Ну что ж. Вернёмся к представительницам прекрасного пола, женщинам, которые поют! Вокалистки, как их величали в нашей концертной организации, отнюдь не являлись представительницами слабого пола, а были, в основном, тертыми калачами, прошедшими Крым и Рим! Ну, а как иначе? Работа в ресторанах их закалила! Общение с подвыпившей публикой требовало от этих милых дам всегда быть начеку, если надо – постоять за себя, послать пьяного нахала на три буквы, а то и просто снять туфлю и врезать по голове!
В моём коллективе с легкой руки директора ресторана переработало много певиц. Кто-то уходил в декрет, кто-то уезжал на гастроли, у кого-то семейные обстоятельства требовали прекратить гастрольную деятельность и осесть в Москве. В основном, это были отличные профессиональные исполнители, правда, к сожалению, с тяжёлыми характерами. Артисты — это отдельная каста людей! Недаром про нас говорят: «От саксофона до ножа один шаг!»
В очередной раз оставшись без вокалистки, я стал думать, как найти хорошую и спокойную девочку, чтоб она, по возможности, не портила нервы мне и моим музыкантам.
И вот оно свершилось! Мой бывший клавишник Андрей Оснас, который по иронии судьбы оказался впоследствии и последним директором МОМА, порекомендовал мне прослушать молодую певицу, работавшую в то время в Росконцерте Елену Полунину, сказав, что она непременно впишется в наш коллектив, и мы будем очень довольны. Я понимал, что работавшая на эстраде певица вряд ли владела ресторанным репертуаром, но в глубине души надеялся, что она сможет это быстро наверстать.
И я не ошибся! Настал день нашего знакомства, и появилась она — светленькая, невысокая, симпатичная девочка в голубом пальто. Мои музыканты несказанно обрадовались: «Борь! Ну, наконец-то, скромненькая, незажравшаяся девонька, и парнос на неё особо делить не надо, чего она в своих рос концертах зарабатывала, а мы дадим ей червонец, и будет довольна!»Вокалистка Ляля Рублева
Так рассуждали мои лабухи-музыканты, чисто музыкантские штучки, а я, между тем, понял, что я в Ляльку влюбился и слушать все эти разговоры уже не хотел. Через какое-то время мы начали стоять на сцене, держась за руки, между нами пробежала та искра, которая называется любовь!
Мои музыканты это сразу просекли, слегка запереживали, но приняли, как должное. Леночка получила статус полноценного члена коллектива и через некоторое довольно короткое время стала обладать в полном размере нужным репертуаром того времени.
Шёл 1990 год, времена были мутные и непонятные, музыкальная работа становилась всё сложней и безрадостней, рестораны, да и все концертные площадки стали посещать спортивные ребята в чёрных кожаных куртках, интеллигентностью они совсем не отличались. Утром они грабили людей, а вечером беспардонно гуляли на ворованное, и мы, музыканты, ощущали это на своей шкуре.
На эстраде также стало невозможно работать. Хулиганьё залезало на сцену, грубили, а порой избивали ни в чём не повинных артистов. Кроме того, в эти же годы наши японские друзья сделали много подарков для нашего брата, изобретя синтезаторы, которые заменяли работу музыкантов, и многие из них остались без работы.
Мы с Лялечкой, как я стал ласково называть свою певицу, пытались преодолеть все эти трудности. Записывали с друзьями-музыкантами новые песни и мечтали вырваться на большую сцену. Стимулировала этот процесс Ляля, так как она, проработав 10 лет на эстраде, стремилась вновь возвратиться на сцену. Мне это тоже очень импонировало, и я всячески старался ее поддерживать. Этому суждено было сбыться, правда, частично, и не в этот период, но об этом позже.
Я всю свою сознательную жизнь мечтал об Америке! Обожая музыку, музыкантов представляя совершенно другой мир очень хотел очутиться там. Этой своей идеей я стал заражать Лялю, хотя она никогда не думала и не мечтала об эмиграции.
Мы стали очень близки, и я ушёл из своей первой семьи. Мы сняли квартиру и стали жить вместе. По-прежнему мы работали в ресторанах и выступали в различных концертных программах, так как в России стала расцветать частная кооперативная деятельность. Времена мутной воды!
В декабре 1989 года мы с Лялей расписались и стали мужем и женой, и, на всякий случай, подали документы в Израильское консульство, так как отъезд в Америку осуществлялся этим путём, и стали ждать вызова.
Продолжение читайте в главе 9 «Эвакуация в Израиль«.