В тот момент я искренне желал облиться кислотой и раствориться. «Мне гладил щеки стыд с изнанки утюгом». Меня смешали с грязью, нет, не так, с дерьмом, а я улыбался. Она продолжала лопотать что-то на своём языке, на птичьем. Она со своим новым ухажером в открытую глумилась надо мной, а я улыбался. Улыбался!
Почему я просто не мог смириться с тем, что произошло? Наверно, из-за того, что смирение несет лишь душевное отравление. Ты тихо терпишь, но тебя воротит от одной мысли о случившемся. Все это эмоциональное брожение разъедает остатки собственного душевного равновесия. А я устал. Как же я устал от всего этого!
Если условно ввести шкалу насыщения человеческих эмоций и вычислить предел функции терпения, то можно заметить, что при стремлении функции терпения к бесконечности, а аргумента раздражения к нулю, будет момент, который можно назвать «дошел до предела», а если точнее - точка разрыва функции терпения, отсюда «лопнуло терпение» - то есть наблюдается эмоциональный срыв накопившегося раздражения.
А если короче - я сорвался. Ни на крик, ни на бег - нет, сорвался в душе со своего обрыва. Не из-за нее. Просто накопилось. Во мне что-то сломалось - я не удержался. Слишком долго терпел, слишком много замалчивал. И вот высказал все. Знаете - стало легче.