Писать от руки в модном скетчбуке, безжалостно вырывать покрытый мелкими каракулям лист (с обеих сторон), мять его и сжигать. Пепел смывать в унитаз. Выдыхать. Проверять входящие и последнее появление в сети, смотреть статистику и недельной давности переписку. Тянуться к кнопке "Отправить". Бить себя по рукам. Вновь писать и удалять. Ни к чему всё это, ни к чему, ни к чему.
Как хорошо, когда вы не знаете языков друг друга. Это спасает от словесного поноса с обеих сторон. Язык-посредник убогий. Мысли путаются, меткие фразы теряют блеск, оставляют равнодушным. Набираешь воздуха побольше и … просто улыбаешься. Зачем все эти страсти-мордасти, когда у тебя на завтрак тосты с джемом, апельсиновый фреш и французский поцелуй?
Какие могут быть страдания у двух детей, которые, увидев в окне снег, в чем были, бегут на улицу, на каждом светофоре обнимают друг друга так крепко, что человечек меняет цвет, считают «блинчики» в океане и вообще строят жизнь из кубиков «Лего»?
***
- Он вообще не парится. У него такой стиль жизни.
- Травку покуривает?
- Ага.
***
А тут гедонизм без катализаторов, редкое, но большое и восхитительное, поглощающее целиком и полностью, тёплое и ламповое. Счастье. Которое любит тишину, которое у всех почти одинаковое. Которого обычно так долго ищут, что проходят мимо, напрягаясь, парясь, забивая голову проблемами, а рукав – латинскими сентенциями. А оно в тостах с джемом на столе, в снеге и солнце за окном и в так и не дошедших до адресата попытках прояснить ситуацию. Ибо ни к чему всё это, ни к чему.
***
- Может, курнёшь?
- Та не, я как-нибудь так. Без этого.
- Всё будет! Иди обниму. Где там твои апельсины? Сладкие…
***
И так и стоят они, две курочки. У одной счастья так много, что хватит на мост через этот самый ненавистный океан и на многомесячное ожидание. Вихря, тайфуна, цунами! А у другой оно каждый день под боком – вот, совсем близко. Домой приходит – обнимает, лишних вопросов не задает. Сидит себе, примус починяет. Ой, в игры играет. Изо дня в день. Одно и то же. Скучно! До чёртиков! Может, ну его? И тоже туда же?
- Нет-нет-нет! Поедем к Гале. У неё всё нормально, без этого вот юношеского максимализма. И так в жизни бывает, ты же знаешь, видишь. И тостер есть.
- И наливка.
- И наливка, да. Расслабишься. Всё обдумаешь. Не рубить же вот так с плеча. Но и не загнивать, да. Не гнить. Гнить – это самое страшное. И хоть вместе гнить веселее, но страшнее вдвойне!