Жил на свете бедняк. Тяжело ему приходилось, работал от зари до зари, свету белого не видел. Зайдет, бывало в кабак, хлопает себя по карманам, не звенит! Повернётся, и уйдёт не солоно хлебавши. Лапти порвались, армяк такой, что через него голое тело видно. Жена всё в доме сидит, даже в церковь не выходит: – не во что одеться, на всех троих детишек одна пара обуви. Летом – то ещё ничего, а как зима настанет, по очереди во двор бегают. А рядом ещё мать старушка бедует, ей тоже помочь бы надо, а нечем!
Видно, жизнь так устроена, думает бедняк: кому баранью голову едать, а кому пустые щи хлебать. Однажды шёл он по полю, возле леса, видит, старик навстречу идёт.
– Здравствуй, бедняк!
– Откуда ты, старинушка, знаешь, что я бедняк?
– Богачи в рваных лаптях по полю не ходят, а в сапогах щеголяют да пролётках ездят!
– Что же поделаешь, дедушка, беден я, да нет в том моей вины!
– А хочешь быть богатым?
– Кто же не хочет?
– Ну, так продай мне свой мизинец, в накладе не останешься.
– На что тебе он?
– Да так, – отвечает старик, – храню их в сундуке, иной раз открою, и думаю: скольких же людей я счастливыми сделал!
– Что за палец даёшь?
– Дам такого коня, что устали не знает, пахать будет день и ночь, а на него вскочишь – никто за тобой не угонится. Только знай, что в мизинце у людей жалость находится. Лишишься мизинца – лишишься и жалости к людям.
– Не нужна мне жалость. Ты лучше скажи, старик, как звать тебя?
– Так и звать: Мизинец!
– Ну, давай, руби мне палец!
– Зачем рубить, - засмеялся старик. – Уколи мизинец иголкой, да распишись на этой тряпице! Да знай, если с правой руки палец уколешь – нужды знать не будешь, только жалость потеряешь, а с левой – много золота иметь будешь, но лихим человеком станешь!
Подаёт ему иголку, тряпицу, а на тряпице много подписей собрано!
Уколол бедняк палец на правой руке, расписался, как умел, глядь, мизинца у него на руке нет. И старик исчез, словно его и не было.
Воротился бедняк в деревню, видит, в стойле конь – красавец. Роет копытом, гривой трясёт, на мужика косит огненным глазом. Подошёл к нему бедняк, успокоился конь, словно хозяина почувствовал. А мужику навстречу уже жена бежит: Откуда же у нас такая животина, которой и у бар не сыщешь? А мужик внимания на неё не обращает, коня по холке треплет, гриву расчёсывает, копыта чистит.
На следующий день собрался мужик на пашню, запряг коня, и пошёл за плугом. Час ходит, второй, сам умаялся, а коню хоть бы что. Проработал весь день, вечером вернулся, и спать завалился. На следующий день опять на пашню выходит, отпахал день, и закончил свою работу. Сосед просит:
– Подсоби! Кляча у меня дохлая, едва ноги тащит!
– Плати, говорит мужик, хорошо, и тебе вспашу.
Сосед ему:
– Смилуйся, по осени рассчитаемся!
– Знаю я эти расчеты! А ну как неурожай, тогда что?
Выгреб у соседа последние деньги, поле распахал. Тут к нему другие с просьбой обратились: И нам распаши! Что это у тебя за конь, как заговорённый!
Мужик пашни вспахал, денежки в карман сложил, в кабаке водочки выпил, в лавке одежду себе справил, явился домой.
Жена к нему с лаской, а мужик ей выговаривает: «Что ты, дура, ко мне кидаешься? Занимайся своим делом!» Детишки на руки просятся, а мужик от них отмахивается.
Поставил он себе дом с высоким забором, огород завёл, корову купил, поросят, стал справным селянином. Правда, соседи в гости к нему нечасто заходили, только по нужде: кому деньжонок занять, кому пашню вспахать, кому дров подвезти.
Как-то жена говорит:
– Помог бы ты матери, тяжело ей старой!
– Сама управится, – отвечает крестьянин, – а мне некогда: барин просил письмо в город срочно доставить, обещал хорошо заплатить!
Дела у него идут лучше некуда, налоги платит исправно, а дома ладу нет! Да и не надо!
Раз приехал на село судья, тяжбу разбирать. Крестьянин смотрит, а у судьи на левой руке мизинца нет! Вспомнил он, что ему старик говорил, вышел в поле, стал звать Мизинца. Два раза крикнул, на третий старик объявился: «Чего тебе?»
– А, – говорит крестьянин, – хочу мизинец на левой руке отдать.
– Что тебе, сейчас плохо живётся?
– Живётся хорошо, а хочется, чтобы ещё лучше было! Видел я судью, без мизинца на левой руке, тот ещё лучше меня живёт!
– Помочь то я тебе смогу, да только по-разному повернутся может. Лихим человеком быть – не дрова возить.
– А как же судья?
– Эх, не был ты в судейской шкуре, не брал греха на душу, да видно, каждому своя дорога – своя судьба. Давай палец!
Ткнул палец шилом, расписался крестьянин на тряпице, глядь, повыцвели многие подписи.
- Где же подписи, что на тряпице были? – спрашивает он у старика.
– Нет уже тех людей, вот и нет подписей, зато место для других освободится, тряпица-то размером не с поле пшеничное!
А крестьянину всё как об стену горох, поехал он домой без обоих мизинцев. Жена к нему уже не подходит, дети под лавку прячутся, а мать старуха умерла, сына напрасно поджидая.
Вечером, когда крестьянин сидел в кабаке, подсел к нему человек.
– Хочешь, – говорит, – с нами поохотится?
– Что за охота, на кого?
– Приезжай вечером к дубраве, свистни три раза, я тебя встречу.
Крестьянину любопытно стало. Сделал он всё, как человек ему сказал. Подъехал вечером к дубраве на своем коне, свистнул – встретил его атаман, говорит: «Посиди тут, мил дружок. Скоро курьер царский сундук с золотом повезёт, тут и свисти!»
Так и случилось. Подъехала кибитка с гайдамаками, свистнул крестьянин, налетели на кибитку разбойнички, забрали золото, а охрану порешили. Разделили добычу, отсыпали крестьянину, поручили ему разузнавать, когда кто через лес поедет. Крестьянин на станции со смотрителем дружбу завёл, все выведывал, да атаману докладывал. И так ему это понравилось, что он и пашню пахать перестал, всё в город ездил, потряхивал серебром да золотом. Однажды, когда напали разбойники на обоз с недоимками, завязалось сражение, разбила охрана разбойничий отряд, а атамана да крестьянина в плен взяли.
Судил его судья, у которого мизинца на левой руке не было. Бросили мужика в темницу. Запричитал он, зовет старика:
– Не хочу погибать на виселице!
– Предупреждал я тебя, что лихим человеком быть – не дрова возить. Жил ты в достатке, да показалось несладко, теперь посиди в темнице, будет, чем насладится!
Так то, детушки, так то, лапушки, разбойничком шалить – не у тёщи на блинах быть! Лучше за плугом мотаться, чем в петле качаться!