Не теряя оптимизма
Для Бируте...
Вечером следующего дня автобус увез меня обратно в село. Одолжив немного денег у родителей, я удачно скупился в епархиальном складе и теперь вёз в храм новое хорошее кадило, хоть и простенькое, зато настоящее, свечи, несколько икон, выписанных с благословения владыки в подарок нашему храму, и ещё многое другое, что так нам было необходимо.
Видя это, Бабаиха радовалась, как ребёнок. Старушка неугомонно бегала по комнате, восхитительно распевая дифирамбы и при этом уверяя меня, что в нашем храме скоро всё обязательно наладится, преобразится, а самое главное, — люди вернуться. Она даже прослезилась от умилительных мечтаний.
— Ох, батюшка, если бы вы только знали, как же мне хотелось хотя бы одну литургию послушать в новом, настоящем храме. А больше всего — увидеть, как зажжётся паникадило, и всё вокруг засияет в его бликах, — с глубоким вздохом проговорила она, вытирая влагу на покрасневших глазах.
Хотелось уверить бабку, что так оно и будет, да вот только поспешно могли звучать такие обещания.
— На всё воля Божия! — действительно, что я могу, не имея ни денег, ни связей, ни помощи, в чужом краю, вокруг равнодушных людей. — На всё Твоя воля, Господи!
В субботу я провёл первое отпевание. Бабаиха целое утро внушала, как это жизненно важно на отпевании понравиться народу. Ведь там соберется добрая часть села, в основном те, кто вовсе в храм не ходит. И от того, как я проведу этот чин, будет зависеть дальнейшее отношение людей к новому священнику.
На мой взгляд, отпевание прошло просто замечательно. Бабки, оказывается, похороны петь могли довольно сносно. Да только вопреки ожиданиям, народу не понравилась наша служба.
— Долго, много читают! Проповедь жесткая, по-славянски поют, ничего не ясно, — пересказывала мнения селян Бабаиха, когда мы возвращались домой. — В общем, если хотите знать моё мнение, всё прошло чудесно. Большая часть из Заречья присутствовала. А они к этому басурману Богданке ходят, к раскольнику, то есть. Для них в нашей церкви ну всё тебе не слава Богу. Так что вы их не слушайте. Всё было отлично.
Не знаю почему, но слова Бабаихи совсем не утешали. Наверное, я слишком много хочу вот так сразу, за пару недель. Приход очень непростой, а меня гордость распирает: вот столько батюшек до сего было, а я пришёл и сразу все устроилось как в добрых сказках. Вот Господь и смиряет. Слава Тебе, Господи, за всё! С другой стороны, если бы всё так просто представлялось, то рассказа никакого бы не получилось.
Почти сразу побежал в храм. Мне не терпелось развесить новые иконы, освятить облачение, а ещё нужно было что-то придумать с отоплением. Григорий Васильевич обещал протопить, — хорошо бы! Люди придут, а в храме тепло, уютно, всё по-другому сразу представится.
Но надежды мои оказались напрасны. Как предрекала Бабаиха, никто и не думал топить. Ещё бы! Неплохо отобедав на похоронах, Григорий Васильевич неторопливой походкой направлялся домой, даже не оглянувшись в сторону храма. Я провёл его взглядом через окно, понимая, что отопительные мероприятия лежат сегодня на мне.
За храмом росла старая дикая груша с густыми размашистыми ветками, частью сухими, частью обвисшими до самой земли. В ночной полутьме дерево казалось настоящим чудищем, растопырившим свои корявые лапы во все стороны, заслонив добрую часть соседского двора. Под этой-то грушей мне удалось насобирать приличную охапку хвороста, которым я и растопил обе церковные печки. Нагреть промёрзлое насквозь здание представилось не так уж просто. Первая печка, видимо нечищеная со дня её кладки, совершенно не тянула, дымила и затухала. В какой-то момент я даже отчаялся, но проявив терпение, развёл хороший огонь. Вторая, наоборот, имела сквозной проём безо всяких задвижек. Огонь там полыхал неистово, с жутковатым гулом, тем самым добрую часть тепла, вынося через дымарь. Таким образом к началу службы в храме удалось добиться плюсовой температура.
Я быстренько поснимал уродливые карикатуры, сложив их в подсобном помещении, а вместо них повесил привезённые из города иконы. Они сразу преобразили убогую обстановку храма. Новенькое атласное облачение, цинковое кадило, хороший афонский ладан — всё ожидало начала службы. Только вот в этот раз никто на неё не пришёл. Не было никого и к литургии. Почему же так, что произошло? Скорей всего, произошло это не сейчас, а намного раньше. Айнара после нашего разговора совсем пропала, более пяти человек не посещали литургию, на совершение треб не приглашали. Надежды возродить приход неожиданно рухнули. Только не отчаиваться! Ни в коем случае нельзя опускать руки, нужно держаться из последних сил. Сколько я ещё так продержусь? Один, без поддержки, в чужой стороне?
Продолжение следует.....