«Никогда не будь атакованным» - учил Александр Покрышкин молодых лётчиков, и сам всегда следовал этому правилу. Американский президент Франклин Делано Рузвельт назвал его «лучшим лётчиком-истребителем в нынешней войне». Александр Иванович был единственным лётчиком, при одном появлении которого немцы по радио предупреждали: «Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!».
Первым в пикирование перешло звено Валентина Фигичева. За ним должна была идти тройка Покрышкина, но с юга, прикрываясь солнцем неслась восьмёрка «мессершмиттов». Покрышкин неприцельно сбросил бомбы и энергичным боевым разворотом влево его пара пошла в лобовую атаку. Третий лётчик звена, Александр Гросул, развернулся вправо и оторвался от звена, повторив ошибку Карповича над Кодымой. «Мессеры» уклонились от лобовой атаки и попытались правым разворотом обойти пару Покрышкина. Он сам увидел в этот миг, что в хвост Гросулу заходит ведущая пара вражеской группы. Покрышкин на большой скорости за счёт форсирования мотора проскочил мимо ведомого пары «мессеров» и открыл огонь с короткой дистанции по мотору и кабине ведущего. Не успев выйти из атаки, получил удар от бронебойного снаряда второго Ме-109. Он скользнул по верхней обшивке крыла и сделал поперечную выемку в лонжероне. Атаки «мессершмиттов» стали более вялыми. Заходя им в лоб, пара Покрышкина срывала все их неуверенные попытки атаковать наши истребители. Наконец шестёрка прекратила бой и взяла курс на запад. Лишь один Ме-109 настойчиво продолжал атаки, пока против него пара Покрышкина не применила маневр «ножницы». Вечером, подводя итоги боевого дня командир авиаполка передал лётчикам благодарность от наземного командования за успешные действия истребителей и бомбардировщиков, задержавших наступление немцев на Мелитополь. Отдельная благодарность объявлялась А.И. Покрышкину и, подтверждалось, что он сбил немецкого аса, награждённого Железным крестом. Стало понятно, почему так настойчиво преследовал пару Покрышкина один из «мессеров». Самолёту Покрышкина требовалась замена крыла.
Его предстояло перегнать в полковые мастерские в село Володарское, что рядом с Мариуполем, и оттуда же забрать молодое пополнение, которое направлялось туда на дополнительную отработку боевого применения «мига». На следующий день предстояло провести учебные бои, с применением тактики, которая была выработана в боях с немцами. К вечеру Покрышкин решил облетать свой отремонтированный «миг» и заодно показать молодым лётчикам, как наносится по наземной цели скоростной «соколиный удар». У самой земли ст. лейтенант Покрышкин дал очередь по мишени-макету и вдруг влетел в стаю скворцов. Пришлось сразу садиться, теперь придётся менять уже две плоскости крыла. На земле осмотрели серьёзные повреждения, которые наносят маленькие птицы при столкновении с самолётом, летящим на большой скорости. Необходимо учесть это происшествие в боевых условиях. Утром, снова облетав свою машину, А.И. Покрышкин с пополнением вылетел в Астраханку. Молодые лётчики летели парами с превышением одна над другой, с небольшим уступом от фронта. На полковой аэродром молодёжь уверенно села парами. Сразу представились комполка В.П. Иванову, который тут же задал вопрос Покрышкину. – Как подготовлены и можно ли посылать на боевые задания? – Вначале только с опытными лётчиками. Вот только бомбометание не отработали. Майор Иванов приказал Покрышкину в этот же день вести молодых пилотов на штурмовку кирпичных зданий на ж/д Акимовка, где засевшие гитлеровцы, тормозили наступление нашей пехоты. Под восемь И-16 и два «мига» были подвешены сигарообразные контейнеры (зажигательные бомбы). Вытянулись в цепочку и с полукруга пошли в пикирование. Огонь сразу же охватил опорные пункты немцев, а белый дым от «КС» ещё и ослепил их огневые точки.
Красноармейцы пошли в стремительную атаку. Немцы бежали в панике, и группа Покрышкина расстреливала их из пулемётов и пушек до полного израсходования боекомплекта. В этот удачный и «длинный» день группа вылетала ещё дважды на поддержку наступающих стрелковых частей западнее станции. Вечером пришла благодарность от наземного командования за помощь в освобождении Акимовки. Молодые лётчики ликовали: первые боевые вылеты и благодарность. В последующие дни группа Покрышкина в полном составе наносила штурмовые удары по скопления вражеских частей и техники. Так в боях вчерашние птенцы обретали крылья. Несмотря на поддержку авиации, продвижение наших наземных частей в Таврии было незначительным. Им не хватало сил для прорыва обороны противника. Танки в войсках отсутствовали, а артиллерии было очень мало. Как результат – наше наступление выдохлось. В один из дней Покрышкин получил срочное задание – парой с капитаном Барышниковым вылететь на разведку в тыл 18-й армии. Предстояло детально исследовать район населённых пунктов Пологи и Орехов. С назначенным ведомым лететь не хотелось, но деваться некуда. Этот уже не молодой лётчик стал проявлять боязливость, граничившую с трусостью, а иногда и вылетать на задания нетрезвым. В Пологах все спокойно, а вот Орехове немцы. По самолётам открыли огонь «эрликоны». С малой высоты надо немедленно уйти в облака, иначе собьют. Александр Покрышкин поискал своего ведомого, но тот уже уходил обратным курсом на аэродром. Придётся вести разведку дальше одному. Вышел за облаками на Синельниково, резко снизился и направил «миг» вдоль дороги на Орехов. По ней сплошным потоком шли танки и машины врага. Самолёт проносился над колонной так низко, что немецкие зенитки не могли вести огонь, опасаясь поразить свои машины.
На северной окраине Орехова большая масса танков заправлялась горючим. Далее, лётчик решает посмотреть на действия наших войск в районе Каховки. Восточнее от неё идёт бой, но отходящих частей Красной армии не видно. Следующий курс – вдоль линии фронта на Мелитополь. Здесь та же картина – войска ведут бой и не помышляют об отходе. Становится понятно, что в ближайшие дни лавина танков с севера отрежет пути отступления всему южному крылу фронта. Оперативная обстановка ещё хуже, чем тогда под Николаевым. Интересно поверят ли воздушному разведчику сейчас? Командиру полка доложил, что идёт окружение 18-й и 9-й армий. На этот раз вышестоящее командование лётчику Покрышкину поверило. Начался немедленный отвод войск всего южного крыла фронта, а 55-й иап стал перелетать поэскадрильно на запасной аэродром в Володарское. На другой день в полк прибыл зам. комдива генерал Гиль. Он передал Покрышкину благодарность за вчерашнюю разведку, в результате которой был зафиксирован прорыв в наш тыл 1-й танковой армии немцев и поставил задачу на доразведку, в особенности, что касалось подхода новых сил противника к Орехову. Летать предстояло парой на этот раз ведомым назначался Степан Комлев. Молодой лётчик был сбит в небе над Молдавией, получил ранение и три месяца находился на излечении. Других, более опытных пилотов не было, их не хватало, а те что были - все заняты, на штурмовках вражеских войск. Пара ст. лейтенанта Покрышкина взлетела 5 октября 1941 г. в 7 час. 47 мин. на разведку войск противника и ушла по маршруту Орехов – Пологи – Конские Раздоры. Вот уже Пологи и от них на Орехов. По дороге на запад спешно выдвигаются отдельные небольшие колонны автомашин и артиллерии с задачей – создать заслон танковому клину врага.
Навстречу им движется поток беженцев. В районе Малой Токмачки - наши войска, а впереди, ближе к Орехову, уже противник. Обойдя батареи зениток, пара «мигов» уходит к Запорожью. По дорогам на юг – сплошной поток немецких танков, машин, артиллерии. Пара разведчиков развернулась на обратный маршрут. Покрышкин решает ударить по колонне «эрэсами» и пулемётными очередями. Он перевёл самолёт в пикирование и бросил взгляд влево в сторону своего ведомого мл. лейтенанта С.К. Комлева. Он уходил на восток, его догоняла пара «мессершмиттов», а за ней с отставанием шёл третий. Надо прерывать атаку по вражеской колонне и спасать Комлева. Дистанция до атакующих истребителей ещё большая, но надо открывать по ним огонь, иначе будет поздно. Длинной очередью только с третьего раза Покрышкин наконец прошил «мессера» и из него вырвался дым, затем огонь. В это время незамеченная вторая вражеская пара открывает огонь по мотору Покрышкина и всё. Мотор сразу дал перебои, скорость резко упала. Три оставшихся «мессера», построившись в цепочку, стали заходить в хвост подбитого «мига», чтобы его добить. Степан Комлев уходил на восток и это радовало. Теперь мысли об одном, дотянуть до Малой Токмачки, где были наши части, а пока надо маневрировать. Какое-то время это удаётся. Покрышкин на пределе своих сил улавливает очерёдность стрельбы немецких истребителей. Они сначала выпускали длинную очередь из пулемёта, потом посылали несколько снарядов. Это открытие спасло побитый «миг». Пули стучать в бронеспинку, сейчас последуют снаряды, самолёт теряя высоту надо бросить влево или вправо. Трассы уходят мимо и так повторяется несколько раз. Мотор еле тарахтит и перед самой землёй вовсе глохнет.
Александр Покрышкин, выравнивая самолёт планирует вынужденное приземление на «живот». В самолёте – взрывы снарядов, и он с перебитым управлением грохнулся на землю. От удара о приборную доску лётчик теряет на время сознание. Приходя в себя, слышит гул моторов над собой. Тройка «мессеров» разворачивалась для атаки неподвижного «мига», чтобы его сжечь на земле. Раненый Покрышкин с трудом покинул самолёт и это оказалось вовремя. Следуют пулемётные очереди по самолёту. Немцы наконец улетают, так и не сумев поджечь «миг». Где-то рядом идёт бой и вот офицер Александр Покрышкин уже на КП одного из пехотных полков 30 стрелковой дивизии (в неё входили 35, 71 и 256 сп). Ему выделили 20 солдат, чтобы поднять «на ноги» самолёт. Но трехтонный «миг» не поддавался. К тому же немцы открыли миномётный огонь. Пришлось все работы отложить до ночи. С помощью подкопа достигли цели, подцепили самолёт к машине и поехали. К середине дня были в Пологах и Покрышкин решил отсоединить плоскости крыла, благо навыки в распаковке самолёта у него имелись. Всё получилось и теперь должно быть легче при дальнейшем движении. Далее надо было сделать перевязку в госпитале, он находился рядом. В разговоре с медсестрой выяснилось, что сутки назад она обрабатывала раны лётчику мл. л-ту Комлеву. Интересно удалось ли транспорту с ранеными из Пологского эвакогоспиталя проскочить в тыл или его где-нибудь перехватили немцы? Уже было известно, что противник в плен раненых советских солдат не брал, уничтожал на месте. Степан Комлев (выполнил свыше 70 боевых вылетов и, согласно документам, лично сбил два Ме-109) в полк так и не вернулся. Судьба его доподлинно не известна. Очевидно, он тоже был сбит, а затем, по-видимому, погиб при попытке выйти из окружения.
Продолжение следует в части 8 http://www.proza.ru/2018/07/11/1636