Люби, и заступится за тебя Свет!
Светлана Коппел-Ковтун,
«Макаровы крылья»
Когда я была подростком, папа научил меня играть в шахматы. Впрочем, играть – это громко сказано. Он просто показал, как движутся на доске фигуры.
Первую партию я у него выиграла. Так же и вторую… и третью… Мои победы папа назвал случайными. Отнес их к обычному везению. Ведь новичкам всегда везет!
Однако везение не спешило расставаться со мной. Партию за партией я продолжала выигрывать и у друзей, и у соседей во дворе, и у одноклассников, и, конечно же, у папы! Когда стало понятно, что случайность плавно перетекла в закономерность, он серьезно призадумался:
– А знаешь, что? Попробуй сыграть с моими друзьями. Устроим небольшой шахматный турнир в выходные. Посмотрим, что к чему…
С папиными друзьями я встречалась и прежде. Больше всех мне нравился Н.Н. – ученый-химик со множеством званий и регалий, которые не удержались в памяти. Не регалии были важны. Меня привлекала личность этого человека, его необычайная доброта. Общались мы с Н.Н. на равных. Разницы в возрасте, в кругозоре и в жизненном опыте между нами как будто не существовало. Всегда находились темы для бесед.
Папа и его коллеги любили проводить выходные дни в одном загородном пансионате вместе с родными. У Н.Н. семьи не было. Как-то так сложилось, что мы с ним привязались друг к другу и стали дружны. У обоих таилась в глубине души острая тоска по несбыточному, и это нас роднило. Взрослый мужчина в очках, с проседью в бороде, с серьезным одухотворенным лицом и хрупкая девочка-подросток, не сводившая с него глаз, ловившая каждое его слово… Мы всегда искали общества друг друга и, должно быть, очень трогательно смотрелись со стороны. В наших отношениях была удивительная нежность, свойственная только бескорыстной любви.
Турнир… Выходные пролетели, как в угаре. Я одерживала одну победу за другой и пожинала лавры всеобщего восхищения. Успех был головокружительный. К игре я относилась не схематично, а творчески, руководствуясь больше интуицией, чем логикой. Словом, импровизировала со всем жаром крылатого воображения, не замечая, что за мной наблюдает внимательный любящий взгляд.
– Светлячок, – скажет мне перед отъездом Н.Н., – зачем тебе все это?
– Что именно?
– Твой успех… Он тебя радует?
– Нет, – признаюсь я чистосердечно, – совсем не радует.
– Он кажется тебе забавным?
– Пожалуй… но не сейчас. Сейчас он меня пугает.
Все происходящее явно напоминало сюжет известной сказки Гауфа, где герой за везение в игре отдает свое сердце тьме.
– Очень важно испугаться вовремя! Успех имеет второе лицо. И не дай Бог тебе его увидеть! – Н.Н. крепко сжимает мою руку обеими руками. – Послушай доброго совета: оставь шахматы! Оставь их лучше сейчас, пока не поздно! Иначе они сыграют с тобой злую шутку!
– Папа не разрешит. Он хочет мной гордиться.
– Но не хочет же он испортить тебе жизнь? Я поговорю с ним.
– Вы?!
Папа был резок, насмешлив и самоуверен. Меня бросило в дрожь при мысли, что он может высмеять кроткого Н.Н., нагрубить ему в лицо. И все же разговор у них состоялся. Не знаю, какие слова сумел подобрать Н.Н., только папа махнул на меня рукой:
– Делай, что хочешь!
Итак… Я свободна в своих поступках? Не тут-то было!
О чудо-шахматистке уже успел услышать папин начальник, и напросился к нам в гости. Отказать, понятное дело, ему не могли. Начальник остался весьма доволен встречей, похвалил меня за уникальную игру и за уникальные ресницы. Затем он меня познакомил со своим сыном Ильей. И по этому поводу тоже никто ничего не мог возразить. А Илья втянул меня в круг своих знакомых, жаждущих увидеть живое чудо за шахматным столиком. И пошло-поехало. Коготок увяз – всей птичке пропасть! Дар обернулся искушением. За триумф в пансионате приходилось расплачиваться. Тьма предъявила на меня права.
К счастью, связь с Н.Н. не прерывалась. Он отвез меня на все лето, на море к своим давним друзьям. Мои родители не препятствовали. Папа сказал, что с Н.Н. отпустит меня не только в Латвию, но и в открытый космос. С ним нигде не пропадешь!
Осенью многое изменилось. Папин начальник перешел с повышением в другой Научный Институт, а на его место был назначен скромный Н.Н. Оценили все-таки! Я ликовала! Папа перестал волноваться за свою карьеру. У меня же появилась возможность освободиться от Ильи, свести навязанную мне дружбу к минимальному общению. В школе я наотрез отказалась участвовать в шахматных турнирах и олимпиадах. Заставить меня не могли, так как официально я в шахматной секции не состояла, никаких разрядов и знаков отличия не имела. Папины друзья при встрече со мной проявляли деликатность и обходили молчанием тяжелую для меня тему. Жизнь вошла в прежнюю колею. Я расслабилась. Но ненадолго… Тьма – мстительна. Слова Н.Н. оказались пророческими. Шахматы, действительно, сыграли со мной злую шутку. Месть оказалась запредельно жестокой. Удар пришелся по самому дорогому… по любви!..
…
Осенью я познакомилась с Герой. Тогда нежданно в теплый сентябрьский вечер на город налетела буря с проливным дождем и градом. Но она не могла нас разлучить. Гера провожал меня домой. Мы долго стояли под ледяными струями, не в силах расстаться, а над нами то вспыхивал, то гас уличный фонарь.
Я не запомнила слов. Может быть, их не было вовсе? А что же тогда было? – Узнавание. Таинственное, глубинное узнавание. Оно дарило удивительный покой и внутреннюю тишину. Наверное, так и должно быть, когда сбывается несбыточное, и окружающая реальность перестает существовать рядом с теми, кому предстоит стать творцами иной реальности.
Стихия бушевала всю ночь, а наутро мокрые веточки деревьев превратились в хрустальное чудо. На уцелевшей от ветра листве лежали пушистые хлопья раннего снега. В сентябре! Как таинственный знак небес! Как доброе обещание!..
Наша первая осень стала для нас по-настоящему волшебным подарком! Так же и зима! Но весна... Она принесла нам столько боли, что и сейчас еще саднит сердце от воспоминаний. Весной произошла наша первая серьезная и, к счастью, единственная размолвка.
…
Меня все же принудили к очередному шахматному турниру. Официальная участница от нашей школы заболела, а замены не было. Впереди предстояли выпускные экзамены, что давало взрослым отличную возможность манипулировать мной. Давление было оказано страшное со всех сторон.
– Не будь эгоисткой! – сказал мне папа. – Надо выручать школу. Сыграй в последний раз.
Что делать?
– Ладно, – решила я, – один раз – куда ни шло! Сыграю! Если повезет, то завалю партию.
Я ведь давно не прикасалась к шахматам. Мелькнула надежда, что дар меня покинул! Исчез! Испарился! Но коварный дар и не думал меня покидать, совсем напротив; после долгого перерыва он проявился с максимальной яркостью.
Кто же мог предположить, что взрослые устроят настоящий беспредел? За шахматным столиком мне предстояло встретиться лицом к лицу… с Герой. На мгновенье оба потеряли дар речи. Я знала, что для него очень важна была победа в этом турнире, и он получил бы ее без труда, если бы… Если бы все проходило честно! По правилам! Он выиграл бы у любого из мальчишек с высшим юношеским разрядом… Но не у меня! И в этом заключалась коварная подлость и интрига! Талантливая девчонка-самоучка не имела никаких прав принимать участие в турнире! Герку попросту топили!
– Не бойся! – успел он мне шепнуть. – Будет ничья!
Благородное сердце! Он хотел пожертвовать своей победой, чтобы не огорчать меня. А я… О, если бы я умела проигрывать! Но я ведь даже и играть-то не умела по-настоящему! В этом-то все и дело! Просто из меня вырывались мощнейшие потоки творческой энергии, сметая на своем пути все схемы, бессильно возводимые логикой. Она со своими законами и порядками была вынуждена отступить перед неукротимой стихией вдохновения!
Жаль, что я не догадалась прикинуться внезапно заболевшей! Устроить спектакль! Схватиться за живот! Сказать, что у меня поднялась температура! Сделать вид, что теряю сознание, в конце концов! Сознание я потеряю реально… потом… когда все будет окончено…
Когда мы встали из-за стола, и я глянула снизу вверх в Геркины глаза, все струны жизни во мне оборвались. Он едва успел подхватить меня на руки.
Всеобщий приговор был однозначен: «Звездный шахматист сдал партию ради девчонки». Геркина репутация пошатнулась. Этого и добивались его враги.
…
За несколько дней я настолько похудела и осунулась, что папа сделал мне неожиданный подарок – изящную коробочку с компактной пудрой:
– Держи, тебе это сейчас необходимо.
К пудре я не притронулась. Зачем? Какая разница, как я выгляжу? Для того, кто любит, важны только две вещи на свете: не потерять любимого и не причинить ему боли.
Гера был недоступен. Замкнулся совершенно. Мне оставалось только ждать! Ждать! И ждать! С этим словом я засыпала, и просыпалась. Оно завладело мной совершенно! Каждым моим вдохом и выдохом! Я не знала, что происходит с Герой. Терялась в догадках:
– Разлюбил?
– Нет! – уверенно отвечало мне сердце.
– Злится?
– Нет!
– Тогда что же?
На это ответа не было.
Между тем, в школе все скоро утряслось. Активисты из числа родителей добились относительной справедливости. Школьное руководство получило выговор от высшей инстанции. Результаты турнира стали считаться недействительными, так как в его организации было допущено много существенных ошибок. А участие в нем выскочки и самозванки (т.е. меня!) – являлось самой недопустимой ошибкой!
Обо всем случившемся я, конечно же, рассказала Н.Н. Он выслушал меня и ответил совсем неожиданно:
– А знаешь, Светлячок? Ты становишься очень красивой.
– Вы шутите?
– Нисколько. У тебя совсем взрослые глаза. В них много жизни.
– Я сейчас живу одним словом – «ждать!»
– Это хорошее слово! Береги его! Это слово надежды! А надежда – дверь любви. Гера... Вы с ним очень разные. В твоей жизни было много того, что ему и не снилось. Много боли, много терпения. Ты рано повзрослела. А ему сейчас, может быть, впервые по-настоящему больно. Это его опыт. Надо же и ему взрослеть! – Н.Н. ласково коснулся рукой моей щеки. – Если Гера не выдержит и потеряет тебя, мне будет его жаль.
– Он ничего не знает о даре. Мой выигрыш для него равнозначен предательству. Боюсь, что так…
– Не в этом дело. Вступил в действие некий таинственный закон. Помнишь, мы говорили о втором лице успеха? В жизни все уравновешено. Любое «слишком» и «чересчур» в чем-либо одном – непременно повлечет потери в другом. Надо быть внимательными, чтобы вовремя восстановить равновесие; убавить там, где чрезмерно много, чтобы не стало чрезмерно мало в другом, может быть, более важном и дорогом.
– А сейчас? Можно что-то исправить?
– Невозможное человеку – возможно Богу! Будем ждать!
…
Гера выдержал. Позвонил и пригласил в гости. Молча встретил, помог снять куртку. Когда я увидела его, моих сил хватило только на то, чтобы прислониться к стене и закрыть глаза. Сказать что-либо и даже двинуться с места я не могла. Настолько велико было счастье просто дышать с ним одним воздухом в тесном полутемном пространстве прихожей!
Второе лицо успеха? Закон равновесия? – Какое все это имеет отношение к нам сейчас, когда в тончайших пределах незримого решается нечто важное о нас двоих?!
Нам предстояло открыть для себя новый Закон! Побеждающий все иные законы! Побеждающий темные сущности, которые предъявляют людям векселя за все их промахи и ошибки!
– Синичка! Прости! – это было произнесено так тихо и неожиданно… Да и было ли произнесено вслух? Или слова донеслись от сердца к сердцу?
– Синичка…
Оправдания и объяснения? – Они уже не нужны. Мы вышли за черту условностей. Векселедержатели бессильны перед теми, кто любит…
Мудрый и добрый Н.Н. не поведал мне о самом главном! Что в любви никогда не бывает «слишком» и «чересчур»! Восстановить утраченное равновесие в ней можно только единственным способом: ПРИБАВЛЯЯ ТАМ, ГДЕ МАЛО! А НЕ УБАВЛЯЯ ТАМ, ГДЕ МНОГО! Да и как он мог мне об этом рассказать? Истинное знание никогда не дается без труда! Его можно только выстрадать сердцем!
© Copyright: Светлана Новомлинская