Сюрприз
Не прилагай много усилий: всё самое лучшее случается
неожиданно, как и плохое.
(Автор неизвестен)
Анапа. Санаторий «Надежда». В номере интеллигентная и милая соседка, лет на десять моложе Ины. Повезло. Море тихое и тёплое, песчаный пляж. Лечение: ванны, озокерит, массаж. Съездили на экскурсии на водопады, на медовую пасеку, дольмены и в Геленджик. В свободное от процедур время Ина и соседка читали, а по вечерам гуляли по набережной, беседуя о жизни.
Соседка была родом из Брянской деревушки, что как-то их сблизило. После школы она поступила в московский институт и жила у тёти, известной актрисы. Потом вышла замуж за сокурсника и уехала с ним в глухой Сибирский край, где родители приготовила для него завидную должность. Вскоре у них родился сын. Лет через десять ей захотелось вернуться в Москву, и постаревшая тётя настаивала на этом.
Соседка тётю обожала и рассказала множество смешных и интересных историй о ней, истинной аристократке рода и духа. Собственно, тётя и дала ей путёвку в жизнь, приютив у себя провинциальную племянницу и устроив по блату в институт. Она как в воду глядела, предостерегая от опрометчивого замужества с неперспективным инженером, считая, что её красоты достоин более успешный мужчина.
Племянница и в сорок пять лет выглядела прекрасно: стройная, высокая, естественная блондинка с длинными волосами. К тому же умница. Она уже и сама жалела, что не послушалась совета мудрой тёти и умчалась за своей любовью в Сибирь, как декабристка. Любовь ушла, и ей, красивой женщине, надоело жить у чёрта на куличках.
В этот момент влюбился в неё брутальный учёный вдовец, которого давно приглашали в столицу. Уехали они вместе. С квартирой были проблемы, поэтому сына она временно оставила с бывшим мужем, очень хорошим отцом. Потом здоровье учёного старца стало сдавать, поэтому сын так и остался жить с отцом. Старца она выхаживала, выхаживала, но так и не выходила: помер, так и не подарив ей второго ребёночка. Не успела она его оплакать, как умерла её тётя, оставив ей квартиру. Можно было забирать сына к себе, но он категорически отказался от матери и Москвы. Она утонула в тоскливом одиночестве, но потом встретила отставного милиционера высокого ранга, который соблазнил её квартирой, дачей, персональной пенсией и льготами, позволяющими каждый год ездить с ним на курорты в качестве опекунши.
— Так прекрасно же, — порадовалась за неё Ина.
— Так еврей же, — грустно улыбнулась соседка. — Дачу в Малаховке обещал подарить, но никак не подарит. Красивейшие места.
— Понимает, чем можно удержать прекрасную молодую даму.
— Пять лет обещает, но сестра помехой… якобы. На самом деле сам жмот. Предлагает жить в его квартире, а мою сдавать и кайфовать.
— Ну и что в этом плохого?
— Для меня один день рядом с ним становится испытанием. Перед тем как идти к нему в гости, закупаю продукты, чаще на свои деньги, потом надо приготовить обед, постирать бельё, погладить, а уже вечером одарить его любовным десертом. Домой возвращаюсь, как в рай.
— Так зачем ты с ним?!
— А куда мне ещё себя девать?
Как-то при Ине соседка поговорила со своим другом по мобильному телефону и в конце разговора предупредила, что на счету денег нет, пусть положит. Потом рассмеялась и сказала Ине: — Теперь увидишь сама, что будет.
Вечером, когда они собирались прогуляться по набережной, соседка, прихорашиваясь перед зеркалом, сообщила:
— Ина, мой любезный дружок положил на телефон всего десять рублей! Одним словом, жмот.
— Да, не балует. А зовут твоего еврея как?
— Максим.
— Надо же! Как и моего друга. Слушай, у нас обратная ситуация: он моложе меня на одиннадцать лет, насильно всучивает дачу и зовёт замуж, а у меня от одного этого слова психоз начинается. Такая у меня реакция после первого брака.
— Моего не женишь, говорит, что нам детей не рожать.
— Он прав, и зачем тебе муж, тем более такой? Прошли те времена, когда боялись остаться в старых девах и шли под венец даже с нелюбимыми, — Ина вспомнила своё замужество и со вздохом добавила, — и во времена моей молодости мало что изменилось: обязательное замужество, дети, семейные хлопоты и работа, как соковыжималка, потом муж заводит молодую любовницу, и начинается трагедия. Сегодня уже никто не осуждает одиноких женщин в любом возрасте. Почему бы тебе не порадоваться свободе и не поискать мужчину для сердца и души?
— Где его искать, если все женаты?
— Неправда! В Москве тысячи мужчин ищут женщин, это я знаю достоверно. Поиск их бодрит, заставляет держать себя в форме и тонусе.
— Вот я и выбрала одного из них… Теперь живу с этим мудаком, которого раньше жена покойная баловала, теперь я… И дачи его мне не видать…
— Зачем тебе эта дача? Вспоминая своё замужество, могу сказать: чем больше в семье имущества, тем в большее рабство оно тебя затягивает. Даче нужна прорва забот. Она предполагает наличие машины, а машине нужен гараж и сервис. И ты превращаешься в слугу всего этого имущественного счастья, к которому стремился, и уже не понятно: оно для тебя или ты для него. Я тоже мечтала о своей даче, а теперь вот отдыхаю на чужой, потому что все заботы на хозяине. Эгоистично, но зато я чувствую себя настоящей женщиной, которую балует и бережёт мужчина. Впервые…
— У моего дача близко от Москвы, там можно жить постоянно, да и цена приличная. Деньги от её продажи пригодились бы мне на старость.
— И ради этого ты с отвращением тратишь свои самые красивые годы на старика?
— Но зато мы с ним отдыхаем на курортах, на этот раз меня одну отправил. Анапа ему надоела!
— А у него есть дети?
— Нет, и не хотел, потому что с рождения эгоист. Отцовство не для него, в отличие моего первого мужа, который живёт для сына, теперь — для внука.
— В моём бывшем муже отцовство тоже не прижилось. Наша дочь дала ему шанс стать хотя бы любящим дедушкой, но и это у него пока не очень получается.
— У меня такое впечатление, что мой муж уже родился умным, взрослым и ответственным. Вроде и повезло, только я этого не оценила. Мне с ним было очень скучно.
— Говорят, что мы встречаем мужчин по судьбе, по себе или выше себя. Муж достался мне по судьбе, любимый мужчина — по мне, а сейчас подарком Макс, добродушный и верный человек, но снова не из тех, за кем хочется тянуться вверх, расти и меняться. Что ж, мне в моём возрасте вполне хватает тихой радости рядом с ним.
— Тётя говорила, что каждый встреченный нами человек — учитель. Интересно, чему меня может научить эгоист и жлоб?
— Научит… ценить свою жизнь…
— … которая выше, чем цена дачи? — закончила вопросом её мысль соседка. — Осознаю, но остаюсь с ним. Это ненормально. Но и ты не уходишь от своего мужчины, с которым не растёшь.
— Я сама расту. Два романа написала, а теперь увлеклась семейной историей побед и поражений.
— И долго буду тем любезен я народу?.. Он именно от этого обалдел и покорил высотку?
— Не знаю. Не спрашивала, — ответила Ина и с усмешкой добавила, — не исключено, что его сначала заинтересовала крутая попа. И кому нужна душа, если попа хороша? Неизменно и простенько.
— Народ говорит, что простота хуже воровства…
— … но лучше грабежа, — продолжила Ина и рассмеялась. — Братья Стругацкие наоборот утверждают, что счастье в простом. Кто-то сказал, что простота и есть совершенство. Если жизнь очистить от шелухи всяческих сложностей, то она проста…
— … как три копейки, — добавила соседка. — Мы сами запутываем её своим несовершенством.
— И почему ты так умна, женщина?! Хватит уже наводить красоту! Пойдём проветрим голову на прогулке до пусто-пусто, чтобы заснуть крепко-крепко, — поторопила соседку Ина. — С Максом я как раз и наслаждаюсь такой простотой. Его скрытое совершенство в том, что он не заморачивается подобными мыслями.
— Пока наслаждаешься, но уже скучаешь, — поддела соседка, поправляя перед зеркалом шарфик.
— Есть и такое. Жизнь почему-то не выдаёт каждой женщине по мудрецу, как только она того пожелает.
— Это уже роскошь. Для этого существуют их книги.
— Прильнёшь к их мудрости, а потом к простоте спящего рядом с тобой мужчины …
— …и испытаешь полную гармонию, — закончила соседка Ины и рассмеялась.
— Или не испытаешь…
— Не противоречь самой себе!
— А если я вся такая непредсказуемая, вся такая противоречивая? — манерно спросила сама себя Ина, тоже заглянув в зеркало.
— Мы все немного ку-ку, — вздохнула соседка. Франсуа Виньон написал:
… Смеюсь сквозь слезы и грущу сквозь смех,
Сдираю кожу, падая на мех.
Бьюсь о преграды, не найдя помех.
Ищу кого-то. Нахожу не тех.
Весь на виду — загадочен для всех.
Грешу, чужой замаливая грех…
— Как точно! Странно, но я о нём впервые слышу, — удивилась Ина, сбросив маску кокетки.
— Это поэт французского Средневековья. Им моя тётя увлекалась.
— Как прежде, так и ныне сплошная рефлексия, вечные переживания по поводу своей персоны.
— Как выглядит со стороны моя? — спросила соседка.
— Прекрасно.
— Эх, разобраться бы в себе, чтобы навести и там лоск. Распутать паутину причин и следствий…
— Не советую. Поверь мне, такая попытка превращается в пытку. Лучше идти вперёд, не оглядываясь.
— Совет принят. Последний штрих, и я готова…
— Пошли уже! Идеал не достижим. И кому ты хочешь понравиться? Очередному поистрепавшемуся мужчине, которому наконец-то понадобилась постоянная женщина-опекун? Пошли, дверь закрывай…
Возле соседнего санатория гремела дискотека. Они задержались возле неё. Как обычно, это была вакханалия танцующих подвыпивших дам с редким вкраплением далеко не завидных мужчин. Грустное зрелище.
— Смотри, снова появился красавчик в белом костюме.
— Тебе же уже сказали, что это местный жиголо, который охотится на богатых баб. Сначала нам показали фильм про американского, потом про итальянского жиголо, а теперь они появились в реале и у нас. Неужели это и есть та самая простота: «Вы привлекательны. Я — чертовски привлекателен! Так чего зря время терять?»
— Признаюсь, я бы с этим красавчиком переспала. Почему? Потому что мои часики тикают, и очень скоро я могу услышать: «Всё! Ваше время вышло».
— Понимаю… Но, если честно, постепенно начинаю терять ориентиры…
— Пошли отсюда. Ты права: измельчал мужик. Даже влюбиться не в кого. Пришлось выбрать статусного, чтобы не быть одной, но и от него подташнивает.
Они брели по опустевшей набережной и молчали. Каждая думала о своём. Соседка прервала молчание и поинтересовалась:
— Ина, ты о чём думаешь?
— О бумеранге, который выбрал свободу и не вернулся, — без всякой интонации ответила Ина.
— Смешно. По моему опыту не возвращается обычно добро, а зло — обязательно…
— Нет. Не обязательно. К моему бывшему должны были слететься все бумеранги с казнями египетскими, а ему подарком свалилась с небес та, которая положена была Максу. А Максу за его доброту вместо молодой ухватистой хозяюшки послана я: ни то ни сё. И почему он, в конце-то концов, не ищет такую, а упорно хочет превратить в хозяюшку меня, уже упахавшуюся на этом поле и не желающую на него возвращаться? Где выход? Улететь и не вернуться?..
— Твой выход — это вход в замужество. Радуйся, что за желанный комфорт с тобой он готов пожертвовать свободой и закрепить это печатью. Не то, что мой…
— И до него пару раз рабы комфорта пытались превратить меня в рабыню быта, — Ина вздохнула, вспомнив профессора. — Если честно, то и Макс тихой сапой добился этого комфорта даже при наших гостевых отношениях.
— И тебе не надоело и не надоест быть любимой, — поддела соседка. — Согласна?
— Не совсем.
— Почему? Приходит время, как говорила тётя, когда женщина должна быть любима, чтобы оставаться красивой.
— Бывает так, что время пришло, а тебя волнует нечто более важное, чем собственная красота, — рассмеялась Ина.
— Не верю!
— Потому что молода ишшо. Разве в твоей жизни не было такого, что не знаешь, куда спрятаться от чьей-то навязчивой любви?
— Припоминаю… Однажды меня преследовал один такой сумасшедший. Ты права, счастьем это не назовёшь.
— Вот. Украсила ли тебя его любовь? Нет. Моё счастье, что Макс мне симпатичен. Мы с ним наделали много ошибок в первом браке. Впрочем, у многих первый блин получается комом. Второй блин у нас пока получается нормальным. Для первой жены он был плох, для меня хорош. Видимо, один и тот же человек может отравить чью-то жизнь, а другую осчастливить. Странно, но факт.
— Ничего странного. Мы учимся на своих ошибках. Правда, не все. Мой Максим как раньше никого не жалел и не ценил, так и сейчас. Я моложе тебя, но ещё должна потрудиться, чтобы быть красивой и потому — любимой. Мой пузанчик принимает это как должное. Вот я ему и намекаю, что за красоту, за комфорт и ласку надо быть благодарным! Отблагодарил… десятью рублями. Главное, деньги у него есть. Как-то мы поссорились, и я долго к нему не ходила. Он от скуки пригласил соседа, на стол выставил коньяки, икру, осетрину. Угощал и хвалился, хвалился! А сосед, бедный пенсионер, живёт на три тысячи в месяц. Через неделю из милицейских верхов приходит хвастунишке повестка: явиться по адресу… Анонимка, мол, пришла на него: живёт не по средствам, наворовал, награбил, незаконно получил звание и льготы. Максим пришёл ко мне и стал костерить за предательство. А я ему предложила вспомнить, с кем пил в последний раз, чем кормил и хвалился. Меня икрой и коньяком редко баловал.
— Испугался расследования?
— Испугался, рыльце в пушку.
— Как и у всех слуг государевых.
Они вернулись с прогулки усталыми и сразу легли спать. Соседка отвернулась, но не заснула. Ина представила её тоску по сыну, у которого уже свой сынок появился, а у неё нет возможности хотя бы внука прижать к груди. Безысходное одиночество неприкаянной души. При всей внешней красоте и видимом благополучии в ней нет жизни. «Взгляд без глаз, окна без стекла…» Но она живёт. Как она живёт?
Потом выяснилось, что она отремонтировала родительский дом в деревеньке и отдыхает там летом месяца по два. И деревенские женихи к ней потянулись. Выход из женского одиночества есть, только нет выхода из самого страшного: одиночества матери, бросившей ребёнка. Вот такая история ещё одной женской судьбы.
Ина вернулась в Москву в самом радужном настроении. Макс не встречал. «Что за сюрприз? — подумала с тревогой она. — Неужели на все плюсы последних лет положен один большой минус?» Её мобильник давно разрядился, дома она сразу поставила его на зарядку, и уже через десять минут позвонил Макс. Оказывается, он с утра пытался ей дозвониться, чтобы предупредить, что не сможет встретить, потому что лежит в больнице с высоким давлением и сахаром.
Ина с тревогой спросила:
— Мне приехать к тебе?
— Нет! Ничего страшного, приезжать не надо!
— Макс, но потом я не смогу, потому что няне надо на какое-то время уехать к сестре, и мне придётся заниматься внучкой весь день. Могу приехать в субботу или воскресенье.
— Ина, не надо! Успокойся! Всё будет хорошо. Дней через десять меня выпишут. Встретимся в октябре. Возможно, что я к тебе всё-таки перееду. Ты не против?
— Не против, — ответила она, — ты только поправляйся!
Макс поправится и преподнесёт ей ошеломляющий сюрприз, а пока, отказываясь от встречи с ней, оберегал её от него...
Тина Вальен 2007