Кротов ничто не восхищает так как небо и проявления небесного.
Я знал одного такого крота. Он вот уже 3 месяца не мог оторвать подслеповатых глаз от "лидиных искорок", как он их называл.
Ночами он ложился на дне глубокого колодца своей норы и смотрел на далёкое морозное небо, в котором так мягко и тепло мерцали, кружась в выси тончайшие хрусталики льда - те самые искорки. И он так хотел умереть здесь, и родиться вновь там, в морозной беспредельной дали, чтобы быть с этими искорками. Очень хотел. И сумел.
Однажды ночью крот умер. А под утренним небом поднялся, кто-то вроде стерха. Оглядел с изумлением оба своих новых блестящих, словно покрытых инеем, паруса-крыла, поводил ими.
Одним.
Другим.
Почуял, как горячий ветер шевелит на них льдистые пёрышки, тянет его за собой в вышину. Упруго и легко оттолкнулся он обеими длинными ногами от накаляющейся поутру земли, и с тугим горячим ветром рассвета, крутыми, но плавными кругами стал набирать высоту для полёта. Первого, и, видно, последнего полёта за все жизни, которые у него были. Полёта в полную неизвестность.
Один круг, следом другой, до позволяющей такой полёт высоты.
Я провожал его взглядом, до тех пор, пока встающее над миром огромное, льющее на всех нас растворяющий жар солнце не скрыло его от меня плотной завесой своего сияния.
Я пожелал ему долететь. Достичь его "лидиных искорок", и чтобы это случилось раньше, чем те растают в туманец под безжалостными лучами, ровно льющего на всех нас испепеляющие лучи извечного светила.
И кто знает...
М_прото май 2014