Глава 6.
Мельница
На следующее утро Филипп ни свет, ни заря уже был в южном дворике перед входом в Сушило, а отец Феофан вытаскивал во двор нагруженные зерном мешки.
- О, помощник! – с улыбкой встретил его монах, - Бог в помощь! Пора на мельницу.
Он склонился перед большущим мешком и, крякнув, взвалил его на левое плечо. Лицо отца Феофана сразу же раскраснелось, а на висках извилистыми червячками выступили упругие жилки. Монах понес свою ношу ко входу на мельницу, немного раскачиваясь под тяжестью мешка при каждом шаге, Филька побежал следом.
Поднырнув под арочный свод, отец Феофан скинул мешок с плеча возле низенького полукруглого окошка и мешок, не успел Филька глазом моргнуть, юркнул сам собой в окно и с громким всхлипом приземлился на пол в глубине мельничного помещения. Только тогда мальчик рассмотрел, что с улицы через окно вела гладкая наклонная плоскость, по которой и сползали мешки внутрь без посторонней помощи. И не надо спускаться по лестнице с тяжестью на спине в полуподвальное помещение мельницы!
- Ну, пойдем покажу тебе нашу мельницу! – предложил отец Феофан, легонько подталкивая мальчика к входу.
Внутри мельницы стоял шум и грохот, от которого в первый момент Филипп оглох, но спустя несколько минут стал различать звуки различных механизмов. В большой светлой комнате с высоким потолком крутились и вертелись какие-то колеса, скрипели ремни, шуршали кожухи, укрывавшие что-то большое и круглое. У Фильки от изумления глаза полезли на лоб. Но отец Феофан повел его дальше, в соседнюю комнату, ничего не объясняя.
По узкой деревянной лесенке они поднялись вверх на несколько шагов вдоль широкого наклонного желоба, по которому бежала вода, с шумом и плеском падая на лопасти мельничного колеса, заставляя его споро крутиться.
- Откуда река внутри крепости?! – изумленно закричал Филипп, пытаясь перекричать шум воды.
- Под крепостью прорыты каналы, соединяющие Святое озеро с морем! – ответил отец Феофан, склонившись к самому уху мальчика, - Вода поступает в водопроводную систему и сюда, на мельницу, крутит мельничное колесо, а колесо приводит в движение вот этот сложный механизм. Видишь?
Филька кивнул, рассматривая, как колесо соединяется с какой-то крутящейся осью, которая проходит через небольшое квадратное отверстие в стене и идет в ту комнату, где стучали и крутились загадочные механизмы. Отец Феофан повел мальчика обратно в соседнюю комнату. Филька пытался уразуметь, что за чем соединяется, приводя в движение два огромных жернова, спрятанных под кожаным кожухом, но запутался в колесах и ремнях.
- А что это за рукав? – спросил он Феофана, указывая на кожаный рукав, идущий от кожуха.
- А по этому рукаву и поступает готовая мука в мешок! Твоя задача не упустить момент, когда мешок наполнится, завязать его как следует и отодвинуть в сторону, подставив на его место новый мешок. Все понятно?
- Понятно! – радостно ответил мальчик, вытягивая шею в сторону стучащих и скрипящих колес механизма, - Как здесь здорово!
Отец Феофан улыбнулся и подозвал молодого монаха с головы до ног перепачканного в муке.
- Ты поглядывай за мальчонкой! – попросил он мельника, - А то у него глаза в разные стороны от любопытства разбегаются, неровен час муку на пол просыплет.
- Не волнуйся, брат, пригляжу! – ответил монах, кивнув головой.
И Филька провел на мельнице целый день, задавая и задавая вопросы об устройстве мельницы молодому иноку Андрею, а тот серьезно, как взрослому, обстоятельно отвечал, периодически отвлекаясь на работу, подсыпая в жернова зерно, позволяя мальчишке засовывать любопытный нос во все закоулки мудреной техники, и зорко следя за пополнением мешков мукой.
В конце рабочего дня пришел отец Феофан с последним мешком зерна.
- Ну, как тебе здесь, отрок Филипп? – спросил он.
- Это невероятно! – захлебываясь от восторга, затараторил мальчик, - С этой работой один человек может справиться! А у нас в соседней деревне ветряная мельница. Она не так устроена. Там ветер с моря крутит мельничные крылья, заставляя вертеться жернова.
- Да, мельницы бывают разные. – подтвердил отец Феофан.
- Кто же додумался соорудить внутри крепости водяную мельницу? – спросил Филька.
- О, отрок, много чего любопытного есть в нашем монастыре. С божьей помощью, да во благо ближнего своего многие поколения монахов строили, благоустраивали свое жилье. Благодаря системе водоснабжения монастырь выдержал длительную осаду.
- Какую еще осаду?
- Про Соловецкое сидение слыхал? – отец Феофан серьёзно глянул в Филькины, горящие от любопытства глаза.
- Нет, не слыхал.
- Давняя история, но поучительная! Было это веке в семнадцатом.
Феофан, оттащив тяжелый мешок с мукой в сторону, провел рукой по вспотевшему лбу и, прислонившись спиной к стене, стал рассказывать задушевным голосом заправского сказочника:
- Ты парень грамотный, из поморов, значит слышал о патриархе Никоне и его церковной реформе.
- Слышал. Это когда Никон велел крестное знамение не двумя перстами осуществлять, а тремя?
- Не только. Но и это тоже было нововведением Никона. Реформу приняли не все, а Соловецкие монахи отказались подчиняться Никону. Он, кстати, из местных монахов был, с острова Анзер, что недалеко от большого Соловецкого расположен. Патриарх Никон прислал в монастырь новые богослужебные книги, а монахи их не приняли. Не согласны они были с новым патриархом, а за крепостными стенами чувствовали себя в полной безопасности. И началось противостояние! Монахи отказались принять нового настоятеля, назначенного царем Алексеем Михайловичем. Царь возмутился и прислал стрелецкое войско под стены монастыря. А монахи в ответ отменили моление за царя! Мог ли царь такое оскорбление стерпеть? В общем осада крепости длилась почти восемь лет! Как думаешь, если бы не было подземных рек, по которым из озера текла пресная вода в монастырь, да не было бы запасов съестных, смогла бы крепость продержаться столь долго?
- Нет, не смогла бы, – убежденно покачал головой Филька.
- Если бы не предательство своего же инока, крепость бы еще дольше сопротивлялась. Но нашлась черная овца в белом стаде, тайком, ночью открыл ворота монах Феоктист и впустил царское войско внутрь монастыря. Так бесславно кончилось Соловецкое сидение.
- А что стало с побежденными? – спросил мальчик, опасаясь услышать ответ.
- Как что? - Феофан бросил взгляд на мальчика и тяжело махнул рукой, - Стрельцы долго пытали, а потом переубивали более двух сотен монахов! Закончили они свою жизнь страшной смертью, всех казнили, ни одного не помиловали. В память о казненных установлен поклонный крест на Бабьей луде, маленьком островке, что в центре гавани Благополучия расположен, (да ты наверняка его видел,) куда были сброшены искалеченные тела. Каленым железом выжигал царь смуту в своих землях. - Монах сурово сдвинул брови, и глубокая поперечная морщина залегла между ними. - Но так всегда было. История Соловецкая сурова и жестока! И климат тут суровый, а нравы людские жестокие.
Отец Феофан устало склонился и завязал последний мешок с мукой.
- Ну вот, наша работа на сегодня закончена. Помощник из тебя, Филипп, хороший, трудолюбивый, Господь таких любит.
- Отец Феофан, у нас в соседней деревне много староверов живет. Значит они потомки тех, кто не принял реформу патриарха Никона? – много вопросов теснилось в голове мальчика. Чем больше он узнавал о Соловках, тем больше вопросов возникало.
- Да, отрок. Очень много отказавшихся принять церковные нововведения бежали сюда, на север, в поморье, от преследования властей. Целыми семьями уезжали, со всеми чадами и домочадцами.
Филька задумался над судьбой преданных своим же собратом монахов и не заметил, как, проведя рукой по лбу, вымазал лицо мукой. Феофан заметил это и, достав из потайного кармана платочек, заботливо, по - отечески, вытер испачканную физиономию мальчика.
- Беги отдыхать, отрок! – скомандовал наставник, - да на вечернюю службу не опаздывай!
Филька припустил бегом через двор и чуть не упал, споткнувшись возле тайной двери, что вела неизвестно куда. Дверь в углу Белой башни была наполовину приоткрыта! А за ней зияла пугающая темнота... Мальчику очень захотелось заглянуть туда хоть одним глазком, но, оглянувшись по сторонам, он заметил, что отец Феофан еще не ушел со двора и смотрит в его сторону. Пришлось пройти мимо и даже отвернуться от двери, чтобы не вызывать никаких подозрений у наставника. Ничего, думал Филька, однажды я узнаю, что за ней спрятано!
http://www.proza.ru/2018/07/05/1213