3. 1 Сон

Ты слал в чу­жие сны то су­мас­шедшее ви­дение стра­ны, 
Где дни свет­лы от све­та звезд.
©

Лен­нарт Хем­мин­гсен от­крыл свои го­лубые гла­за и ос­мотрел­ся.

Он сто­ял в ле­су. По­года бы­ла пас­мурной, и се­рые ту­чи ви­сели над де­ревь­ями так низ­ко, что те, ка­залось, вот-вот при­кос­нутся кро­нами к этой свин­цо­вой гу­ще и уто­нут в ней. Под но­гами сте­лилась сы­рая зем­ля, пок­ры­тая листь­ями и мхом. Воз­дух был влаж­ным и тя­желым для ды­хания, он как буд­то осе­дал в лег­ких и да­вил на грудь.
Лен­нарт по­мор­щился. Он уже ви­дел это мес­то ра­нее мно­го-мно­го раз и прек­расно его пом­нил. Муж­чи­на сде­лал шаг впе­ред и прис­лу­шал­ся. Не­дале­ко в кро­не де­ревь­ев раз­дался звук хло­па­ющих птичь­их крыль­ев, и вско­ре стая бе­лых пер­на­тых взмы­ла в не­бо, поч­ти сли­ва­ясь с ним. Лен­нарт не знал, что это за пти­цы, дан­ный воп­рос в прин­ци­пе ин­те­ресо­вал его мень­ше все­го. Пос­ле то­го, как вспо­лошив­ша­яся стай­ка уле­тела, в ле­су нас­та­ла пу­га­ющая ти­шина. Ни­чего не бы­ло слыш­но: ни шур­ша­ния дре­вес­ных листь­ев, ни лег­ко­го ду­нове­ния вет­ра. Все, что мог­ли уло­вить уши муж­чи­ны – это его сер­дце­би­ение, ко­торое слов­но от­счи­тыва­ло се­кун­ды до че­го-то, до ка­кого-то со­бытия.
Не­ожи­дан­но из-за кус­тов вып­рыгну­ла ра­неная бе­лая лань и, уви­дев Лен­нарта, приш­ла в ужас. Она рез­ко от­прыг­ну­ла в сто­рону и при­нялась бе­жать прочь, нес­мотря на крас­ную кро­вото­чащую ра­ну в ее бо­ку. Вот оно! Ти­шина рас­се­ялась слов­но по вол­шебс­тву. Лен­нарт бро­сил­ся сле­дом за жи­вот­ным, буд­то эта лань и все про­ис­хо­дящее сей­час – са­мое важ­ное, пе­релом­ное со­бытие в его жиз­ни. Он и сам не знал, за­чем прес­ле­ду­ет это су­щес­тво, у не­го ведь да­же ору­жия с со­бой не бы­ло. Но но­ги са­ми его нес­ли, а в мыш­цах стран­но и неп­ри­ят­но тя­нуло. Муж­чи­на слы­шал свое тя­желое рав­но­мер­ное ды­хание. Прох­ладный воз­дух нас­тырно ка­сал­ся его ли­ца, сколь­ко он уже про­бежал? Лес вок­руг стран­ным об­ра­зом ис­ка­жал­ся и тем­нел. Тро­па, по ко­торой он бе­жал, уд­ли­нялась, от­но­ся от не­го все даль­ше это прок­ля­тое жи­вот­ное. В лег­ких на­чало неп­ри­ят­но жечь, в гор­ле пер­ши­ло, хо­телось каш­лять. Лань убе­гала быс­тро и от­ча­ян­но, до тех пор, по­ка не скры­лась в тол­ще ту­мана. Тог­да же лес и тро­па не­ожи­дан­но приш­ли в нор­му.
Муж­чи­на рез­ко ос­та­новил­ся. Это мес­то он то­же по­чему-то от­лично пом­нил. Ту­ман­ная Сте­на Бе­лоп­ла­мии – неп­ре­одо­лимый барь­ер для ми­ра лю­дей, рез­ко и бес­по­щад­но от­де­лив­ший их от ми­ра ти­ика­ри.
Ту­ман мол­ча сте­лил­ся пе­ред Лен­нартом уди­витель­но ров­ной по­лосой, че­рез ко­торую ни­чего нель­зя бы­ло раз­гля­деть. Ему хо­телось вой­ти в эту бе­лую мглу, очень хо­телось. Его как буд­то что-то ма­нило, но в то же вре­мя он прек­расно по­нимал, что там – смерть. Муж­чи­на ото­шел на шаг на­зад, как вдруг зву­ки ле­са ста­ли слы­шать­ся ему бо­лее яв­но, бук­валь­но до бу­каш­ки, пол­зу­щей по ко­ре де­рева. Хем­мин­гсен тя­жело вы­дох­нул из лег­ких теп­лый бе­лесый пар. Из гам­мы раз­но­об­разных зву­ков на­чал слы­шать­ся ше­пот. Сна­чала он был один – жен­ский. Но с каж­дой се­кун­дой их ста­нови­лось все боль­ше, и го­лоса бы­ли раз­но­об­разнее. Они шеп­та­ли на­пере­бой, но Лен­нарт не мог ра­зоб­рать, что они пы­та­ют­ся ска­зать, да­же ког­да ше­пот пе­решел в гул. Муж­чи­на схва­тил­ся ру­ками за го­лову, нак­ло­нил­ся и заж­му­рил­ся. Он хо­тел зак­ри­чать, но ока­залось, что у не­го нет го­лоса. Это пу­гало до неп­ри­ят­но­го чувс­тва в же­луд­ке. Он поп­ро­бовал сно­ва, но смог из­дать толь­ко ти­хий хрип. Ре­шив, что на­до все же ус­по­ко­ить­ся, он от­ды­шал­ся, вып­ря­мил­ся и сно­ва взгля­нул на ту­ман­ную сте­ну. Она вновь ма­нила его, и все го­лоса, что он слы­шал, слов­но бы шли от­ту­да, из этой не­пос­ти­жимой глу­бины, раз­ру­бив­шей два ми­ра на час­ти. Лен­нарт нас­то­рожен­но по­дошел к неп­рогляд­ной мгле, не­под­вижно по­вис­шей в воз­ду­хе. Он по­тянул­ся ру­кой к ту­ман­ной сте­не, но не ус­пел при­кос­нуть­ся, как по все­му пе­римет­ру оной в его сто­рону то­же вы­тяну­лось мно­жес­тво ту­ман­ных рук. Все они по­яви­лись рез­ко и од­новре­мен­но, слов­но бы вы­ныр­нув из этой сте­ны. Сто­ило им по­казать­ся, как го­лоса и во­об­ще все зву­ки ле­са стих­ли до зве­нящей в ушах ти­шины. Лен­нарт дрог­нул от уви­ден­но­го и поб­леднел. Его кровь по­холо­дела, но муж­чи­на не от­сту­пил. Ту­ман­ные ру­ки бы­ли не­под­вижны, их ла­дони и скрю­чен­ные паль­цы зас­ты­ли в са­мых раз­ных по­ложе­ни­ях. Ви­дение про­дер­жа­лось все­го ми­нуту, пос­ле че­го ру­ки так же од­новре­мен­но спря­тались в ту­мане, вер­нув ле­су зву­ки, но не го­лоса. Ос­та­лась толь­ко од­на ру­ка, что вы­тяну­лась пря­мо пе­ред Лен­нартом. Ее ука­затель­ный па­лец был нап­равлен на не­го.
Муж­чи­на зас­тыл в не­пони­мании, как вдруг ла­донь из­ме­нилась и те­перь бы­ла про­тяну­та слов­но для ру­копо­жатия. Лен­нарт хо­тел схва­тить ее, все так же не по­нимая, за­чем, как буд­то мно­гими его дей­стви­ями все это вре­мя уп­равлял ка­кой-то не­ведо­мый ин­стинкт. Но как толь­ко муж­чи­на при­под­нял свою ру­ку, он ощу­тил ужас­ную рез­кую боль в ле­вой по­лови­не го­ловы, слов­но кто-то не­види­мый уда­рил его. Хем­мин­гсен да­же не смог ус­то­ять на но­гах и, заж­му­рив­шись, упал.
Ког­да миг спус­тя он от­крыл гла­за, то об­на­ружил, что уже не день, а су­мер­ки ран­не­го ут­ра. Боль все еще про­низы­вала его го­лову, не­кото­рое вре­мя он ни­чего не мог по­нять. Единс­твен­ное, в чем он был уве­рен, так это то, что од­нажды с ним та­кое уже про­изош­ло – ког­да он прос­нулся не в сво­ей кро­вати, а на ули­це. Тог­да он ед­ва не со­шел с ума, но в тот раз его го­лова не рас­ка­лыва­лась от бо­ли, а один и тот же сон на­чал слов­но прес­ле­довать его. Из ра­за в раз он пу­гал его, буд­то впер­вые.
Ког­да муж­чи­на бо­лее-ме­нее при­шел в се­бя и прис­мотрел­ся, он уви­дел пе­ред со­бой на­пуган­но­го Ру­ни, ко­торый сто­ял с ка­кой-то пал­кой в ру­ках. Хем­мин­гсен пот­ро­гал паль­ца­ми боль­ное мес­то и, ощу­тив что-то влаж­ное, по­нял, что это кровь. Ка­жет­ся, Олаф­сен ог­рел его этой пал­кой.
- Ру­ни, ка­кого Ло­ки ты тво­ришь! – вос­клик­нул, поч­ти про­рычал, Лен­нарт, с тру­дом под­ни­ма­ясь на но­ги и по­шаты­ва­ясь. Он все еще дер­жался ру­кой за боль­ное мес­то. Юно­ша по­пал пря­мо в ви­сок.
Олаф­сен, уви­дев это, от­прыг­нул на­зад, выс­та­вив пе­ред со­бой эту прок­ля­тую пал­ку, и вы­пучил на Лен­нарта се­ро-го­лубые гла­за.
- Это ты? Ты при­шел в се­бя? – дро­жащим го­лосом про­лепе­тал нор­ве­жец. - Я уви­дел, что ты сно­ва хо­дишь во сне, и по­шёл за то­бой...
Пер­вые лу­чи рас­све­та по­каза­лись из-за го­ризон­та.
- Это я, и я очень зол! – про­роко­тал Лен­нарт и дви­нул­ся на Ру­ни. Пос­ледний на­чал от­сту­пать на­зад. У муж­чи­ны так и че­сались ру­ки на­давать юно­ше зат­ре­щин.
- У те­бя есть ми­нута, что­бы объ­яс­нить­ся, - фыр­кнул муж­чи­на и встал в по­зу «ру­ки в бо­ки». 
Олаф­сен вы­кинул пал­ку, и Лен­нарт за­метил, что Ру­ни за­мял­ся, пе­рес­ту­пая с но­ги на но­гу. Ви­димо, муж­чи­не не сто­ило так го­рячить­ся, но его толь­ко что уда­рили пал­кой по го­лове, как он дол­жен был от­ре­аги­ровать?
- Я… Я это сде­лал, что­бы ос­во­бодить те­бя от злых ду­хов, ко­торые зас­тавля­ли бро­дить те­бя во сне, - за­ика­ясь, про­мям­лил нор­ве­жец.
Лен­нарт нах­му­рил­ся, и Ру­ни сра­зу же бро­сил­ся в бо­лее под­робные объ­яс­не­ния. По­ка Олаф­сен что-то там ну­дел фо­ном, муж­чи­на ос­мотрел­ся и поп­ро­бовал вос­ста­новить в го­лове цепь со­бытий, ко­торая при­вела их к это­му мо­мен­ту.

Все на­чалось очень хо­рошо. 
Они про­были у Ив­ра­на все­го три дня. Лен­нарт ду­мал, что они за­дер­жатся там нам­но­го доль­ше, но Ив­ран быс­тро спра­вил­ся с соз­да­ни­ем бо­ево­го копья, а са­мый прос­той меч для Ру­ни он на­шел в сво­ей куз­ни­це-кла­довой, так­же, как и щит. Лен­нарт уз­нал этот меч. Ка­жет­ся, это бы­ло пер­вое ору­жие, ко­торое Ив­ран ему вы­ковал. В этот же раз Хем­мин­гсен не рас­стал­ся со сво­им ста­рым ору­жи­ем и ос­та­вил се­киру ви­сеть на по­ясе на вся­кий слу­чай.
Так­же у Куз­не­ца за­валя­лись и ме­татель­ные но­жи для Ос­ка­ра. Он по­чему-то ре­шил, что они ему иде­аль­но по­дой­дут, все­го их бы­ло пять штук. По­чему Ив­ран так по­думал, Лен­нарт по­нять не смог, но куз­нец не ошиб­ся. Ос­кар, как ока­залось, прав­да лов­ко и мет­ко об­ра­щал­ся с но­жами.
Но что дей­стви­тель­но не­имо­вер­но те­шило гор­дость Лен­нарта, так это тот факт, что ему все же уда­лось уго­ворить Ив­ра­на пой­ти вмес­те с ни­ми в Бе­лоп­ла­мию. Он взял свой дву­руч­ный меч, о ко­тором Лен­нарт да­же не знал, ос­та­вил хо­зяй­ство на со­седей и от­пра­вил­ся в путь. И хо­тя Ру­ни, ка­жет­ся, был не очень рад та­кому рас­кла­ду, по­тому что до сих пор не до­верял Куз­не­цу, нич­то не мог­ло ис­портить нас­тро­ение Хем­мин­гсе­на в та­кой чу­дес­ный день. 
Два дня они шли поч­ти не ос­та­нав­ли­ва­ясь на обед, толь­ко на ноч­лег, пос­ле че­го вста­вали ра­но и вновь от­прав­ля­лись в путь. В Нь­орд, ко­торый на­ходил­ся прак­ти­чес­ки по пу­ти в Бе­лоп­ла­мию, они боль­ше не за­ходи­ли за не­надоб­ностью, по­сему прос­то обог­ну­ли его. Ос­но­ватель­ный ве­чер­ний при­вал пут­ни­ки ус­тро­или уже бу­дучи чуть бо­лее чем в по­лови­не дня пу­ти от мор­ско­го го­рода, в глу­бине ле­са, не­дале­ко от не­боль­шо­го лес­но­го озе­ра. Сол­нце толь­ко заш­ло за го­ризонт, и ть­ма еще не пол­ностью оку­тала мес­тность. Тог­да-то Лен­нарт и по­бежал к озе­ру «ос­ве­жить­ся» и прих­ва­тил с со­бой Ру­ни. Ив­ран ос­тался у раз­ве­ден­но­го кос­тра, а Ос­кар вновь по собс­твен­но­му же­ланию оза­ботил­ся ужи­ном, что­бы за­од­но оп­ро­бовать но­вое ору­жие. С улыб­кой от уха до уха он ус­ка­кал в лес, по­доб­но сво­ему ос­лу Фер­ди­нан­ду, так они все и ра­зош­лись на не­кото­рое вре­мя. Лен­нарт был вне се­бя от ра­дос­ти, ког­да ока­зал­ся в во­де. Тог­да он уз­нал, что Ру­ни бо­ит­ся глу­бины, по­тому что оный на­от­рез от­ка­зал­ся за­ходить в озе­ро, по­это­му сто­ял на бе­регу и воз­му­щал­ся. Это то­же не ис­порти­ло нас­тро­ение Лен­нарта. Вдо­воль на­ныряв­шись и по­няв, что ско­ро ста­нет уже сов­сем тем­но, он вы­шел из во­ды, об­сох и одел­ся. Пос­ле во­ды бы­ло ужас­но хо­лод­но, но Хем­мин­гсен яв­лялся че­лове­ком, при­вык­шим к та­кого ро­да не­удобс­твам, по­это­му дис­комфор­та поч­ти не ощу­тил. Ког­да он и Ру­ни вер­ну­лись к кос­тру, Ив­ран уже при­гото­вил пой­ман­ную Ос­ка­ром пти­цу. Они по­ели и еще не­кото­рое вре­мя си­дели у кос­тра и прос­то раз­го­вари­вали. Лен­нарт на­чал за­давать Ру­ни вся­кие воп­ро­сы, что­бы уз­нать о нем еще боль­ше раз­ных ве­щей, но юно­ша поч­ти ни­чего не рас­ска­зывал, тем бо­лее о сво­ем прош­лом и сво­ей семье. Тог­да Лен­нарт спро­сил, как Ру­ни уз­на­ет то­го са­мого ти­ика­ри, ког­да они при­дут в Бе­лоп­ла­мию.
- Я за­пом­нил гла­за ти­ика­ри, - ти­хо от­ве­тил Ру­ни. - А еще у не­го был на­поло­вину от­рублен хвост, - до­бавил он, и боль­ше они к этой те­ме не воз­вра­щались.
Олаф­сен сно­ва пе­ревел раз­го­вор на Лен­нарта, за­дав до­воль­но не­ожи­дан­ный для не­го воп­рос.
- Ос­кар ска­зал, что те­бе на са­мом де­ле за­мет­но боль­ше лет, чем ка­жет­ся, это прав­да? – в го­лосе юно­ши чи­талось не­дове­рие, он как обыч­но нах­му­рил­ся.
Лен­нарт удив­ленно под­нял бро­ви, а пос­ле пос­мотрел на Ос­ка­ра ис­пе­пеля­ющим взгля­дом. Маль­чиш­ка ехид­но улыб­нулся.
- Да, это так, у ме­ня бы­ла фля­га Жи­вой Во­ды, - Хем­мин­гсен не очень лю­бил об этом вспо­минать.
Гла­за Ру­ни ок­ругли­лись. Ка­жет­ся, маль­чиш­ка не сов­рал.
- От­ку­да? – поч­ти дро­жащим от вол­не­ния го­лосом спро­сил юно­ша.
- Ког­да мне ис­полни­лось во­сем­надцать, мне ее ос­та­вила ба­буш­ка пе­ред тем, как ис­чезнуть. Я не знаю, от­ку­да у нее взя­лась эта во­да. Я во­об­ще поч­ти ни­чего не знаю о мо­ей семье, кро­ме то­го, что моя мать умер­ла при ро­дах, а отец ис­чез еще за­дол­го до мо­его рож­де­ния. Ба­буш­ка го­вори­ла, что она хо­тела спас­ти мою мать при по­мощи этой во­ды, но не ус­пе­ла. Она от­да­ла мне фля­гу и ска­зала бе­речь ее как зе­ницу ока и ис­поль­зо­вать толь­ко в край­нем слу­чае. Но я был мо­лодым и ту­пым и ис­тра­тил все до­воль­но быс­тро и все на се­бя. Единс­твен­ный раз, ког­да я дал эту во­ду ко­му-то – это ког­да на мо­ём по­роге по­яви­лась боль­ная Брун­гиль­да, она каш­ля­ла кровью и спас­ти ее мог­ла толь­ко Во­да. Пред­восхи­щая ва­ши воп­ро­сы – да, Брун­гиль­де боль­ше лет, чем мо­жет по­казать­ся. Еще один мо­мент, о ко­тором я жа­лею, это то, что моя ба­буш­ка не от­да­ла мне фля­гу рань­ше. Воз­можно, в та­ком слу­чае та жен­щи­на бы­ла бы жи­ва, - Лен­нарт ки­нул в кос­тер ка­кую-то пал­ку.
- Уди­витель­ное ря­дом, я бы ни­ког­да не по­думал! – про­ком­менти­ровал Ос­кар мо­мент с Брун­гиль­дой, смот­ря на Ру­ни, чей глаз нер­вно дер­нулся. – Од­на­ко я ду­мал, что Жи­вая Во­да мо­жет и вос­кре­шать из мер­твых, - хмык­нул маль­чиш­ка, оче­вид­но под­ме­тив мо­мент с ма­терью Лен­нарта.
- Нет, я пом­ню, да­же моя мать го­вори­ла мне, что Во­да мо­жет спас­ти те­бя до пос­ледне­го вдо­ха, но ес­ли ты умер, то она уже не по­может, - не­ожи­дан­но вста­вил Ру­ни. - Она очень ин­те­ресо­валась тем, что бы­ло свя­зано с Бе­лоп­ла­ми­ей. Я был ма­лень­ким и пом­ню да­леко не все, но не­кото­рые ве­щи хо­рошо за­пом­нил.
- Ру­ни на­конец раз­го­ворил­ся, - улыб­нулся Лен­нарт.
Юно­ша сра­зу же как буд­то опом­нился, нах­му­рил­ся и вновь пе­ревел раз­го­вор на дру­гую те­му. Хем­мин­гсен, ка­жет­ся, поч­ти при­вык к этой его осо­бен­ности.
- Что за жен­щи­на, ко­торую ты толь­ко что упо­мянул? Это та, ко­торую ты пы­тал­ся спас­ти еще до то­го, как спас дочь Не­люм­бо? – Ру­ни выг­ля­дел до­воль­но за­ин­те­ресо­ван­ным. Ка­жет­ся, Бе­лоп­ла­мия ин­те­ресо­вала его не мень­ше его ма­тери.
- Да, Лен­ни, рас­ска­жи нам! Ис­то­рию про ту жен­щи­ну не слы­шал да­же я! – под­держал юно­шу Ос­кар.
Хем­мин­гсен не­доволь­но бро­сил еще од­ну пал­ку в кос­тер. Эта ис­то­рия бы­ла од­ной из са­мых неп­ри­ят­ных, что с ним прик­лю­чались. Он сог­ла­сил­ся, но до­воль­но не­охот­но.
- Что ж, лад­но. Как я уже го­ворил, па­ру лет на­зад на той прок­ля­той до­роге в Бе­лоп­ла­мию я на­шел дочь Не­люм­бо и спас ее. Тог­да у ме­ня на­обо­рот уже не бы­ло Во­ды, и я бо­ял­ся, что ис­то­рия пов­то­рит­ся, но все прош­ло хо­рошо. В об­щем, я от­влек­ся. За мно­го лет до это­го, ког­да мне бы­ло все­го лет сем­надцать, я сно­ва на­ходил­ся в тех мес­тах. Ис­то­рия, кста­ти, очень по­хожа на ту, что прик­лю­чилась с до­черью Не­люм­бо. В один из зим­них дней сре­ди сне­гов я на­шел очень силь­но за­мер­зшую де­вуш­ку. Она ед­ва го­вори­ла и ска­зала, что ей сроч­но нуж­но в Бе­лоп­ла­мию, что ей нуж­на Жи­вая Во­да для ис­це­ления од­но­го очень до­рого­го ей че­лове­ка. Я ре­шил, что сна­чала ей все же нуж­но сог­реть­ся, уку­тал, взял на ру­ки и по­нес в мою хи­жину. Но она слиш­ком силь­но за­мёр­зла и, ус­нув у ме­ня на ру­ках, боль­ше не прос­ну­лась. Пе­ред тем, как ус­нуть, она сво­им дро­жащим го­лосом поп­ро­сила ме­ня от­пра­вить­ся в Свя­щен­ную Рим­скую Им­пе­рию, в ма­лень­кий го­родок, имя ко­торо­го я уже не вспом­ню. И най­ти там ее лю­бимо­го, его имя я то­же за­был, у ме­ня пло­хая па­мять на име­на. Она поп­ро­сила, что­бы я из­ви­нил­ся пе­ред ним за все и ска­зал, что она его очень лю­била.
- И ты от­пра­вил­ся в Им­пе­рию? - Ру­ни и прав­да раз­го­ворил­ся.
- Вы мо­жете счи­тать ме­ня глу­пым, но да, я прав­да от­пра­вил­ся в Им­пе­рию, на­шел это­го че­лове­ка и все рас­ска­зал. Он был раз­бит, хо­тя и ста­рал­ся это­го не по­казы­вать. Нес­мотря на свою бед­ность, он при­ютил ме­ня до тех пор, по­ка я не смог у­ехать, и не взял с ме­ня ни мо­неты. По­том я вер­нулся и, ес­ли чес­тно, я не знаю, что слу­чилось с тем че­лове­ком пос­ле мо­его ви­зита.
Ру­ни, ус­лы­шав эту ис­то­рию, вздох­нул, но ни­чего не ска­зал.
- Это очень грус­тно, - толь­ко Ос­кар ре­шил­ся все про­ком­менти­ровать.
Меж­ду ни­ми во­цари­лась ми­нут­ная ти­шина, ко­торую не­ожи­дан­но прер­вал храп Ив­ра­на. Лен­нарт хо­хот­нул, окон­ча­тель­но раз­ве­яв гне­тущее пос­левку­сие от его рас­ска­за.
- Ду­маю, нам сле­ду­ет пос­ле­довать его при­меру, - зак­лю­чил Хем­мин­гсен, и с ним слож­но бы­ло не сог­ла­сить­ся.
В ито­ге, все ус­тавшие и на­гово­рив­ши­еся лег­ли спать.
Лен­нарт, нес­мотря на свои рас­ска­зы, ус­нул в хо­рошем рас­по­ложе­нии ду­ха, не за­метив, как с озе­ра к ним по­доб­рался ту­ман. Оный был для не­го пло­хим вес­тни­ком, по­тому что слов­но бы из-за не­го ему сни­лись стран­ные тя­желые сны, от ко­торых он стра­дал лу­натиз­мом. Его ба­буш­ка, ког­да он был ма­лень­ким, объ­яс­ня­ла ему, что от ту­мана ста­новит­ся тя­жело ды­шать, по­это­му он так ре­аги­ру­ет. Но тог­да по­доб­ные прис­ту­пы по­яв­ля­лись очень ред­ко, и толь­ко в пос­леднее вре­мя их ста­нови­лось все боль­ше.

И в ито­ге Лен­нарт сно­ва прос­нулся не там, где зас­нул. Ру­ни, ка­жет­ся, за­кон­чил свои объ­яс­не­ния, ко­торые Хем­мин­гсен бла­гопо­луч­но прос­лу­шал.
- Лад­но-лад­но, ты оп­равдан, - прак­ти­чес­ки от­махнул­ся Лен­нарт. В ко­торый раз пов­то­рив­ший­ся сон ин­те­ресо­вал его сей­час го­раз­до боль­ше, чем что-ли­бо дру­гое. Муж­чи­на дру­жес­твен­но пох­ло­пал пе­репу­ган­но­го юно­шу по ма­куш­ке и улыб­нулся, хо­тя ран­ка еще неп­ри­ят­но сад­ни­ла. Толь­ко бы Ру­ни не на­чал еще и за­икать­ся. Ка­жет­ся, по­мимо глу­бины, мед­ве­дей и ло­сей, его пу­гали еще ве­щи, ко­торые вы­ходи­ли за гра­ницы его по­нима­ния. Впо­ру на­чать сос­тавлять спи­сок ве­щей, ко­торые его пу­га­ют.
- В сле­ду­ющий раз ис­поль­зуй бо­лее гу­ман­ные ме­тоды, лад­но? – хо­хот­нул Лен­нарт. - Чувс­твую се­бя сей­час тем пар­нем, ко­торо­го ты ог­рел в пер­вый день на­шего зна­комс­тва, - Хем­мин­гсен хлоп­нул Ру­ни те­перь уже по пле­чу и гром­ко рас­сме­ял­ся. Олаф­сен что-то про­вор­чал.
Лес на­чал свет­леть, ночь не­охот­но ус­ту­пала мес­то дню, кое-где все еще ос­тавляя гус­тые те­ни.
От­сме­яв­шись, Лен­нарт де­монс­тра­тив­но смах­нул с угол­ка гла­за ску­пую муж­скую сле­зу и нап­ра­вил­ся в сто­рону при­вала.
- Идем, во­яка, а то вдруг те двое уже прос­ну­лись и ус­пе­ли нас по­терять.
Од­на­ко ша­гов за со­бой Лен­нарт не ус­лы­шал, что зас­та­вило его обер­нуть­ся в сто­рону Ру­ни.
- В чем де­ло, юная де­ва, оби­делась, что ли? – иро­нич­но под­дел юно­шу дат­ча­нин.
Но по­том за­метил, что Ру­ни зас­тыл на мес­те слов­но вко­пан­ный, смот­ря ку­да-то вбок. Хем­мин­гсен прос­ле­дил его взгляд и уви­дел, как все­го в нес­коль­ких мет­рах от них из те­ни за­рос­лей под­нялся на двух ла­пах не очень боль­шой, но не ме­нее опас­ный мед­ведь.
Лен­нарт поб­леднел, он по­тянул­ся за спи­ну, что­бы взять свое копье, но оно­го там не ока­залось. Се­киры на по­ясе то­же не бы­ло, и Хем­мин­гсен по­жалел о том, что его лу­натизм не вы­нуж­дал его брать с со­бой еще и ору­жие.
Мед­ведь сно­ва опус­тился на че­тыре ла­пы и при­нюхал­ся.
- Ру­ни, не дви­гай­ся, - про­шеп­тал Лен­нарт, смот­ря на юн­ца.
Но сто­ило мед­ве­дю сде­лать шаг навс­тре­чу, как Олаф­сен во­зопил от ужа­са, от­прыг­нул и юр­кнул в бли­жай­шие кус­ты.
Мед­ведь за­рычал и сно­ва встал на зад­ние ла­пы. Он на­чал дви­гать­ся в сто­рону Ру­ни, ког­да Лен­нарт под­нял с зем­ли бу­лыж­ник и швыр­нул его в го­лову жи­вот­но­го, что­бы от­влечь от юно­ши. Разъ­ярен­ный мед­ведь пе­рек­лю­чил свое вни­мание на не­го и сно­ва из­дал ог­лу­шитель­ный рев. Те­перь он на­чал над­ви­гать­ся на Хем­мин­гсе­на.
- Это бы­ла пло­хая идея, - про­гово­рил се­бе под нос муж­чи­на, от­сту­пая на­зад. - Ру­ни, жи­во бе­ги за Ив­ра­ном и за ору­жи­ем, я дам те­бе вре­мя и про­дол­жу его от­вле­кать! – вос­клик­нул муж­чи­на и ед­ва увер­нулся от ата­ковав­шей его ког­тистой ла­пы. - Да, это бы­ла очень-очень пло­хая идея, - до­бавил дат­ча­нин.
- Я не мо­гу дви­гать­ся, мне страш­но, - пос­лы­шал­ся поч­ти ис­те­рич­ный го­лос юно­ши.
- Ру­ни! – за­орал Лен­нарт и сно­ва, к сво­ему счастью, ус­пел увер­нуть­ся. - Ес­ли ты это­го сей­час же не сде­ла­ешь, по­верь, я при­со­еди­нюсь к это­му мед­ве­дю, ког­да он бу­дет те­бя раз­де­лывать!
Тем вре­менем зверь не­ожи­дан­но опус­тился на че­тыре ла­пы и на­чал при­нюхи­вать­ся к Лен­нарту. Муж­чи­на уди­вил­ся бы, ес­ли бы пуль­си­ру­ющий в кро­ви ад­ре­налин не сок­ра­тил ди­апа­зон его эмо­ци­ональ­ных ре­ак­ций до «бей или бе­ги».
Со сто­роны Ру­ни нес­коль­ко ко­рот­ких мгно­вений ни­чего не слы­шалось. Но по­том Лен­нарт уви­дел, как юно­ша вы­бежал из сво­его ук­ры­тия и, вы­пучив от ужа­са гла­за, по­бежал в сто­рону при­вала. Мед­ведь его, ка­жет­ся, во­об­ще не за­метил. Все его вни­мание бы­ло нап­равле­но на Лен­нарта, и, впер­вые за дол­гое вре­мя, вни­мание не ль­сти­ло са­молю­бию муж­чи­ны. Тем не ме­нее, зверь не ата­ковал и это не мог­ло не ра­довать. Он пы­тал­ся обой­ти Хем­мин­гсе­на по кру­гу, но оный не да­вал зай­ти к се­бе за спи­ну, все вре­мя по­вора­чива­ясь вслед за ша­гами жи­вот­но­го.
Ког­да они мед­ленно опи­сали круг, Лен­нарт ус­лы­шал по­зади се­бя ша­ги.
- Их нет, ни Ив­ра­на, ни Ос­ка­ра, - до хри­па над­ры­вая го­лос во­зопил Ру­ни, на что мед­ведь сно­ва ярос­тно за­рычал и встал на зад­ние ла­пы.
Лен­нарт по­вер­нул го­лову впо­лобо­рота и уви­дел, как Олаф­сен от ужа­са спот­кнул­ся о собс­твен­ную но­гу и упал ли­цом в зем­лю, вы­ронив из рук копье Хем­мин­гсе­на и свой щит. К счастью, щит прос­коль­знул по влаж­ной зем­ле внут­ренней сто­роной и ока­зал­ся на рас­сто­янии вы­тяну­той ру­ки. Лен­нарт при­сел, быс­тро взял его и зак­рылся как раз вов­ре­мя, что­бы спас­ти свою го­лову от уда­ра свер­ху. Мед­ведь на­порол­ся ла­пой на ос­трый шпиль в цен­тре щи­та и взре­вел от бо­ли, так и не вло­жив в удар свою пол­ную си­лу. Толь­ко это, по­жалуй, по­мог­ло муж­чи­не удер­жать щит под на­пором зве­ря. Мед­ведь от­сту­пил от бо­ли и сно­ва опус­тился на че­тыре ла­пы. Ру­ни тем вре­менем при­под­нялся на лок­ти и тол­кнул копье в сто­рону Лен­нарта. Оный под­нял его и встал на но­ги, нап­ра­вив ору­жие на зве­ря, ко­торый от­сту­пал все даль­ше, нес­мотря на то, что оче­вид­но был очень зол от бо­ли.
Хем­мин­гсен хо­тел пой­ти в нас­тупле­ние, как вдруг ус­лы­шал го­лоса, по­хожие на те, что пос­то­ян­но слы­шал в сво­их снах. Сна­чала ему по­каза­лось, что он сно­ва спит. По­том он по­думал, что мо­жет ему что-то ска­зал Ру­ни, по­это­му он быс­тро обер­нулся в его сто­рону. Олаф­се­на ко­лоти­ло от стра­ха и он, оче­вид­но, ни­чего не го­ворил. Тог­да муж­чи­на за­метил приб­ли­жа­юще­гося из-за спи­ны Ру­ни Ив­ра­на.
- Где те­бя но­сило! – сви­репо ряв­кнул Лен­нарт, но ус­лы­шав ро­кот мед­ве­дя, вновь обер­нулся в его сто­рону.
- Отой­ди­те от нее, и она вас не тро­нет, - про­басил Ив­ран, по­рав­нявшись с Хем­мин­гсе­ном. 
-Ты шу­тишь?! Она, или он, или оно, да Ло­ки с ним! Мед­ведь толь­ко что чуть не убил нас! – Лен­нарт был зол, не­веро­ят­но зол.
Но Ив­ран ни­чего не от­ве­тил и, взяв муж­чи­ну за ши­ворот, на­чал от­таски­вать его на­зад. Для Лен­нарта это бы­ло воз­му­титель­но.
- Я по­нял, сам справ­люсь! - бук­валь­но про­рычал Хем­мин­гсен и гру­бо ски­нул с се­бя ру­ку Ив­ра­на, пос­ле че­го по­шел на­зад, заб­рав щит, копье и от­та­щив за ши­ворот все еще вос­се­дав­ше­го на зем­ле оце­пенев­ше­го Ру­ни.
Ив­ран «пос­мотрел» на жи­вот­ное, вер­нее, по­вер­нул в его сто­рону го­лову и за­мер в та­ком по­ложе­нии.
- И что это дол­жно зна­чить? – все еще злил­ся Лен­нарт.
- Сей­час пой­мёшь, - ти­хо от­ве­тил ему Ив­ран. - Все хо­рошо, ми­лая, - об­ра­тил­ся он к мед­ве­дице, про­тянув в ее сто­рону ру­ку в ус­по­ка­ива­ющем жес­те. Жи­вот­ное на­вос­три­ло уши и нак­ло­нило го­лову к зем­ле, из­дав ти­хий ро­кот.
Сто­ило ей сде­лать это, как из тех же кус­тов, из ко­торых ра­нее по­явил­ся зверь, бук­валь­но вы­кати­лись двое не­ук­лю­жих мед­ве­жат. Мед­ве­дица из­да­ла неж­ный по­лурык, по­хожий на ску­леж, и мед­ве­жата ей от­ве­тили. Она за­бот­ли­во по­тер­лась го­ловой о сво­их де­тей и об­ню­хала их.
- Так это прав­да мед­ве­дица? – бро­ви Лен­нарта по­пол­зли вверх.
- Да, и она рас­це­нила вас как уг­ро­зу сво­им мед­ве­жатам. Ско­рее все­го, из­на­чаль­но она и не со­бира­лась ата­ковать, дос­та­точ­но бы­ло прос­то уй­ти, ког­да она пре­дуп­ре­дила.
Как жаль, что Ив­ран был слеп и не мог ви­деть весь скеп­ти­цизм, ко­торый глу­боко от­пе­чатал­ся на ли­це Лен­нарта.
- Ах, так это бы­ло пре­дуп­режде­ние, а мы и не по­няли! – Хем­мин­гсен вло­жил в эту фра­зу столь­ко сар­казма, сколь­ко толь­ко мог. 
Ив­ран ни­чего не от­ве­тил, и ког­да мед­ве­дица на­чала ухо­дить, он обер­нулся в сто­рону дат­ча­нина и нор­вежца и по­дошел к ним.
Лен­нарт опус­тил взгляд на Ру­ни, ко­торо­го все еще тряс­ло. Зу­бы его сту­чали.
- Ты там как, жить бу­дешь? – бо­лее спо­кой­но спро­сил Лен­нарт, на что Олаф­сен смог толь­ко под­нять на муж­чи­ну свои вы­пучив­ши­еся от стра­ха гла­за.
- Яс­но, не от­ве­чай, - вздох­нул дат­ча­нин.
При­мер­но в тот же мо­мент к ним подъ­ехал Ос­кар на сво­ем ос­ле.
- О! Вот вы где! Доб­рое ут­ро, как спа­лось? – бод­ро вос­клик­нул маль­чиш­ка.
- Ты серь­ез­но? – про­роко­тал Хем­мин­гсен, на­мекая на из­ва­ляв­ше­гося в гря­зи и тря­суще­гося от ужа­са Ру­ни. И, ко­неч­но же, на се­бя, поч­ти та­кого же гряз­но­го, толь­ко по­мимо это­го с под­би­той го­ловой. На ли­це Ос­ка­ра про­чита­лось не­до­уме­ние.
- Я что-то про­пус­тил? – в этот мо­мент боль­ше все­го на све­те Лен­нарту хо­телось уда­рить Ос­ка­ра или скор­мить его мед­ве­дице.
- Ни­чего, мы прос­то гу­ляли, ды­шали све­жим воз­ду­хом, по­нима­ешь, - прос­кре­жетал сквозь зу­бы муж­чи­на.
- Ах, так вот по­чему, ког­да я прос­нулся, ни­кого не бы­ло ря­дом! В сле­ду­ющий раз зо­вите и ме­ня, я то­же люб­лю про­гул­ки, - маль­чиш­ка улыб­нулся, и тут Лен­нарта прор­ва­ло.
Пос­ле­ду­ющие нес­коль­ко ми­нут Хем­мин­гсен бра­нил­ся и от­ча­ян­но пы­тал­ся доб­рать­ся до Ос­ка­ра, по­тому что Ив­ран дер­жал его, не да­вая стать де­то­убий­цей. Сам Ос­кар до пос­ледне­го ни­чего не по­нимал и толь­ко поз­же, уже воз­ле но­вого кос­тра сов­сем ря­дом с озе­ром, Ив­ран ему все рас­ска­зал. 
По­ка Ос­кар и Ив­ран зав­тра­кали вя­леным мя­сом, Лен­нарт сно­ва по­шел к озе­ру и умыл­ся. Пос­ле встре­чи с мед­ве­дем и ва­ляния в гря­зи хо­телось ос­ве­жить ли­цо. Вмес­те с ним к озе­ру сно­ва по­дошел и Ру­ни, все еще блед­ный и сту­чащий зу­бами. Дро­жащи­ми ру­ками он на­чал смы­вать с се­бя грязь, про­мывая ца­рапи­ны на ру­ках. Осо­бен­но силь­но пос­тра­дало его ли­цо, и, ка­жет­ся, он нем­но­го ушиб нос, так как под ним вид­не­лось нес­коль­ко уже под­сохших ка­пель кро­ви.
- Ну что, ото­шел, бо­ец? – Лен­нарт улыб­нулся. - Пер­вая встре­ча с мед­ве­дем - это всег­да не­забы­ва­емо, зна­ешь.
- В са­мом де­ле, - ти­хо про­гово­рил юно­ша. Его го­лос все еще дро­жал. Он на­чал умы­вать за­пач­канное ли­цо.
- Од­на­ко, ты был очень храбр, зна­ешь, - Хем­мин­гсен трях­нул ру­ками, что­бы смах­нуть с них во­ду. - Ког­да я отос­лал те­бя за Ив­ра­ном, я, чес­тно го­воря, не ожи­дал, что ты вер­нешь­ся. Я отос­лал те­бя, прос­то что­бы ты смог убе­жать, - хмык­нул Лен­нарт. Его это дей­стви­тель­но уди­вило. В та­кой мо­мент он да­же в Ос­ка­ре был бы боль­ше уве­рен, чем в Ру­ни.
Лен­нарт прос­ле­дил за тем, как Олаф­сен за­кон­чил свои вод­ные про­цеду­ры. Юно­ша сна­чала ни­чего не го­ворил в от­вет. Он пот­ро­гал свой нем­но­го ушиб­ленный нос, пос­ле че­го от­ряхнул­ся, как мог.
- Я на са­мом де­ле сна­чала и не со­бирал­ся воз­вра­щать­ся, - на­конец за­гово­рил Ру­ни, его дро­жав­ший ра­нее го­лос, ка­жет­ся, на­конец-то на­чал при­ходить в нор­му, а цвет ли­ца из бо­лез­ненно-бе­лого пе­решел в обыч­ный здо­ровый цвет. Хем­мин­гсен хмык­нул. Чес­тность Олаф­се­на по­рази­ла его еще в пер­вый день зна­комс­тва, ког­да он во­зопил на всю та­вер­ну о том, что ти­ика­ри - не чу­дови­ща. Хо­тя он и был пь­ян, в об­щес­тве дат­чан вряд ли кто-то ре­шил­ся бы на та­кое да­же в по­доб­ном сос­то­янии.
- Что же из­ме­нило твое мне­ние? – Лен­нарт улыб­нулся, ему прав­да бы­ло лю­бопыт­но.
Ру­ни скрес­тил ру­ки на гру­ди и пос­мотрел на спо­кой­ную вод­ную гладь, как буд­то при­заду­мав­шись. Он тя­жело вздох­нул.
- Не знаю, - как-то неб­режно бро­сил юно­ша. - Мне бы­ло очень страш­но, ло­гич­нее бы­ло убе­жать и, воз­можно, в ито­ге вер­нуть­ся до­мой. Но в то же вре­мя что-то ме­ня тол­кну­ло об­ратно, по­тому что я по­нял, что не мо­гу те­бя там бро­сить.
Лен­нарт не знал, что ска­зать на это ма­лень­кое от­кро­вение юно­ши. Его улыб­ка ста­ла еще ши­ре, при­ят­но бы­ло слы­шать это от та­кого зак­ры­того че­лове­ка, как Ру­ни. На­вер­ное, для Олаф­се­на это был нас­то­ящий под­виг.
- Я по­нял, - толь­ко и про­мол­вил дат­ча­нин.
Ру­ни, ка­жет­ся, сно­ва не со­бирал­ся от­ве­чать. По­сему Лен­нарт уже соб­рался воз­вра­щать­ся к кос­тру и ук­ла­дывать ве­щи, как юно­ша вдруг сно­ва об­ра­тил­ся к не­му.
- Ты хо­дишь во сне не из-за злых ду­хов, да? Что ты ви­дишь во сне? - Ру­ни по­вер­нулся к Хем­мин­гсе­ну впо­лобо­рота, но все так же не смот­рел на не­го.
- Я и сам не знаю, мо­жет, как раз из-за них? - ус­мехнул­ся дат­ча­нин. - Я уже дол­гое вре­мя ви­жу один и тот же сон, и мне бы са­мому хо­телось уз­нать, по­чему, Ру­ни, - по­жал пле­чами Лен­нарт.
Юно­ша сно­ва пос­мотрел на Хем­мин­гсе­на с не­дове­ри­ем, пос­ле че­го мол­ча нап­ра­вил­ся об­ратно к кос­тру. Муж­чи­на за­метил этот взгляд и не­пони­ма­юще хмык­нул, пос­ле че­го пос­ле­довал за ним. Он оп­ре­делен­но не мог до кон­ца по­нять, что бы­ло на уме нор­вежца.

Сол­нце уже нем­но­го ра­зог­ре­ло воз­дух, ког­да че­тыре скан­ди­нава и осел сно­ва соб­ра­лись в путь и уло­жили ве­щи на Фер­ди­нан­да. Впе­реди их жда­ла еще дол­гая до­рога, но Лен­нарта она не пу­гала, нап­ро­тив, он чувс­тво­вал во­оду­шев­ле­ние. В при­под­ня­том нас­тро­ении и под раз­но­об­разные, иног­да бес­смыс­ленные раз­го­воры, они прош­ли ещё пол­дня.
Лен­нарт хо­тел объ­явить, что са­мое вре­мя ос­та­новить­ся на обед, ког­да по­чувс­тво­вал ед­ва ощу­тимый укол в шею. Не ус­пел он сре­аги­ровать, как пе­ред гла­зами у не­го все поп­лы­ло, его те­ло по­тяже­лело, а пос­ле он пог­ру­зил­ся во ть­му, по­теряв соз­на­ние.