«Из породы львов» – сказала про него одна моя знакомая артистка, и я согласилась: и впрямь, с этой гривой волос, с этими пушистыми усами, такой большой, вальяжный, аристократичный!.. Лев. Причём не только внешне, какая-то в нём была сила, невозмутимая уверенность, спокойная несуетливость – царь зверей, да и только. Лидер, суперпрофи, Мастер, Художник. «Ап, и тигры у ног моих сели!» Кстати, на оркестровой ложе старого цирка было чеканное изображение льва. Кто-то сказал очень точно: кажется, он здесь в цирке и родился со своей дирижёрской палочкой, никого невозможно представить на его месте. И впрямь, стойкий стереотип на всю жизнь – цирковой дирижёр может быть только таким, как Кальман, – элегантный, крупный, роскошный мужчина во фраке.
Дирижёром оркестра курского цирка Илья Кальман стал в 26 лет – и столько же лет пребывал в этой должности. Он - первый цирковой дирижёр, удостоенный звания «Заслуженный артист РСФСР». Кальман был дирижёром сборного оркестра России, который сопровождал цирковую программу «Золото России», с ней оркестр объездил чуть не все города России и Европы. Он дирижировал первым цирковым представлением в Московском Кремле. В конце 80-х его избрали председателем совета дирижеров в Союзгосцирке. За четверть века до пожара цирковые представления посетили более 12 миллионов зрителей. Миллионы людей восхищались звучанием его оркестра.
…Знаю мало курян, кто не помнил бы этого колоритного человека. Задала вопрос о нем коллеге, чье детство пришлось на расцвет нашего цирка и его оркестра:
Виктор Нерушев:
– О, Кальмана обожаю! Всегда просил родителей взять билеты поближе к оркестру или напротив – чтобы его видеть. Всегда собранный, строгий такой волшебник во фраке – и его волшебный коллектив!..
Наверное, он казался волшебником всем детям. Помню, как мой сын в возрасте лет трех однажды стоял-стоял, заворожено глядя в оркестровую ложу (наши места были близко от нее), пока мой однокурсник по «кульку», оркестрант, не подмигнул мне, и – не успела я обернуться, как – а ля оп – сидит мой Ефим в этой самой ложе с барабанными палками и с восхищением следует сигналам бровей дирижера: бам!... Еще раз: бам!
Илья Кальман – коренной курянин. 7 классов шестой школы, музыкальное училище по классу флейты. После окончания поступил в Казанскую консерваторию, одновременно работал в эстрадно-симфоническом оркестре и в оркестре Казанского оперного театра. Выступал с сольными программами. В 1968-м его пригласили солистом в Государственный оркестр Абхазии (г. Сухуми), и Илья перевелся в Тбилисскую консерваторию им. Сараджишвили, ее он окончил в 1970-м году. Одновременно преподавал в Сухумском музыкальном училище (класс флейты, кларнета, саксофона). С 5 ноября 1971-го – главный дирижер оркестра Курского цирка.
Его сверстники-куряне помнят юного Кальмана не таким импозантным и солидным. Многие (к примеру, Лидия Девянина, тогда еще Лида Верютина) вспоминают «юного Кальманенка» в оркестре, который играл на танцах в Доме офицеров и Первомайском. Кто-то помнит его на спортивной площадке. В начале 60-х годов Илья защищал ворота молодежного состава футбольного «Авангарда». А в памяти Натальи Липкинг – праздничные демонстрации и впереди колонны музучилища в оркестре – огромный Кальман с крошечной флейтой-пикколо…
Он безошибочно чувствовал природу цирка, каждого из цирковых жанров, а как он чувствовал музыку! Это было не просто музыкальное сопровождение – нечто большее! Последний аккорд оркестра всегда точно совпадал с «комплиментом» артиста, Кальман умел подогнать или, наоборот, подтянуть темп для этого. И вообще, дирижёр всегда был большим мастером импровизации. В цирке это особенно ценно. У него была феноменальная музыкальная хватка! Ведь для того чтобы работать в цирке, нужно очень многое уметь. А он умел. Он был прекрасный аранжировщик – что-то украсить, что-то усложнить… Не самые сильные номера спасались музыкой кальмановского оркестра, интересные – становились ещё интереснее, ещё более захватывающими. Как умело подчинялся оркестр и, кажется, само действо дирижерской палочке: кульминация – зал затаил дыхание – и единый вдох облегчения – и… музыка ликует вместе с залом!
Цирковые его обожали. Благодаря Кальману, их номера становились еще «вкуснее», оркестр всегда вовремя приходил артисту на помощь, сглаживал шероховатости, и, наоборот, лучшие моменты воспринимались благодаря музыке еще ярче, сочнее, триумфальней. В конце каждой программы в Курском цирке было принято собираться артистам и оркестру за дружеским застольем и говорить друг другу хорошие слова. И тут уж Кальман был не тем величавым дирижером – шутил он отменно, ценил и понимал юмор, был артистичен и прост. Он хорошо играл в бильярд, шахматы. Его ценили и обожали Тереза Дурова, Юрий Дуров, укротители тигров Багдасаровы, клоун Карандаш…
Цирковые программы в праздничные дни очень украшали досуг курян. 31 декабря и 1 января традиция: перед началом представления оркестр и артисты пьют по бокалу шампанского – на удачу.
«Ночь поучит – и делает из консервов красную икру», – сказал о нем кто-то из музыкантов.
«Добрый вечер, господа музыканты!» – приветствовал он оркестр, начиная репетицию или в начале представления. Очень внятно объяснял задачи, всегда стоял горой за своих музыкантов, был требователен, справедлив и порядочен. Поскольку был хорошим психологом, находил подход к каждому, понимая, что все они – люди творческие, со своими личностными качествами, амбициями и имеющие на них право именно потому, что творческие. Всего 20 человек, но творческий коллектив – это целая «маленькая фабрика».
Отец музыканта Бориса Прусакова был директором цирка в 70-е годы. Борис помнит, как долго и увлеченно у них дома обсуждался запуск каждой программы. И в молодости, и в зрелости Кальман был работой одержим. Она приносила ему удовольствие. Счастливое, не многим свойственное, попадание в профессию.
Не раз брала у Кальмана интервью, общались и не в «рабочей обстановке». Вне цирка он не был звездным, был скромным, интеллигентным, умным. Один мой материал, связанный с присвоением курскому дирижеру звания Заслуженного артиста, назывался так же, как этот: «Браво, маэстро Кальман!» и начинался с того, что в Курске есть все: Красная площадь, Дом Советов и даже собственный И. Кальман. Сын дирижера Эдуард говорит, что отец всегда подчеркивал: фамилии нужно соответствовать. И наши курские Кальманы старались.
Кальман был по-настоящему эрудированным человеком, его называли «ходячей энциклопедией» – не было того, в чем он бы не разбирался. Он знал все стили и направления в музыке, играл на всех духовых инструментах – флейте, саксофоне, гобое…
Очень любил животных, особенно собак, всегда собирал для бездомных дворняг еду. У Ильи Иосифовича было великолепное чувство юмора, мог изящно подколоть собеседника. Ирония его была необидной, но всегда смешной и в самую точку. Впрочем, порой он бывал резким и бескомпромиссным.
Кальман жил очень насыщенно, активно, был необыкновенным трудягой, успевал столько, сколько мало кто ещё. «Абсолютно советский человек! Бескорыстный. Работал не за страх, а за совесть. В прямом смысле – из любви к искусству. Великий труженик, даже отдыхая на море, на пляже, он записывал новые партитуры», – сказал о Кальмане музыкант Владимир Богданов.
Рассказывает Натан Коган:
– Сентябрь 80-го. Только что закончилась Олимпиада, умер Высоцкий. Мы работаем с программой «Русские чудеса» в Каунасе. Виртуозная программа, и наш оркестр звучал как хороший американский биг-бенд. Мы впервые оказались в настоящей Европе – Литва и в те застойные времена казалась нам именно такой. В Каунас мы приехали на кальмановской машине. За рулем – по очереди, но в основном – сам Илья (к слову, и водителем он тоже был прекрасным). Нам с Кальманом сняли квартиру на двоих. Всю неделю накануне гастролей, после насыщенного дня (уж посмотреть там было что!) Илья до трех-четырех ночи сидел за столом и расписывал партии, работая над аранжировками. Это было его правило: не начинать репетиции новой программы, прежде чем досконально не будет расписана каждая нота, каждый акцент, партия каждого из музыкантов.
Тракай, музей Чюрлениса, великолепный краеведческий музей, грибные вылазки, роскошные кафе и рестораны… Цены демократичные, обслуживание европейское. Зарабатывали мы хорошо, так что могли позволить себе многое. Просто маленький Париж. Илья балдел от всего этого. Весь месяц был в прекрасном расположении духа.
В Вильнюсе в это время работал дядя Юра Никулин (так его звал Кальман). Как он любил и ценил Илью! Впрочем, все цирковые знаменитости относились к Илье так, ведь он был виртуоз, мастер своего дела. Кальман делал все, чтобы оркестр играл «вкусно» (это его определение), чтоб музыка ложилась на сердце. «Сырые» аранжировки он дописывал, переделывал. Писал и свою музыку. Он в ней купался, наслаждался звучанием оркестра, царил со своей волшебной дирижерской палочкой над всем происходящим под куполом цирка.
А во время репетиций он бесконечно оттачивал музыкальную программу, требовал повторения, пока все не устаканится, пока каждый инструмент не зазвучит, так, как им было задумано. Илья был виртуозным музыкантом с абсолютным слухом и безупречным вкусом и требовал от своих оркестрантов той же виртуозности.
Любой по-настоящему творческий человек немыслим без чувства юмора. У Кальмана оно было! Проявлялось и в быту, и в деле. Он любил всевозможные импровизации, маленькие хохмы. Это очень оживляло программы. К примеру, в одной из программ – джигитовка. Несколько представлений идет под лихую лезгинку, и вдруг Кальман подает нам знак – играть марш Буденного. Артисты на арене быстро ориентируются, а потом, стоя в кулисах, смеются и аплодируют нам.
В оркестре у Кальмана всегда было два барабанщика – Коля Дьяков держал ритм оркестра, а я работал на акцентах, зорко следя за движением руки и бровей маэстро.
Репетировали мы с удовольствием, но если кто-то долго тупил или что-то позволял себе, маэстро мог и запустить в него чем-нибудь тяжелым.
…Из Каунаса мы ехали затаренные по полной программе: везли сухую колбасу, сыр, всякие невиданные в те времена у нас в городе деликатесы. Илья был человеком от быта далеким – в доме всем заправляла Эмма, и мы позаботились о том, чтобы Кальман не приехал из страны изобилия с пустыми руками – забили багажник его машины под завязку, за что получили благодарность от Эммы: «В первый раз Илья так отличился».
Это были лучшие годы многих курских музыкантов. Атмосфера в нашем цирковом оркестре была замечательная, мы всегда коллективно отмечали дни рождения, друг друга поддерживали – и заслуга в этом, несомненно, нашего маэстро.
Рассказывает Ирина Волкова:
– В цирке был один праздник, которого мы всегда ждали – 4 марта, день рождения Кальмана. В этот день он бывал просто как дитя малое.
Его 50-летие, 25-летие работы в цирке... Мы готовим ему сюрпризы. Он ничего не знает. Все артисты из «работающей программы» и все мы собрались перед представлением за кулисами, попросив инспектора манежа после увертюры дать возможность его поздравить. Зал был в тот день полный. Он отыграл увертюру, посмотрел вниз и обалдел… Оля Ван Юли (китаянка-красавица, дрессировщица) с цветами и я с шампанским поднялись к нему в оркестр… Илья в шоке – растерянный, улыбающийся в усы, глаза блестят... Аплодисменты были оглушительными, зрители аплодировали, стоя. Он был счастлив!
В нашем цирке он был главным человеком. Только он мог назначить или уволить – и не только музыкантов или администраторов, но даже уборщиц и дворников. У него была реальная власть, решал все только он, директора были свадебными генералами. Если он кого-то любил, то делал для этого человека невозможное.
Кальман пользовался очень большой популярностью у приезжих артистов. Они потом в Москве рассказывали, какой там «папа». Он ведь был очень компанейский, харизматичный, а главное, большой профессионал.
Илья писал музыку. У него на столе в кабинете много лет стоял ослик, такой маленький ослик.... И вот он напишет что-то – и под ножку ослика складывает. Куда-то пропали его партитуры.
Кальман хотел делать программу для оркестра вне цирка. Он очень быстро загорался любой интересной идеей. Мы с ним мечтали воплотить в жизнь проект «Цирк нашего детства». Решили поставить такой цирковой спектакль – очень трогательный. Реальная история в основе: двое мальчишек (мои одноклассники), с раннего детства обожавшие цирк, благо, жили на Сосновской. Каждый день они сюда приходили. Их знали все контролеры и пропускали без билетов. Один из них стал секретарем парторганизации цирка, а второй поступил в училище Карандаша и стал цирковым артистом. Должны были быть задействованы артисты из театра и много другого интересного курского люда, но цирк сгорел... И хотя там пахло животными, и ступеньки были щербатыми – это был настоящий цирк. А оркестр под руководством Кальмана был самым лучшим в СССР. 18 человек – и почти все – слухачи...
Илья Иосифович очень тяжело переживал потерю жены. С Эммой (такие разные на первый взгляд!) они были единым целым, командой. И в горе, и в радости, и дома, и на работе. Добрая, громкая, похожая на одесситку, Эмма и интеллигентнейший Илья Иосифович. Эмма – дочь героя Советского Союза. Они познакомились в Казани в студенческие годы.
Во время гастролей гостиничный номер Кальманов – место, где готов и стол, и дом. Эмма – гостеприимная, радушная хозяйка, накрыть «поляну» для артистов для неё не составляло труда.
Смотреть на Кальмана в те горькие дни было больно, хотя он не позволял себя жалеть – был сдержан, пытался улыбаться.
Со второй женой Галиной они познакомились в колледже культуры.
Галина Еременко:
– Я не сразу поняла, что он оказывает мне знаки внимания. Я была заведующей отделением народных инструментов. У нас были хорошие рабочие отношения. Очень ценила его как человека и профессионала. Он был сильным педагогом, мог не только разжечь талант, поставить руку подготовленному музыкальной школой студенту, но и поднять на крыло тех, кто пришёл в колледж без базового музыкального образования.
Ухаживал Кальман ненавязчиво, красиво, «старомодно». Моя мама приняла и полюбила его, как родного. И дети. А у меня их трое, взрослых.
Он очень ждал открытия нового цирка. Увы.
У нас очень хорошие отношения с Эдиком и его женой. Илья любил сына самозабвенно. Эдик – очень талантливый человек, великолепный музыкант.
Эдуард Кальман:
– Музыка была со мной с рождения и еще до него. Каждый год, когда начинались каникулы, мы с родителями уезжали на гастроли в Крым, Евпаторию, Астрахань. Так что ни о каком другом пути речь не шла. Профессия вошла в мою жизнь органично.
Отец отличался тем, что не боялся работать с молодыми музыкантами, он прирожденный педагог – всегда учил и развивал. Он умел играть на всех инструментах оркестра. Мог не играть, к примеру, много лет на саксофоне, но если приходилось – брал инструмент и показывал. У него был громкий голос и непререкаемый авторитет.
Мой старший сын Давид (он живет в Америке) – экономист, но он пишет музыку, тексты на английском языке, играет на гитаре, у него своя группа. Для него – это хобби. Соня Кальман – школьница младших классов, и пока неясно, что она выберет.
В дружной семье Кальмана-младшего (супруга Эдуарда, красавица Светлана - актриса Курского драмтеатра - из тех, кто не просто хранительница очага и подает патроны, а если что (боец!) - подставит хрупкое плечо огромному своему добродушному мужу)подрастают еще три маленькие девочки: Эммилия, Ева, Элеонора.
Марица Запашная, заслуженная артистка России:
– Цирк – это живой вид искусства, и только первоклассный дирижер умеет моментально реагировать на все, что происходит на манеже. У Кальмана было шестое чувство. Где остановить, где повторить, где вызвать публику на аплодисменты. Таких дирижеров у нас очень мало. Их практически уже и не осталось. Это Богом данное чувство.
Кальмана не было в городе, когда цирк сгорел. Когда впервые оказался на пепелище, все не мог поверить, ходил, трогал то, что осталось от оркестровой ложи, плакал. Долго не мог смириться.
Вскоре Григорий Львович пригласил его в качестве музыканта в городской эстрадно-симфонический оркестр при Курской филармонии, но и цирковым дирижером он оставался, выезжая на гастроли с разными труппами.
В 2008 году, в 65 лет, Илья Иосифович стал художественным руководителем и главным дирижёром оркестра духовых инструментов Курской филармонии, в 2009-м начал работать и с биг-бендом. Увлечённо репетировал, готовил большую праздничную программу, но так и не дождался сольного концерта оркестра. Концерт состоялся и был посвящён памяти своего дирижёра. 4 марта праздновалось его 65-летие, 5-го – концерт его духового оркестра,
22-го апреля – выездной концерт в Железногорск, который на ура был принят публикой. Потом начались репетиции к параду оркестров, но 8-го мая, за час до его начала, сердце Кальмана остановилось.
Созданные Ильей Кальманом оркестр духовых инструментов и биг-бенд любят куряне. Сейчас оба эти коллективы по-прежнему возглавляет Кальман. Эдуард.
Кальмановский духовой оркестр – это любая музыка в полном смысле этого слова: классический репертуар (старинные произведения, музыкальные фрагменты различных опер), популярные мелодии композиторов XX века, эстрадная музыка, обработки старинных романсов и народных мелодий разных стран мира, джазовые композиции, мелодии из зарубежных и отечественных кинофильмов, военные марши и хиты танцплощадок прошлых лет, и даже «несерьезные» (шуточные) произведения.
Вспоминает музыкант Владимир Харин:
– Он всегда мечтал о большом духовом оркестре. Коллектив создавался не с нуля. Там Илья собрал лучших духовиков города – практически со всеми он уже работал раньше. Расформировали к тому времени Берлинскую бригаду, и музыканты ее оркестра тоже пришли работать к Кальману в филармонию. Работа была очень напряженной, интересной. Не жалел себя. На последние репетиции приходил больной, еле двигался, но и в мыслях не было репетицию пропустить. 22 апреля ездили в Железногорск, концерт прошел на ура, а 7 мая с час разговаривали по телефону – у него были большие творческие планы, говорил о них увлеченно. 8-го мы ждали его на парад духовых оркестров...
Материал о Кальмане собирала со многих заходов. Трудно теперь расшифровать те записи и уточнить, кто из коллег, что именно сказал о маэстро Кальмане. Александр Карпович, Григорий Львович, Константин Кирсанов, Владимир Сацук, Юрий Аверин, Александр Лобынцев, Николай Адамов, Николай Дьяков, Ольга Макарова… Разными словами и с разными примерами они говорили о маэстро главное: это была величина, личность, труженик, профи, талант. Не вспомнить теперь , кто из них озвучил эту мысль: «Если бы каждый человек имел такую голову и отношение к делу, у нас была бы другая страна».
("Курян моих прекрасные черты", книга вторая)