С невольной улыбкой, ностальгически нежной, из своего «прекрасного далёка» я вижу две очаровательные гротескные фигурки. Это мужчина и женщина, они не были парой, работали на разных кафедрах. Умные, учёные «доценты с кандидатами» - но если вспоминать их визуально, без звука, то видно, что в их манерах есть что-то игровое, театральное. Они смешные в лучшем, детском смысле этого слова. Если бы пошли в артисты, то выступали бы в комических амплуа. Я представляю их в виде персонажей комедии дель-арте, скажем, Арлекин и Коломбина.
Итак, Ростислав Иванович Смирнов и Майя Липаритовна Арутюнянц! В них не было никакой нудности и строгости, но доброта и романтичность были.
Ростислав Иванович вёл у нас не один предмет. Во-первых, русская литература начала ХХ века, мой любимый Серебряный век, который в те времена назывался декадансом, во-вторых, спецкурс по польской литературе. Эти предметы подходили к его длинной, прямой фигуре с резкими прерывистыми движениями, дальнозоркому взгляду.
Включаем звук. Слышим хороший голос с богатыми модуляциями. И юмор, и самоирония располагают к лектору. Вот Ростислав Иванович вышел на работу после болезни, поделился с нами словами Пушкина: «Я ускользнул от эскулапа, худой, небритый, но живой!». Народ в восторге.
В другой раз рассказал анекдот о том, как перепутал эклер со склерозом. И в самом деле, что-то у него было с памятью , но он её постоянно проверял:
- Как фамилия? Какой курс? Подождите, не говорите, я сам! – и никогда не угадывал, к общему веселью.
А однажды был случай с Верой Сулименко. Вера была у нас новенькая, сразу окунулась в общественную работу. Держалась уверенно, была представительной девушкой. Однажды она в новом платье вышла с кафедры в обществе кого-то из преподавательниц. Навстречу попался Ростислав Иванович. Он быстро подошёл к Вере, взял за руку, потряс:
- Знаю, знаю! Поздравляю! Когда защита?
Вера онемела от удивления. Её спутница возразила Ростику:
- Это не аспирантка, это студентка.
Разочарование на его лице Вера отнесла к несостоявшимся надеждам на банкет.
Однако в лекциях он демонстрировал отличную память. Более того – талант рассказчика. Словами рисовал картины, настолько выразительные, что до сих пор не всё стёрлось из моей памяти. Так и вижу его, словно погружённого в транс, вызывающего образы из произведений, о которых рассказывал. Как двигался соляной обоз по чумацкому шляху, какие песни звучали над степью, какие звёзды загорались в вечернем небе…
Запомнилась цитата из поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадеуш»:
«Отчизна милая, Литва!
Ты как здоровье,
Тот дорожит тобой,
Как собственною кровью,
Кто потерял тебя».
(Польша времён Мицкевича входила в состав Великого княжества Литовского.)
И ещё почему-то застряла в голове абсурдистская фраза: «Усы завяжет в узел пан Соплица». Вот это были усы! И фамилия персонажа соответственная. Мелкая деталь, а держится в памяти. Причём, Ростислав Иванович произносил эту цитату без улыбки, серьёзно.
Теперь немного о Майе Липаритовне.
В противоположность высокому худому Арлекину моя Коломбина была маленькой, кругленькой, подвижной, как ртуть. Хотя у неё фамилия и отчество армянские, видимых признаков национальности не наблюдалось. На круглом личике голубенькие глазки и маленький носик. Смотреть на неё было весело, потому что она непрерывно перемещалась и меняла выражение лица. Часто поднимала глаза к потолку - невинное кокетство. Что же делать. Если достались при черных волосах незабудковые глазки, причём совсем не маленькие. Но кукольные.
Майя Липаритовна, преподавая историческую грамматику, учила нас правильной артикуляции. Для этого усиленно гримасничала губами и щеками. Говорила, что постоянно так тренируется, даже стоя на остановке в ожидании автобуса.
Предмет её считается одним из труднейших, для филологов то же, что для технарей сопромат. Поэтому, несмотря на оживляющие приёмы, нужно было усваивать массу трудоёмкого материала. Конечно, студенты роптали. На это Преподавательница резонно парировала: «Я не могу всё время скакать перед вами на розовом коне», приходится и рутиной заниматься.
Однажды она сказала фразу, нетипичную для тех времён. Речь шла о религии. Тогда все были атеисты, а тексты древние, которые мы изучали на старославянском, в основном духовного содержания. И как же она сказала: «Христианство при своём появлении играло прогрессивную роль. Потому что предметом его первоначально была душа. И только позднее к ней примешалось – не всегда чистое – тело».
Вот как-то так выразилась. Для того времени фраза не характерная, поэтому мне запомнилась. Были ещё памятные выражения от Майи Липаритовны. Думаю, наши все помнят такое: «Дорога ложка к обеду, яйцо ко Христову дню, а историческая грамматика – к экзамену». Золотые слова! Именно к экзамену. После мне лично она нигде не пригодилась.
Когда пришла пора определяться с выбором темы для дипломной работы, нужно было предпочесть языкознание или литературоведение. Я-то не раздумывала, конечно, по литературе. Но удивила услышанная от Майи Липаритовны мысль, что «в языкознании легче сделать открытие». Вот такими категориями мыслила эта интересная преподавательница.
Продолжение следует.