Сон, словно пугливый мышонок, убегал от меня при каждом шорохе или неловком повороте. Я ни как не мог успокоиться. Возможность проведения эксперимента не шла из головы. К утру мои размышления приняли совершенно абсурдную позицию, и я уже не мог понять, с чего все начиналось.
Часы показывали начало шестого утра. Можно было бы еще поваляться и попробовать подремать, но я подозревал, что уснуть мне сегодня не светит, поэтому, лучше проведу это время с пользой.
По привычке, я старался, не смотреть на лакированные поверхности, в которых мог различить собственное отражение. Как то раз я задался вопросом, а почему я не злюсь на сестру за реальную попытку убийства? Ответ оказался простым, но подходящим только мне. Потому что не помню. Я не помню, как был нормальным, не помню, как получил травмы, не помню, той боли. События прошлого пересказанные сестрой, не пестрили подробностями, и не смогли меня напугать. В моей вселенной я всегда был таким. Для меня это норма.
Если бы люди, спокон веков, ходили на руках, никто бы и не подумал о том, что использовать для этого ноги куда удобнее. Нормально это то, к чему привык, а не то, как принято. Однако умение отстоять свою привычку дело не из приятных. Особенно если она сильно разнится с общепринятыми понятиями.
Дом потихоньку оживал. Я мог слышать, как начинает работать садовник или как слуги стараются бесшумно пройти по коридору. Вставать в такую рань для них нормально, для меня исключение из правил.
В какой-то из книг я вычитал, что многим раньше, до развала конституционного строя, в мире также царил абсолютизм, и знать составляла сливки общества. Это сословие имело привычку не подниматься раньше полудня, так как ранний подъем мог быть связан только с тяжелым трудом, а это уже прерогатива слуг.
Книга описывала жизнь дворянства той эпохи и включала в себя огромное количество наскучнейших, абсурдных правил этикета, поведения в целом. Хорошо, что ты нынешнее время наложило свой отпечаток на формирование нашего класса. Да и слуги теперь далеко не бесправные рабы, а просто нанятые рабочие.
Было в этом утре что-то спокойное. Размеренное течение времени, которого до завтрака оставалось даже слишком много, так что я мог не торопиться с душем или прической. Вел себя как настоящий аристократ, неспешно совершающий свой туалет. Телевизор или компьютер могли спугнуть эту атмосферу, так что я не решался их включать, предпочтя этим занятиями прогулку до библиотеки.
Слуги приводили дом в порядок и даже как-то испуганно здоровались, натыкаясь на меня в такую рань. Библиотека находилась в отдаленном крыле, за лабораторией и экспериментальным залом отца, куда я мечтал заглянуть хоть одним глазком.
Рука сама потянулась к двери лаборатории, нежно касаясь теплого, лакированного дерева. Когда-нибудь, я обязательно, войду в эту дверь и уже не как сын, а как полноправный ученый и отцу придется считаться с моим существованием.
- Это прорыв! – Воскликнул кто-то из-за двери, заставив меня отдернуть руку.
- Это незаконно! – Судя по интонациям спор только набирал обороты. Любопытство пересилило страх быть пойманным, и я прислушался. – В двадцать первом веке люди уже изобретали что-то подобное, и ты сам помнишь к чему это все привело.
- Ты не прав! – Кто-то пытался переубедить моего отца. Наверное, тот самый друг или коллега, потревоживший его вечером. Так они были в лаборатории всю ночь? – Наше открытие в корне отличается от разработок прошлого.
- Если всплывут хотя бы намеки на такую разработку, казнят не только нас, но и наши семьи. Лучше будет уничтожить проект.
- Нет! Стой! – Спорщик замялся. – Давай хотя бы просто его спрячем. Я не прощу себе отказа от работы над подобной технологией.
- Все-таки хочешь поставить нас под удар? Вряд ли даже нашим внукам удастся такое рассекретить. Что уже говорить о нашем поколении.
- Родриг, я возьму на себя всю вину, позволь себе и дальше работать над этим.
Послышались шаги, от греха подальше я побежал в сторону библиотеки, только после, сообразив, что это было нереально громко. Однако за мной никто не погнался, так что авантюру можно было считать успешной.
Сердце колотилось так громко, что я мог чувствовать пульс в висках. Вряд ли мне нужно было становиться слушателем того разговора. Отец разрабатывает что-то секретное, способное погубить несколько дворянских домов. Звучит серьезно и крайне занимательно.
Неосознанно я пытался припомнить, что же такого было изобретено в двадцать первом веке, о чем могло сожалеть все человечество. На ум напрашивалось только развитие робототехники, но восстание машин было настолько незначительным, что даже учебники истории упоминали о нем вскользь. Третья мировая? Но она продлилась то всего два часа, оказавшись наименее кровопролитной за всю мировую историю. Европа и большая часть Азии просто капитулировали перед Россией, примкнув к ней на взаимовыгодных условиях. Даже переход к абсолютной монархии был воспринят скорее как положительный, нежели как отрицательный фактор. Также, это явно не оружие. Подобные технологии поощряются церковью, империя не скупится на разного рода военные улучшения.
Может, я просто плохо знаю историю? Если не брать основные вехи, то в нюансах того или иного проекта я и, правда, могу быть не сведущ.
Вот ведь отец. Это утро так спокойно начиналось. Сказать о том, что это просто не моя проблема я не могу. Похоже, что это касается всей моей семьи. Как собственно и инцидент с крестом, на котором мне стоит сконцентрировать свое внимание, раз никто более не хочет в это вникать. С остальным разберемся позже.
Огромные, в несколько этажей окна библиотеки одеты в плотные шторы, а температура кажется более низкой нежели в остальном доме. Вереница бесконечных стеллажей выглядит немного пыльной, но от этого только сильнее привлекает к себе внимание. Несколько уютных громоздких кресел окружают резной торшер. Атмосфера располагает к чтению и философским измышлениям.
Я еще не знаю, что мне нужно прочесть, но все равно без заминки иду в произвольно выбранном направлении. Здесь собрана самая разнообразная литература. Кто-то из моих предков начал ее собирать еще четыре столетия назад. Так что иногда попадаются довольно странные вещи, которые до дыр зачитывали мои старшие братья.
Это место позволяет мне достичь прозрения. Книги, как будто делятся со мной опытом помогая отыскать решение той или иной проблемы, которых у меня сейчас достаточно количество. Например, если эксперимент с сульфатом меди сработает, как мне преподнести это общественности? Как скрыть при этом собственное я?
По сути, меня никто не допустит вести какое-либо расследование. Да оно мне и не нужно, я же не полицейский и не собираюсь ввязываться в интриги, жертвой которых стал брат. Достаточно подстегнуть людей. Показать, что это никакое не чудо. Однако люди не поверят самому обычному человеку. Даже если я надену маску или просто выложу в сеть результаты эксперимента, это не даст никакого результата. Мои размышления не будут для них авторитетны.
Медленно прохожу полку с книгами о так называемой магии, точнее о разоблачении всевозможных иллюзионистов. В некоторых из них если и не объясняется каждый из фокусов, то хотя бы рассказывается его история. Что сия мистерия принесла своему изобретателю. В большинстве своем, все они поражали умы простого люда. Фокусники были вхожи в дома как бедных, так и богатых граждан. Некоторые из них развлекали монархов.
Мне показалось, что я вот-вот до чего-то додумаюсь. Мысль только начала свое формирование. Боясь ее спугнуть, я затаил дыхание. И как же не вовремя взгляд переместился на корешки книг покоящихся на верхней полке. Иудаизм, каббала, индуизм и прочие религии прошлого.
Не оформившаяся мысль ускользнула с горизонта моего разума, дабы освободить сцену для каравана воспоминаний об умерших религиях. Например в иудаизме Сатана представлялся не как антипод богу, а как его верный слуга. Ангел-обвинитель только с позволения всевышнего творил дела в мире людском подталкивая оных к различным действиям. Так он проверял силу воли того или иного послушника, соблазняя, предлагая иной путь.
А вот это уже интересно. Ангел показывающий иной путь для человек и человечества в целом. Солидный, колоритный персонаж, которого могут послушать. Вот бы и мне предстать перед людьми этим самым ангелом, показать не совершенность их рассуждений.
Проще сказать, чем сделать.
Взгляд снова упал на книги о фокусниках, мастеров мистерии.
Я начал набирать заинтересовавшие меня работы, остановившись буквально на мгновение.
О чем я вообще думаю? Это просто не может сработать. Но руки уже оттягивала стопка фолиантов. Осталось пройти со всем этим добром в свою комнату и наконец-то понять, смогу ли я помочь Денису.
***
Особо чувствительные дамы лишались чувств, наблюдая затем как несколько моих пальцев объяло пламя голубоватого цвета. Огонь медленно продвигался вверх по руке, совершенно не нагревая подготовленный заранее костюм, производя на собравшихся неизгладимое впечатление.
Служба закончилась несколько раньше, чем я рассчитывал. Полуденное солнце раскаляло многочисленные авто и асфальт церковной парковки. Все аристократические сливки нашей коммуны наблюдали за моим эксцентричным представлением. Среди них находилось и мое семейство.
- Он ангел! – Воскликнул кто-то из толпы. Ни кто из них не мог узнать во мне обычного человека. Не могу их в этом винить, подготовленный костюм помогал скрыть личность. Подготовка заняла почти две недели, и видя эти глуповатые, полные одухотворенного просветления лица, могу с уверенность заявить, оно того стоило.
- Увы, я не ангел, - пламя перешло на самодельные, пропитанные раствором порошка крылья. – И даже не могу им стать, - беспроводной микрофон искажал голос. Поделка на моей спине резко вспыхнула, в секунды сгорая, теряя форму, очертания.
Люди пятились от столба, на который я с таким трудом забирался еще с сорок минут назад. На этот раз солнце играло со мной в одной команде, слепя зрителей, не позволяя им вглядеться в мой несовершенный образ.
- Я не божий посланник, и я повторил ваше чудо! – Нельзя выходить из образа, а вот после меня, скорее всего, стошнит от страха. – Я обвиняю вас в богохульстве. Вы приписали богу не чудо, а человеческое творение! Это оскорбительно! – Еще чуть-чуть и я оглохну от собственного голоса.
- Эй, а ну слезай оттуда! – А вот и полиция. Кто-то успел вызвать. Однако и их лица выражали недоумение. Не каждый день увидишь объятого бирюзовым пламенем человека сидящего на фонарном столбе. – Кто ты такой? Чего хочешь?
- Люди, вас обманули! – Сердце пропустило удар. Раз, два, три, и столбы, кусты и даже некоторые деревья объяло голубое пламя. Народ охватила паника. Кто-то побежал прочь от очагов возгорания. Кто-то принялся тушить разноцветное пламя, опасаясь, того что огонь перекинется на транспорт. Полицейские что-то кричали в свои рации. – Это было не чудо!
Я схватился за страховочный трос и практически спрыгнул со столба, тут же ныряя в машину. Джакоб дал по газам, игнорируя все правила дорожного движения. Вскоре, я уже не мог различить место преступления даже сквозь заднее стекло автомобиля.
Обернувшись во влажное полотенце, я окончательно сбил пламя с черного костюма, и решив, хоть немного передохнуть, снял резную, деревянную маску. Красивая вещица. Странные узоры обрамляли прорези для глаз и рта, длинные рога придавали изделию таинственности. Даже представить не могу где Джакоб смог ее достать.
- Похоже, все прошло как надо, - я все еще дрожал, переваривая собственные решения, но вместе с этим испытывал чувство глубокого удовлетворения.
- Ваша задумка произвела больший эффект, чем я мог представить. От машины придется избавиться, - Практические синие глаза Джакоба Кромбергера сверлили меня через зеркало заднего вида. И я не мог взять в толк, он меня осуждает или гордится. Похоже, что с выражением эмоций у него большие проблемы. Но это не помешало ему стать сообщником. Собственно я сам допустил эту ошибку, попросив достать мне сульфат меди, а после и еще несколько странных вещиц. Мужчина просто не мог оставаться в стороне и вынудил меня все ему рассказать. Признаться, от этого мне стало полегче. Джакоб предложил помощь и внес в план свои коррективы, помогшие мне ускользнуть с места представления не схваченным. В который раз мне удалось убедиться в том, что он далеко не глупый мужчины и я все-таки недооцениваю своих слуг.
- Избавимся, да и никаких опознавательных знаков мы на ней не оставили, не смогут подать в розыск. Кстати, а где это мы? – Кромбергер свернул в какой-то совершенно незнакомый мне квартал, утыканный одноэтажными, маленькими, будто кукольными домами с зелеными лужайками, перед оными.
- Кварталы рабочего класса, я подумал, что проезд по основным трассам может создать неудобства, - конечно Джакоб был прав.
Потихоньку переодеваясь, я с нескрываемым любопытством разглядывал неведанную ранее местность. И дело было даже в самих домах, а в людях. Все они улыбались, некоторые плакали, но с первого взгляда можно было с уверенностью сказать, это слезы счастья. Радостные, все они направлялись вверх по улице. Не торопились, не толкались, просто шли. Честно, мне это показалось странным.
- Сегодня какой-то праздник? – Джакоб ведь тоже из рабочего класса, так что должен быть осведомлен о подобном.
- Я бы так не сказал. – Мужчина следил за дорогой. Его маскировка не являла собой ничего кардинального. Повязка на лицо, и темный, дешевый костюм, от которого можно будет без сожалений избавиться. – Несколько недель назад, одна из шахт перешла на абсолютную автоматику и многие из этого района потеряли свою работу.
- И поэтому улыбаются? – Кажется, я запутался.
- Улыбаются они тому, что церковь взяла заботу о семьях потерявших способ пропитания. С момента увольнения они получают материальную помощь и еду от местного прихода. Некоторым оплачивают курсы переквалификации, чтобы они смогли встать на ноги в кратчайшие сроки.
- Вот оно как, - от этих новостей стало как-то не по себе. Гадкий червячок сомнений смог найти мягкое место в моем настроении, прогрызая его слово сочное яблоко. – Получается, я дискредитировал тех кто защищает людей? – Может поэтому Джакоб смотрит на меня с таким недовольством? Зачем тогда помогал?
- Вы защищали брата, никто не сможет вас обвинить в этом стремлении.
Дальнейшие разговоры могли и вовсе выбить меня из колеи, так что я затих Молча наблюдая за тем как люди собираются у местной церкви. Идут не потому что надо, а потому что хотят. Это отличалось от ежевоскресных сборов у нас, где поход в церковь был скорее обязанностью, нежели удовольствием.
Но ведь моя маленькая шалость не даст большого резонанса? Я всего лишь спасал брата и семью от слухов. И не мог принести особого вреда.
Нужно было как-то отвлечься, и я залез в интернет, листая новости в приложении какого-то браузера. Сначала ничего не могло привлечь моего внимания, но через какое-то время я увидел несколько видео с собой в главной роли. Стало так стыдно. Однако узнать меня было невозможно.
Видео имели разномастные названия. Мне понравилось несколько особо громогласных, особенно одно – Ангел Правды. Не припомню, что бы меня снимали. Хотя, если бы я так не трясся от страха, то возможно смог бы что-нибудь заметить.
Под видеороликами велись горячие дебаты о том, кто мог так бесстрашно выступить против чуда. Не являюсь ли я посланником бога, пусть я и утверждал обратное. А главное, люди начали сомневаться в инциденте с самовозгоранием креста.
Обсуждение этой темы оказалось таким обширным, что я не смог сдержать улыбки.
Можно было наконец-таки отложить телефон и насладиться собственным деянием, если бы не появившейся пару секунд назад комментарий.
«Ангел Правды развей проклятие моей семьи. Я знаю, что оно лживо!»
Я сглотнул. Самые разные суеверия окутывали некоторые семьи нашей империи. Моё могло просто пополнить список, но возможность вырваться из тени предрассудков, всколыхнуло достаточно большой пласт.
- Джакоб, а что если таких как моя семья много и все ждут чудесного избавления от своих напастей?
- Я думаю, это не ваше дело.
Мы приехали на место. Густой лес на границе коммуны, показался мне очень тихим. Нужно было избавиться от всего, что могло выдать в нас эдаких мстителей.
Я снова взглянул на крайний комментарий и забрал из машины маску и костюм. Возможно, они еще смогут мне пригодиться.