидающего в беседке шофёра.
-Ты все картины с собой забираешь? - поинтересовалась жена, прощаясь.
-Ну да. А зачем они здесь?
-Оставь ту..., ну, которую ты при мне рисовал. Наш сад.
-А. Ну да. Конечно. Для космоса она никакого интереса не представляет. Я ненадолго, судя по всему. Не скучайте тут без меня.
Глава V. Признание.
Болотов Сергей Трофимович - известный средь подмосковных книгопечатников художник-иллюстратор.
Хороший профессионал никогда не остановится на достигнутом, настоящему таланту присуще движение к развитию. Сергей Трофимович не принимался за работу, не изучив прежде тематику оформляемых им произведений. Вот и теперь, получив заказ на иллюстрацию фантастической повести, он начал с того, что пролистал ни один номер популярного журнала "Космический вестник".
Нельзя живописать неизведанные тайны Космоса, не соприкоснувшись с закрытой для человека бездной бесконечности. Для непосвящённого Космос предстаёт сказкой, далёкой от реальности.
Прознав о космонавте, увлекающемся изобразительным искусством, Болотов напросился встретиться с ним. Гостеприимная семья Коротковых откликнулась на вежливую просьбу, и Болотов был приглашён в первый же день, когда главе семейства ненадолго удалось отвлечься от нескончаемой службы космосу и человечеству и отлучиться от дел государственных к родимым пенатам.
За годы представительской деятельности Юрий Петрович успел свыкнуться с сыплющейся на него градом лестью. Болотов и не расшаркивался особо перед героем космоса, тонко чувствовал границы приличия.
Разговаривали в кабинете Юрия Петровича. Беседовали долго и с интересом. Говорили о различиях фантастики и космологии - двух сильнейших движителях в освоении Космоса. Коснулись оккультных тем: насколько эта лженаука, уфология, вредит изучению космического пространства. Сошлись в одном: раз она появилась, и люди ещё верят в присутствие инопланетян на Земле, то пусть оно так и будет. С этим ничего уже поделать нельзя, а сказка никогда ещё не навредила человеку, отдалённому от мира науки, если сказка та хорошая. Только бы знала эта ахинея своё место и не лезла впереди науки настоящей со своими чудесами и популистскими интересами.
-А не пообедать ли нам с Вами? - пригласил предупредительный хозяин, приметив некоторую усталость в собеседнике.
-Предполагал..., наслышан о Вашем гостеприимстве, - откликнулся Сергей Трофимович, роясь в своей бездонной сумке. Достал высокую бутылку с вином испанского розлива. - Вот..., припас по случаю.
-Ну, это Вы зря, Сергей Трофимович. У меня вино своё, проверенное.
-А давайте сравним! Не против споров, Юрий Петрович?
-А давайте! На что ставим?
-Я Вам книжку подарю, когда напечатают.
А я..., а я... Если моё вино хуже окажется, я по Вашей книге свою иллюстрацию нарисую. Вот тогда и сравним. Повторно. Окончательно и бесповоротно. Договорились? Так пошли, - Юрий Петрович подкинул подарочную бутылку в руке и приобнял за плечо вновь приобретённого друга.
Болотова усадили в гостиной во главе стола, и он не приметил сразу картины, висевшей за его спиной. Это была единственная картина Короткова, которую он оставил в семье. Засмотренное полотно не могло подолгу оставаться незамеченным. Даже в сумеречном свете теневой стены оно сверлило спину незнакомого гостя иконным источением тепла и света. Сергей Трофимович, увлёкшийся тостами и похвальбами хозяйке за отменный ужин, обернулся непроизвольно и вперился в пейзаж взглядом:
-Чья она? Кто автор? (Все молчали). Это новая картина, автор - современник, должно быть. Не подсказывайте! Я сам его разгадаю.
Великолепное полотно! Перо мастера! Он должен быть мне известен. Вон там, между этими берёзками, речка должна протекать. Оттуда свежестью веет. На такую подачу красок только большие профессионалы способны. Я бы сказал - гении.
А вот здесь, - обвёл вилочкой, как указкой, элемент пейзажа. - не хватает чего-то.
Коротков улыбнулся лукаво. Болотов показывал на место, где стоял когда-то клён, срубленный и не попавший в экспозицию картины. Юрию Петровичу польстило признание от знатока живописи. Он подмигнул жене лукаво: "Не говори".
-И не надо, - запалился Болотов в спорах. - Сам угадаю. Я знаю всех известных современных художников, узнаю их по стилям. И малоизвестных тоже (добавил с сомнением). Кстати, мы не успели побеседовать с Вами о живописи. Вы, Юрий Петрович, не рассказали ещё о своих впечатлениях от полёта на Луну.
-Давайте поговорим, - согласился Коротков. - Времени для интересных бесед у нас предостаточно.
Болотов сдался только под конец вечера:
-Не знаю. Врать не стану. Ну, не Корсаков же! Художник русский, это точно. Не Калпашников, не Кандыбин... Сдаюсь! Так кто же автор?
-А как мы оценим вино? - продлил интригу Коротков. - У нас спор о вине ещё не разыгран. Кто будет заканчивать винный бал, Испания или я?
-Мы же договаривались разрешить этот спор с повторной дегустации. Или я не так понял? Ваше вино отменное, Юрий Петрович. Но и Испания не подкачала. Кто осмелиться не отдать первенства классике?
-Испания всегда на высоте, - согласился Юрий Петрович.
-Так кто же автор? - не унимался Болотов.
-А нет автора, - схитрил Коротков. - Картина после старых хозяев осталась. Мы её на чердаке старого дома обнаружили. Дом тот снесли, а хозяева неизвестно где сейчас обитают.
-Так надо найти автора! Непременно! Эта картина - шедевр! Она достойна участвовать в любых вернисажах, самых именитых.
-А Вы в окошко взгляните. Вид из окна ничего Вам не подсказывает?
Болотов смотрел в окно неосознанно и пожимал плечами: "Надо найти автора. Необходимо найти"!
Это было не то окно, с которого Коротков писал пейзаж. Ракурс отсюда несколько смещался. Да и вид был не тот. Сезоны меняют пейзажи до неузнаваемости, а снега скрывают тайну под холодным покровом.
За окном властвовала зима.
Послесловие.
Игорь Юрьевич не признавал диванов. Он придвинул стул к высокой тумбочке для кашпо с драценой, присел, подняв ноги с пола, и опёрся локтями о подставку, для удобства отставив цветок в сторону. Вид у авторитетного учёного вышел не совсем подобающий, да Игорю Юрьевичу сидеть таким образом было удобней, проще думалось.
Безлюдные коридоры ЦУПа располагали к размышлениям. Знатоку земных тайн редко удавалось посещать это преддверие для космических странников. Дела земные, суетные, не позволяли подолгу предаваться вселенским размышлениям, память об отце Игорь хранил в самых дорогих запасниках мозга и души.
Игорь Юрьевич прилепил за ушами звуковые присоски и настроился рассматривать картины космонавтов, вывешенные в коридоре. Космический вернисаж знакомил гостей с выдающимися полётами покорителей Космоса и их именами, среди которых был легендарный Алексей Архипович Леонов и отец Игоря - Юрий Коротков. Все в одном строю - космонавты-художники, умелые и не очень; представлены картинами, написанными с большой любовью к Космосу.
Напротив Игоря висела картина отца, лунный пейзаж с пещерой на центральном плане. Это была одна из любимых его картин, одна из двух десятков в отцовской коллекции. Самая любимая висела дома, в подмосковном селе.
Юрий Петрович не давал своим картинам названий. Название к этой пришло само, из семьи, как-то само появилось в разговорах домочадцев: "Покой души". Под ней родные люди собирались долгими зимними вечерами, беседовали. Картина грела зеленью, дарила надежду на летнее тепло и хорошие урожаи. Сойдут снега, и природа одарит людей новыми радостями, сладкой полезностью. Иначе просто быть не может.
Та картина была семейной, домашней, а теперь Игорь Юрьевич погружался в лунные фантазии своего отца. Он всегда уединялся здесь после редких приглашений из ЦУПа. Здесь, в коридорной нише, ему не мешали вспоминать об отце, а картина его грела неугомонную исследовательскую душу отцовским теплом и гордостью за мастерство родного человека.
Жизнь человека не вечна, вечна память о нём. И чем более велика прожитая жизнь, тем сильнее память людская. Великие люди не нуждаются в скорби и стенаниях, ушедшим в мир иной важны воспоминания о них. Игорь довольно быстро перестал скорбить об отце, заменив светлой памятью чёрные прискорбные чувства.
"Неверно утверждение, что прошедшая жизнь продолжается в памяти людской, - размышлял Игорь под музыку популярной композиции "Мелодии космических струн". - Жизнь подразумевает в себе движение и изменения, чем пользуются лукавые идеологи, манипулируя ушедшими героями по своим текущим корыстным предпочтениям. Тут давно бы следовало заменить понятие "жизнь" на "присутствие".
Отец оставил после себя много памятных дел, и потомкам не придётся отыскивать мелкие примеры для подражания покорителю космоса. Но мы станем..."
Игоря Юрьевича вызвали в ЦУП для консультации. Все звёздные изыскания начинаются с Земли. Планеты не изучить при помощи географии, каждая из далёких звёзд требует к себе особых подходов. Но пренебрегать опытом исследователей земных недр планетологам не пристало.
Хозяева диспута, космологи высокого полёта мысли, поспорили, как всегда, с приземлённым географом и разошлись миром, с благодарностями за науку. В кулуарах к Короткову подошёл невзрачный архивариус и предложил:
-У нас собралось много картин космонавтов. Мода на изобразительное искусство в нашей среде даёт свои плоды. Мы отобрали лучшие картины Вашего отца, остальные предполагаем хранить в запасниках. Если у Вас есть желание, Вы можете их взять себе. Под гарантии сохранности (добавил строго).
Предложение от Роскосмоса огорчило Игоря. Получалось, что творческие порывы отца оказались невостребованными. Старания его описать первые лунные знакомства встали бесплодной затеей.
Не следует обижаться авторитетному учёному. Игорь Юрьевич скоро проанализировал данное ему предложение по этическим меркам и решил забрать картины отца. Как память, на стенах родительского дома они будут выглядеть теплее. Жаль, что не была предложена "лунная пещера". Это полотно особо привлекало к себе, и не только Игоря. Да что уж теперь...
Пещерные тайны в кратере Короткова давно были раскрыты. Не оказалось там никаких пещер. Метеоритный взрыв переплавил осадочные кварцы в стекло, которое вбирает всю световую гамму без остатка. Скупые на отдачу, естественные линзы не отражают для глаза людского ничего. Пещерных тайн в этом месте не оказалось, появились другие. Вот такая неувязка случилась с Коротковым при первом лунном знакомстве. Лукавая Луна сбила с толку, перемешала видения с действительностью, первородной игрой света и тени. Тайны оказались другого свойства, а первые впечатления "лунатика" остались только на холсте.
Ошибка художника не умалила интереса к картине. "Пещеру" оставляли на космическом вернисаже, и факт признания отца обнадёживал Игоря Юрьевича. Не зря он отдавал столько времени творчеству. Если не в художественных кругах, так в среде покорителей Космоса, он был признан, как мастер изобразительного искусства.
"Где находится та грань между талантом и гениальностью? - тянул свои ностальгические думки Коротков. - Любой человек при должном усердии может стать обладателем талантов. Не во всём. Мама говорила, что у отца не было никакой предрасположенности к музыке, хотя он и любил послушать хорошую песню. На моих рисунках нельзя отличить кошки от собаки, как я ни старался подражать папе. Удивительно всё же устроен человек!
Скорее всего, гений - должность выборная. Гениальность накладывает большую ответственность на избранника, не каждому та ответственность оказывается по плечу. Совмещение профессий в этом случае неуместно, нельзя быть гениальным во всём. Муза требует для себя полной отдачи, вот такая она есть - вздорная девица".
Уединение Короткова нарушил стук шагов по коридору. Игорь вскочил со стульчика, не желая растерять свой учёный авторитет в непристойной позе, и обернулся на шум. По коридору к нему направлялся пожилой человек в военной форме, не высокий ростом. Не требуются в Космосе статные молодцы. Отбор в космонавты ведётся по другим критериям. Атланты могут продолжать поддерживать земное небо на своих мощных руках.
-Месье Коротков? - обратился старичок к Игорю, заметно картавя.
"Не стать французам шпионами Ивановыми, - угадал Игорь национальность случайного собеседника. - Как не выйдет этого у коренного африканца".
-Вы не ошиблись, - откликнулся он на приветливую французскую улыбку.
-Лоран Дюваль, - представился незнакомец, и Игорь тут же признал в нём соратника отца с экипажа пятой русской экспедиции на Луну.
До второй лунной экспедиции Короткова было завершено четыре российских запуска на спутник Земли. Он уже отчаялся посетить вновь земную сестрицу-старушку, когда ему поступило предложение возглавить международный экипаж. Лоцманом к Луне решено было назначить первопроходца.
Самонадеянные американцы и в этот раз показали свой заносчивый норов, отказались от международного сотрудничества. Кинулись осваивать холодные пустоши спутника сами, поддёрнутые с глубокого приземления непоседами русскими. Освоение Луны пошло полным ходом, а пути к сотрудничеству в этом направлении пересекаются. Сближения интересов на маленькой Луне не избежать.
Сегодня американцы собираются строить лунную базу, да возможности их весьма ограничены. Мощности американских ракетоносителей не позволяют выводить тяжёлые грузы за пределы воздействия земной гравитации.
Кто первый? Так может, всё таки, вместе?
-Это картина Вашего отца? - спросил Короткова на русском старый Лоран Дюваль, обернувшись к "пещере". - Он был не только великим космонавтом, но и замечательным художником. Умел передавать чувства кистью.
Разрешите в Вашем лице приветствовать этого Человека с большой буквы, - обернулся старый космонавт к сыну своего командира.
Игорь Юрьевич растерялся, вытянулся перед героем космоса со всей своей гражданской расхлябанностью, как получилось. Как можно принимать чужие лавры, будь они предназначены хоть и для отца родного!
-Да, конечно..., - откликнулся Коротков растеряно. - Спасибо..., спасибо огромное за отца.
Лоран Дюваль принял стойку "смирно", неожиданно для его возраста - браво, и вскинул рукой под козырёк, вперёд ладонью, как это принято во французской армии.