Если возраст и старость - это побочный эффект жизни, то как называть наши воспоминания детства? Каким выражением можно было бы пригвоздить к стене сегодняшнего дня цветные картинки из далёкого прошлого, называемого зарёй или рассветом жизни?
Думаю, даже пытаться это сделать - бессмысленный труд, ибо лента бытия уже раскручена, а в каком порядке её скручивать обратно - уже не имеет никакого значения.
Улица, на которой мы живём, протянулась вдоль морского побережья, утопая в зелени многолетних деревьев и бурных зарослей жасмина и бузины со стороны моря. В те дальние времена, когда все соседи знали, что ключ от нашей квартиры лежит в кармане детского зелёного пальто в общем коридоре, наш двор представлялся мне самым лучшим и уютным двором в мире. Поскольку дом стоял в глубине от проезжей дороги, к нему вела длинная широкая тропа, выложенная плитами из какого-то светлого материала, смешанного с морскими ракушками. И дорога, и тропинка утопали в зелени вековых деревьев, но самое главное дерево произрастало посередине двора.
Это был огромный дуб, с раскидистыми мощными ветвями, дававшими тень в яркий летний день и укрывавший нас от дождя в проливной ливень. К одной из ветвей этого дерева была прикреплена большая качель. Самодельная качель в виде толстой доски крепилась длинными морскими канатами к ветви дерева. Нас было шесть - восемь детей, кто усаживался, как на коня, на эту доску, и двое ребят, постарше и посильнее, стояли на концах доски и начинали раскачивать качель. Начало движения качели всегда было медленным, неторопливым ( этакую массу сдвинуть с места!) и каким- то захватывающим и многообещающим. Через некоторое время мы взмывали над нашим двором, над линией одноэтажных сараев, окаймляющих наш двор и отделяющих его от морского обрыва. Ты мог видеть кромку песчаного пляжа и бесконечную морскую стихию, взлетая над этим миром. С противоположной стороны ты почти дотрагивался до красной черепичной крыши дома.
Когда траектория нашего полёта на качелях достигала максимальной, Сашка (самый старший мальчишка во дворе, он был лет четырнадцати - пятнадцати в ту пору) командовал: -Людка, начинай! И Людка, восьми-девятилетняя девчонка с изумительным голосом, дарованным природой, запевала песню, а все остальные подхватывали и голосили так, что было слышно и на дороге, и внизу на морском пляже, и, казалось, даже в далёкой Швеции, что была как раз через море от нас. Необыкновенное чувство радости, света и счастья охватывало нас, унося мыслями в какие-то дальние дали и непонятные времена. Наши родители, распахивая окна, смотрели на нас, слушали и улыбались.
В том далёком детстве наш двор был местом встреч друзей и единомышленников, несмотря на разницу в возрасте детей. Каждый день мы играли во что-то. Если это были не классики на дороге, то, значит, мы сражались в настольный теннис. Если не теннис, то это были бадминтон или скакалки. Вечерами мы бегали как казаки-разбойники или играли в прятки. Много времени мы играли в войну, все хотели быть разведчиками- героями, а на роль противника мы приглашали соседских мальчишек, которые соглашались, лишь бы их приняли играть. Все игры происходили на фоне главного занятия и притяжения - нашего моря. Полжизни мы проводили на пляже, плавая наперегонки, играя в волейбол или загорая. Старшие ребята заставляли малышей читать на скорость, засекая время, или прыгать в длину, или бегать с ускорением. С тех самых дальних времён мы все пристрастились к чтению, да так неистово, что пол-века прошло, а мы не можем остановиться читать. Кстати, именно чтение стало моей главной подмогой в изучении иностранного языка. Я на время оставила русский язык и занялась английским. Я читала вслух часами, днями, ночами, бубня под нос и не понимая ни слова, пока не пришло восприятие чужого языка. Иногда мне кажется, что я создала свою собственную систему изучения иностранного языка для взрослых, которая намного эффективней тех, что предлагают эксперты и специалисты. Но об этом позже.
Сейчас же - о нашем дворе, откуда начиналась долгая дорога по жизни.
Порой казалось, что ты взлетаешь, как на тех качелях во дворе. В другие времена было ощущение, что толстый канат, привязанный к древу жизни, просто оборвался, и ты летишь в пропасть, из которой никто не выбирался. А тебе вновь было суждено выжить.
Так почему же взгляд назад, в наше детство, дарует нам минуты радости и облегчения? Профессионалы твердят, что надо смотреть только вперёд, не оглядываясь назад. А разве возможно стремиться вперёд, предав забвению и отбросив своё прошлое?