На исход весна держала путь – лето впереди маячило настойчивее с каждым днём, и солнце с самого утра горячее, в огороде грядки жарило огнём. Но к вечеру очередного дня устало солнце, и, поумерив на закате пыл, оно меня впустило в огород (будто б без него я про полив забыл!) Увлёкся я сполна поливом грядок, и вот, когда из лейки радовал струёй последний свой рядок, ко мне спустилась – вы, хотя б на миг, дела отставьте и без промедления представьте – ласточка! Крылья воронёные с отливом тёмно-синим, статная – бывает ли красивей?! – к сырой землице припала клювом гостья-птица. Раз клюнула, второй и торопливо – чего же ты боишься, ведь не отберу! – исчезла вечернею порой, а я скорее бросился к перу – записать в тетрадь, пока не стёрлись впечатления от встречи с ласточкой заботливой такой, что подарила душе моей покой. Ведь это ж очевидно, да: земля сырая с огорода птичке нужна была для крепления гнезда, а, стало быть, и я причастен буду к строительству его. По соседству с моим двором вскорости в гнезде появятся птенцы, а в сентябре сибирские гонцы по миру разлетятся, чтоб поведать о наших алтайских далях, надеюсь я, в красивейших деталях.