После развода с мужем я решила поменять фамилию. Но, не на прежнюю девичью, а на бабушкину, которая досталась ей от моего родного деда, наполовину поляка, Бурлуцкого Николая Мефодьевича. Мне казалось, если я буду носить её фамилию, то моя, на глазах рушащаяся жизнь пойдет по другому сценарию, более смелому и позитивному.
Приняв решение, я бодро пошла в ЗАГС города Перми и написала заявление. Меня попросили описать причину, по которой я решила поменять фамилию не на прежнюю девичью, а взять фамилию бабушки.
Ха! Это просто. Моё вдохновенное сочинение заставило всю комиссию рыдать от сочувствия.
Но ещё требовалось доказать, что я внучка своей бабушки и документально всё это подтвердить.
Не буду описывать мои похождения по ЗАГСам города Перми, проще спеть «Ивана Сусанина», оперу в 4-х действиях.
Романова, Смирнова, Бурлуцкая, Вишнева, Зиновьева Тамара Ивановна. Вот столько было фамилий у мамы моей мамы!
Ровно столько районных ЗАГСОВ в г. Перми. Бабушка выходила замуж всегда официально, обязательно меняя фамилию. ЗАГС всегда соответствовал району проживания нового мужа. А мужья, как и районы, не повторялись.
Так что, кроме новой фамилии, я приобрела навыки составления семейного древа, дабы не запутаться в собственных родственниках, и заодно увеличила «айкью»(IQ) за счет полного погружения в географию и топографию города Перми.
Итак: моя обожаемая бабуся.
Именно с неё хочется начать историю своей семьи.
«Бабуся» - не просто обращение, это песнопение чувств. Бабушка, баба, бабка, бабуля — все это не соответствует той яркой натуре и личности, которую я знала как просто БАБУСЮ.
Была она знатной красавицей и модницей. Закончила педагогический институт по специальности учителя русского языка и литературы. Работала преподавателем и директором общеобразовательной школы.
Когда она шла по улице, ни одно существо противоположного пола, будь то мужчина, мальчик или дедушка, не могло не обернуться ей вслед.
И не могу сказать, что у неё была какая-то особенная внешность. На вид она была вполне обыкновенной, но видимо какие-то мощные флюиды напрочь отшибали мозги мужскому полу.
Все это я слышала в рассказах, которые почему-то в юном возрасте не сильно интересовали меня, так как жизнь била фонтанами во всех направлениях .
А когда начинаешь думать, вспоминать, пытаешься соткать историю её жизни из разбросанных нитей, то понимаешь, что безнадёжно опоздала...И не у кого спросить. Это горько и обидно, но это так.
Много историй, связанных с бабусей, хранит моя память: грустных и радостных, смешных и не очень.
Давным-давно, в глубоком детстве, я жила с родителями в коммунальной квартире. В этой квартире была общественная ванная и туалет с холодной водой. И бабуся раз в неделю водила меня в баню, которая располагалась напротив нашего дома.
Сейчас сложно представить, что мы мылись раз в неделю. Не понятно, где мылись родители, потому что в бане я была без них.
Баню я ненавидела.
Хотя, просто сидеть в алюминиевом казенном тазу с номерной биркой было прикольно, но вреднющая бабуська (так я тогда про нее думала) подкрадывалась ко мне сзади и умудрялась безоговорочно и нагло намылить меня с головы до пят, и это было невыносимо и обидно. А потом еще и в парилку таскала, дабы отковырять от меня накипь, осевшую за недельный срок.
Ребенок, отмываемый раз в неделю, это, наверное, жесть...
Ну, а может меня как-то и дома мыли, подогревая воду, но никаких ни ярких, ни серых воспоминаний по этому поводу не имеется.
В запасе против бабуси у меня было очень мощное оружие. Когда накал моего детского сопротивления доходил до точки кипения , я обзывала её «бабуськой-гуськой».
Мне казалось, что от этого страшного ругательства она немедленно свернётся в кокон от обиды и погрузится в клиническую депрессию. И тогда она обязательно поймёт, как была не права, искренне раскается и навсегда забудет дорогу в ненавистное заведение.
Основное ощущение присутствия бабуси в моей младенческой жизни - это ее тело. Большое, уютное, теплое и очень-очень мягкое. Когда я оставалась у нее ночевать, я спала не с ней, а прямо-таки в ней, погружаясь в сказочный мир разноцветных рассказов и мечтаний.
Надо сказать, что бабуся обладала, как раньше говорили, статью. Большая, крупная, высокая, грудь вперед, осанка царственная. Всегда было ощущение, что она не просто передвигается, а несет себя, вернее преподносит.
Тамара Ивановна была, как сейчас говорят, публичной личностью, выступала на линейках, говорила торжественные речи, вела собрания. В ней была харизма, она владела ораторским искусством.
Её муж, мой дед, которого к сожалению я не застала (он умер в 46 лет), взял на себя роль домохозяина. Готовил, прибирал, вышивал подушечки, учил уроки с дочками и все это, конечно, после работы.
По выходу на пенсию Тамара Ивановна ушла работать в Пермское Бюро Путешествий и Экскурсий. Зимой возила туристов по городам России. Летом работала на туристических теплоходах, следующих по маршрутам Пермь – Астрахань - Пермь, Пермь - Ростов на Дону - Пермь, где сначала ездила в качестве методиста, а потом доросла до начальника маршрута.
Чтобы было понятнее, кто такой начальник маршрута, надо понимать расстановку руководства и организации отдыха на теплоходе.
Там было три команды. Одной управлял капитан: это штурманы, матросы и весь технический персонал.
Вторая команда: кухня, повара, официанты и обслуживающий персонал, типа уборщиков.
И третья команда, которой как раз руководила моя бабуся — это команда, обеспечивающая досуг. Это массовики, методисты, баянист и еще пара человек для обеспечения порядка и режима.
Тамара Ивановна всем этим руководила, часто читала лекции по радио, знакомила с историей краев, медленно проплывающих мимо теплохода.
Маршрут пролегал по Каме, Воткинскому и Куйбышескому водохранилищам, потом мы наслаждались могуществом Волги и напоследок, преодолев множество шлюзов, попадали в узкий и спокойный Дон.
Казалось, руку протяни – и дотянешься до берега. Ласточкины гнезда в песчаных берегах напоминали спальные районы китайских многоэтажек.
Любой маршрут, по которому мы ездили в теплые края, всегда лежал через город Волгоград. То есть раз в 18 дней мы были в Волгограде по пути туда и обратно.
Конечно же, в городе -герое были организованы экскурсии по боевым и памятным местам.
Перед посещением скульптуры « Родина - Мать зовет» коллективом теплохода закупались венки, и на мемориале вечного огня моя бабуся говорила торжественную речь про погибших бойцов, про потери, про войну, про разрушенный Сталинград.
Я всегда стояла рядом и очень ответственно держала цветы или венок. Говорила бабуся четко, с паузами, красноречиво, как народная артистка. Каждое её слово она пропускала через себя, душу, сердце.
И ровно на 5-й или 6-й минуте я начинала выть. Не просто плакать. А выть горькими слезами, искренне и безутешно. Сердобольные туристы, а их было человек триста, глядя на меня, начинали тоже потихоньку всхлипывать. И было непонятно, то ли они так проникались трагедией войны, то ли жалели меня.
Это повторялось регулярно, раз в 18 дней. Но на все уговоры, чтобы я больше не ходила и не стояла рядом, я упрямо заявляла, что я буду присутствовать и торжественно поддерживать венок.
Как я ждала её из поездок!
Ждала и ее, и конечно же подарки, которых всегда было очень много.
Бабуся умудрялась привозить именно то, что было очень нужно для детского счастья. Какие-то пупсики, колечки, этикетки и много всякой «очень нужной фигни». Разную одежду и продукты я вообще в счет не брала.
Обычно от турбюро подгонялся автобус типа ПАЗика, и наши подарки с трудом там умещались. Мы, встречающие, ехали на общественном транспорте, так как не входили в этот не резиновый ПАЗ.
Например за один раз она привозила 100 арбузов, 10 ведер вишни, 100 кг помидоров, икру черную по несколько 3-х литровых банок, сушеную рыбу и много другого. А я ведь так и не попробовала в детстве эту икру, так как считала что это невкусно, как тушеная капуста и вареная свекла с луком.
Что очень интересно, бабуся меня вроде как и не воспитывала, иногда ругала-ворчала. Самое страшное ругательство у нее было «Дурында!!!»
Но, она рассказывала много интересного, научила плавать, приобщала ко всей общественной работе на теплоходе.
Я участвовала во всех праздниках Нептуна, проводимых на теплоходе во время запланированных зеленых стоянок, когда теплоход останавливался между городами, на природе. Несколько лет подряд я была чертом, доведя эту роль до совершенства. А когда подросла, «повысилась» до русалки.
На концертах разных тематик я всегда читала какие-то стихи, да и просто помогала в организации досуга. И еще, что было очень важно для меня, бабуся лично давала ставить печати в документах. Это был высший пилотаж доверия с её стороны и безумная ответственность с моей . Я ждала этого момента с нетерпением и очень гордилась своей помощью.
Часто бабуся подсовывала мне какие-нибудь книжонки, как бы между прочим рассказывала «ужасные» истории про плохих девочек и светлые про хороших.
Её речь всегда была щедро сдобрена афоризмами, а в памяти она хранила целый чемодан историй про писателей.
Вроде и слушать я особо не слушала, и не очень-то нужно было, но юные мозги всё запоминают. Информация сначала зацеплялась, потом оседала, ну а позднее, отправлялось в хранилище долговременной памяти.
Не помню, чтобы бабуся учила меня делиться, просто отдавала свое. Конфетку, пирожок, диван в каюте (при этом спала на полу),
Тогда я даже не задумывалась над этим. А со временем, как-то самой захотелось ее удивить, порадовать, угостить и уступить. Наверное, это и есть воспитание через любовь.
И еще она обладала потрясающим даром . В то время считалось грехом, а сейчас она могла бы пополнить ряды «новых русских»!
Тамара Ивановна в душе была бизнесменом с удивительным набором несочетаемых качеств. Её бесконечная щедрость вполне уживалась с четким расчетом и какой-то хитрой и очень нужной экономией на спичках.
Во время путешествий на теплоходе, у меня тоже была своя роль, прямо-таки диверсионная.
Не по-детски спокойно я прогуливалась по палубам , кормила крикливых чаек, которые облепляли всё водное пространство за кормой. Играла музыка. Я наблюдала. Как Штирлиц. Думала в одну сторону, а смотрела в другую. А потом…
Потом я докладывала бабусе (вот ведь сволочь маленькая какая была!), где заметила распитие спиртных напитков, которое тогда было запрещено законом.
По сути, пассажира, уличенного в этом непристойном занятии, на первой же остановке обязаны были высадить на берег за нарушение режима отдыхающих.
Бабуся сразу же «случайно» проплывала в нужном направлении и «неожиданно» заставала туристов врасплох.
И начинался театр одного актера. Столь вопиющее безобразие вызывало у Тамары Ивановны совершенно искренний шок . Потом она объясняла, что должна срочно отрапортовать об этом ужасном происшествии капитану. Бледные и испуганные туристы готовы были на все. Естественно, все спиртные напитки, и начатые и припасенные про запас сдавалась начальнику маршрута, то есть лично Тамаре Ивановне.
К середине рейса наша каюта напоминала хранилище Абрау-Дюрсо. Все держалось в обоюдном секрете. Туристы, которых она «пожалела», до конца рейса были ей благодарны за то, что она их не ссадила на берег ,и материальные эквиваленты этой благодарности ближе к Перми уже не помещались в нашу каюту, так что приходилось задействовать подсобные помещения в трюме.
В Астрахани же «нужные» люди забирали все эти дары в обмен на 3-х литровые банки черной икры. Вот только один из видов бабусиного бизнеса.
Второй бизнес заключался в том, что меня с 14 лет бабуся устраивала на теплоходе детским работником. Вся моя работа заключалась в том, что я как оглашённая бегала и орала с отдыхающими детьми, мешая отдыхать всем, кто был лет на 50 старше и не собирался играть с нами в казаки-разбойники. В конце каждого рейса я неслась в кассу турбюро со скоростью австралийских кенгуру и получала за это ! свою ! честно заработанную зарплату!!! Целых 22 рубля, как детский работник.
Но самым необыкновенным был бизнес №3.
Простые женские мелочи, вроде пришивания пуговки к платью, моей ненаглядной бабусе казались чем-то вроде эквилибристики, что не помешало двум ее дочерям и внучкам стать рукодельницами. Видимо у них, просто не было вариантов...
Спрашивается, кто же занимался домашним хозяйством? Сначала мой дед, потом ее следующие мужья, а потом я.
Когда умер ее последний муж, которого я тоже очень любила, она позвала нас в гости на «мастер класс». Наша семья, (две дочки и внучки), должна была наглядно показать ей как стирать на стиральной машине. На ней было три кнопки. Она не знала, что с ними делать. На тот момент ей было 65 лет.
Но бизнес № 3 заключался именно в том, что она вела кружок рукоделия!
Когда я об этом узнала, мое удивление, выскочив из моего понимания, так и крутилось вокруг этого факта веретеном, причем в разные стороны.
Но, моя наимудрейшая, интеллигентнейшая бабуся справлялась и с этим на «УРА»! И в книге отзывов были только добрые теплые слова о Тамаре Ивановне, организаторе такого полезного кружка.
Всё мероприятие проходило в музыкальном салоне. Рукодельницы садились в кружок, вязали, плели, вышивали крестиком, кто справа налево, а кто наоборот, обменивались рисунками и приемами.
За фортепиано сидел пианист, наигрывая импровизации разных музыкальных произведений, располагающих к умиротворению и духовности, а в это время моя бабусенька восседала в центре, читала стихи, рассказывала интересные истории из жизни интересных людей. Да и юмором ее Бог не обделил, анекдотичные ситуации и бесконечные истории про школу и туристов не сходили с её острого языка.
За этот кружок рукоделия она тоже имела хорошую советскую зарплату.
Это только небольшой кусочек из теплоходной жизни и капля, запомнившаяся мне из счастливого детства с бабусей. Каждый рейс заканчивался шлейфом мужчин, сопровождающих ее домой и мечтающих о продолжении знакомства...
Надо сказать, что своей работе и нам, своей семье, она отдавалась полностью.
Часть № 2
На мои выпускные экзамены бабуся назначила себя главной по организации кормления нашего класса. Нашла еще парочку самовыдвиженцев из родителей, они составили меню, график дежурств, и мы, ученики 10«б», бежали на экзамены, как на день рождения. Знали, там будет вкусно, сытно и калорийно.
Бабуся, как и многие представители этого семейного статуса, всегда была озадачена малым количеством пищи, потребляемой внуками. Нужно было скормить много и быстро, но так, чтобы ребенок через часик снова захотел кушать,так как на подходе были другие изыски кулинарного искусства.
Это была и есть проблема всех веков и народов во взаимоотношениях бабушек и внуков. И бабуся разрабатывала различные тактики и стратегии, апробировала их, корректировала и всегда добивалась прекрасных результатов. Она научилась шикарно готовить, выйдя на пенсию.
И вот, наступил экзамен. Мы писали сочинение.
Я тупо сидела и смотрела с тоской на классную доску, где ровным педагогическим почерком были написаны три темы.
Господи, как мне хотелось исчезнуть с этого экзамена! Я не имела ни малейшего представления о чем писать, так как в перечень читаемых мною книг книги школьной программы не входили. Да и с учительницей по русскому/литературе у меня был вечный конфликт.
Тоска съедала меня изнутри, и я начала изучать последовательность переплетений нитей штор. Например, любая ткань состоит из переплетения перпендикулярных нитей: нитей основы, которые расположены вдоль ткани и нитей утка, которые идут поперек ткани. Шторы были некрасивые, стандартно-казенные, но по временам тотального дефицита и этому спасибо.
На экзамен отводилось 4 часа. Я начала нести какую-то письменную околесицу и просто тянула время. Строгая комиссия состояла из четырех человек: трёх школьных преподавателей и представителя ГорОНО.
.
Вот кто-кто, а учитель физкультуры уж точно не понимал что он тут делает. В его глазах стояла смертная тоска, ему явно хотелось сбежать на стадион, свистнуть в свисток и заорать нечеловеческим голосом: « Иванов!!! Ширше шаг!!! Петров!!! Длиньше прыгай!!!». Но, работа есть работа...
И тут украдкой в дверь заглянула бабуся. Она пронзила меня своим острым учительским взглядом и задала немой вопрос: « Как дела? Какую тему пишешь?» При этом брови у нее сложились домиком, и это явно имело какой-то тайный смысл. Мой ответный взгляд не отвечал никакой конкретикой. Как хороший аналитик, она сделала безаппеляционный вывод: « Внучка голодная и бледная, надо подпитать». И как главнокомандующая, сообщила комиссии, что пора сделать перерыв и перекус. На это отводилось 15 минут.
Пайка еды состояла из пары бутербродов с колбасой, целой шоколадки и стакана чая.
На три ряда приходилось три родителя, включая мою бабусю. Каждый обслуживал один ряд, начиная от начала класса.
Моя несравненная бабуся с полным подносом под изумленными взглядами окружающих рванула ко мне, сидящей на последней парте. Выложив мне «усиленную» пайку, тихонечко сунула мне в карман сложенный листочек. Там было сочинение.
Подкрепившись, я перекатала сочинение и первая покинула класс.
Комиссия долго думала, что поставить...Пятерки было мало. Видимо, спор был между шестеркой и семеркой...
Но, что самое печальное, я всю жизнь чувствую себя виноватой перед ней.
Она тяжело умирала, у нее была онкология, я у меня в тот момент на руках была грудная дочка…Молодость, неправильная расстановка приоритетов, эгоизм...
Для внутреннего успокоения вспоминаю рассуждения какого-то писателя: « Ничего не бывает зря. Если вы что-то совершили, значит в тот конкретный момент вашей жизни,на том конкретном этапе вашего развития, в данном поступке был смысл ».
Когда прихожу навестить ее могилу, всегда говорю: « Прости!»