Эдуард Рикенбекер (Rickenbacker Edward Vernon) – самый результативный американский ас Первой Мировой войны.
Американцы впервые услышали о нем в 1914 году как о спортсмене-автогонщике, установившем мировой рекорд скорости – 215,6 км/час.
Когда Америка в 1917 году вступила в войну, Рикенбекер записался добровольцем. В свои 27 лет, в марте 1918 года Эдди был зачислен в 94-й истребительный дивизион во Франции. За семь месяцев он провел 134 воздушных боя, в ходе которых сбил 21 самолет противника и 5 аэростатов, заслужив громкий титул «ас из асов».
В 20-е – 30-е годы Рикенбекер успешно занимался автомобилестроением, а затем коммерческой авиацией. В апреле 1938 года он с несколькими компаньонами выкупил авиакомпанию «Америкэн Эйрлайнз», став ее президентом и генеральным директором. Под его руководством эта компания стала крупнейшей в США. Рикенбекер приобрел заслуженный статус успешного бизнесмена и авторитетного политического деятеля. Некоторые аналитики всерьез оценивали его шансы в президентских выборах.
С началом Второй мировой войны по просьбе Военного Министра Генри Льюиса Стимсона Рикенбекер стал выполнять инспекционные поездки по авиабазам.
В октябре 1942-го он отправился с инспекцией на тихоокеанские базы США, а попутно должен был передать личное послание от президента Рузвельта генералу Дугласу Макартуру. Но самолет B-17, на котором он летел, совершил аварийную посадку на воду, сбившись с пути. 24 дня восемь человек на двух спасательных плотах носило по океану. Именно «непотопляемый» Рикенбекер не дал товарищам потерять надежду на спасение, а может быть и съесть друг друга.
Едва оправившись от сурового испытания, он был готов выполнить новую важную миссию. В своих мемуарах Рикенбекер так описывает задачу, поставленную перед ним министром Стимсоном: «… посетить места расположения соединений ВВС США в Северной Африке, Европе, на Среднем Востоке, армейские соединения в Индии, Бирме и Китае, а также в Европе и многих других регионах с целью составления персонального донесения по интересующим нас вопросам». Но главной задачей являлось, безусловно, посещение Советской России с надеждой «увидеть и услышать многое, что сделало бы … путешествие небесполезным».
Для того чтобы получить разрешение на въезд в Россию пришлось прибегнуть к многоходовой комбинации. С помощью руководителя программы ленд-лиза Эдварда Стеттиниуса удалось организовать встречу с представителем советской закупочной комиссии генералом А.И. Беляевым. Рикенбекер рассказал ему о своей задаче проинспектировать авиационные части американских ВВС, и предложил посетить Россию с консультациями специалистов по эксплуатации американских самолетов, поставляемых по ленд-лизу. Генерал пообещал оказать всемерное содействие.
Через некоторое время Рикенбекер посетил кабинет посла СССР М.М.Литвинова, о беседе с которым он вспоминал: «Его интересовали наши дела в Тихом Океане. Я рассказал ему все, что мне было известно, затем сообщил о своем желании быть полезным России в борьбе с Гитлером. Он остро взглянул на меня и обещал связаться с министром иностранных дел Вячеславом Молотовым. Ответ он обещал передать по проводу в Алжир в расположение частей Эйзенхауэра, где я должен был уже находиться через несколько дней. В положительности ответа я был уверен заранее, я увидел этот ответ во взгляде Литвинова и уверен, что я неплохо разбираюсь в людях. Глаза не лгут, взгляды русских были дружелюбными».
Уже на следующий день Рикенбекер отправился в Майами, где должен был начаться его длительный вояж. Кстати, в поездке его сопровождал доктор-остеопат Александр Далл, который поднял Эдварда на ноги после катастрофы произошедшей 26 февраля 1941 года. В тот день Рикенбекер летел регулярным рейсом своей компании в Атланту. При посадке из-за ошибки пилота самолет упал в сосновую рощу в нескольких милях от аэропорта. Из 16 человек на борту восемь погибли. У Рикенбекера был разбит череп, переломаны кости таза, несколько ребер, коленная чашечка, порваны нервы левой руки и ноги, выбиты суставы, а глаз вылез из глазницы. Несмотря на травмы, он поправился и на удивление быстро вернулся к нормальной жизни, но еще долгое время ему постоянно требовались сеансы лечебного массажа.
27 апреля путешествие началось. За полтора месяца был пройден маршрут: Майами – Пуэрто-Рико – Белен – Натал – Дакар – Маракеш – Касабланка – Оран – Алжир – Константина – Бенгази – Каир – Абадан – Карачи – Нью-дели – Калькутта – Куньмин – Чэнду – Чунцин – Нью-дели – Карачи – Тегеран. Первая часть пути выполнялась на военно-транспортном самолете Дуглас С-54 «Скаймастер», а в Каире Рикенбекеру был предоставлен самолет С-87 – транспортный вариант бомбардировщика «Либерейтор». На его борту, на русском языке написали: «Миссия Риккенбеккера». Не буду подробно описывать путешествие по Африке и Азии. Нас больше интересует русская часть миссии Рикенбекера.
19 июня 1943 года в 6 часов утра самолет С-87 стартовал с Тегеранского аэродрома и взял курс на СССР. Экипаж, состоящий из командира – Уильяма Ф. Ричмонда, второго пилота, штурмана, инженера и радиооператора, был усилен русскими штурманом и радистом, а также двумя «мрачноватыми типами с твердым взглядом агентов НКВД».
На высоте более 5 тысяч метров самолет прошел над Эльбрусом, Каспием и Грозным, который был еще занят фашистами. Затем, пролетев над Астраханью, «Либерейтор» прошел вдоль Волги и приземлился около часа дня в Куйбышеве (ныне Самара). Рикенбекера встречали несколько русских офицеров и американский представитель Уорвик Перкинс.
На следующее утро, осторожно облетая линию фронта, «Миссия» отправилась в Москву.
В Москве Рикенбекера встречали высокопоставленные представители Красной армии и советского правительства, а также три несколько сконфуженных американца: посол адмирал Стэнли, военный атташе Митчелл и военно-морской атташе адмирал Дункан. Адмирал Стенли узнал о прибытии делегации всего за 30 минут до посадки, в спешке оповестил своих коллег, и они едва успели на аэродром.
Несколько дней спустя Рикенбекер был приглашен в Кремль на церемонию вручения американских наград советским летчикам и морякам. После церемонии был дан обед, который Рикенбекер описывает так:
«На обеде были Молотов и маршал Георгий Жуков – глава русской военной ставки. Роль хозяина досталась Литвинову. Столовая была великолепной, стол сервирован по-королевски. Столовые приборы были из золота. … Угощение состояло из свежей черной икры, черного хлеба, сливочного масла и холодной рыбы, все это подавалось к водке.
Через Литвинова Молотов задал мне вопрос о цели моего пребывания в Москве … (Я) пояснил, что мне хотелось бы помочь русским специалистам в обслуживании американской авиатехники, и мне потребуется человек с техническим образованием, знающий английский.
Я получил согласие Молотова на все, о чем просил. Он распорядился показать мне все, что возможно и выделить подходящего человека в помощь».
Некоторое время спустя в «Метрополь», где остановился Рикенбекер, позвонили и предложили прибыть в штаб ВВС. Там ему представили переводчика – капитана Смолазова, отлично говорившего по-английски и обладавшего знаниями авиационного инженера, который затем неизменно сопровождал миссию в течение всего визита.
На следующий день Рикенбекер отправился в штаб ПВО Москвы. На командном пункте произошла встреча с командующим ВВС Восточного фронта ПВО генералом А.Б.Юмашевым. Они были знакомы с 1937 года, когда Рикенбекер сопровождал экипаж М.М.Громова во время их пребывания в Нью Йорке после рекордного перелета из Москвы в Сан-Джасинто.
Рикенбекер задал Юмашеву вопрос: «Почему немцы не бомбят Москву?» Тот улыбнулся и, дав секундомер, сказал: «Нажмешь кнопку по моему сигналу». Затем он что-то скомандовал в телефонную трубку, а Рикенбекер нажал кнопку. Они быстро поднялись на наблюдательный пункт, и увидели в небе сотню американских истребителей «Аэрокобра», поднявшихся в воздух за 39 секунд. Это и было его ответом на вопрос.
Затем Юмашев в течение всего оставшегося дня возил американского представителя по авиабазам и батареям ПВО Москвы. Все было в движении, пилоты несли дежурство, работали радиопередатчики на КПП, суетились инженерные службы. Разыгранный перед Рикенбекером спектакль демонстрировал мощь московской ПВО и давал однозначный ответ на вопрос: почему немцы не решаются бомбить Москву?
В конце долгого и холодного дня Юмашев объявил, что пора пообедать.
В столовой все было готово, водка уже стояла на столе, стаканы были наполнены и провозглашен тост за американские ВВС. Рикенбекер встал, отпил глоток и сел. Тут же послышались возгласы: «До дна! До дна!» Пришлось снова встать и пить. Он выпил «за Красные ВВС, за Сталина, за боевое содружество» и еще за очень многое. Особенно старался напоить Рикенбекера полковник из НКВД. «Алкогольная дуэль» закончилась в пользу американца. Полковник замычал и сполз под стол. Рикенбекер, едва добравшись до постели, заснул как убитый и проспал 14 часов.
Проснулся он далеко не бодрым, а в гостиной сгорали от нетерпения Стэнли, Митчелл и Дункан. Ведь не каждому американцу удается увидеть столько сразу. Любая информация, собранная о состоянии дел на русском фронте была крайне важна. Их любопытство было удовлетворено сполна.
Напомню, что это был июнь 1943 года, немецкие войска находились на расстоянии 300 километров от Москвы и готовились к новому наступлению. Попытка в 1941 году взять Москву штурмом провалились, будет ли еще одна? Что предпримут русские, предпочтут обороняться или наступать? Выстоят ли русские, не пойдут ли на сепаратный мир? Такими были вопросы, интересовавшие американцев.
Позже, на совещании по опыту применения американской авиатехники, генералы ВВС РККА рассказывали много интересного о боевом применении авиации Красной Армии и убеждали Рикенбекера, что русские уже завоевывают превосходство в воздухе.
В ходе одного из приятных ужинов в генеральской компании Рикенбекер отважился на вопрос: «Почему вы так откровенны со мной?» Один из генералов ответил: «Есть две категории иностранцев: те, кто нам нравится и те, кого мы терпим. Похоже, вы относитесь к первой».
В конце июня было получено разрешение на посещение фронта, и Рикенбекер отправился в авиационные части 6-го смешанного авиакорпуса 16-й воздушной армии. «Дуглас» в сопровождении истребителей «Як» вылетел по запланированному маршруту.
Они летели на юг и видели руины сел и деревень, большие скопления войск и укрепленные районы. Через 80 минут самолет сел на замаскированный аэродром. Там на борту появился новый штурман, хорошо знавший дислокацию войск и места, где находились фронтовые аэродромы. С его помощью они добрались аэродрома Борки, расположенного в 16 километрах восточнее Задонска (ныне Липецкой области). Здесь базировался 57-й бомбардировочный авиационный полк, вооруженный самолетами А-20 «Бостон».
Накануне визита Рикенбекера в Борки прибыли представители ВВС и рассказали командованию части, что в США «недруги нашей страны» представили в Конгресс запрос, в котором говорилось, будто самолеты, предоставленные по ленд-лизу Советскому Союзу, используются плохо, а советские летчики будто бы не умеют на них летать, и все самолеты «ржавеют и пропадают». Для того чтобы непосредственно на месте определить, как применяется американская техника, президентом Рузвельтом был послан его личный представитель «капитан Рикенбекер».
Заблаговременно на двух самолетах Ли-2 в полк для всего личного состава привезли новое шерстяное обмундирование, продукты и хорошие папиросы.
Одновременно с переодеванием личного состава в новое обмундирование, наводился порядок на стоянках, «вылизывали» самолеты.
Для встречи Рикенбекера в Борки прилетел командир корпуса генерал-майор авиации И.Д.Антошкин.
После встречи и представления, Рикенбекер в сопровождении заместителя командира полка Г.А.Осипова (благодаря мемуарам, которого нам стали известны подробности визита) прошел на стоянку самолетов. Все бомбардировщики были так хорошо замаскированы под кронами деревьев, что их не было видно ни с воздуха, ни с аэродрома. Пройдя всю стоянку, Рикенбекер внимательно осмотрел один бомбардировщик, оценив его бомбовую подвеску и пулеметное вооружение. Увидев, что на американских бомбардировщиках стоят советские крупнокалиберные пулеметы, Рикенбекер сказал:
- На следующий год вы будете получать из Штатов бомбардировщики с американскими крупнокалиберными пулеметами и 20-миллиметровыми пушками.
Затем, указав на мотористов и оружейников, он спросил:
- А почему ваши механики вырядились во все новое и выглядят, как зеленые деревенские леденцы?
- Они одели все новое в честь вашего приезда, господин Рикенбекер, — смущенно ответил командир корпуса.
Выразив восхищение маскировкой и боеготовностью самолетов, Рикенбекер заявил:
- Бомбардировщики содержатся у вас хорошо. Я хотел бы посмотреть, как вы умеете летать и воевать на них.
Взлет звеньями, сбор в боевой порядок и посадку блестяще продемонстрировали летчики первой эскадрильи под командованием капитана В.А. Помазовского, а полет на боевое задание показала третья эскадрилья под командованием капитана И.В. Кондрашова. С командного пункта корпуса организовали надежное непосредственное прикрытие эскадрильи Кондрашова двумя восьмерками истребителей.
После посадки третьей эскадрильи и просмотра Рикенбекером мокрых фотоснимков результатов удара, был организован торжественный обед в честь американского гостя. На обеде были произнесены речи за Сталина и Рузвельта и за разгром фашистской Германии.
Перед приездом Рикенбекера всем было выдано по две пачке папирос «Северная Пальмира» и «Герцеговина Флор» с предупреждением до приезда гостя папиросы не курить, а когда Рикенбекер попросит дать ему закурить, то предлагать папиросы следует только из этих пачек.
Когда после речей Рикенбекер попросил, наконец, закурить, к нему потянулись сразу пять или шесть рук с шуршащими фольгой коробками папирос. Но в этот момент вперед всех к нему протиснулся командир батальона майор Яковлев и протянул вышитый кисет с махоркой.
Рикенбекер взял кисет. Достал из него щепотку махорки, потер ее между пальцами и в наступившей тишине сказал:
- Это не табак, это солома, пропущенная через лошадь.
Смущенного Яковлева отвели в сторону советские офицеры, сопровождавшие гостя. Только потом мы узнали, что эта шутка была заранее заготовлена американским представителем.
Потом Рикенбекер взял шестигранную рюмку и произнес:
- Эту рюмку я возьму у вас на память. Вы хорошо воюете на американских бомбардировщиках. Я расскажу об этом президенту Рузвельту, а он пришлет вам всем награды от нашего правительства.
После обеда Рикенбекер сфотографировался с командиром корпуса и с одним из лучших летчиков полка – лейтенантом Н.В. Архангельским, и вскоре улетел.
Свое слово Рикенбекер сдержал. Он прислал в полк фотографию, на которой в кругу близких Рикенбекер поднял перед объективом фотоаппарата ту самую шестигранную рюмку. К сожалению, Рузвельта на снимке не было. Вместе с фотографией были присланы и американские ордена и медали, которыми командование корпуса наградило личный состав.
Рикенбекер отправился дальше, и на следующей базе все повторилось снова. В своем штабе американского гостя принял генерал-майор И.Д. Антошкин. На его груди красовались звезда Героя Советского Союза и Крест ВВС США. После официальной беседы генерал пригласил Рикенбекера за стол. «Я знаю, капитан – ценитель водки», – заметил он лукаво. На столе ее было невероятное количество.
Но все обошлось несколькими глотками. Завязался разговор.
Антошкин признался, что обладая значительным количественным перевесом в технике, русские уступают в результативности ее применения.
После обеда американцев ждал сюрприз. Находившаяся неподалеку казачья часть показала мастерство своих удальцов, а в начале представления гостей порадовали исполнением американской польки. По мнению Рикенбекера, музыканты «играли очень неплохо». Вечер окончился ужином при свечах на ферме.
Утром Рикенбекера отвезли на аэродром, где генерал Антошкин ждал его за завтраком с неизбежной водкой. Американец попытался пошутить насчет опасности такой традиции перед вылетом, на что генерал бодро ответил: «Русские не американцы, им это воевать не помешает». Впрочем, затем выяснилось, что вылеты отменены по метеоусловиям.
Затем был визит в полк «Аэрокобр», а ночью Рикенбекер вернулся на базу в нескольких километрах восточнее Курска.
Вдруг среди ночи задрожала земля. Небо на западе полыхнуло зарницами. Рикенбекер кинулся в штаб к Антошкину. «Немцы начали наступление! Но мы покажем им дорогу назад в Берлин!» – гремел Антошкин. Рикенбекер не находил слов для ответа, а перед его глазами на стене висела подробная карта линии фронта, где была обозначена дислокация каждой фронтовой части, для того, чтобы прочитать ее не нужно было даже знать русский язык. Рикенбекер изо всех сил старался запомнить как можно больше информации на этой карте, машинально поддерживая разговор с генералом.
На следующее утро Рикенбекер посетил авиаполк штурмовиков. Многого он не увидел, полк был занят боевой работой.
Поздно вечером 6 июля Рикенбекер вернулся в Москву. Генерал Митчелл встретил его на аэродроме и препроводил в посольство, где адмирал Стенли и атташе с интересом выслушали отчет о том, что слышал и видел Рикенбекер в эти дни. Он подробно описал все, что запомнил на фронтовой карте. Стэнли даже вскочил на ноги, затем он распорядился передать эту информацию без задержки в Вашингтон. Кроме того, что Рикенбекер считал с карты, в донесении содержались наблюдения и выводы, сделанные после поездки на фронт. Главным выводом было то, что русские с их фанатичной ненавистью к врагам и преданностью лидерам никогда не пойдут на сепаратный мир, они будут сражаться до полной победы.
Рикенбекер убедился, что русская армия вовсе не была «дикой коммунистической ордой без порядка и дисциплины», и приобрел уверенность в растущей мощи Красной Армии.
Последним номером программы визита Рикенбекера стало посещение авиационного завода, выпускавшего штурмовики. Там его встретил летчик-испытатель – хорошо знакомый ему Михаил Громов. Он приветствовал Рикенбекера медвежьим рукопожатием.
Если первую встречу с А.Б.Юмашевым с некоторой натяжкой можно было посчитать случайной, то встреча с Командующим 1-ой Воздушной армией генералом-лейтенантом М.М.Громовым в роли заводского летчика-испытателя была шита белыми нитками, но похоже у самого Рикенбекера она не смутила.
Громов привел Рикенбекера на самолетный тир, где отстреливались 37-милиметровые пушки. Пока Громов проверял пушки, американец испытывал все сопутствующие ощущения, сидя в кресле стрелка. Затем Громов показал старому асу в течение 30 минут работу штурмовика на разных режимах в воздухе. Он бросал самолет в самые рискованные виражи низко над землей и были моменты, когда Рикенбекер «хотел поскорее оказаться на земле».
Перед отъездом из столицы Рикенбекеру и, сопровождавшему его, доктору Даллу предоставили возможность провести несколько чудесных дней у реки на даче.
Тем временем генерал Николлз достал им в Каире самолет и переправил его в Москву. Русские механики привели его в готовность за одну ночь, что было бы невероятно даже в американских условиях.
Капитан, возглавлявший бригаду механиков, особенно старался, и Рикенбекер решил отблагодарить его. Он купил часы и хотел подарить их ему. Советский офицер демонстративно отказался от компрометирующего подарка, но затем была разыграна незатейливая комбинация, и капитану достались часы «случайно забытые в кабине самолета».
Провожая Рикенбекера, адмирал Стенли сказал: «Вы услышали и увидели в России больше, чем все эксперты до вас».
Через 4 часа полета к «Либерейтору» присоединился эскорт из пяти «Яков». Они проводили «Миссию» до Сталинграда, где прошли над городом, от которого почти ничего не осталось, одни дымные развалины и огромные воронки от снарядов и бомб.
Эскорт попрощался, открутив в воздухе строем фигуры высшего пилотажа.
Далее путь «Миссии» прошел через Каир и Маракеш в Англию, где Рикенбекер поделился своими наблюдениями с сотрудниками «Интеллидженс сервис» и со многими влиятельными английскими политиками, включая Черчилля. В беседе с премьер-министром Рикенбекер в частности заметил, что необходимо как можно быстрее приступить к переговорам со Сталиным по согласованию действий союзников и устройству послевоенного мира. Это, по мнению Рикенбекера, предупредило бы будущую политическую напряженность, а возможно и войну между вчерашними союзниками.
4 августа С-87 вылетел в Рейкьявик. После инспектирования американской авиабазы в Исландии, Рикенбекер со своими спутниками через Гренландию и Ньюфаундленд прибыли на аэродром Ла Гуардия в Нью-Йорке.
В интервью, которое было опубликовано в американских газетах вскоре после возвращения миссии, Рикенбекер, в частности, говорил:
«Я выехал из России, полюбив русский народ и русских солдат… Пусть наши великие руководители, в том числе и Рузвельт, и Черчилль … посетят Россию и Сталина в надежде установить более полное и лучшее взаимопонимание не только на время войны, но и для послевоенного периода. Я убежден, что мы будем нуждаться в русских, а они будут нуждаться в нас для сохранения всеобщего мира и устранения возможности третьей мировой войны в ближайшие 25 лет. Наши руководители и наш народ должны также помнить, что Россия ведет тяжелую борьбу не на жизнь, а на смерть против двух третей вооруженных сил Германии».
Миссия Рикенбекера продолжалась более трех месяцев, было пройдено более 88 тысяч километров. Общение с политиками и генералами, солдатами и простыми людьми позволило собрать огромный объем информации, который помог американцам объективно оценить возможности Советского Союза и выработать рациональные политические и военные решения.