Через неделю я опять в Крыму, более чем через полвека. Крым!.. дядя Вова! тётя Лиля! мы с сестрой Галкой! виноград – самосвалом! чистый, без травы, персиковый сад – любимые дерева моих любимых фруктов! моя ангина – только я, изнеженный, как персик, и везучий, как чмурсик, умудрился подхватить вирус, который ещё не открыла тогда наука! песня «А у моря, у синего моря» – Агутин превратил её потом в чудо! помидоры вместо воды – кока-коле и не снились крымские помидоры! И мне не снилось, что я снова совершу полёт в рай Одиссея и Навсикаи!
Честно, просторную голубую комнату – помню. Море, пляж – помню, конечно! Галку – не помню… И тётю Лилю на пляже – не помню… Но как ловили с дядей Вовой и тётей Лилей какую-то громадную со слона страшную зверюгу в курятнике – помню!
Помню – не помню… «Давай, бесплатный мой санаторный аэроплан, сдувай все мои болячки, очищай ржавые нейроны – через неделю я снова лечу курсом Москва – Бахчисарайский фонтан, а изголодавшаяся по мне медуза Горгона от злости, если не загрызёт, так пусть затаскает по дну морскому мой посох! Горгона, мне не жалко!» – вот, доберись тут до первого моего правильного случая, когда крымское солнце ещё здесь, в Москве, уже оглашает полный список моих пляжных снов! Но, сигару в зубы – и к делу.
Люблю подсознание, оно никому не врёт, хоть и скрывается под мутной маской снов и желаний, и вчера, пока тушил окурок, взяло и выкинуло, прямо с пролетающего надо мной «Боинга» с прожекторами, взяло и, можно сказать, плюнуло в меня надоевшую ему мою мысль: «Венеру в Тельце знаешь, а Венеру в Тельце в натуре, в твоей жизни, за столько лет обозначить некогда было?» Справка: Венера в Тельце – моя свободно выбранная половинка по моему натальному гороскопу. Пышненькая, но не толстушка – Венера же! Свободная, как Гуляй Поле, но и мощь бизона – преград ей нет! Золотишко аппетит ей не портит – в Тельце же, но и в беде и чужих не оставит, и золото своё сто раз спустит, если понадобится для помощи. Фигня всё это – в смысле, что это только наши благодушные ожидания. Только практика – весы наших теорий.
Подплываем ещё ближе к моему первому правильному случаю: с другого конца, с практики, с самого детства. Так вот – вот Крым, мне и сестрёнке десять лет, но я уже плавал по-собачьи и понимал, что Рубо здорово написал свою панораму обороны Севастополя. Вот дядя Вова, вот тётя Лиля, вот Галка – и вот море и пляж с крутыми обрывами позади топчанов и одеял. Где-то там у горизонта орава облизывающихся акул, где-то за буйками дельфины, знающие логарифмы, и живое вкрапление людей без хвостов прямо в стихию девятого вала Айвазовского, но радостных до одури от возвращения в родную гавань эволюции. Дошло? Я – и море! Я, ещё малюсенький, инстинктивно проветриваю свои жабры солёным ветром!
Короче, шныряю туда-сюда, то ногами по дну, то собачкой по волнам. Небо – точно, синее-пресинее. Море – цвета бирюзы с оттенками хаки. Акулы – все уже в Турции от моих бурунов, и даже дельфины со своими умными синусами ко мне не пристают. И, вдруг, «позвал Посейдон» – вот просто прямо потянуло в безбрежье! И так легко было грести от берега! Короче, и меня завлекла сия неотразимая пучина.
Подходит секунда поворачивать обратно, силы уже падают. «Ладно, за горизонт завтра доплыву», – поворачиваю и гребу к земле. Гребу к земле – а я плыву в море! не к берегу! Мама моя, течение уносит прямиком к туркам! И вот же они, весёлые, беззаботные люди, рядом, в десяти метрах, а до них мне, как «Титанику» до Америки! Крикнул пару раз, похлебал рассолу и понял: зря я обижал вчера сестричку, и зря подумал про море как про тазик с тёплой водой. И сразу дошло – так же быстро мне дошло через двадцать пять лет под дулом автомата, где искать в квартире мой паспорт, когда забыл набрать пароль охране в милицию после возвращения домой, – молнией дошло: «Вот та тётя впереди – единственное твоё спасение, если добарахтаешься!»
Тётя и я – мы единственные во всём мире!
Меня сносит в море, считай, в океан, а тётя почти под моим носом перебирает волны веселей катера береговой охраны, и очень чётко изображает сильного, доброго, ласкового дельфина! Как я теперь люблю всех тёть!!! Нет, они не изображают дельфинов, ведьм, они не изображают добрых тёть! Они – какие есть. Ой, какая добрая тётя и как вовремя приехала в Крым! и плавала рядом со мной, идущим ко дну, и всё же выучившим через тридцать лет морзянку и SOS!
Это была самая мощная, самая храбрая, самая добрая в мире тётя, какой повезло спасти заблудившегося в морских течениях дитя из бездонных объятий Нептуна! Кто ни растеряется, когда сзади на вас кидается маленький крокодильчик, прямо на спину? Моя будущая Венера, моя тётя пыталась, конечно, сбросить водяного ягуара, с перепугу, но потом довезла меня до берега. Я ногами давил ей живот, руками давил ей горло, забил ей все уши: «Мамочка!!! Спаси! Тётя! Тётя! Ты хорошая!» И когда, наконец, оказался на жёлтом песочке и глядел на удаляющуюся фигуру моей «дочери фараона», я теперь знал – яволь, трижды подсознательно! – какая должна быть Венера-жена. «Вот такую жену надо тебе!» – этот голос подсознания записан на мембранах моих клеток самыми сладкими и благодарными молекулами. Но через гороскоп, через Венеру в Тельце, моя подкорка была взломана небесными хакерами – и сбылось: пришёл срок – и из-за магазина «Всё для вас» в наших Бабенках вышла она, Венера в Тельце, моя «дочь фараона». Вот оно! То есть свершилось. Вот она! То есть живое обозначение моих молчащих звёзд! И вот он – первый правильный случай: не покатался бы я тогда в Крыму на спине прекрасной русалки – не сработал бы мой звёздный импринтинг Венеры в Тельце.
А моя первая Венера в Тельце тоже умела спасать не только своего Марса – в реанимационной палате все больные путали её с ангелом. Но за милосердный подвиг спасения моих генов она потребовала беспрекословного и абсолютного подчинения ей. Когда мне это дошло за три раза и через двадцать три года, я снова шлёпнулся в воду – и меня понесло к новой моей Венере. А больше и плыть-то некуда. Хорошие, любимые, добрые, сильные, прекрасные тёти, спасайте нас, дядей, с вами море по колено!
...– – –… SOS!
5.07.2018