21+ Глава из повести
Несовершеннолетним просьба покинуть эту страницу!
Кратко: Томас, сорокалетний бизнесмен, потерявший свою семью, решил жениться на женщине с девочкой-подростком. Отношения в новой семье складывались очень непросто.
Тем более, что Томас оказался редкостной сволочью, эротоманом и садистом, искусно маскирующимся под порядочного человека. Дочь жены Сандры от первого брака Алису он сразу стал держать в ежовых рукавицах, используя политику кнута и пряника, но спустя три года девушка выросла, а жена умерла.
Повзрослев, Алиса залезла сама к отчиму в постель, еще до смерти своей матери, и теперь вила из него веревки: тратить деньги кроме как на родовой хутор и на Алису ему было некуда. Сейчас у девушки в голове новая блажь: мотоцикл.
Алиса осталась жить с Томасом на правах дочки-любовницы, и постепенно научись выть из отчима веревки, время от времени рассчитываясь за подарки собственным телом.
Теперь ей очень захотелось получить мотоцикл, и ради этого она даже согласилась сходить с отчимом в хуторскую баньку.
"Ну вот, ведь знала, чем все закончится, – открыв дверь коттеджа, Алиса сняла
обувь и пошла по ковролину на второй этаж. – Ненавижу этот хутор, ненавижу
адскую баньку, но я очень хочу мотоцикл! Значит придется все потерпеть! Какая же я стерва!"
Банька, как и прочая хуторская благодать была оплачена из «черных» и «белых» доходов Томаса, отчима Алисы.
Контрабанда всякой всячины через Беларусь в Россию приносила неплохую прибыль и большого обременения кошельку бездетного вдовца не нанесли. В воспитании падчерицы Томас использовал политику "Кнута и пряника". С одной стороны – увеличение карманных денег, дорогие шмотки, и с другой ремешок и розги, которые подросшая падчерица терпеть не могла с детства.
– Ну, Алиса, пора собираться! – Девушка открыла сумку с принадлежностями для бани: там лежали рукавицы, войлочная шапочка, халат полотенца, сушка для волос, шампунь. – Вроде бы все! Нет! Вот ключ от мотоцикла, которого у меня нет! Пока нет! А если этот ключ Томас просто подобрал где-нибудь, а я повелась, как дурочка?
Томаса, своего "папу" и "ременную педагогику" Алиса терпела, понимая, что от него зависит ее финансы и прочие запросы.
«Чего ради я надеюсь, что он подарит мне мотоцикл? – думала Алиса, – мы же не в сказке. Ну попарюсь с ним, буду нежной и ласковой, так он это от меня и так получает, без бани конечно! А я дура! Испорченная девчонка! А обманет – отлучу!»
Алиса полюбовалась ключом, и стала ждать Томаса, своего любвеобильного и богатого, по эстонским меркам, отчима. Она, хоть и делила с ним постель, его не любила: тот считал, что падчерицу надо воспитывать в строгости, и был скуповат.
Но Алиса заняла душе у вдовца место покойной мамы и дочери одновременно и научилась залезать в его кошелек.
– Алиса? Собралась? – Томас обожал свой родовой хутор, в который вкладывал кучу денег. Там был и дом с садом и огород и банька.
– Поехали! Хутор ждет! И ключик свой не забудь!
"Придется терпеть и жару, и его сальности!" – Алиса ехать не хотела, но желание
получить мотоцикл было уж очень сильным!
Доехали на машине Томаса быстро.
Баня была прирублена к большому хуторскому дому Томаса, который был сложен из эстонской древесины – брёвен, отесанных вручную. Фундамент из больших булыжников был новоделом, скрывающим винтовые сваи, но под старину.
На первом этаже – большая гостиная с прекрасным видом на хоздвор, горница, большая, неотапливаемая комната, две веранды, просторная кухня, внушительных размеров кирпичная печь. Крыша покрыта красной натуральной черепицей.
Кот Минцис, огромный, серый в полоску вышел посмотреть на вновь прибывщих и ушел по своим кошачьим делам.
Он приблудился много лет назад, постарел, но службу знал и выводил грызунов из дома и огорода со всем своим кошачьим старанием.
– Париться, так париться! – В парную вошел Томас в войлочной шапочке, в
рукавицах, с двумя вениками и с кружкой.
– Ох уж же те женщины в бане! Алиса, ты что, в первый раз, что ли?
Алиса придя сюда в первый раз, еще с мамой долго топталась в предбаннике, не решаясь войти в раскаленный ад.
Тогда она катастрофически стеснялась своего тела, а теперь лезть в жару не было никакого желания.
– Гееенна огненная! – Вякнула Алиса, постелила полотенце на полок и легла на
живот. – Вот он, кошмар наяву!
"Вот такая у меня выросла рыженькая чертовка. – Томас любовался падчерицей. – Гибкое, молодое тело, грудочки весьма неплохие для её возраста, стройные ножки и круглая попка!"
– Пропарить не выпороть! – Пошутил Томас, раскручивая веник над головой.
Горячий воздух обжег нежное тело Алисы.
"Это хуже порки, но надо парилку пережить!" – Алиса поправила войлочную шапку на голове и наблюдать за Томасом. Томас уже не был молодым человеком, фигуру портило брюшко, а прическу лысинка. "Стареющий сатир! А я кто? Можно сказать – нимфа! – Губы девушки растянулись в улыбке, и Алиса спрятала лицо.
– Ну, как терпимо? А, Алиса – поинтересовался Томас.
– Сразу бить будешь? – лукаво спросила она, приподняв голову. – И поста не боишься? Отлучу!
– А ты как думала? Только в бане парятся, девушек дерут после бани, а не в
самой бане! А теперь, моя красавица, держись! – Томас надел войлочные варежки, налил из кружки квас в ковш с водой, и плеснул на раскаленные камни. Пар с резким шумом рванулся вверх и в стороны, обдал Алису второй
жаркой волной. Парилку заполнил запах хлеба.
– То ли еще будет! – Томас легонько похлопывал Алису веником, помахивал им, гоняя горячий хлебный дух.
– Я видела в бочке замоченные прутики! Выпорешь – отлучу! Ты меня знаешь!
– Прутики для прислуги! Отлучишь – оставлю без денег! А тебе веники, пока! – Безобидные похлопывания становились крепче и настойчивее, воздух обжигал ноздри, дышать стало тяжело.
– А там – посмотрим! – Томас стах похлопывать по ягодицам Алисы сразу двумя вениками. – Сейчас синяки распарятся и быстрее пройдут!
– А ко мне там их наставил? Не ты?
– Я, кто же еще? Заслужила – получила!
– Не могу больше! Хватит! – Прогретая до самых костей Алиса запросила пощады. – Не выживу! А зачем мне мертвой мотоцикл?
– Лежи, – с улыбкой приказал мучитель, и шепнул девушку по ягодице ладонью, – и перевернись на спину!
– Я... Ох... Ох...
Алиса стонала, не в силах произнести ни слова. Томас снова поддал пару.
– Переворачивайся, – сказал он.
– Я уже спеклась как пирожок!
– Переворачивайся, а то еще раз шлепну! Не шутя! Кому сказал!
Это был однозначный приказ.
"Он столько лет видит меня голой, второй год, как распоряжается моим телом, а мне терпеть! – Алиса, не желая нарываться на порку послушно перевернулась на спину и прикрыла груди ладонями, не потому, что стеснялась – ей давно уже было безразлично – а потому что их невыносимо жгло. – Ох уж участь сиротская!"
– Ох...Алиса, почувствовав прикосновение веников, решила, что приходит ее
последний час.
В голове юной грешницы панически металась только одна мысль: «Умру...
Умру...».
– Ничего! Девушек надо время от времени пропаривать! – Томас продолжал
беспощадно стегать падчерицу веником.
"Он тут хозяин, а я? – Происходящее казалось Алисе ненастоящим. – Не дочь, не жена..."
Девушка почти ничего не соображала: Томас отложил веники, поднял с полки и
поставил на ноги, вывел из бани.
"Неужели я выбралась из этого ада?" – Алиса вышла из парной на подгибающихся ногах нагишом, благо на хуторе этим никого не удивить – и плюхнулась в водоем с холоднейшей водой, которая подавалась туда насосом из колодца. Томас прыгнул следом.
Вода чистая, студеная. Поначалу холода она не почувствовала.
Томас нечленораздельно ухал от удовольствия.
"Похоже, я жива!" – Из водоема Алиса выбралась самостоятельно.
Наконец, банный кошмар подошел к концу.
– А ты собралась помирать! – Томас в предбаннике обернул себя простыней, а
Алису завернул в халат.
– Ей-богу, до сих пор не верю, что все закончилось! – Алиса в полном бессилии легла на скамейку.
– Вроде бы жива осталась...
– Ты отдохни тут! А я еще разок зайду!
Из парной доносились хлесткие удары веником – Томас взялся за себя.
"И чего тут хорошего? Душ в нашем коттедже прикольнее!" – Алиса постепенно
приходила в себя.
– Ух! – Томас выскочил из парной, и пронесся мимо, исходящий паром, с дубовым листом на спине.
Алиса услышала мощный всплеск и молодецкое уханье.
– Пошли, Алиса!
– Куда?
– Отдохнула? Теперь пора – мыться.
С распаренного лица отчима капала вода. Ни с того ни с сего Алиса поняла, что
стесняется своей наготы. "что это я, стеснительной стала с этим козлом?"
Предстояло пережить намыливание себя с головы до пят и ополаскивание.
От третьего захода в парилку она отказалась.
– Не... Мне уже хватит! Мотоцикл я кажется отработала!
– Ну, как хочешь. Давай пить квас и есть ветчину, благо она тут своя, отдохнем
пока.
Баня настолько девушку измотала, что она не знала, как выбраться из моечной,
как одеться. Хорошо, что идти далеко не надо. Ужин ждал в русской печи.
– Томас, я чуть живая после бани. Давай-ка я помою посуду, и уже лягу но
отдельно.
Он засмеялся:
– Понравилась банька-то? Иди, ложись. Посуду сам помою, но к тебе приду!
– У меня на секс сил нет! – Алиса пошла в комнату, где стояла широкая кровать.
"Хоть посуду помыл!" Стояла тишина, только за стенами посвистывали
неугомонные птички да с кухни доносилось приглушенное бряцанье посуды.
Томас пришел минут через десять.
– Ты еще не спишь? – Он разделся, забрался под одеяло.
– Сплю! – Алиса отвернулась от него к стенке, измученная и усталая.
– Погоди спать! – Томас перехватил девушку поперек живота, потянул к себе.
"Придется ему уступить! И откуда он силы берет?" – Алиса даже не попыталась
изобразить удовольствие.
Получив свое, Томас тут же уснул, а Алиса лежала без сна, под боком Томаса,
слушала птичий щебет.
"Мотоцикл он теперь купит! Никуда не денется! – После бани мышцы до сих пор
томились в неге. – Ты от меня, мешочек с деньгами, тоже никуда не денешься!"
Проснулся Томас первым, подмял девушку под себя.
Утомившись, Томас отпустил Алису и поднялся:
– Печку пора топить.
Алиса откинула одеяло с намерением встать, но юркнула обратно.
– Ладно, валяйся, розги подождут, – пошутил Томас, оделся и пошел кочегарить
печку.
– Розог я сегодня, кажется не заслужила! – В голове бродили мысли, толковые и
не очень, Алиса отгоняла их прочь.
Когда в домике потеплело, Алиса оделась и отправилась к рукомойнику
умываться. После баньки непослушные рыжие волосы стали мягкими, пушистыми и
слушаться не категорически желали.
Печка натопилась, и Алиса затеяла кашу на молоке.
Поев, Томас, собственнически ухватил девушку за бока, так, что она пискнула, повалил животом на стол. Поняв, чего он хочет, Алиса расставила ноги на ширину плеч и расслабилась.
"Все ему мало!" – подумала Алиса.
– Что, моя дорогая, приснилась тебе порка на этом столе? – Довольный Томас вытер рукой пот со лба.
– Нет, – не розги мне снились, а мотоцикл снился! Черный "Кавасаки". Я ужасная, Томас, ты просто не знаешь.
– Как же не знаю! Славная, добрая! И готовишь вкусно. – Томас пристроился к девушке сзади и повалил ее животом на стол.
– Славно начинается денек! А теперь подними вот эту перевернутую тарелку.
Алиса подчинилась и увидела ключ на красивом брелке.
– Это что?
– Это ключ от гаража! А сам мотоцикл в гараже! Если ты ключ от мотоцикла не потеряла...
– Спасибо! – Алиса сама поцеловала Томаса.
– Только без глупостей на дороге, – сказал он, профилактически шлепнув Алису по великолепной попке, – шею сломаешь – домой не приходи!
"Не зря я парилась в бане!" – Алиса оделась и умчалась смотреть на подарок.
Кот Минцис подождал пока Алиса уйдет и принес хозяину свежезадавленную крысу.
- Молодец! - Томас облупил сваренное вкрутую яйцо, положил его в миску и залил парным молоком. - Ты свой обед честно заслужил! Если бы все, как ты, так на меня работали, я давно бы стал самым богатым человеком в округе!
Сверкая черными боками "Кавасаки" ждал свою хозяйку. На руле шлем, а на сидении пакет с шикарным кожаным байкерским прикидом. Бак полностью заправлен. Двигатель работал ровно. Железный конь мелко вздрагивал, предвкушая дорогу.
– Ну, мой двухколесный друг, баньку не очень люблю, но ради тебя можно и и не такое потерпеть! Поехали, покатаемся?
После уикэнда с "папиком" на хуторе с банькой Алиса впервые опробовала великолепный мотоцикл, предмет зависти всех друзей и подруг.
продолжение http://www.proza.ru/2009/10/06/15