Другу моему Эльке.
В самой тёплой серёдке лета бродила я лесными полянами, вычёсывала из шерсти трав земляничины алые.
А травы были дивные. Накануне пронизали воздух и землю тёплые дожди, к закату распластался надо всем молочный туман, украсил, нарядил каждую травинку, как невесту перед венчанием. Тяжелы и часты росные рясны, к земле перламутром и жемчугом пригибают. Стоят травы всю ночь, шелохнуться не смеют. Утром же солнце заалело, заголубело, зазолотилось в каждой росинке, нестерпимо прекрасно, даже лес зажмурился от великолепия. Россыпь самоцветов на поляне, шагнуть жалко по ней. Но знаю, к полудню ветер выпьет драгоценные росы, уронит их в землю, чтобы прорастали цветы, раскрывали многоцветные бутоны, расправляли платьица лепестков: лето, ещё долго будет пёстрое лето.
В сени зелёных парусов — ландышевых листов — самая крупная ягода таится, соком наливается. Здесь улиточье царство, пир на весь мир. Подползёт янтарный домик близко-близко к спелой тяжёлой ягоде, вытянется хозяйка вверх и лакомится. А ягода всё легче становится, всё выше на стебельке поднимается. Уже в струночку встала улитка, еле дотягивается, не хочет сладость отпускать, да вот беда — схватить не выходит. Рядом шишка сосновая валяется. Что, если на неё взобраться? Спешит, торопится хозяюшка янтарной раковины, слюденит чешуйки шишечные, взбирается… А тут я, великаньей поступью: раз — и травы налево, два — и листья направо. Дивится улитка, понять не может, отчего вдруг солнечно стало, куда ягода девалась? Делать нечего, слезать придётся, да новую земляничину искать, какую великанша пропустила, не заметила. Извини, милая, я нечаянно.
Я нечаянно, ненароком, мимоходом здесь. И то — комариное племя лютует, задерживаться не велит, на опушку гонит, да вослед улюлюкает: нечего тут! Ишь, расходились, ягод им подавай! А там слепневая армия подоспеет, как пчёлы вокруг улья жужжат. Есть, есть у меня баллончик с зельем, только на полчаса его хватает, а потом снова кусают безжалостно. Потому и бываю в лесу набегами, как татарин незваный. Вы простите меня, травы росные, самоцветные. Не сердись на меня, царство улиточье. Не вейся над головой, племя крылатое. Скоро, скоро домой пойду, буду ягоды перебирать, вдыхать лето, прятать его в баночки на осень тёмную, да на зиму долгую.
И сказочку эту спрячу, чтобы в стужу вытащить, вспоминать, с чаем земляничным прихлёбывать.
Хорошо…