- Тамарочка, дорогая, а что у тебя с ногой?!! - Соседка по палате Ольга Николаевна даже привстала, не в силах отвести взгляда от длиннющего рубца, вокруг которого свисали по обе стороны мышцы обезображенной ноги.
- Давно? С войны, наверное, - как бы сама себе ответила женщина. Тамара улыбнулась. Видно, не впервые ее спрашивали об этом.
- С войны, - подтвердила она . – Столько лет прошло, душещипательная история. Меня фашист спас.
- Как фашист?
- Пусть Бог простит меня, что я его так назвала. Восемь лет мне было. В 1942-ом немцы захватили Крымск. Тогда он не был городом, станица. Столько людей полегло, уцелевших домов единицы. Но мы-то дети. Как за нами усмотреть? Маму и моих старших братика с сестричкой арестовали, потому что папа получил в мирное время квартиру в доме заводской элиты, хоть этого дома уже и не осталось, все равно арестовали. Спасло то, что родители не были зарегистрированы официально, и вскоре их отпустили. Я, самая младшая, перед арестом осталась в землянке маминой подруги, тети Таи. А у нее два мальчика, чуть старше меня, погодки. Вот мы и направлялись на вылазки, когда взрослые ослабляли за нами контроль. Пошли на речку, к водокачке, ныряли там на мелководье. И я распорола ногу разбитой бутылкой. Мы очень испугались, замотали рану майкой. К вечеру нога почернела и распухла. Мама беспомощно рыдала и только гладила и гладила меня по голове. Подруга тетя Тая предложила отнести меня к фрицам в медпункт.
- Какая ты мать? Очень плохо. Сиди, жди. – К маминому удивлению врач-хирург говорил достаточно сносно по-русски. Я этого ничего уже не слышала, он забрал меня на операцию. Когда пришла в себя, первое, что услышала, его шепот: - Я не фашист. Не бойся, я не фашист. Все хорошо. Будешь бегать.
Маме приказал носить меня каждый день на перевязки. 1,5 месяца он лечил мне ногу. И она зажила. Он помогал многим. А вокруг зверствовали его соратники: вешали, расстреливали, уничтожали в душегубках. Как ему удавалось не привлечь к себе внимания, непонятно. Второй раз беда со мною случилась ранней весною 1943-его, когда наши уже собрались с силами и начали все успешнее биться с фашистами, несмотря на выстроенные теми суперсооружения, «Голубая линия», помнишь такое название? Я попала под обстрел, и мама в темноте снова притащила меня к Карлу.
- О, майн гот! Та же нога! В третий раз не приноси! Тамара, еще раз ранишь ногу, не спасу.
Ситуация с ногой на сей раз оказалась еще более серьезной. Но Карл и на сей раз вылечил , несмотря на развившуюся гангрену. Мама говорила, он признался ей, что кто-то из его предков русский. Может, этим объяснялось его удивительное человеколюбие и настоящий подвиг, который он совершал, помогая русским. В начале мая Крымскую освободили. Мы все, кто выжил, встречали наших замученные, голодные. К счастью, все выжили, тетя Тая с мальчиками тоже. Я смутно помню подробности, вечно больной ребенок, но мама ходила к баракам с колючей проволокой, где держали фашистов, и передавала отварную картошку Карлу. Не знаю, кто разобрался в этой истории, но его выпустили и разрешили заниматься своим ремеслом. Последнее, что знаю о нем, Карл женился на русской медсестре, которая помогала ему, и в 1952 году уехал с женой в Восточную Германию, строить новую жизнь. Вот такая история. Ты не смотри, Оленька, что нога такая изуродованная, я ж с нею уже до 80 дожила. Троих деточек родила, внучат вырастила, правнучонка дождалась. Вот и сейчас подлечусь и буду его нянчить. Спасибо Карлу.
2018г.
Из неопубликованного.