Шипы и розы черновик часть 1
Каждый человек талантлив по-своему. Кто-то танцует, кто-то поет, кто-то декламирует стихи. У кого-то способности сразу проявляются, а кому-то нужно время и обстоятельства, чтобы потенциал раскрылся. Маша Петрова думала, что у нее, несомненно, есть талант, правда не знала какой. В свои двадцать лет она уже три года работала дояркой на молочной ферме имени Гончарова. Ранний подъем, тяжелый труд, поздние возвращения не пугали девушку. Любая работа в селе Куково считалась престижной, и каждый держался за свое место как мог. «Вот поработаю еще с годик на молокозаводе, накоплю денег и поеду в город пробивать себе дорогу в жизнь, - рассуждала Маша каждое утро, глядя в зеркало. – А что? Фигура у меня хорошая, лицо симпатичное. И танцую, и пою. А как кузнец Иван смотрит на меня. Ну, чем не актриса?»
Когда Маша родилась, родной отец отказался от нее и ее матери. До десяти лет ее воспитывали мать и бабушка. От нее она узнала об американской красавице Мерилин Монро. Тогда и зародилась мечта стать актрисой. Ее веру в свою мечту поддерживала одна бабушка. С ней они разучивали песни, разыгрывали сценки. Она же и отвела девочку в школьный театр. В это время мама девочки познакомилась с трактористом Толиком, который недавно приехал из города. А бабушка вскоре умерла от инфаркта. Толик был хоть и на все руки мастер, но часто выпивал. Мать быстро пристрастилась к алкоголю. Почти все заработанные деньги женщина тратила на выпивку, а на дочь от случая к случаю. Учеба давалась девочке легко, как и занятия в театре. После окончания школы Маша по рекомендации бабушкиной подруги устроилась работать дояркой на молочную ферму, чтобы хоть как-то зарабатывать себе на жизнь.
В это утро перед трюмо в прихожей, как обычно, она уложила свои золотистые волосы в пучок, накрасила губы красной помадой, пританцовывала и пела любимую песню Мерилин Монро. Под ногами терся рыжий кот, выгибая спину и требуя утренней ласки.
- Милый, милый Вася, - почесала Маша за ушком у пушистого друга, - я скоро приду.
- Молока ему принеси и про нас не забудь, - появилась в дверях полная женщина в драном халате и с растрепанными волосами. На фоне обшарпанных обоев она смотрелась гармонично. Ярким штрихом этой картины служил вчерашний размазанный макияж и запах перегара.
- Хорошо, мам, я постараюсь.
- Не постараюсь, а сделаю все возможное.
- Ладно, ладно, мне пора.
- Погоди, а че это ты так быстро? И настроение у тебя хорошее. Задумала чего? Опять про свой театральный? Выкинь эту дурь из башки. Твоя бабка всю жизнь дояркой проработала, я в магазине и ничего. В нашей деревне живут люди и ты будешь жить.
- Зина! Ты где? Иди сюда? – донеслось из спальни.
- Да, иду, иду. В общем, Манюнечка моя, цэ у я тебе дала. Ступай. – как можно строже сказала мать. – Толик, я тут.
Зина, шаркая тапочками, зашла в комнату. На расправленной кровати лежал худощавый мужчина с синяком под глазом в растянутой майке и семейных трусах. Он улыбался и хлопал рукой по подушке.
- Ну, иди ко мне, красавица.
- Эта девчонка скоро доканает меня. Все в актрисы хочет. Замуж бы лучше вышла. Мне что, до пенсии ее у себя держать?
- Да найдет себе кавалера твоя Маша. Посмотри на нее. Ей только свистнуть и кобельки тут как тут.
- Мне позора такого не надо. Хватило, что я залетела в свое время. А отец ту-ту, и след простыл, как узнал.
- Зинуль, у тебя есть я. Я тебя сейчас защекочу. У-тю-тю-тю.
Толик потянулся к Зине, стал щипать, щекотать и они с хохотом повалились на кровать.
Солнце всходило. Ночной туман рассеивался. В траве серебрилась утренняя роса. Петухи прокукарекали первые песни. Многие жители еще спали. И только дед Саня сидел на крылечке и курил сигарету. Он всегда встречал рассвет на крыльце, ожидая сына, погибшего в чеченской войне. Хотя знал – мертвые с того света не возвращаются. Увидев Машу в легком голубом платье, он улыбнулся, и в печальных глазах заискрился огонек радости.
- Дочка, какая ты красивая. Вот сын вернется домой, обязательно вас познакомлю. А там и свадебку сыграем. Внуков родите.
- Спасибо, дед Саня… может быть… все может быть, - Маша поспешила дальше, чтобы не расстроить старика и самой не растрогаться.
***
Пока деревня просыпалась, в цеху на молокозаводе кипела жизнь. Машины ревели, аппараты работали, не переставая, коровы с аппетитом ели свежескошенную траву и блаженно мычали. Среди работников царила нервная суета.
- Девочки, где Маша? Она уже пришла? – с волнением спросила пухленькая брюнетка средних лет.
- Не знаем, Зоя. Что-то опаздывает. На нее это не похоже.
- Блин! Николай Матвеевич раньше обычного пришел. Машку разыскивает. Говорит, это серьезно. Прикроем девчонку! Ой, кажется он идет.
Уверенной походкой, постукивая черными лакированными ботинками, к группе доярок шел мужчина в строгом костюме с кипой бумаг подмышкой. Он приглаживал носовым платком потную лысую голову и смотрел по сторонам, проверяя, все ли работает.
- Девчата, доброе утро! Почему кучкуетесь?
- А, да мы обсуждаем новый аппарат.
- Что-то Петровой среди вас не вижу. Где она?
- Ой, она только что отошла в уборную.
- Носики пудрить сейчас не время. Нужно изучать технику, которую вчера установили.
- Да ей что-то нездоровится. Со вчерашнего вечера.
- Как освободится, быстро ко мне. Серьезный разговор к ней есть.
- Хорошо, хорошо. Передадим.
- А сейчас все живо по рабочим местам. Я у себя.
Николай Матвеевич еще раз все бегло оглядел и такой же уверенной походкой зашагал прочь. Женщины разбрелись по местам. Как только шеф скрылся из виду, в дверях появилась Маша. Пухленькая Зоя подбежала к своей подруге.
- Маша, ну ты всех напугала. Быстренько переодевайся и к шефу на серьезный разговор. Господи, хоть бы ничего страшного не произошло!
- Не волнуйся, Зоечка. Что будет – то будет. Как твой Степка? На каникулы в город едет?
- Денег хватило только на лагерь в райцентр. В этом году обойдемся без города.
- Ладно, пойду переодеваться. Все будет хорошо. Ты знаешь, что-то должно произойти. У меня предчувствие.
- Маш, обязательно. Ты такая красивая. А в этом платье прям как Мерилин Монро. Только волосы у тебя длинные и красивые. Тебе надо в актрисы. Слушай, а сходи к худруку нашего клуба Игнатичу. Может, что подскажет. Ведь в Ленинграде учился. У него сегодня репетиция с его старушками. Уйдешь пораньше. Мы прикроем, если что.
- Спасибо за совет. Я переодеваться.
- И к Николаю Матвеевичу не забудь.
В раздевалке Маша столкнулась со своей школьной подругой, а теперь и коллегой, Лидой Зеленцовой. Рыжеволосая худенькая девушка не спеша одевала робу. Завидев Машу, она недовольно улыбнулась ей.
- Привет, красавица!
- Привет, Лида.
- Что новенького? Ты какая-то сегодня окрыленная. Что-то случилось?
- Ничего особенного, если не считать вчерашних ромашек от Ивана, - раскраснелась Маша, - ты знаешь, по-моему, у него ко мне серьезно. А если замуж позовет?
- Ой! Оно тебе надо? Семья, дети. Это так скучно. Ты создана для великого – для театра. Зря что ли играла главные роли в школьных сценках? У меня не получалось, а у тебя все как по маслу. На твоем месте я бы в город рванула. Вот представь – цветы, аплодисменты, подарки. И все это тебе!
- Ты знаешь, Лида, это действительно моя мечта. И я хочу ее исполнить.
- Так что ты медлишь?
Маша обняла подругу, запрыгала от радостного предвкушения и выбежала из раздевалки. «Иди, иди, Маша. А Ивана я себе заберу», - прошептала Лида.
Кабинет директора фермы ничем не отличался от других кабинетов боле-менее приличных производств – стеллажи с литературой, папки с бумагами, большой круглый стол, новенький компьютер за рабочим местом боса. Рядом с ним стояли два флажка – один трехцветный российский, другой с гербом края. Портрет президента висел над креслом. Шеф сидел за столом и пил чай с булочкой. В дверь робко постучались.
- Да, да, войдите, - прожевал кусок Николай Матвеевич и отставил лакомство в сторонку. Он вытер крошки с усов и кашлянул.
- Мария, присаживайся. У меня к тебе разговор. Речь пойдет о твоем будущем.
- Я слушаю внимательно.
- За то время, как я здесь работаю, а это без малого пятнадцать лет, никто кроме тебя таких успехов не показывал. У тебя большие объемы производства. С техникой ты дружишь. У тебя есть способности. Я предлагаю тебе в этом году пойти учиться в сельскохозяйственный техникум в районном центре, заочно. Наши депутаты выделили нам средства на обучение персонала. После техникума назначу тебя руководить цехом, и при этом будешь учиться в институте в городе. Это очень хорошее предложение. Не отказывайся.
- Но у меня есть мечта!
- Девочка моя! Мечты мечтами, а кусок хлеба на столе всегда должен быть и желательно с колбасой. Послушай моего совета. Такой шанс выпадает не каждому и не всегда. Я настоятельно рекомендую тебе встать на ноги. Мечту осуществишь потом. Вон Лида Зеленцова из другого цеха все умоляет меня выучить ее. Но я не вижу в ней потенциала. А у тебя он есть. Не глупи.
- Но…
- Ответ «да» я жду во вторник утром после того, как вернусь из командировки. Сегодня среда. Все. Иди.
Рабочий день прошел быстро. Тем более для Маши он был короткий. Все время она провела в задумчивости. Ведь ей предстояло решать свою судьбу, а это порой бывает сложно.
***
Сельский клуб Куково носил гордое название «Серп и молот». Здание построили еще при Сталине. С тех пор капитального ремонта никто не делал. А что? Для сельчан и так сойдет. Обшарпанное, с облепленной известкой стенами, деревянными окнами, кое-где вставленными пакетами вместо стекол, это было единственным местом культмассовых мероприятий. Дух Советского Союза витал и внутри помещения: деревянный пол, цветы в ведрах от вахтерши, на стенах черно-белые фотографии неизвестных самодеятельных артистов, скульптура Ленина. В зрительном зале на сцене под кассетный магнитофон местный академический хор пенсионеров повторял свой репертуар. На переднем сидении перед сценой разместился художественный руководитель Василий Игнатич. Он сидел, накинув нога на ногу, одной рукой держал сигарету, другой дерижировал. Кассету опять зажевало, музыка остановилась. Игнатич нервно бросил сигарету в пепельницу и выключил магнитофон.
- Так, так, так! Остановились! Когда-нибудь это должно было произойти. Магнитофон сдох! Будем петь а-капелла. Слышите? Весь концерт а-капелла. В следующем месяце, наконец-то, доставят аппаратуру. А этот концерт а-капелла.
Среди артистов послышалось шушуканье и недовольство.
- Как так, Игнатич? Это сложно! - выкрикнул визгливый голос.
- Сложно в учении, легко в бою. Недаром мы называемся академическим хором. О нас еще услышит вся страна! Давайте, продолжаем репетицию. Ту же песню.
Без музыки дело не шло. То ли звезды на небе не сошлись, то ли все устали.
- Ну-ка, собрались. Животы втянули. Ртом шевелим. Звука не слышу. Достаньте звук.
Вместо песни со сцены доносились визги и крики.
- Здравствуйте!
Игнатич подскочил на месте. Голоса умолкли. Около худрука скромно стояла Маша.
- Извините, что отрываю вас, но я бы хотела поговорить.
Игнатич улыбнулся, в глазах засветился похотливый огонек. Он смочил языком губы, застегнул рубашку на пузе.
- Так, ребята, на сегодня все! Все свободны. Встречаемся как обычно.
Хористы разошлись. В зале на мгновение воцарилась тишина. Маша смотрела в пол, взор Игнатича был устремлен на упругую грудь девушки.
- Василий Игнатич, мне сказали, что вы можете помочь с поступлением в актрисы.
- Машенька, я давно ждал тебя. Конечно же, из тебя получится великая актриса. У тебя все для этого есть. Но надо раскрыть твой талант.
- Как? Как это сделать?
- Маша, милая, просто так ничего в нашей жизни не дается. Мне нужно посмотреть твои данные.
- Ну-у-у. Я согласна. А что нужно делать для этого?
- Приходи ко мне домой завтра вечером. Я тебе репертуар подберу. Там детально и поговорим. Подумай хорошо, милая Маша.
***
Солнце еще не зашло, но уже смеркалось. Было по-летнему прохладно. Лаяли собаки. Дед Саня играл на гармони. Матери загоняли своих детей домой. Молодежь только начинала гулять. Маша сидела в задумчивости у калитки своего дома. С распущенными волосами она была еще прекраснее. Нужно идти домой, но ей не хотелось. Опять выпившая мать с отчимом будут отчитывать за все – за то, что явилась поздно, за ярко накрашенные губы, за не то платье, за то, что не так говоришь, не тем тоном выражаешься.
- Маша, привет! – неожиданно прервал ее мысли приятный мужской голос.
Рядом стоял кузнец Иван, высокий молодой широкоплечий мужчина со светлыми волосами. Он с нежностью смотрел на девушку и улыбался.
- Приветики, Ваня! С чем пожаловал? – ответила Маша.
- У меня сегодня было свободное время, и я кое-что приготовил тебе.
- Как интересно? Что же?
- Маша, эту брошь я сделал специально для тебя. Это роза, - он протянул цветок девушке и добавил, - ты мне давно нравишься. Выходи за меня. Если ты боишься, я тебя не трону. Я подожду сколько надо.
- Ой, Вань, ты меня удивил, конечно. А за подарок спасибо, - захихикала девушка.
– Мне пора.
- Маша, я буду ждать тебя!
Маша прошла походкой модели до двери, остановилась и послала воздушный поцелуй своему поклоннику.
Кот Васька как всегда первый встретил свою хозяйку. Мурлыкая, он терся около ног Маши.
- Вася, я тебе вкусненькое принесла, - Маша взяла на руки кота.
- Да ты и сама вкусненькая, - дыхнул свежим перегаром отчим, - вон какая сочная стала.
Маша испугалась и отпрянула назад. Отчим подошел ближе. Он тяжело дышал. По губам текли слюни.
- Да не бойся. Я тебя в обиду не дам, - ухмыльнулся приемный папаша.
- Толик, ты где там? Банку селедки открой, - из кухни появилась мать, - О! Явилась! Ну, хоть молоко принесла. Есть, все таки, польза от тебя.
- А я ей и говорю, чтобы поздно не возвращалась, а то всякое может случиться, - ответил Толик.
- Слышь, благоверный! А ты что вплотную к ней стоишь? У вас что? Шуры-муры? Ах, ты шлюха, соблазняешь отца. Даю тебе срок до понедельника. Чтобы ноги твоей здесь не было. На всем готовеньком живешь, а благодарности никакой. А ты, Толик, как ты мог поддаться на это? Иди открой банку!
Маша побежала в свою комнату, бросилась на кровать и заплакала. Иногда отчаяние вынужденно кидает тебя в воронку перемен. Только каких?
***
В комнате пахло сигаретным дымом. Лучи солнца ярким светом пробивали через окно. На стенах играли солнечные зайчики. На письменном столе стояла пепельница с окурками и две кружки с остатками спиртного. На полу валялась разбросанная одежда.
- Ты талантливая, - сказал худрук клуба Игнатич доярке Маше, застегивая брюки.
Маша лежала на кровати, спрятавшись под одеяло, и смотрела в одну точку. Горький комок застрял в горле, не давая слезам вырваться наружу. В груди давило тяжестью. Первый лепесток сорван.
- Машенька, у тебя все получится, провел по плечу девушки худрук, - ты молодец. Едь в город. На столе лежит визитка и деньги. Как будешь в городе, позвони по этому номеру телефона и скажи, что от меня.
Игнатич поцеловал Машу в лоб, налил настойки и выпил одним махом. Золотая рыбка исполнила желание старика.
***
Вечером на вокзале никого не было. Дул легкий ветерок. Запах сирени смешивался с запахом солярки. Около крыльца станции лежала собака с щенками. Под елью обнималась влюбленная парочка. Недалеко на чемодане сидела светловолосая девушка в голубом платье и теребила в руках брошь. Поезд приближался…
(Продолжение следует…)