Окружив себя сплошь и рядом невероятными людьми, все сложнее не испытать разочарования при новых знакомствах. И даже если не подпитывать иллюзиями ожидания, в лучшем случае соотношение окажется 1 к 8. Но знаете, 7 часов покер-фейса определенно стоят часа блаженства.
Поразить в самое сердце с первых нот может либо сочащийся сквозь поры талант, либо выпадающая из карманов амбициозность. А Карл, Карл так ловко переключался с чистого русского на беглый американский английский, с понятного всем местным грузинского на пацанский диалект, с аргентинцами общался на испанском, а по телефону – на чешском.
Челюсть отвисала от безостановочного жонглирования языковыми вселенными. Маркетолог от бога залихватски рассказывал о пяти годах, проведенных в Нью-Йорке, о последующей за этим увлекательной работе в Европе, об успешно реализованных проектах и планах по завоеванию мира. У такого точно всё получится. Это же такой же еврей, как и я, только еще более целеустремленный и с кавказской кровью, что сызмала не дает расслабиться, раскиснуть и начать пинаться.
Прошлись по именитой родословной, вдохновляющим друзьям, осевшим в разных частях света, дойдя, наконец, до самой любимой темы – абсурдных историй о путешествиях. Два чемодана случаев поставили рядом и обрекли на плодотворное соседство. А там, глядишь, уже и аргентинцы подтянулись. Начался полилог на пучке языков, сдобренный сыром и вином.
За окном вовсю барабанил дождь, отыгрываясь за недели засухи и как бы намекая на то, что солнечную погоду надо будет особенно ценить. В с шиком оформленном кафе атмосфера доброжелательности и уюта убаюкивала. Проваливайся в быстрые-быстрые речи о самом разном – не хочу, облюбовывай фотозоны – не хочу, принимай приглашение поехать в страну пряничных домиков – не хочу. Глаза слипаются, мгновение замирает, историю захватывающего знакомства хочется остановить на этой, позитивной, ноте. Но время бежит, нам пора на другую встречу, Карлу – в гости к крестной, аргентинцам – собирать вещи.
Винный погреб с офисным планктоном, джазовый концерт со стариками – если всё грамотно распланировать, то одни парни будут даже подвозить на встречу с другими. А от скучных легко сбежать в компанию веселых. Вот такую логистику я понимаю, ей, родимой, и занимаюсь. Тем более, если гендер собеседников в расчет изначально не принимается, совесть приберегает свои уколы для более подходящих случаев.
Надкусывая лобиани в грузинском макдаке (Мачахеле), готовишься к продолжению продуктивных бесед. Карл с другом. Боже, какой друг! Эта ровная белозубая улыбка. Можно я закрою глаза, а, когда открою, он будет прямо перед моим лицом? Но не эти уста подготовила для меня в этот раз мама Грузия. Другие, со следами семечек на зубах, но от этого не менее прекрасные.
Карл, Карл! Поехав к крестной, вдолбил себе в голову, что именно такую девушку он безуспешно искал на четырех континентах, случайно встретив ее в минуту отчаяния в родной обители. Вот так поворот. Цветы, фейерверк, музыканты, зал в ресторане в горах на двоих – романтика завтрашним вечером будет зашкаливать. Он даже уже распланировал мой приезд к нему в гости и наш евро-трип с бурным обсуждением «Превращения» Кафки в стиле Набокова, посещение самых хипстерских местечек Вены, Берлина и Праги, пикника на зеркальных баварских озерах.
«Вот уж сладкий сахар», - называю я так подобные фантазии, а сама мечтаю о мастерских художников, в которых бегают мыши, оркестровых ямах и розовощеких обитателях «Зоестана».
- Расскажи про Азербайджан, - просит белозубый.
- Про хорошее или плохое?
- Про плохое, - выпаливают втроём.
Зря это всё. Зря, зря. Чувствую я, но рассказываю, с каждым произнесенным словом попадая туда, в декабрьский трэш, заново переживая знакомство с братьями Эльшана.
Никакая лакшери реабилитация нации всё же не смогла зализать психологическую рану. Подрыв доверия периодически кровоточит до сих пор. Всё понимают, поддерживают, вместе со мной удивляются – Карл и его друг в теме каучсерфинга, поэтому моя боль становится общей, потихоньку рассеивается.
- Кажется, я поторопился. Если бы я знал, что с вами произошло, я бы не стал заказывать место только для двоих. Ты же теперь во всех и каждом видишь подвох. И наверное, не согласишься завтра со мной поужинать, - говорит Карл.
Разубеждать его? Как-то глупо и неуместно. И хотя не было у меня никаких застарелых гнойников на этот счет (всё же закончилось хорошо, в самом деле. Никто не пострадал, да и трип удался!), после этих слов они образовались.
Убирай свою романтику в дальний ящик. Не готова я ее пока принимать. По крайней мере, на уровне слов точно. Действия – одно. А вот слова, слова… Карл быстро просек, в каком мире я живу. Сотканном из игры слов, наполненном вербальными образами. Раздразнил моё любопытство и испарился, неловко оправдываясь: «Ты отказалась принимать мое предложение, а я без романтики не могу, поэтому лучше нам больше не видеться». Но не удержался, организовал semi-свидание, чтобы еще раз встретиться. Вел галантные разговоры, цитировал стихи Роберта Фроста в оригинале, возле памятника Шота Руставели пересказывал на грузинском его самую известную поэму.
Там же тусовались какие-то плохиши. «Эй, есть чо?» - грубо проткнули разноцветный романтический пузырь ночные реалисты.
- Пойдем отсюда, - пыталась я в прямом смысле этого слова избежать конфликта, поворачивая обратно. Ибо всегда смешившая меня фраза-предостережение в миг обросла плотью. «Дружи с девочкам повыше, в случае чего им первым дадут по башке!». Ба! Да ведь я выше парня! На добрых полголовы. Я! Со своим микроскопическим ростом. Сколько в этом пигмее сантиметров страсти? 158? Меньше?
Попадать в передряги с таким малюткой определенно опасно. Придется самой отбиваться от плохишей и нести его на руках. «Как же так?» - сочувствие во мне вытеснило калейдоскоп комичных картинок в стиле свадебных фото, где невеста на каблуках опирается локтем на плечо низкорослого жениха. Потом я расслышала его смех. Злобный, надрывный, карликовский. «Они поплатятся!» - человек-душка в мгновение ока превратился в карлика-мстителя.
- Но ведь они ничего не сделали! – удивилась я неожиданной вспышке мести.
- Но хотели! Я знаю! Это все потому что я ниже среднего роста! Но ничего…Им это так просто не пройдёт! Я разберусь!
Объяснять, что в темноте гопники не только нас не разглядели, но и ничего личного в виду не имели, было бесполезно. Карл затаил обиду, и она вот-вот должна была выплеснуться наружу.
Начитавшись книг про хромых, я знала, как остро переживают парни врожденный недуг. Но взрываться без основания, вызванивать братков, чтобы поколотить тех, кто лишь бросил в темноту безличную фразу – это ли не перебор?
От кровавого месива плохишей уберегла, как ни странно, авария. Не попади мы в нее по дороге домой, кто знает, что бы было в новостных хрониках на следующий день. А так все эти дорожные хлопоты - уже рукой подать до возвращения в Европу. И Карл улетел. Напоследок не преминув, однако, возможностью оскорбить всех тех, кто даже не собирался давить ему на больную мозоль. Просто так, на всякий случай, чтоб жизнь мёдом не казалась.
Но можно ли отвечать злостью на злость, когда единственно возможная эмоция по отношению к Карлу – жалость? Разводить руками, пожимать плечами, поднимать вверх полные удивления глаза и недоумевать – вот что остается делать, ежели случайно становишься свидетелем метаморфозы. И даже имя у них с Замзой одно на двоих. Только на грузинский манер, вестимо.
Литература, прорывающаяся в жизнь, перепахивает душу так сильно, что не может не вернуться обратно. В другом обличье, с иным обрамлением, с отличным от изначального посылом. Но он так хотел попасть в мой трэвел-блог, делая упор на свою уникальность, что в итоге угодил в тиндер-сборник, став героем очередной бабской зарисовки.