Хоть учился цверг неважно,
Но Хелену спас отважно,
А теперь к другим бойцам
Надо нашим храбрецам,
Только Карк пока не знает,
Что в пути их ожидает...
Борис Готман.
Когда Курт увидел Хелену, не удержался, кинулся к ней, обнял, прижал к груди. Гарпия поразилась и растерялась, никто не обращался подобным образом, даже и в детстве. Сородичи крылатой необычайно суровы, птенцов не ласкают, побивают периодически за провинности и просто так, из плохого настроения. Дружить как-то не принято, больше соперничают и дерутся, разве собьются в стаю, чтобы атаковать кого-то более сильного и агрессивного. Да и позже, как повзрослеют… самцы неласковы, грубоваты, какая любовь – шлюбовь? Поймал, зубами за шкирку ухватил и сделал всё, что хотелось, а после, как яйца отложишь, сама потомство и воспитываешь. Воительница больше ласки получила от лидера, чем за всю предыдущую свою жизнь! Мы с Якирати повернулись друг к другу, подмигнули. Воистину, стоило похитить и заколдовать бывшую преступницу, чтобы познала, как сильно её ценят и любят.
- Молодец Митхасед, - Рур вздохнул, - и от соперника возможного, претендента на мировое господство, избавился, и миротворицу, в очередной раз, на грань между светом и тьмой поставил. Если бы не ты, мастер Карка, вовсе победил. Воистину, нет ничего такого, что один наш знакомый цверг не смог бы выдумать, разрешить проблему!
- Если бы, - я покачал головой, - уверен, злой колдун, лишь играет с нами, позволяет думать, будто победили. Не знаю, чего и тянет, давно мог забрать мою соратницу.
- Ничего, - старик похлопал меня по плечу, - я заметил, чем больше враг балует, мнит себя умником, хитрецом и интриганом, тем позорнее его поражение в конце.
- Ладно, это всё интересно, несомненно, - я махнул рукой, - поговорим об очередном вашем воителе. Полагаю, это будет наг?
- Утверждать этого я не стал, - не согласился старый герой, - но поведать могу, всё одно понадобится. Звать Барруда. Из всех моих людей он самый хитрый. Кроме того, метко стреляет из лука. Даже одно это делает его бесконечно опасным. Плюс все способности змей, включая орган, с помощью которого чувствует тепло тела жертвы. Во рту пара ядовитых клыков. Хорошо хоть самец, нагини в разы смертоноснее, да ещё и выделяют ферамоны, способные любого мужчину превратить в покорного влюблённого раба. И менять ничего не надо, разве сделать злее и безумнее.
- Придётся внимательнее смотреть по сторонам, - я поморщился, как от зубной боли, - чтобы не подстрелили случайно. Как вовремя заполучили артефакт, создающий защитные барьеры.
- Здесь-то мы можем со спасённой частью команды поучаствовать? – влез в разговор Курт, - своего товарища хорошо знаем, поддержим, прикроем.
- До чего некоторые приставучи и надоедливы, - я сплюнул, - жаждешь прибавить к имеющимся мишеням ещё несколько подходящих? Может, договоримся здесь и сейчас, чтобы больше не возвращаться к разговору, как придёт время финальной схватки, призовём, чтобы вместе злого чародея сразить. А до того, не морочь голову. У вас, что своих обязанностей нет, которые необходимо исполнять? Ловите преступников, истребляйте чудовищ и злых чародеев. Коли проиграю, придёт ваша очередь.
- Но ведь разговор идёт о моих воинах! – воскликнул рыцарь.
- Вот и побереги тех, что я вернул, - я топнул ногой, - не для того трудился, пот проливал, чтобы они умерли или покалечились. Не усложняй мою, и без того, непростую работу.
- Действительно, - Рур взял за руку внука, - я тебя прекрасно понимаю, сам бы так же себя вёл, но, увы, все мы, по сравнению с мастером Каркой, не стоим и ломаного гроша. Грех досаждать ему. А на помощь всегда прийти успеем.
Якирати посалила Зуммахи к себе на плечо, взяла яблочко, порезала на кусочки, принялась кормить пернатого провидца. Мне оставалось лишь поглядывать за птичкой, наверняка, почувствует, что недруг где-то рядом. Пока красавчик не волновался нисколько, тёрся о щёку девушки, чирикал ласково. Очень милое зрелище. Век бы смотреть - любоваться, да некогда, к сожалению.
- По-моему, после борьбы со злым волшебником я точно выйду в отставку, - проворчал я.
Самое худое, что двигались мы через земли чрезвычайно густо населённые. Чуть что и невинных жертв не избежать, при всём старании. Помимо человеческих поселений, встречались и лесные альвийские, и луговые фейские и эльфийские, и даже несколько сатирских. Когда враг атакует неизвестно, наг же или кто-то иной из пленных «Звёзд» не спешили нападать, поджидали подходящего момента. Особенно беспокойно было тёмной ночью, с напряжением прислушивался, не свистнет ли стрела? Не нарочно ли изводят, мечтают, чтобы издёргались и к схватке пришли измотанными или так переутомились, что потеряли бдительность и пропустили атаку. Я чуть не каждый час слезал с козел, касался земли, ощупывал окрестности. Не надеялся на удачу, разумеется. Недруг может оказаться летающим или двигаться по деревьям, оставаясь невидимкой… Беда пришла нежданно. Зуммахи вскрикнул испуганно и нырнул в фургон, спрятался. Послышалось гудение, о защитный барьер что-то ударилось, отскочило, снова врезалось. Я повернулся на звук и увидел арбалетный болт. Только он вёл себя, как живое существо, бился о преграду, как муха о витражное стекло, с силой необычайной. Через несколько минут к первому снаряду присоединился второй, после третий. Вот уже целая туча их лупила по преграде. Я выругался и создал каменный щит. А я думал до того страшно было. Спрыгнул на землю, коснулся ладонями тверди. Нет, недруг сидит где-то или висит, возможно, достаточно далеко. Тем временем, защитный артефакт вспыхнул и погас, не выдержал. Теперь уже стрелы атаковали мою каменнуюзащиту. Ну, придётся уходить «низом». Создал транспортный шар, погрузил в него фургон, испуганно мычащих волов, двинулись. А земля вверху дрожала, болты, подобно коловоротам, принялись ввинчиваться в неё, желая догнать.
- И что делать будем? – спросила Якирати дрожащим голосом.
- Прежде всего, понять необходимо, как стрелы узнают, где мы? – я прищурился.
Зуммахи вылетел из нашего транспортного средства, устремился к вращающемуся потолку, начал скрести его, посыпая себя землёй, да ещё и натирался, кончики перьев смачивал слюной.
- Я глупец! – я хлопнул себя по лбу, - помнишь, мастер Рур поминал особый орган на подбородке нага, что чувствует тепло тел? У нас в подземельях водились гигантские слепые хищные черви с такими же и знаешь, как спасались? Обмазывались грязью! Что и пытается делать ясновидящий.
- Опять грязь? – миротворица всплеснула руками, - я после канавы замучилась волосы мыть.
- Предпочитаешь, чтобы тебя нашпиговали сталью? – поинтересовался я, - Барруда с радостью это сделает.
Я создал волну грязи, облил ею всех нас. Теперь можно рискнуть и выбраться на поверхность, сразу как энергия защитного артефакта восстановится. Будто в подтверждении моих слов, стрелы перестали буравить землю. Впрочем, это могла быть ловушка. Вот и поверхность. Я даже разглядел болты, некоторые до середины погрузились, иные, почти полностью, от третьих лишь дырки видны. Впрочем, недолго в покое пребывали, «вылезли» и разлетелись в разные стороны, отыскивая нас или иные жертвы. Я выругался. Нагу, когда и если очистим, будет за что стыдится и просить прощение у Единого. Особенно, коли средь жертв окажутся разумные существа.
- И нам так же покоя не знать, - соратница будто мысли прочитала, - вместо нас другие умрут, невинные. И от мыслей этих не избавиться. И добрая энергия моя уменьшатся станет постоянно, даже ты не поможешь.
- А сгинем, так всё одно никому в этом измерении жизни не будет, - я покачал головой, - Митхасед одних погубит, других в чудовищ обратит, третьих рабами сделает. Не свою шкуру спасаем, от глобальной беды мир спасаем. А теперь тихо, обычные змеи глухи, но у нагов как раз уши на месте.
Вовремя предупредил, снова загудело, в барьер ударилась стрела, отскочила, следом ещё одна. Я повернул голову и увидел на дереве, над нашими головами змеючника. Размеры его злой волшебник менять не стал, и так не маленький, зато на наручах рук разместил два арбалета, на которых постоянно появлялись новые стрелы и отправлялись в полёт. Ещё один, большой, крепился к спине.
- Кажется, у кого-то необычайно короткая память, - я немедленно обратился в огромного каменного великана.
Недруг принялся стрелять, но меня, дважды, не провести, отвечал струями грязи, заточая снарядики в камень, теперь летать, не смогут и причинять вред посторонним! Ухватил злодея за хвост, крутанул над головой, только у поганца конечность отделилась. Унесло его на деревья, тут же, как приземлился, начала отрастать, как и та, что я в руках держал. Мамочки, вот это сюрприз, так сюрприз. Пришлось недруга в кулаке зажатого, в каменный шар поместить с крохотными дырочками для воздуха и в твердь погрузить. Пусть посидит пока. Прекрасно, раз нельзя драться, есть возможность пленить. Коли передо мной действительно основное тело, а то кто его знает? Отгрыз себе пальчик, создал копию и в атаку послал. Теперь волна грязи накрыла стрелка на дереве. Миг, и у меня уже парочка арестованных. Придётся ждать дальнейшего.
- Есть ли предел фантазии Митхаседа? – простонала миротворица.
- Да, когда зароем его в могилу, обязательно поаплодирую, - кивнул я.
Тем временем, послышался гул громкий, я повернулся и узрел тьму тем стрел, несущихся к нам. А следом ползли толпы нагов, одинаковых, как две капли воды, по деревьям и земле.
- Ну, где один, там и тысяча, - вздохнул я.
Идея недругов понятна, стрелами сразить как можно больше посторонних, загубив нашу репутацию, утомить меня до такой степени, чтобы не смог больше колдовать, и после взять «тёпленькими». Только злодеи даже не представляли, с КЕМ связались. Мы, цверги, невероятно выносливы. По десять часов киркой и молотом махать можем, не останавливаясь. А земля, она не только силы отбирает, но и даёт тому, кто её любит. Все Места Силы, связанные между собой, где располагаются? В тверди! Нашёл такой поток и черпай себе сколько необходимо. И плевать, за сколько сотен миль от тебя расположен. Обычно, стараюсь так не делать, но раз уж пришла трудная година… Не знаю, скольких бойцов заточил в клетки, думаю, в цвергском языке, и цифр таких нет. И вот, остался только один поганец, надеюсь, что последний. У этого ещё и к кончику хвоста арбалет дополнительный крепился. Понёсся ко мне, переползая по веткам и перепрыгивая по стволам, атаковал с яростью необычайной. Только я учёный, драться не стал, сделал часть своего тела жидкой, в неё как раз хвост воткнулся, застрял, теперь сделать её твёрдой. Монстр выхватил кинжалы, попытался отрезать себе конечность, не допустил такого, ударил тонкими струйками, потом превратил их в твердь и вот уже чудище зафиксировано и навредить себе не способно, после и наспинный арбалет изолировал прежним способом.
- Эх, какой червячок, - я поцокал языком, - на такого и акулу поймать можно, да что там, кита.
- Расколдовывать как будем, если перед нами главное тело, конечно? – крикнула снизу, из-под щита каменного, Якирати.
- Да вот, думаю, - я сощурился, - дружочек-то наш из рептилий будет, а они любят на солнышке греться. Если его малость подогреть, не подобреет ли?
Тем временем, из-за деревьев показались Курт и Рур. Рыцарь перекинул руку деда через плечо, поддерживал осторожно.
- Что вы тут делаете, не пострадали ли? – ужаснулся я.
- Да вот, решили тебя подстраховать, - хмыкнул Валенштайн, - и не напрасно. Скажи спасибо моему родичу и учителю, не дал ни одной стреле в цель попасть, а то жертв оказалось множество!
- Благодарен безмерно, - мой каменный великан поклонился, - но как подобное смогли провернуть?
- Секрет, - старик слабо улыбнулся, - хотя, Курт слишком строг. Да никто бы, в подобной ситуации, не управился лучше тебя. Посади ка меня внучок вот здесь, совсем обессилил. Эх, в прежние годы, и часа хватало, чтобы восстановиться полностью!
Мне было очень и очень стыдно, так горделиво отказывался от помощи, строил из себя умника, а теперь едва бед не наделал, случайно. Впрочем, в достоинствах старого героя никогда не сомневался, в отличие, от его учеников. Но, долго печалиться нельзя, необходимо работу закончить. Валенштайн и Якирати развели костёр, я приблизил к нему змеёныша, достаточно близко, чтобы тепло почувствовал, но не слишком, поджаривать, ни к чему. Наг не выдержал, поддался своей природе, расслабился, и двойники стали исчезать, один за другим, как и стрелы. Не прошло и часа, как очистили бедолагу. А уж он, после, проливал слёзы, совсем даже не крокодильи, благодарил сердечно. И нас и своего учителя, в особицу. Клялся к луку больше не притрагиваться. А говорят, шипучие твари хладнокровны. Ничего подобного, от мысли, что мог пострадать кто-то посторонний, у несчастного волосы дыбом поднялись. Я так же молился Единому, был счастлив, раз обошлось всё без пострадавших. Не мог не задуматься, о том, что союзник мой, Рур совсем не так прост, как кажется. Это что за чары такие, помогающие поймать разом столько летящих в разные стороны болтов? Понятно, отчего нечасто пользует их, едва живой остался. Другой, небось, и вовсе помер от переутомления.
- Ну, теперь-то уже, небось, не посмеешь возразить, когда предложим свою помощь? – спросил настойчивый рыцарь.
- Ещё как посмею, - я покачал головой, - или жаждешь своего деда на кладбище спровадить. Представь, каково ему будет каждый раз вас от смерти спасать? А ведь недруги лишь могущественнее становиться будут. Даже страшно представить, насколько. И щупальцерукий ваш довольно жуткое создание, сам по себе, и волшебник, молнии метающий. Про деву в антимагическом доспехе и поминать не хочу, даже моей фантазии не хватает, чтобы представить, какое злодеяние сотворить с ней задумал злой чародей!
- Мастер Карка прав, как никогда, - поддержал меня Рур, - вы, милые мои, сегодня точно бы погибли, коли пошли в бой с нагами, и спорить об этом нечего. Против чар - маг необходим, а наш мало того, что в плену, так ещё оказался не ровней Митхаседу. Умный воин всегда знает, когда от него прок есть, а когда лучше отступиться. Понадобится самопожертвование во имя высшей цели, призовём обязательно.
- По-моему, вы нас больше не любите, учитель, - Курт потупился, - встретили иного, более достойного ученика и воителя.
- Как говорят у нас, у цвергов, «сколько глупца не пори, ума не прибавится», - я покачал головой, - нашёл к кому ревновать, честное слово. А я уж надеялся, до тебя доходить начало. У нас тут война со злом и дело не в том, кто лучше, талантливее или храбрее. Или победим и всем хорошо будет, или сгинем. Успеешь ещё свою крутость показать или умереть. Мы с мастером Руром сегодня союзники, а завтра и не вспомним, друг о друге, а ты – внук, кровь от крови его, от родичей не отказываются! А начнёшь прю, лишь помешаешь всем долг исполнять. Надеюсь, понятно излагаю?
- Ты всегда хорошо «излагаешь», - отмахнулся воитель, - только чувствую себя всё одно, униженным и преданным.